Башня Близнецов 1к 1ч

Этот же трюк она попыталась повторить с магнусом.

Хаар отшагнул в сторону, его рука взметнулась и схватила беглянку за горло, приподняла. Девушка хрипела и билась, хватаясь за его запястье, глава поймал её взгляд, и глаза пленницы остекленели, она обмякла в его хватке. По её подбородку, по руке Хаара потекла кровавая струйка.

Определённо я удачно зашёл, подумал он, изучая добычу. Швырнул жертву на плиты пола, с усмешкой оглядел рабов. Те попытались показать, что им всё нипочём, с готовностью зазвенели цепями. Конечно, от заключённого здесь больше чем на три дня меньше всего стоит ожидать способности бегать и драться.

— Полегче с ней, — сказал Хаар. Девчонка, приходящая в сознание, содрогнулась от заботы в его голосе. Да, ты права, ты нужна мне не просто так... — И из той камеры тоже. Этого беречь не обязательно.

Бормоча извинения, рабы сноровисто заковали несломленную девицу и выражающего истую готовность сотрудничать мага Белого Ордена и повлекли к выходу. Хаар задумчиво улыбнулся. Это будет забавно...

Глядя на тонкие зачарованные цепи пленников, Искусник подумал о других оковах. Огромные, огромные, в палец толщиной звенья, тяжеленные и неуклюжие, переливающиеся от вбуханной магии, предназначенные сдерживать непредставимую дикую силу. Подвальный сумрак, давление сырых каменных стен, запах земли и древней могучей волшбы...

Уже едва замечая пленников, он прошёл этаж с темницами и направился вниз. Дверь, узкая лестница, ещё одна дверь. Холод обнял со всех сторон, начал напевать в уши, бормотать, стенать и жаловаться — чем ниже, тем громче и настойчивей. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обращать на это внимание. Искусник шёл вперёд, и шаги его далеко отдавались в звучной пустоте.

...Много времени прошло с тех пор, как мальчишка, едва прошедший посвящение, впервые шагнул под эти своды. Сейчас он полноправный маг, признанный великим, предводитель многих, глава Дома Искусников... но вкрадчивый холод всё так же обнимает тело, а дыхание перехватывает от страха. Словно не было этих лет. Словно всё лишь миг в Её сне.

Вот тот самый поворот. Тускло светятся знаки на древних камнях — освещение, укрепление... и сплошная пелена сдерживания. Кожа, кость — традиционный материал для поделок искусников, но здесь нельзя встретить ни одного. С артами, бывшими некогда частями живого, от такого соседства может приключиться всё что угодно.

Чувствуется течение воздуха, холодное и сырое. Хаар сбился с шага, снова удивляясь — откуда здесь сквозняк, он в лиге под землёй!..

Вот и решётка. Заклинание-ключ, сложенное по привычке, ударилось в ржавые прутья — и бесполезно рассыпалось. Здесь нет никакой посторонней магии, упрощающей жизнь, напомнил себе Хаар и взялся за решётку. Мальчишкой он запросто пролезал между толстыми широко разнесёнными прутьями, теперь приходится открывать.

В уши ввинтился пронзительный визг, заметался в узком коридоре. Хаар невольно вжал голову в плечи и заметил себе приказать служителям смазать петли салом, вытопленным из тех, кто должен заниматься присмотром за этими помещениями. Ах да, тем, что было живо, здесь пользоваться нельзя, значит, просто их казнить или сослать в рудные шахты.

С трудом протиснувшись в дверь, он зашагал дальше и скоро вышел в круглое помещение с низким потолком. На стенах мягко мерцали розетки кристаллов.

Хаар почувствовал, как волосы встают дыбом на всём его теле. Магия, связывающая, запрещающая, стискивала его со всех сторон, затмевала разум, замутняла взгляд, тяжелила дыхание.

И ведь его лишь краем задевало. Основное давление было направлено на обитателя этой тюремной камеры.

