— И видеть доводилось, и даже слышать... на дыбе, как они орали!
— Враньё!
— Вот, а говоришь: они — бабы! — подловил диктатор на слове триумфата. — Ну, так как, брат, продемонстрируешь мне во всей красе свой легендарный корпус? Мне хотя б одним глазком взглянуть на него!
— Потом не говори: я не предупреждал тебя, если что пойдёт так — тебе натянут его на то самое место! А какое — догадался уже, поди!
— Договорились, брат! По такому случаю, я расскажу тебе ещё одну небылицу!
— Такую же, как и предыдущую?
— Угу.
— Тогда проси, чего хочешь, братец! Всё сделаю, а во всём уступлю!
— Многого не попрошу — одну когорту сопровождения! А то я знаю Окраины — одни халдеи кругом, да враги Короны!
— Вот те раз! А я думал: ты со свитой из Ордена?
— Да я инкогнито, брат.
— Вот те два! А чего так?
— Да, дела... надоели, вот и решил немного развеяться.
— Считай: повезло! Будет тебе всё и по самое оно!
— Тогда слушай и запоминай, будешь потом на военных собраниях легатам рассказывать, поднимая в легионах Гвардии боевой дух, — уселся поудобнее Ир-ра-Рих. — Продолжение следует — предыдущей небылицы.
...После того, как младшенький скинул Тирана с башни, тот предстал перед Создателем.
"Куда ты хочешь попасть — в Рай или Ад?"
"В Рай, конечно!" — отвечает Тиран на одном дыхании.
"Не торопись с ответом — подумай. На экскурсию сходи", — предлагает Создатель сделать правильный и рассудительный выбор.
Тиран соглашается, первым делом заглядывая в Рай. Там всё чисто, красиво, ухожено, но как-то обыденно и скучно для него. Вдруг видит изъян — дыру в ограде, а там Ад — праздник, веселье, вино льётся рекой, девки голые резвятся...
Снова предстаёт перед Создателем и на его прежний вопрос отвечает:
"Хочу в Ад — и только!"
"Ну, в Ад, так в Ад, — уступает ему Создатель. — Так тому и быть!"
Заходит Тиран в Ад через парадный вход и видит: черти суетятся, везде кипят котлы, а в них кровь, трупы и повсюду разносятся душераздирающие вопли со стонами.
Тиран в испуге.
"А где то, что я видел?!"
"Так это пропаганда Ордена!" — отвечает дьявол.
— Ха-ха-ха... — зашёлся Ил-ла-Рих в очередной раз, хватаясь за бока от коликов. — Ну, уморил! Смерти моей хочешь? Сейчас сдохну от смеха! Ха-ха...
Придя в себя после очередной небылицы, Кесарь совершенно по-иному взглянул на брата. Диктатор он и есть — с него, как с гуся вода.
— А я-то думаю, откуда столько народу — и все желают непременно вступить в ряды Гвардии на добровольной основе, когда у нас, на Окраинах, выживает один из ста, да и то из ума!
— Хи-хи... — дробно соскалился Иерарх Ордена. — Можешь не благодарить меня, брат. Стараюсь для блага Империи. На том стоим, и стоять будем!
"Хм, что ж ты задумал, братец? Двойную игру — и нашим, и вашим — не иначе! И меня решил втянуть? Ну-ну... — подумал про себя Ил-ла-Рих. — Посмотрим, кто кого — чья возьмёт! Мне не впервой тягаться с тобой — Гвардии с Орденом!"
* * *
Тундра. Север Окраин Империи.
Я стоял как ошпаренный кипятком с головы до ног, и в этом постаралась моя желанная донна. Что же она со мной творит? А делает такое, что нет слов, чтобы выразить те чувства, которые она заставила меня испытать.
— Желанна... — вырвалось с криком её имя у меня.
Как ты могла! — хотелось прибавить, да голос заняло — дыхание в груди спёрло. Едва не задохнулся — кашлянул.
— Донна... — исправился я при виде Крата позади неё.
Его вытянутое лицо с раскрытым ртом и челюстью до земли, ярко продемонстрировало мне то, как я сам выгляжу в глазах окружающих — провёл ладонью по подбородку, где у меня к этому времени пробилась козлиная бородка.
