Двое из будущего 1904. Глава 16

— Никак нет, Ваше Превосходительство. Вторая атака, предпринятая им, не принесла никаких успехов. Князь Ивао удержал позиции, не позволив нашим войскам прорваться.

— Гм, дурные вести.... Ивао превосходно знает военную науку и предпринял правильные действия. А Алексей Николаевич видимо не учел этого, кинул людей в мясорубку как следует не подготовившись.

— Или же как обычно..., — подал голос Витгефт, выпуская сизое облако дыма, — постеснялся придумать какую-нибудь военную выдумку, а просто приказал людям идти под пули. Ивао-то, думаю, из-под Мукдена вынес правильные выводы. Для него то поражение было все равно, что важный урок, который он прекрасно усвоил. И закопался в землю основательно.

Стессель не ответил, лишь качнув головой. Обратился к офицеру:

— Еще что-то сказать имеете?

— По предварительным оценкам Куропаткин в боях потерял шестнадцать тысяч человек, японцы же, по словам китайцев, что-то около шести.

— Это с учетом раненых?

— Нет, Ваше Превосходительство, это потери по смерти. Раненых у японцев много и в Дальнем и в Талиенване госпиталя оказались забиты под завязку.

— Понятно.... Это все?

— Так точно, более свежих новостей нет.

— Хорошо, — кивнул Стессель и отправил офицера восвояси. И когда тот ушел, притворив за собою дверь, вздохнув, высказался: — Итак, господа, наше нынешнее положение затягивается на неопределенное время. Дотянуть бы нам до осени.

— Ерунда, Анатолий Михайлович, Ивао столько времени продержаться не сможет. Куропаткин рано или поздно сомнет его. Думаю через месяц, плюс пару недель, мы уже будем пожимать ему руку и лично докладывать о состоянии нашей крепости.

— Дай то бог, дай то бог.... Устелить костями дорожку до Артура не является чем-то великим. Хотелось бы надеяться, что наш Главнокомандующий проявит хоть какую-то хитрость и сбережет людей.

— Для этого не нужно проявлять никакой хитрости, — фыркнул Витгефт. — Достаточно отрезать снабжение и японцы сожрут себя сами.

— И как же это сделать?

И тут адмирал развел руками, признаваясь в собственном бессилии.

— У меня кораблей способных выйти в море раз-два и обчелся. Адмирал Того своими бомбардировками добился-таки своего и теперь я не то что в бой с ним вступить не могу, я не могу даже просто выйти в море и развернуть транспортные суда.

— Китайцы говорят, что Того всю свою эскадру спрятал за мысом в самом узком месте пролива между Китаем и Кореей. Рожественского в засаде ждет.

— Если это так, то беда ждет Балтийскую эскадру. Но Рожественский сам не дурак и наверняка предполагает такое развитие событий. Я бы на его месте вошел бы в пролив с величайшей осторожностью, как раз и ожидая чего-то подобного. Того ошибается, думая, что сможет взять его голыми руками. Обожжется знатно.

Витгефт хмыкнул. Не знаю, имел ли он чести лично знать командующего Балтийской эскадрой, но вот мнения о нем он был высокого.

— А вся ли японская эскадра там? — подал я голос.

— Вся, Василий Иванович, до самого захудалого кораблика. Даже наш "Решительный", который японцы захватили в Чифу, там же. Третьего дня к нам по собственной инициативе зашло торговое судно, привезло на продажу муку, и его капитан передал нам пакет от нашего консула. Тот все и описал как есть. Стоит Того, спрятав корабли от Балтийской эскадры за скалами, но все-таки у всех китайцев на виду.

— А почему тогда мы не можем закрыть дорожку транспортам хотя бы теми кораблями, которые у нас остались на ходу? — высказал я мысль, озадачившую меня.

Витгефт хмыкнул:

— Я не могу рисковать тем, чего у меня почти и не осталось. Узнает Того о нашей вылазке и он отправит сюда свои корабли. Принять бой я не смогу, а уйти просто не успею. И таким образом погублю то, что имею.