Маленькая белокожая фигурка была прикована к противоположной от входа стене. Толстенные цепи растягивали руки, в запястья были вколочены гвозди с огромными шляпками. На кисти рук были надеты сооружения вроде громоздких железных рукавиц. Несколько широких обручей пересекали бёдра и тело, приковывая к стене. Маленькая несомненно девичья грудь осталась на виду, и в самой середине грудины торчала широкая шляпка гвоздя, пробивающая тело и приковывающая к огромному чёрному монолиту.

Голова существа была закрыта сплошной, без прорезей, железной маской-шлемом, оставляя открытой неверному свету магических знаков лишь нижнюю часть лица, подбородок и нежные чуть подсохшие губы.

Хаар понял, что задыхается, не отрывая взгляда от темноты под обручем, пересекающим бёдра создания. Древний страх проникал в жилы, и вместе с тем в нём волной поднималось давящее неестественное возбуждение. Словно он по-прежнему подросток, который, исследуя катакомбы под Башней, случайно налетел на древнюю жуткую легенду.

Тогда чары не пустили его дальше, едва не испепелив любопытствующего. Сейчас магнус перешагнул черту на полу безо всякого противодействия. Стряхнув лихорадочные видения, достойные едва созревшего мальчишки, присмотрелся к узнице. Я магнус Дома, владыка этой Башни, хозяин всего, что в ней и под ней. В том числе и тебя!..

Не помогло. Даже сейчас он боялся — а совсем недавно наивно думал, что разучился это делать.

— Возможно, всё было бы иначе... — сказал Хаар, обращаясь к узнице, достал из-под плаща длинную иглу, — ...если бы я ей разрешил.

Охранная магия насторожилась, но признала имеющего право и позволила ему коротко уколоть пленницу в запястье. Выступившая капля алой крови засияла рубином в свете магических знаков. Хаар извлёк бутылочку из цельного алмаза, осторожно подхватил. Капля зависла в центре "пробирки", продолжая тревожно сверкать.

Хаар провёл рукой по коже узницы, убеждаясь, что ранка мгновенно затянулась. Запястье девушки было тёплым. Пульса как будто не было, впрочем, искусник знал, что если он постоит так целый день, то, возможно, услышит один-два удара сердца, отмеряющего вечность заключения отнюдь не мёртвой узницы.

Страх снова заколотился в висках.

И когда Хаару помстилось, что пухлые девичьи губы пленницы круглой комнаты изгибаются в недоброй усмешке, он попятился, забыв достоинство. С неподобающей поспешностью выскочил вон и почти побежал к решётке.

Только когда скрежет снова резанул давящую тишину коридора, старший искусник поуспокоился. Легенда. Древняя, ужасающая — но, скованная века назад, теперь безопасная. Годная лишь на то, чтобы волновать больное воображение и время от времени дарить частицу своей непомерной мощи.

Стараясь сдерживать шаги, он отправился к звезде перемещения. Та улыбка — лишь неверный отблеск руны освещения в кристаллах негаторов. А смешок ему причудился, эхо шалит, оно здесь гулкое и причудливое.

— Белый Орден, не так ли? — светски осведомился Хаар.

Живые цепи слегка брякнули, когда девчонка горделиво вздёрнула подбородок — "я-не-боюсь". Это выглядело бы впечатляюще, если бы Кальви меньше тряслась. Ответить не соизволила — может быть, боялась случайно откусить себе язык, открыв рот. Хаар усмехнулся. Демонстрация духа всегда его привлекала. Даже если тело, сосуд духа, выглядел так неказисто.

Магнус перевёл взгляд на мужчину, и достопочтенный Орта снова завёл свою песнь, "я не хотел, меня заставили". Худой, но явно тренированный боевой маг, хотя месяцы в подземелье и его не украсили. Тело ещё крепко, а вот дух уже сломлен, как спешит выложить всё, сдать всех, рассказать тайны...

Хаар перехватил гадливый взгляд девчонки, брошенный ею на Орту. А ведь это, соплеподобное, старше её в иерархии Ордена. И тогда, когда их взяли в плен, девчонка была... Ах, вот откуда эти чёрные пятна. Занятно. Стоит рассказать Тьярми и Харинь, они посмеются. Миа тоже бы оценила.

