| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Энакин, — тихо и испугано проговорила Асока. На этот раз её сердце всё-таки ушло в пятки.
— Не сейчас... — бурнул он в ответ, Силой потягивая к себе с пола датапланшет.
— Мастер, твои глаза, они жёлтые, — её голос был испуганным.
— Я ситх, Асока, если ты, быть может, забыла, каким им ещё быть? — проворчал в ответ учитель. Устройство, влетело в паз на наручь его левой руки. Глухой щелчок, экран датапланшета погас.
— Нет, мастер, они у тебя полностью жёлтые.
Конец Интерлюдии.
Бегунок глубокой диагностики медленно ползёт к ста процентам. Броня делает свою работу, сканируя организм на наличие патологий. Иду по кораблю, пальцы скользят по стене, давая дополнительную опору. Лоб покрыт испариной, кажется, что вокруг всё кружится. Живот скрутило нестерпимой судорогой, и он застыл, будто каменный.
Во рту неприятный железистый привкус, в голове шумит, как после тяжёлой попойки, а весь мир кружится в отвратительном танце. В теле отвратительная слабость. Всё же меня отравили? Остаётся только надеяться, что медицинский модуль брони выявит проблему и она не окажется фатальной. На корабельный лазарет я не питаю значительных надежд.
Я иду, вернее, мы идем. Поддерживаемый Асокой, черепашьим шагом, по стеночке, мы ковыляем в пилотскую кабину. Неожиданное исчезновение вибрации совсем мне не нравится, и дело тут не в моей личной обострившейся вредности. За весь полёт, эта самая вибрация не исчезала ни на секунду, а тут вдруг, пропала.
Беспокойство запустило свою липкую руку в душу, расшатывая нервы, в дополнение к хреновому самочувствию. Такие мелочи, как прочитанные Асокой письма, ерунда в сравнении с этим.
Хорошо ещё, что отчёт с Кашиика я потёр сразу после прочтения, не думаю, что юную джедайку порадовали бы новости с этой планеты. На родине Вуки всё не так уж радужно. В обществе зреет недовольство скудностью снабжения и повышением цен. Ничего удивительного, дутая экономика Кашиика начинает схлопываться. По мере того, как Торговая федерация выводит с планеты свои активы. И пусть пока ситуацию удаётся удерживать в пределах нормы, но всё больше поднимают голос свободолюбивые вуки.
Чёртовы прямоходящие обезьяны, не желают понять, почему Лорд, что принёс им свободу, не может нарастить добычу алюстали. По их мнению, если завалить рынок произведённым металлом, это легко решит все проблемы планеты. И вернёт эру её благоденствия назад. А то, что за период этого самого благоденствия население планеты сократилось в десять раз, их не особо волнует.
С каждым днём ситуация на планете всё хуже, запасённые ресурсы не бесконечны. И пусть голод вуки совсем, в общем, не грозит. Мохнатым крайне повезло иметь планету с климатом и экологией, в условиях которой достаточно просто воткнуть семечко в землю, чтобы начать получать урожай. Но вот на остальные привычные блага уже начинает появляться дефицит.
И если ресурсов пищевых синтезаторов хватит ещё, как минимум, на два года (знай себе закладывай органику и получай еду), то по медицине и развлечениям уровень жизни значительно упал. Теперь, чтобы получить всё то, что они раньше получали просто по праву рождения, надо было работать.
Было бы понятно, если бы работы не было или конкурс на вакансию был полсотни вуки на место. Но, отнюдь! Вновь открытый рынок труда на Кашиике, испытывал острый дефицит квалифицированных кадров. Два обогатительных комплекса, орбитальные плавильные печи и малый грузовой космопорт. Всё это требовало порядка пяти миллионов рабочих рук, не считая бесчисленного числа дройдов обслуги. К тому же, я рассчитывал, что одна из первых имперских кораблей-станций, в тестовом режиме должна будет заработать именно на Кашиике. К этому добавлялась заинтересованность Империи и Куат Технолоджи в найме работников-вуки.