— Постойте, а как же "Бобр"? Он-то со своей чайкой издалека заметит противника.

— "Бобр" поврежден. Имеет пробоину в корпусе и не может быть сейчас отремонтирован.

Ахнул Стессель:

— Боже, и вы об этом молчали?!

— Да стоит ли об этом говорить? — в свою очередь возразил Витгефт. — Все одно что "Бобр", что другие мои корабли стоят на рейде уже который месяц и носа высунуть не могут.

— Моряки ваши, поди, уже совсем обленились....

— Да, это есть правда. Вынужденные бездельники.

— А сама чайка-то цела? — спросил я.

— Цела, конечно же. Я, как только понял, что нам на море еще долго нельзя будет и носа казать, приказал отправить ее на берег, на склад. Так что, чайка в полной сохранности.

— А можно ли тогда ее пристроить на другой корабль? — зацепился за данный факт Стессель.

— Гм..., по правде говоря, я об этом не задумывался. Если только на какой-нибудь миноносец ее перенести..., — Витгефт откинулся на спинку кресла, выпустив дым в потолок. Закатил глаза, что-то в уме прикидывая. Потом сказал: — Да, попробовать можно. В несколько дней, думаю, можно уложиться.

— И тогда можно будет вывести корабли в море?

— Да, несколько миноносцев можно будет вывести.

— И тогда мы сможем отрезать японцев от снабжения? Не так ли?

— Ну, полностью вряд ли мы сможем это сделать, но кровь им попортим.

— Превосходно! — довольно воскликнул Стессель. — Таким образом мы хоть как-то поможем Главнокомандующему. Вильгельм Карлович, пожалуйста, сделайте это! Распорядитесь!

Адмирал пыхнул папиросой:

— Конечно, после нашего разговора я непременно отдам необходимые приказы. И через несколько дней, я думаю, мы сможем тремя-четырьмя миноносцами выйти в море.

На этом вроде бы дела организационные, которым я стал случайным свидетелем, оказались закончены. И Стессель снова обратился ко мне. На всякий случай заглянув за дверь, он сообщил мне:

— Наш консул в Чифу сообщил, что министерство выслало для нас двести тысяч рублей. Деньги уже находятся у него на руках, так что нам необходимо их..., — он на краткое мгновение запнулся, подыскивая более правильное слово. Но не смог сделать это и потому закончил фразу не слишком удачно, — ...потратить.

— Лучше бы сказать "освоить", — подсказал я.

— Да, именно. Нам нужно освоить эти средства, закупив в Чифу продовольствие. В прошлый раз мы с вами прекратили все отношения, не найдя общих интересов. Сейчас же, мы с вами можем вернуться на круги своя. И потому я интересуюсь, не согласитесь ли вы сходить за продовольствием как в прошлые разы?

— Гм, честно признаться, я был бы не против этого. На прежних условиях и за живые деньги.

— Да, конечно на прежних условиях. Но на новых расценках, которые мы вам предоставим. Не переживайте, на этот раз они будут еще немного выше.

— А что же ваш купчик, которого вы в прошлый раз снаряжали? Он разве отказывается?

— Нет, тут дело немного в другом, — уклончиво ответил Стессель, видимо, не желая выносить сор из избы. Но адмирал Витгефт на его слова возмущенно заявил:

— Что вы, Анатолий Михайлович, стесняетесь. Говорите прямо — этот подлец купил в крепость откровенное дерьмо. А денег взял себе как полагается. Настоящий мерзавец, привез гнилье, которое и собакам не скормишь. Ух, гадина, своими руками задавил бы.

— Ну-ну, Вильгельм Карлович, не надо так кипятиться....

— Да как же мне не кипятиться, Анатолий Михайлович. Этот пройдоха, поняв, что с него взятки гладки, решил заработать больше того, что ему разрешили. Он украл у крепости, он украл у людей! И мне после этого быть спокойным? Да я б ему морду набил, если б я чином был пониже.

— Ого, как вы..., — искренне удивился я эмоциям адмирала. — Что же он, много украл?