Магнус просто смотрел на орденца, и тот, приняв его молчание за одобрение, принялся высказывать достаточно интересные вещи, хотя и известные.

— Как ты можешь, ты же боевой маг! — не выдержала всё же девчонка. — Ты предаёшь дело Ордена, дело Света!..

— Молчи, дура!.. — огрызнулся боевик и обратился к магнусу: — Прошу простить, это моя глупая подчинённая, она...

— Вот именно, — проговорил магнус. — Подчинённая.

— ... — орденец моргал и таращился на девушку, которая продолжала обличать и жечь глаголом.

— Так почему же она не подчиняется? — продолжил Хаар, уже откровенно улыбаясь. — Прикажи ей замолчать.

— Замолчи, — попробовал боевик. — Заткнись. Захлопнись, дура!..

Девушка замолчала только для того, чтобы попытаться до него доплюнуть. Магнус на всякий случай отшагнул. Злая девочка смерила его взглядом и посулила, что Свет сожжет душу предателя, а также всех искусников и адептов прочих Домов.

— Я восхищён, повелитель, — пролепетал боевик, придя ко вполне логичному выводу. — Я и не думал, что можно убрать Оковы Верности... Воистину, Дом Искусников — величайший из магических Домов Мира!

— Воистину, — охотно согласился магнус Дома Искусников. — Мы самые великие, искусные и сильные. А ещё мы честные. И я честно признаюсь — искусники не умеют снимать Оковы Верности так, чтобы их носитель не сошёл с ума и не умер. Эй, девочка. Ты знаешь, что такое Оковы Верности?

Девчонка замотала головой, спохватилась и приняла гордый вид.

— Я так и думал. Потом объясню, если выживешь, — магнус задумчиво разглядывал её, как бы ненароком напуская волшебный холод. Искорка магии совсем слабая, но направленность подходящая. Тело хрупкое, иссушённое голодом и болезнью. Конечно, перед тем, как приволочь жертву, её как следует отмыли и выбросили лохмотья, выделив взамен какой-то балахон. Но всё равно от белой кожи, от сырых волос исходил запах подземелья и плена.

Кальви уже колотило, но она упрямо смотрела ему в глаза. Хаар улыбнулся. Материал нравился ему всё больше.

Я рискую, подумал он. Придётся действовать по непроверенной схеме, воплощая проект, разработанный лишь в общих чертах. Не стоит ли обратиться к судьбе?

— Я выйду из комнаты, — проговорил магнус наконец, и по его жесту цепи отпустили пленников. — Потом зайду и увижу здесь одного живого и одно остывающее тело. Хотя, возможно, трупов будет два, но... это та жертва, которую мне придётся принять.

— Он убивать готов, — перебив открывшую было рот девчонку, Хаар кивнул на Орту. — И без колебаний свернёт тебе шею. Если ты всё ещё покорна Ордену и старшим, и решила даже не защищаться — подумай вот о чём. Всё же твой... м-м-м, не знаю, как его назвать — временный погонщик? Так вот, он может знать кое-что интересное о вашем Доме... Да-да, знаю, вы не Дом, Орден. Если он победит, то мы выслушаем его со всем вниманием. Так что убей его, чтобы он не проболтался. Или как предателя. Или как человека, лично тебе неприятного. Какая разница, по какой причине убивать?

Хаар встал в дверном проёме, оглядел напоследок пустое помещение, камеру несколькими этажами выше. Каменный куб где-то семь на семь шагов, с единственной дверью. Оружия здесь нет, разве что цепи. Крепкий как ремень мужик, заморённая худая девчонка.

— Вверяю вас судьбе, — вздохнул Хаар, шагнул наружу и закрыл дверь. Опёрся спиной о толстые укреплённые магией доски, через которые не доносилось ни звука. Достал из скрытого кармана алмазную бутылочку с сияющей в ней алой каплей. — Верно ли я поступил?

Глава вторая. Призыв

Кальви стояла перед ним.