Нет, челюсть, слава Богу, не отвисла, и не упала. Хотя чего это я славлю Его? И почему именно Его должен за всё то, что случилось со мной?! И что ещё, Он приготовил мне с теми, кто заслал меня сюда? И к кому обращаться, а высказывать претензии — тёмному или светлому? Хотя по-прежнему не желаю видеть обоих! А кого — та едва не убила меня! Взяла, и собственноручно надела кольцо на палец!
— Что ж ты... — выдавил я с досады из себя, и махнул рукой. — А...
Картина Репина: "Приплыли"!
Нет, намёк я сразу уловил: теперь нас с ней только смерть разлучит! Но зачем же так резко было делать телодвижения — ход "конём" с прыжком в сторону? Ведь "индульгенция"! Теперь она достанется Желанне! Кому же ещё! Я так решил — мужик! Мужик решил — мужик сделал!
Мне оставалось сказать...
И снова Желанна убила меня — во второй раз подряд — сунула заветный "клочок" в руки той, с кем дралась из-за меня на "ножах".
Кукумэ довольно сверкнула глазами в мою сторону и приняла сей дар.
Отдай!!!
Это я вслух или всё-таки про себя? Проверил рукой подбородок — даже провёл пальцами по устам — сомкнуты. Да мог и сквозь зубы процедить.
Гляжу на Желанну — пристально. Той хоть бы хны. Перевожу взгляд на Кукумэ — та улыбается мне — глазами. Зыркает ими так, будто теперь от неё зависит моя жизнь. Да и ладно бы только моя, а то и Желанны!
Или я, Чудак, каких свет не видывал, или чего-то недопонимаю? А этих баб — подавно! Их логика, она же интуиция — хуже бреда сумасшедшего человека. Как чего-нибудь вытворят или сотворят, — а с завидным постоянством творят, — так хоть стой, хоть падай! А лучше сразу помирай! Хотя опять же толку — всё без толку — и на том свете достанут! И эти — на этом! А ведь иной и есть для меня, Чудака!
Так, пора писать кое-что и кое-куда, а примерно то, что казаки с ещё одной небезызвестной картины крымскому хану. Дескать, так, мол, и так: собака ты этакий! Пёс смердящий! И прочее, и тому подобное, а так далее! Да что-то из нормальных слов остались исключительно предлоги, но и те все из нецензурной брани.
Лучше б я сдох на поле брани!!!
Смотрю: на меня всё больше смотрят подопечные и диву даются. Я впрочем, сам, что со мной не так?
Кажется, понял, что именно выдаёт меня — мои глаза!
Чешу бровь, а сам тычу себе в глаз, определяя его размеры: не фары, но раскрыты почти на максимуме. Перебираю в уме всё, что произошло здесь сейчас — и каков же итог? Стараюсь подвести его, а кто подвёл меня, и почти под монастырь — Желанна! Да уж лучше бы под венец, чем так, как удивила не только меня, но и бродяг с людьми Крата. Морфы ни в счёт. Им что — когда, что естественно, то небезобразно!
Удур отвлекает меня, мычит, точнее, рычит, что-то там своим сородичам — пытается усмирить. Не выходит. Обращается ко мне за помощью.
Слушаю. Точнее пытаюсь вникнуть в то, что он требует от меня — его сородичи через него? Новость многообещающе-удручающая! Им тоже побрякушки нужны — и не бусами, а кольцами! Явно не соображают, чего хотят заполучить. Тогда Империя заполучит их в качестве наёмников, а я пополню поредевший отряд бродяг.
Кстати, я ж атаман! Точнее голова, два уха — главарь! А по меркам этих йети — вожак! Ну, раз Желанна удивила меня, то настала моя очередь удивлять тут всех! Не людям же Крата совать мне кольца — не возьмут! Они, видите ли, слуги Империи, а не рабы, как мы!
Я, конечно, не фанат Спартака (футбольного), но восстание поднял бы прямо сейчас против этой рабской зависимости! Да только ряды моего будущего легиона всё больше напоминают кучку сброда.
— Которые тут охочи до благ цивилизации? — изумляю я Удура. — И желательно чтоб они все, как один, являлись вожаками — не иначе! Иначе ничего не выйдет!
И из моей затеи.