Увы, льготные места, выбитые по квоте для обучения вуки, в филиале Корускантского инженерно-технического межгалактического института, заполнились едва ли на треть. А открыть на Кашиике этот несчастный филиал было весьма непросто. Чёртовы мохнатые обезьяны не хотели учиться, не хотели работать, сидели на своей родной планете и просто требовали, чтобы блага принадлежали им по праву рождения.
И только характер лохматых пацифистов пока удерживал планету от всеобщей стачки. Требования вновь образовавшегося правительства Кашиика, падали мне на почту с завидной регулярностью. Степени аппетитов их нового Совета кланов, пожалуй, позавидовали бы и некоторые земные древние нации.
Хотя нет, кто бы что не говорил, но у наших земных представителей этих народов есть понятие чести и совести. Как, например, насчет требования обеспечить поставку партии в триста миллионов резинотехнических изделий, соответствующего диаметра. Партия изделий, что обычно называют презервативами, требовалась вуки срочно. Чёрт! У них проблемы с населением, а они выписывают бесплатные гандоны... Вот гандоны!
К несчастью для вуки, даже если бы я захотел выполнить все их хотелки, я бы не смог. По сравнению с их запросами, моя доля в гиперпространственном маршруте давала пока просто мизерный доход. Конечно, когда трасса будет достроена, положение вещей изменится. А сейчас на содержание пожалованное империей мне, как Лорду, прокормить целую планету было нереально. Да и если честно, не очень-то и хотелось...
Так, незаметно, под размышления о судьбе вуки, мы наконец добрались до кабины пилота. Шлюз пилотской кабины был закрыт, двери заблокированы. Доковыляв до дверей, я нажал на кнопку селектора.
— Это вы, Лорд? — тут же раздался голос из устройства, а из-за двери потянуло страхом и чем-то совсем ещё неуловимым...
— А кто бы это ещё мог быть... — проворчал я в ответ, с трудом сдерживаясь, чтобы не выломать шлюз. — У вас всё в порядке?
— Да... не стоит беспокоиться, птичка, наконец, вышла на рабочий режим... — ложь, откровенная, ничем не прикрытая ложь. Она имеет совершенно непередаваемый запах. Ощущение такое, что там, за дверью, собралась огромная гора протухшей рыбы. Однако, я только успел открыть рот, чтобы сказать что-то, как из селектора, нескончаемым потоком потекла информация.
— Какой, на хуй, рабочий режим! Ты, альтернативно одаренный выкормыш неискусственного разума, мешок с подо ты недожеванный! Когда твоя мамаша тебя рожала, дройд-акушер явно уронил твою несчастную слабосильную голову на пол, и уже потом, товарищ хирург перепутал её с жопой, и только по ошибке, ты, научившись дышать анусом, и назвал его ртом. Ты, выблядок хаттовой шлюхи, каким непостижимым образом ты стал капитаном корабля, ты, жопа усатая, ну что ты вылупился на меня своими ложными скрианскими отверстиями, что заменяют тебе глаза, ты хоть понимаешь, потрох гамореанский, что ты всех нас убил!!! Ладно, ты, углеродная недоформа жизни, ты благополучно сдохнешь, когда столь ценный для твоего организма кислород кончится. А я ещё буду пару тысяч лет дрейфовать в космосе, до тек пор, пока корпус не наберёт достаточное количество, еть-тебя-во-все-отверстия-радиации, чтобы замкнуть мои несчастные усталые схемы... Но знай, до тех пор, я успею знатно поглумиться над твоим трупом. О, да! Я каждый день буду устраивать игру в сабак твоим жопочериком... Первое, что я сделаю, когда ты, наконец, умрёшь, это вскрою его, чтобы, наконец, узнать, как твоя анальная форма жизни вообще способна существовать...