Чисто отмытая, в простых полотняных штанах и куртке для тренировок, грубых послушнических башмаках. Через пустую правую глазницу легла повязка, нос и челюсть были закреплены серебряными проволочками, правая рука висела на перевязи.

Да, досталось ей... Тогда Хаар, вернувшись в комнату, счёл, что мертвы оба, но окровавленное переломанное тело шевельнулось, застонало, и он вызвал рабов.

Через несколько дней девушка, чистая и даже чуть отъевшаяся, вновь предстала перед магнусом в его личной лаборатории.

— ...Испытание на слом, — неторопливо говорил Хаар. — Иногда требуется проверить материал, предназначенный для работы. Тогда мы, искусники, прилагаем к нему серьёзное усилие с риском уничтожить. Ты прошла испытание.

Девушка кривовато улыбнулась. Шевельнула губами, магнус прочёл их движения:

— Оковы Верности? — повторил. — Да, в самом деле, обещал рассказать... Это что-то вроде жёсткого кондиционирования. Комплекс заклинаний, которые ставятся прямо в разум некоторым членам твоего Дома. Ордена, если тебе так угодно. Так вот, Оковы — удел нижних бойцов вашего Дома, тех, кого признали годным лишь на роль боевого мяса, смазки для клинков. Оковы промывают мозги, внушают фанатизм и заставляют слепо подчиняться старшим. Их нельзя убрать. Так куда же делись эти чары с твоего рассудка, девочка? Почему ты орала на старшего, обзывала его предателем, а потом вообще убила?

— Ты врёшь, — сказала девчонка тихо, но довольно разборчиво. — Такими чарами, может быть, пользуетесь вы, приводя к покорности своих рабов, а у нас такого нет, не было никогда и не будет!..

— Полгода, год назад? Комната, в которой было много кристаллов, алтарь с кругом вызова, вот таким, — Хаар поднял руку ладонью вверх, создавая примерную иллюзию. — Когда с тебя сняли колпак из металлической сетки, твой мир стал другим.

Девушка широко раскрыла единственный глаз.

— Колпак из проволоки... с драгоценными камнями в узлах плетения... Нет, вы мне внушаете это!..

— Внушаю воспоминания? — усмехнулся Хаар. — Настолько чёткие и подробные, прямо на ходу?

— Нет. Это неправда!.. Наверное, это было что-то другое!..

— Тихо, тихо, не кричи, кости разойдутся. А что это было, по-твоему? Оздоровительные процедуры, солнечные ванны, солевые пещеры? После которых ты стала тихой и покорной и дословно выполняла всё, что тебе приказывали, не допуская двояких толкований и творческого подхода.

И знаешь, почему на тебе уже нет этих чар? — Хаар подошёл к ней и наклонился, навис. Прикованная девушка в ужасе смотрела на него, боясь не действия, а слов. — Всё дело... в твоей внутренней Тьме.

Иллюстрируя свои слова, ткнул пальцем в её грудь.

— Что?.. — прошептала девушка одними губами. — Во мне нет никакой Тьмы!..

— Думаешь, почему боевой маг с достаточной силой воли так быстро размяк, хотя был в плену столько же, сколько и ты? Как он спешил выдать все тайны, только бы не возвращаться туда, с какой обречённостью дрался? И, кстати, проиграл по той же причине. Наша темница — от слова "Тьма". Её там полно, и пленники очень скоро сходят с ума. А вот ты, наоборот, пришла в себя. Тьма разбудила твою истинную суть. До поры до времени твоя собственная Тьма была запрятана очень глубоко в тебе, дремала, необнаружимая... и хорошо, иначе тебя тут же убили бы свои.

Левая рука девушки поднялась, коснулась груди.

— Что ты знаешь о Тьме? Ну, помимо того, что это зло и вообще плохо? Верно, Тьма разъедает чары. И твоя внутренняя Тьма избавила тебя от твоих Оков. Дней тридцать назад у тебя резко ухудшилось здоровье, но вместо этого прояснилось в мозгах. Впервые за год ты стала здраво соображать.

Девчонка то краснела, то бледнела.