Генерал-Адмирал.Наследники. (файл целиком, пополняемый)

Финансовые меры стабилизации сбили, конечно же, первую волну, но вот дальше что-то мало помогали. Банки продолжали вяло трепыхаться на дне, подумывая лишь о своем спасении, о развитии речь и не шла. К тому же, некоторые из них оказались склонны к авантюрам, только успевай их придерживать. А то не ровен час сами рухнут, и других за собой потащат. Так что здесь еще работы было — непочатый край. Министры и финансисты, конечно, пытались, каждый в своем секторе, что-то сделать, но в разнобой и неуверенно. Теперь требовалось выбрать единственно верное направление, поддержать всеми своими возможностями, и тогда, возможно, раскрутится гигантский маховик имперской экономики.

Еще в этот безумный год необходимо было перетряхнуть и структурировать все активы, доставшиеся в наследство царевичу Алексею. Сын Николая Второго, Императора Всероссийского, в будущем должен был вступить на престол, но сейчас был лишь частным и весьма молодым лицом. Несмотря на то, что Князь последовательно избавлялся от многих своих предприятий, на данный момент оставалось еще немало заводов, торговых компаний, кораблей, лабораторий, фондов, других организаций. Константин, назначенный высочайшим указом управляющим всей этой необъятной организации, первое время просто похоронился в бумагах. И как только шеф умудрялся управлять этим запутанным клубком экономических и человеческих отношений, да еще в столь преклонном возрасте? А ведь до начала распродажи этот клубочек был раз в семь больше! Что ни говори, Князь был действительно управленец от Бога. Плюс колоссальный опыт. Константин мог лишь надеяться когда-нибудь достичь трети такого уровня. Целый год он выстраивал, встречался, уговаривал, увольнял, давил, договаривался, подписывал, подчинял, мотался по стране, спал на ходу, совершал ошибки, принимал удачные и неудачные решения. И вот теперь можно было сказать, что в "Структуре" (как её называли посвященные) всё более менее устаканилось, и пора было запускать новые проекты и расширять старые.

Вообще наследство от шефа досталось первосортное. Как раз именно то, что надо для выполнения поставленной задачи. Финансовые средства — гигантские. Царевич Алексей был по факту самым богатым человеком планеты, хотя знали об этом немногие, уж больно хитро всё было распределено и попрятано. Звонкими титулами пусть балуются Рокфеллеры и прочие, а в нашем деле признаться в этом — это только нажить себе еще несколько непримиримых конкурентов, в том числе среди других держав. А зачем? Совершенно не зачем! Но, кроме того, финансами и активами требовалось максимально эффективно распоряжаться. А значит нужны кадры. Вот тут-то и был зарыт самый главный клад Князя. Десятки тысяч высокопрофессиональных сотрудников — те же финансисты, управляющие, ученые, инженеры, учителя, офицеры работали в "Структуре", не догадываясь впрочем о названии головной организации. За десятилетия непрерывного выращивания кадров, система отшлифовалась почти до идеальной гладкости. Нужные люди приходили ото всюду — из Университетов, Рабочих Факультетов, Общества Вспомоществования Сиротам, коммерческих компаний. И начинали постепенное продвижение по невидимой даже им лестнице. Отсеивались, проверялись на "вшивость", дообучались, набирались опыта, тренировались, падали и поднимались, всё под заботливым, но справедливым приглядом кадровой службы Князя. Теперь для решения практически любой задачи имелись руки и головы, лучшие в стране и, скорее всего в мире. Кадровый резерв был огромен, и это было самым важным, из того, что перешло под управление Константину. И вместе с уже перечисленным — лабораториями, опытными заводами, фабриками, составлял огромную и эффективную инфраструктуру.

