Одесса. Живая. Улыбка Бога, обновление.

Я вновь категорически отказался, и кок разочарованно замолк.

Небольшая возня у люка в шахту транспортера закончилась тем, что Ковальский нервно отогнал всех в сторону и ловко сбил обе пломбы прикладом своего Фамаса.

Звякнули запоры, скрипнули петли, и крышка люка отошла в сторону, открыв черный провал достаточно просторного туннеля, ведущего в кормовой отсек.

Убедившись, что в шахте никого нет, Ковальский серьёзно сказал:

— Игорь! Мы будем ждать у люка... Возвращайтесь скорее!

— Алексей, не дрейфь, всё будет в норме! Я слева, ты справа и слегка позади! За мной! — скомандовал я Стиву.

Мы двинулись вперёд. Отдающий затхлостью воздух подтверждал, что шахту давно никто не открывал. Вселяло надежду и то, что прорезиненная лента транспортера, заменившая нам пол, оказалась покрыта легким налётом пыли.

И всё же мы не спешили. Из-за поскрипывающей тележки, толкать которую досталось, естественно, мне, нам приходилось каждые четыре-пять метров останавливаться и замирать, вслушиваясь, нет ли впереди движения.

Да и нельзя сказать, что мы сами передвигались бесшумно. Катки и подшипники под лентой транспортера отзывались на каждый, как ни осторожничай, шаг позвякиванием, разносившимся в обшитой металлом шахте причудливым эхом. Однако, благодаря прожектору и тактическим фонарям, пространство перед нами было достаточно хорошо освещено.

Что такое семьдесят метров? Уже вскоре мы разглядели, что противоположный выход из шахты действительно заперт, а впереди до него точно нет зомбификантов. Первый этап авантюры, казалось, прошёл успешно. Но, несмотря на это, я серьёзно нервничал, хоть и не показывал вида.