— Да почитай десять тысяч сверху той прибыли, которую мы разрешали. Ладно бы хорошее привез, так нет — большую часть мы выкинули, да свиньям скормили. Слава богу народ не потравился, не успел.

— А почему это с него взятки гладки?

— Ну как же..., — хмыкнул он, удивленно, — что нам теперь на него в суд подавать? Или еще каким законным способом выводить его на чистую воду? Или же к полицмейстеру обращаться, чтобы наши договоренности пошли по городу? Ну уж нет, до такой глупости мы не можем додуматься.

В общем, было понятно. Человек, которого они наняли, поняв, в чем состоит интерес этих двух высоких чинов, решил воспользоваться ситуацией. По бросовым ценам закупил пропавшие или готовые вот-вот пропасть продукты, а разницу в цене нагло забрал себе. Открыл счет в китайском банке и положил туда всю сумму. А вернувшись в Артур, состроил из себя дурочка, сообщив, что его обманули и подсунули в порту негодное. И по бумагам выходило, что он все сделал честно, закупился правильно и строго по установленным расценкам. Вот Витгефт и бурлил, поняв его авантюру. И прижать к стенке этого ухаря ни он, ни Стессель не мог — оба боялись того, что их собственные делишки могут раскрыться. Вот и ходил этот мерзавец по городу гоголем, мечтая о том, чтобы осада оказалась поскорее снята, а сам он смог бы убежать в Чифу и забрать свои деньги.

— А почему же он тогда все деньги не украл? Мог бы в Чифу с ними сбежать.

— Деньги мы ему не доверили. Рассчитывался с купцами лейтенант Колчак.

— Так может и он тоже причастен к этому дела?

— Ну нет! Лейтенант показал себя предельно честным молодым человеком. Он, когда мы его стали расспрашивать, рассказал все как было. И он точно не при чем.

— И что же, вы этому пройдохе даже морду не начистите? Так и позволите ему досидеть до окончания осады, а потом сбежать?

Оба высоких чина брезгливо хмыкнули, показывая тем самым, что им такими делами заниматься противно.

— Неужели и не попросили никого об этой услуге? Например, того же самого Колчака? Он-то, думаю, охотно бы согласился.

— Василий Иванович, — возразил мне Стессель, — нам не очень-то странно слышать от вас подобные слова, но, честно, как вы себе это представляете? Генерал, да адмирал должны ступить на преступную дорожку? Как мы можем высказывать подобные мысли?

— А что такого? По-моему, вполне уместно будет проучить вора. Разве не так?

— Мы, конечно, понимаем, что вы склонны к подобным вещам. Про вас и Куропаткина недаром же слухи ходили. Вы хоть и купец первой гильдии, но все-таки купец — человек поднявшийся из самых что ни на есть низов. Для вас подобное решение проблем кажется уместным, для нас же неприемлемым. Морду бить этому пройдохе или же подговаривать кого-либо об этой услуге мы не можем. Тут уж мы бессильны. Вот если бы кто-то другой, да по собственной инициативе.... Так сказать, по благородному порыву души.... Тогда мы были бы удовлетворены, м-да.... А что деньги..., да черт с ними с этими деньгами, если уж они уже пропали, то и пускай пропадают. И пускай даже они попадут в руки того, кто совершит возмездие.

"Тонкий" намек был более чем понятен. Стессель воззрился на меня, ожидая ответа, Витгефт же демонстративно встал и, подойдя к окну, отвернулся. Как будто не желая участвовать в этом сговоре.

Долго я не думал, решив покарать наглеца. Меня, если честно, тоже задела эта ситуация — бессовестно подсовывать гнилье голодающим людям это, знаете ли, за пределами любых добродетелей. Простой вор он в этом отношении будет даже честнее.

— Когда корабль пойдет в Чифу?

— Послезавтра.

— Этот ворюга не пытался уже выбраться из Артура?

— Вроде бы было что-то подобное. Но у него ничего не получилось.

— Можно ли устроить так, чтобы он отправился в Чифу вместе со мной?