Но и задачи стояли теперь перед ним... Ух какие задачи! Это было именно то, чего всегда желал Константин — трудная, близкая к невозможной, самая высокая вершина, которую он только в состоянии покорить. А на меньшее размениваться уже неинтересно. Какая радость в том , чтоб забраться на такой близкий и уютный холмик, если мощность твоего духа способна плавить лёд восьмитысячников? И такую невероятную задачу Константин себе поставил. Такую же гигантскую и необъятную как Россия. И даже больше. Это будет интересно.

Глава 2.

"Неизбежность". Именно это слово чаще всего встречалось в отчетах Аналитической Группы. Которые, впрочем, он сам и помогал составлять. Неизбежность. Проси, требуй, взывай, угрожай. Ничего не изменить. Мы все заложники логики событий. Её не сломить, не подкупить. Можно только убить. Убить вместе с носителем.

Константин Алексеевич мрачно отодвинул листы от себя. Было от чего мрачнеть. Когда-то еще теплилась слабая надежда что вывернутся, переиграют, в конце концов, Господь протянет свою длань и поможет, как это часто бывало в прежни времена. Но нет Князя, и вместе с ним ушла та невероятная удача, что осеняла Империю долгие годы. И теперь путь неизбежности определен...

"Двое сильнейших всегда вынуждены вступать в конфронтацию. Противоречия слишком велики, игнорирование их так же разрушительно, как и проигрыш в прямом столкновении. Компромисс невозможен, так как противоположная сторона желает "всё или ничего". И не может по своей сути желать иного. Мы должны понимать, что англо-саксонский мир пойдет на всё, даже на риск глобального поражения, но попытаться нас ослабить, раздавить, стереть с карты событий. Они будут действовать уже лишь потому, что будут опасаться того же с нашей стороны."

Всё верно, противостояние было уже вполне отчетливым. Как в сфере экономики, так уже и в политике и даже в тайных операциях чувствовался рост давления. Хотя чему удивляться — еще Князь говорил о том же. А его прогнозы всегда были точны.

"— Вот бы мне таких аналитиков как у Шефа" — в который раз с завистью подумал Константин. Но ничего не поделаешь — тайна (даже от него, самого близкого помощника Князя!) этой группы ушла вместе с Алексеем Александровичем. Возможно, потому, что и сами участники этой группы были уже стары — ведь если бы она еще эффективно действовала, то уж Князь точно передал бы её под руку Константина. А если они не стары, может он передал её еще кому-то? Опираясь на свои стратегические выкладки — вполне мог так сделать. Например, для того, чтоб обезопасить её, скрыв в тени. Ведь Константин-то лицо известное, личный советник Императора как-никак, и ниточки от него могут проследить до аналитиков и взять их в оборот. Или для того, чтобы не концентрировать всю информацию в одном человеке, ведь монополия — ослабляет монополиста. Кому же он мог передать группу? Дежневу? Но тот сам выращивал свою, как и Константин, по одному привлекая нужных людей, выращивая в них способности к анализу, к предсказыванию результатов, тренируя. Резкий скачок качества был бы виден сразу, а скрывать его Дежнев бы не стал. Может Рымову? Но и тот здесь себя ни разу не проявил. Вобщем — загадка, каковых было много у покойного Князя.

Константин вернулся к отчету. Рассмотрел упрощенную схему возможных действий англосаксов. К сожалению и в ней не было сколь-нибудь вероятностно значимых исходов без противостояния. Далее события становились всё менее симпатичными... Холодная дипломатия. Гонка оружия. Вербовка союзников. Раскол планеты на два лагеря. И это еще хорошо, если лагеря, тут как бы вообще одним не остаться, сильная Россия многим глаз колет. Мелкие конфликты. И снова мировая бойня, пока не определится победитель. Неизбежно. Как сказал однажды Князь — нет господа, человечество еще не наигралось в мировые войны. По всему так и выходило.