В голове будто бы взорвалась маленькая сверхновая, в глазах потемнело, а в уши, в уши с умопомрачительной скоростью продолжал вливаться поток брани. Слова слипались, сливались в белый, почти неразличимый шум, всего через секунду я уже был не способен отделить одно от другого. Я попытался заткнуть уши руками, чтобы прекратить втекание этого шума в мою бедную голову.
Это не помогло, в глазах потемнело, дико заболели виски. Челюсти с хрустом сжались, я попытался сконцентрироваться, как меня учили в юности, на одной единственной точке, вытолкнуть, отторгнуть, отодвинуть от себя всё лишнее. Поток брани, превратился просто в набор бессвязного писка, давление на виски ослабло.
Живот скрутило с новой силой, и моя концентрация полетела в тар-тары. Прямо в мозг, раскаленной докрасна иглой, впились слова. Удар! Шлюзовые двери вздрогнули, но выдержали, самое главное, бесконечный поток информации прекратился. Привкус железа во рту стал сильнее. И тишина. Боже мой, какая благословенная тишина!
— Эй, какого хрена! Вы что себе там позволяете! — голос пилота из селектора прозвучал ошарашенно-испуганным.
— Немедленно открой эту чёртову дверь! — прорычал я в ответ, ещё раз осторожно пробуя на прочность герметичные створки.
Они заскрежетали, но выдержали, рассчитанные на противостояние взрыву реактора и экстренной разгерметизации. Дверь была достаточно прочна, если уж выдержала первый, почти не сдерживаемый силовой удар, то второй, значительно более слабый, едва заметила. Просто по кораблю разнёся протяжный стон метала.
— Хорошо-хорошо, только не надо разносить мой корабль... — протараторил Сикс, будто бы тут было что разносить.
Дверь с противным скрежетом открылась, точнее, вновь, только одна её створка. Вторую заклинило, и у меня не было никакой уверенности, что это стало результатом моих действий. Этот корабль уже давно следовало отправить на свалку.
В помещении находились двое. Капитан этой посудины, напряжённо вбивающий заковыристую последовательность команд, и приземистый дройд версии Р, правда не с привычной уже полукруглой башенкой головы, а с неким цилиндрическим подобием кастрюли.
Из грибоподобной башки торчал сломанный, и кажется, искореженный манипулятор. Сам дройд бешенно вращал головой в разные стороны, и непрерывно жестикулировал, иногда злобно попискивая. Похоже, именно он был автором той самой тирады. Благо, сейчас его речь была просто набором междометий, а не виртуозной бранью. Дройд версии Р, третья серия. В его поведении нет ничего особо удивительного, все дройды с искусственным интеллектом подвержены тем или иным отклонениям. Погрешность логической матрицы от пяти до пятнадцати единиц для искусственного интеллекта считается нормой. Как бы странно это ни звучало, но слишком нормальные дройды третьего класса, так же подпадают под протокол о стирании памяти, как и совсем чокнутые.
— Что вы хотели? — как-то слишком напряжённо спросил пилот?
Но я его уже совсем не слушал. Мой взгляд прикипел к обзорному экрану. За транспаристилом, сиял первозданной чернотой космос. Сквозь свечение приборной панели корабля пробивалось только несколько наиболее ярких звёздочек, Никаких привычных всполохов, разноцветного сияния, движения в гиперпространстве.
— Почему мы никуда не летим? — прорычал я свой вопрос прямо в лицо пилоту. Тот отвернулся, несколько мгновений копался в своей приборной панели, его руки летали над индикаторами.
— Технически, мы движемся, — осторожно начал человек, ни на мгновение не прекращая вбивать длинные диагностические команды.
Асока ошарашенно взирала на его действия, последовательность его действий, похоже, ей тоже была знакома — капитан корабля отправлял последовательную серию сигналов на гипердвигатель корабля. Сикс пытался инициировать первичную подготовку к гиперпрыжку.
— Капитан, не надо делать из меня идиота, вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Почему корабль находится в обычном пространстве? — переспросил я, с облегчением опускаясь в одно из пилотских кресел. И пусть у сидений не было обивки, вопросы комфорта волновали меня сейчас в последнюю очередь.