— Гм, это, пожалуй, устроить можно. А что вы собрались делать?

— Это, господа, уже не ваша забота. Зачем вам мараться в дерьме? Просто сделайте так, чтобы эта скотина сбежала из Артура вместе со мной, а дальше я с ним разберусь сам.

— Боже мой, Василий Иванович, — театрально ахнул Стессель, — грех на душу взять хотите? Жизни человека лишить?

— Бог с вами, Анатолий Михайлович, о чем вы? Никто его убивать не собирается. Просто проведем с ним воспитательную беседу и отпустим на все четыре стороны. Только и всего.

Повернулся от окна адмирал и, зажав в зубах папиросу, злобно ощерился:

— А вы, насколько я знаю, весьма большой мастер выбивать зубы. Большая от нас просьба, сделайте это как "Серафим летающий". Так, чтобы красиво....

Я улыбнулся и пообещал:

— Все что будет в моих силах. Но, надеюсь, вам фотодоказательств не нужно?

Вернулся я домой под вечер, после обсуждения всех деталей. Обсуждали, как ни странно, уже саму покупку продовольствия, более ни словом, ни тоном не касаясь неприятной для господ темы возмездия. Едва зайдя в дом и застав всех своих подопечных, я ткнул пальцем в Мурзина, а затем в Петра:

— Ты и ты, послезавтра со мной в Чифу пойдете.

Петро довольно хлопнул в ладоши:

— Здорово! Опять за консервами, да?

— Да, и не только за ними.

— А зачем же еще? — вопросил мой архар, но затем, не желая вдаваться в подробности, махнул рукой: — А не все ли равно зачем?

Действительно, для него главным было сходить в китайский город, проведать свою хрупкую Юн. Мурзин же моему приказанию удивился. Никогда ранее он в тот город не ходил:

— А мне-то что там делать?

— Есть одно дело, которое без тебя не решить.

— Какое же?

— Важное, — уклончиво ответил я. — Когда придем в порт, расскажу.

Он равнодушно пожал плечами.

Через день поздним вечером, перед самыми сумерками уставший от тяжелой жизни миноносец вышел в открытое море и взял курс на юг. Я со своими людьми устроился внутри корабля, намереваясь проспать всю ночь. Где-то здесь же, на борту корабля, прятался и тот купчик, которого следовало наказать. Капитан, получив негласный приказ от адмирала, позволил себя подкупить и таким образом он пустил беглеца, схоронив его в самом дальнем уголке корабля.

Пришли к китайцам под утро, бросив якорь на рейде. Сойдя на берег вместе с Колчаком, я сказал Мурзину и Петру:

— В общем так, есть для вас задание. Тут на борту миноносца находится один тип, которого надо наказать.

— Что за тип? — серьезно спросил Петро, настраиваясь на нужный лад.

— Купец, что в прошлый раз ходил сюда за продовольствием.

— А-а, знаю гниду, — кивнул он, и кулаком вмазал по ладони, предвкушая избиение. — Это же он тухлятину привез, да?

— Именно он.

— Данил рассказывал, что он консервы дутые притащил. Они еще под ножом взрывались. У-у, сволочь, многие ему хотели бока намять, но он прятался, скотина, где-то.

— Угу, это именно он. Зовут Григорьев Алексей, по отчеству не помню. Да это и не важно.

— Будем мы этого еще по отчеству величать, как же, — язвительно вставил Петро.

— Он пока что находится на борту, ждет, когда командир корабля разрешит ему сойти на берег. А он разрешит только вечером, когда стемнеет и банки закроются. У него здесь счет, который он будет снимать. Значит снимать будет завтрашним утром, а нам, стало быть, надо подловить его на этом моменте и как следует начистить рыло.

— Это мы завсегда пожалуйста. Нас долго упрашивать не нужно, — опять щелкнул кулаком в ладонь Петро и ощерился звериным оскалом, от которого шарахнулись ближайшие щуплые китайцы, и на всякий случай отошли на безопасное расстояние.