Можно было бы конечно еще оттянуть войну лет этак на 20-30, но шеф относительно этого отдельно предупреждал — убойная мощь оружия растет экспоненциально, и кто знает, не превратим ли мы всю планету в пустыню, как это было под Верденом, если дождемся действительно могущественного вооружения? К тому же многие стали прислушиваться к генералу Дуэ, к его просто варварской теории уничтожения городов. Еще немного и у многих стран действительно достанет на это сил. И ума. И к чему придем? Победитель и побежденный будут лежать руинах и медленно умирать. Нет, уж лучше вскрыть нарывающий гнойник сейчас, в ближайшие 10 лет, пока мы может хоть что-то прогнозировать и соответственно готовиться. И готовиться лучше к более менее известному сроку, тогда к нему мы выйдем на пике формы, как спортсмен, который тренируется к определенной дате. Вот для того и нужны аналитики, чтоб максимально точно предсказать момент, когда противостояние перейдет в горячую фазу. Ну, хотя бы с точностью три года на дальности 10 лет и год на дальности 3 года.

Еще конечно можно было просто сдаться. Отдать одну за другой внешние позиции, отдать экономику, науку и образование. Лечь под победителя. Не воевать и сохранить тем самым сотни тысяч (или миллионы) жизней. Но не принесет ли это страданий и смертей еще больше, чем открытое столкновение? Победители жалеть не будут, возьмут всё что смогут. Разваленная экономика обернется упадком медицины, голодом, ростом криминала. Сейчас, в относительно спокойное время смертность в России составляет 3 млн. человек в год (данные за 1930). А сколько она будет при развале? Четыре миллиона? Пять? Каждый год будут умирать те, кто в иной ситуации был бы жив и здоров. Вот это бойня будет, настоящий конвейер! И так десятилетиями, пока мало-помалу, пользуясь тем, что победители уже и внимания на тебя не обращают, восстанавливать свою силу. И прийти к тому же. Либо ты большой и сильный и не даешь себя трогать, либо маленький и слабый и не нужен никому. Большие и слабые долго не живут — смотрим исторические примеры. Разваливаются с таким треском, что только кровавые ошметки летят.

А кроме логических аргументов, Константин Алексеевич исповедовал простой принцип — "Русские не сдаются!".

* * *

Как и предчувствовал Константин, доклад государю прошел не гладко. Ну как не гладко? Примерно как корабль сквозь шторм пробивается, без особой надежды выжить. Были и громы и молнии, попытки опрокинуть доказательную базу, хитрые вопросы... Вобщем, не сахар.

С годами характер Императора немало испортился, он стал раздражителен, недоверчив, упрям невпопад. Убедить его становилось всё сложнее, особенно если дело касалось чего-либо нового, непроверенного. Всё чаще он требовал беспрекословного согласия с собой, всё реже менял свою точку зрения. Худо могло прийтись тому, кто пытался навязать своё, не разглядев, что по лицу государя уже поползли красные пятна раздражения. Уже не один достойный советник попал в опалу за свою прямоту. Константину пока удавалось продвигать свои идеи, во многом благодаря тени Князя, который и рекомендовал настоятельно Императору на пост советника именно его. Николай испытывал необычайный пиетет перед Князем и теперь это сильно выручало.

Но не в этот раз. Вобщем-то с оценкой обстановки государь был в целом согласен, англичан он не любил давно и сильно, и расклад их будущих действий его не сильно удивил. Но вот со стратегическим планом подготовки, не столь очевидным, он был не согласен просто категорически! План этот, разработанный в общих чертах еще в 20-х, носящий рабочее название "Стратегический Концепт", предполагал просто колоссальные затраты. Такие, что уже одни они могли подорвать силы страны не хуже военного поражения. Или не подорвать, тут уж как получится выкрутиться. А кроме того, такая масштабная подготовка, самим фактом своего существования могла спровоцировать глобальный конфликт. Готовиться мощно — плохо, не готовиться — еще хуже. Готовиться кое-как, паллиативно — ни войны, ни мира не выиграешь. Так что государю предстоял нелегкий и неоднозначный выбор, от того он и ярился. Ну а что делать, когда им, царям, было легко?