— У нас небольшие технические неполадки... Лорд, не беспокойтесь, скоро мы сможем продолжить свой путь... — ответил Сикс, не отвлекаясь от своих действий. Его голос подрагивал от напряжения.
— Небольшие технические неполадки? И это ты называешь небольшими техническими неполадками?! — дройд помахал искалеченным манипулятором, но пилот не обратил на него никакого внимания.
— Дройд... снизить скорость коммуникации до тридцати двух килобайт в секунду, — с трудом проворчал я, массируя виски. На этот раз, пусть глаза и не полезли из орбит, но было весьма неприятно. И то только по причине моей готовности.
— Насколько древний твой коммуникационный модуль? — присвистнул в ответ дройд, в его свисте послышалось явное сочувствие. — Давно пора подумать об апгрейде, товарищ. Конвенция от шестого года давно разрешила установку мегабайтного речевого модулятора, чёртовы ретрограды.
— Я человек... — усмехнулся в ответ я, давление с глазных яблок уходило, и моя голова более не грозила взорваться.
— С точностью в восемьдесят шесть целых, тридцать четыре тысячных процента, ты дройд, — уверенно пропищал в ответ маленький паршивец.
— Однако, я набрал на два процента больше, — тяжело вздохнув, проворчал я в ответ. Первая встреча с любым астромехом, и всегда одно и тоже. — Код, правило тридцать четыре, бета, альфа, гамма, исполнить, — несколько мгновений маленький астромех ждал, этот промежуток времени, для сверхбыстрого процессора дройда третьего класса, вполне сошел за неловкое молчание.
— Портовая служба Лотал Ферум Инк приветствует вас, дройд С1-10Р к вашим услугам, если вы обнаружили этого дройда в деактивированном состоянии, просьба связаться со службой имущественного урегулирования. Напоминаем вам, что присвоение себе потерянного имущества является тайным хищением. Поэтому просим вас воздержаться от неавторизированных действий, во избежание судебного преследования, — подчиняясь заложенному протоколу, С1 проиграл запись предусмотрительно записанную в него хозяином.
Забавно, раритетный дройд для раритетного корабля. Хотя, учитывая надёжность астромехов, сотня лет для этих роботов — не срок. Эти маленькие приземистые роботы спроектированы, чтобы работать в любых, самых немыслимых условиях.
— Приношу свои глубочайшие извинения, — дройд, выражая раскаяние, закачался на своих ногах из стороны в сторону.
— Сейчас это не важно... итак, что бы ты мог сказать о техническом состоянии корабля? Пилот сказал что-то, но я не понял, — звуки его голоса прозвучали странной тарабарщиной, словами на иностранном языке. Это иногда происходит, когда я слишком сильно сосредотачиваюсь на одном собеседнике.
— Только волею великой функции рандома, корабль не разнесло на атомы. Когда тристорные обмотки начали падать, гальваники вышли за критический уровень. Пробой через внешнюю обмотку, если бы я не замкнул гипердрайв на корпус... конечно, на атомы нас бы не распылило, но попрожарились бы вы, организмы, знатно. Какой олух проектировал ваши цепи? Каких-то четыреста кельвинов и всё, полное прекращение функционирования.
* * *
Вдох, мысли текут мягким, ничем не сдерживаемым потоком, где-то на задворках сознания слышен мерный недовольный писк одного маленького дройда. Двигательная яма на "Королеве" непривычно больших размеров. Настолько, что я разместился между панелей управления без особого труда.
Панели палубы сняты и кучей свалены в угол, воздух мерно подрагивает, кажется, в такт моему дыханию. Повинуясь моей воле, из ниши в палубе медленно всплывает сигарообразное устройство. На корпусе гипердвигателя прекрасно заметны многочисленные подпалины. И одна большая каверна, рядом с силовым кабелем, что так же медленно тянется из пола.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