— Ага... — кивает понятливо Удур.
Хотя я сомневаюсь, чтобы морф понял меня, Чудака, когда я сам порой себе удивляюсь, почти так, как нынче удивила Желанна.
Да где наша не пропадала — чудить, так до конца! А до какого — там, куда я с завидным постоянством отсылаю СМС-послания — знают не понаслышке!
— Тумаг... — рычит Удур, представляя мне сородича.
— Чего? Кто? — показалось мне: я ослышался или нет?
Требую повторить.
Удур рычит почти по-человечьи, но с явным акцентом присущим этим йети равнин.
Одно слово — тундра!
— Тумаг? — переспрашиваю я.
Влезает гном — Яр-Гонн — и поясняет в чём подоплёка с именем морфа.
— Тум — он, а Аг — вожак!
Вот так всё просто оказалось, а мне показалось: этот морф... Ну в общем и Удур теперь не совсем он, а много круче — Удур-Аг. Это если по буквам и слогам, но русский язык таков: слышится одно, а пишется другое.
Ладно, раз они сами такие, то пусть и обижаются на тех, на кого и я с завидным постоянством. И это я снова сбрасываю короткий СМС на номер оператора сети из "вне зоны доступа". Кто там нынче дежурит — светлый? Хотя вряд ли — скорее тёмный! Ещё потолкуем при встрече, а непременно свидимся! Не сомневайтесь, черти полосатые!
Гляжу на тех, кто мохнатые.
— Поздравляю! — жму я лапу Тум-Ага. Знал бы тот: во что вляпался, а, как и я!
Теперь понимаю тех, кто повстречал меня здесь, вспоминая одновременно и добрым, и недобрым словом. А также понимаю и то: пока я здесь занимаюсь чёрти чем, они там погибают на заставе.
Не дело ты затеял, сэр Чудак! Да чего уж терять, когда нечего! Хотя стоп! А Желанна? Вот она — стоит передо мной! Надеялась: Кесарю не удастся разделить нас — заслать меня с очередным невыполнимым заданием, а её оставить при себе в качестве вдовы! И готова выть, чтобы я обратил на неё внимание!
А тут ещё Кукумэ!..
Кумекаю, и понимаю, что ничего не понимаю. Да и что тут понимать... твою!
Одаряю очередного морфа кольцом и также жму ему лапу, а он на радостях трясёт меня, едва ли не отрывая с ногами от земли. Чисто звери! Одно слово — эти, как их... Ах да — йети...ть их! И меня вместе с ними! А ещё этот мир и...
— Удур...
Не откликается друг закадычный. Почему? Быстро догоняю.
— Удур-Аг...
О, реагирует!
Что тут скажешь: был Удур, а стал Удур-Аг. Да это уже не мои проблемы — его. Сую ему охапку колец, снятых с погибших бродяг — сам знает, кому "дарить" их — лучше меня разбирается в вожаках. Тогда глядишь: под моим началом окажется орда этих самых йети. И пускай тундры, да с каменными топорами и молотами, зато столько "мяса" — задавим, и как водится: интеллектом. А кого — после разберёмся, едва я поговорю с Желанной.
Беру её за руку и веду в сторону. Сильно сказано. Тут от этих йети нет проходу. Углубляюсь в берлогу, ловя в спину укол от Кукумэ — мысленный.
Ревнует шпионка Кесаря, решила: я тащу Желанну в берлогу с одним-единственным намерением — подмять под себя.
Тот же взгляд и от Удур-Ага. Он и есть, а ничего больше и не добавишь. Пускай себе скалиться с такими же точно братьями "меньшими" по разуму, потом им всем сюрприз будет от сэра Чудака. В том числе Кесарю и... Не всё ли равно кому ещё! Тут жизнь рушится — семья, не создавшись, разваливается, и отношения трещат по швам.
Не успеваю ничего сказать, как мои уста увлажняют губы Желанны. Отстраняться не спешу, хотя понимаю: ещё один миг промедлю и...
Силой отрываю.
Баба, что с неё взять! И орёт главное на меня, когда это я должен был на саму за ту выходку с кольцом, но она опередила меня!