В тот вечер так ни к чему и не пришли, но, по крайней мере, Николай не зарубил план полностью. Его величество постановил собрать малый совет через три дня...

* * *

Малый совет состоял всего из пяти человек — Императора, министра иностранных дел Ярвинена, министра финансов Крылатова, конечно же, начальника генерального штаба Мариненко и личного советника Вязникова. Старые матерые волки. Умные, въедливые, не прощающие ошибок. Константину предстояло выдержать нелегкую битву.

"Так, посмотрим, кто с нами, а кто против нас..."

Мариненко — работал с Брусиловым, очень долго, еще с войны. Фанат авиации. Ситуацию понимает чётко. Перспективными исследованиями и военной промышленностью у него занимается дружище Дежнев, так что тут всё надежно.

Крылатов — стар, консервативен. Берет пример с Витте. Вот только времена уже изменились... Ну, тут тоже всё понятно, будет биться до последнего рубля. И аргументы его сильны — кризис, деньги нужно беречь, и вообще, военным только бы игрушек побольше, да помощнее.

Вязников — еще старее и консервативнее. Участник войны, уверен в абсолютном превосходстве России. "Пусть только сунутся" — это и точка зрения и план действий. Заставить его мыслить по-новому даже пытаться не будем. Если не будет сильно мешать, и то ладно.

Ярвинен — относительно молод, восприимчив. Закрыт, невозмутим, сам себе на уме. Ситуацию понимает, но насколько хорошо и как будет действовать — совершенно непредсказуемо.

-Вы хоть понимаете, молодой человек, что Ваш план просто погубит страну? Депрессия и так душит, а эти расходы просто похоронят её окончательно! — Крылатов бушевал.

"Без имени-отчества, оскорбляет. Неужели так недооценивает меня, что надеется столь нехитрым образом лишить меня равновесия? Или просто атакует всем подряд?"

— Похоронят и плитой сверху прижмут! Или втравят нас в войну, которую Вы гипотетически (!) пока предполагаете, и избежать которой на самом деле дешевле, чем Ваши прожекты!

— Михаил Иванович, мы все прекрасно знаем, как Вы великолепно держите финансы нашего государства. — Взял слово Мариненко. — Благодаря Вам даже в это, столь трудное время, бюджет остается профицитным. Однако стоит заметить, что доброе состояние казны еще никогда не служило само по себе защитой от вторжения извне. Единственный гарант мира — это армия и флот...

— Никто не сможет помешать нашим войскам выполнить любую поставленную задачу, мой государь. — "Это, естественно, Вязников, льет свою воду... Ну-ну. Теперь я скажу"

— Как Петр Ильич хорошо помнит, чтобы стать такой непобедимой, наша армия, несколько лет в поте лица готовилась к той войне. Под руководством Великого Князя Алексея. Несмотря на то, что мы только что победили Японию. Мне кажется логичным, повторить тот путь, только в еще более расширенном варианте. Количество будущих противников неизвестно, и, возможно, нам потребуется чрезвычайные усилия для победы.

— Вот! Насчет противников! — Вязников не унимался. — Кто нам противник? Англия? Всегда предпочитали воевать чужими руками. Франция слишком слаба на роль этих рук. Америка? Не такие они дураки, чтобы воевать через океан против нашей армии. Да и силен у них изоляционизм, не любят они в Европу лезть. Может Вы еще назовете такие "опасные" страны как Италия? — Петр Ильич с усмешкой откинулся на кресле.

— Изоляционизм лечится за три года правильной рекламной компанией. Мы знаем как это происходит в "истинных демократиях". Да, по отдельности они слабы. Но если все вместе? Усиление России не нравится никому. Скажите мне — тут Константин обратился к Ярвинену — что Вам известно об финансировании Социалистической Партии Франции в последнее время?