Даю ей выговориться (выкричаться), а затем сам беру слово:
— Ты всё сказала? А теперь послушай меня, как своего главаря-атамана! Будешь делать, что я велю и... ни слова больше, а ни шагу от меня!
Почему так сказал? — прочитал я вопрос во взгляде любимой и желанной женщины на этом свете. А вот не скажу ей! Потому что люблю — и всё тут! И слова тут ни к чему! Какая ни есть, а желанна мне, и стала ещё больше! Хочу её, а не могу себе этого позволить, притом, что нас никто не тревожит!
Ну, это вообще верх наглости! Я главарь или где?
— Мы ещё с тобой поговорим — в другом месте и при иных обстоятельствах!
— Если ты решил: я стесняюсь или не готова к тому, к чему обычно женщина с мужчиной по любви — то зря! А и без любви...
— Давай не будем, Желанна! Давай? А если будем, то...
Нас потревожил заморыш — детёныш морфа. И как я не приметил его сразу — вопрос. Желанна — понятно. А вот я дал маху, так дал. Он же не коврик у входа! То-то я споткнулся, но не упал, а навалился — почувствуйте, что называется, разницу!
— Собака!..
В берлогу, реагируя на мой крик, ворвались бродяги — и те, и эти, которые теперь при нас из числа йети. Они-то подумали: я наткнулся на пса — лазутчика-шакала, а это всего лишь заморыш. Но смеяться с меня и Желанны не стали. Зато Кукумэ осталась довольна. Это она ворвалась первой к нам в берлогу морфов, притащив Яр-Гонна и Крата с Удуром и иже Ага-вожаками.
— Ага... — приветствовал я их.
Те закивали: дескать, понимают и на обычном человеческом наречии — не стали рычать.
— Голова...
"Два уха!" — это я про себя. И объяснил: им лучше величать меня — главарь. Хотя можно и вожак.
Чем они удивили меня, как вожака:
— Кого порвать?
— Если только на коврик у входа в берлогу... — взглянул я на заморыша.
Его схватили.
— Да вы что! Я вовсе не его имел в виду! Сейчас же поставьте ребятёнка на землю!
Заморыша уронили. Морфы — одно слово, а йети...ть их — и есть. Пора дрессировать!
Я сказал — дрессировать? Или подумал? Надеюсь про себя?! А то... Что это за артель такая получиться у меня из них — и впрямь "напрасный труд"!!!
* * *
Скала. Замок Деспота.
В помещении без окон и дверей сидел человек. И человек ли? Он сам уже не помнил, кем являлся на самом деле, а уж во что превратился — подавно. Всё его естество было сосредоточено на чудовищных событиях стремительно разворачивающихся за пределами раскачивающегося острова-скалы, нависающего над пропастью и прихваченного прочными цепями, покрытыми заклятьями в каждом окольцованном звене, к шпилям горной гряды в самом сердце Треклятой Империи.
Он вознамерился отследить ситуацию с морфами в северной диктатории. Всё ли идёт так, как он спланировал? А игру, в которой некоторые пешки, метя в дамки, должны были сгинуть безвозвратно.
Творить магию не было никакой нужды, он сотворил её много раньше, надарив родным и близким необходимые ему подарки. Даже безделицы являлись магическими предметами, а точнее существами. Не говоря уже про тех существ, которые денно и нощно стерегли его покой, являясь неусыпными стражами, не ведающими ни устали, ни страха перед любыми врагами, на то и бездушные, и пустые болваны из числа истуканов с гарганами.
Уже ни раз и ни два к нему засылали, как шпионов, так и наёмных убийц, едва ли не все известные враги в Империи и за её пределами, да сами того не ведали и не подозревали: являются марионетками в его театре, а он поочерёдно дергает их за ниточки, заставляя исполнять те или иные телодвижения — даже Император-Тиран (его родной брат) или Иерарх Ордена (один из трёх племянников), отправленный им в качестве соглядатая к Кесарю при Гвардии (иному племяннику). Но больше всех его удивлял без сомнения престолонаследник ("младшенький" племяш). Он, то ли, в самом деле, идиот, то ли прикидывается умело им. Так пока толком и не выяснил. Да не это было главным для него, а то, что затеял — избавиться от одних врагов за счёт иных. И родственные узы тут скорее мешали, нежели помогали, спутывая иной раз все планы.
