Охотник за страхами. Глава 2

— Алкоголь, грабежи мелкие и продажные девочки. У некоторых на руках имеется изрядно крови. Пошарил в их мыслях — как в вогребную яму слазил.

— Эгстор, мне скоро надо отправлять отчет в Аррасс о проделанной Вами работе. Сделайте на пару с Акохинаном из этих ребят эрнрасто и считайте что за практику у вас будет наивысший балл с моей личной благодарностью за качество выполненной работы.

Помимо оценок за практику, в Академии практикуется система, когда тот или иной преподаватель вместе с оценкой выписывает благодарность. Это, своего рода плюс к оценке, положительная характеристика, которая потом поможет при определении на постоянное место работы.

— Понял...

— Пойду немного отдохну, потом приду проверить.

Я ожидал выйти на след сектантов, но допрос заключенных показал, что это, скорее всего, конкуренты. Надеюсь, много времени это не отнимет.

* * *

— Проснитесь, Алькор — голос Авроры вырвал меня из сна. Никак не сподоблюсь захватить сюда механический будильник!

— Доброе утро.

Спал я не раздеваясь, поэтому сразу вскочил и, собрав вещи, двинулся к выходу.

— Сейчас день.

— у нас подход такой... Когда проснулся — тогда утро.

Аврора чуть улыбнулась, но слабо. Последнее время я замечал, что ее что-то гложит изнутри, однако разобрать не мог. Ее воля всецело принадлежит некроманту, в чьей власти она находится, мысли лишь частично ее, но чувства и эмоции... Они ее и только ее, и я вижу от них лишь тень.

— Гости в катакомбах, теперь так же эрнрасто. Эгстор и Акохинан отдыхают.

— Благодарю. Как идут дела? Что-то я вчера тебя не застал.

— Мы с Аксием и небольшим отрядом собирали травы в лесах. Потеряли четырех мертвяков, когда на нас напали дикие ворлаки. Восемь животных теперь покоятся в катакомбах.

— Отлично, я не против. Нет времени, надо бежать. Рад, что все в порядке.

В катакомбах меня ждал небольшой камешек на столе, к которому, словно поводки, тянулись девять нитей. Я подхватил камень, и ощутил мысли моих новых слуг. Похоже, ребята их усыпили перед обращением в эрнрасто, так что теперь мои гости гадали, что с ними стало.

Я открыл дверь их темницы.

— На выход.

— Ах ты [цензура] — бросился на меня один из них с ножом и резко остановился, борясь с собой.

— Ну что же ты... Не можешь?

— Что... Что ты со мной сделал? Почему все такое странное?

— А ты пульс нащупай свой.

Начался форменный цирк, которым я наслаждался положенные минуты.

— А теперь объясняю на пальцах. Вы теперь служите мне. Вы — нежить, рядовая нежить, какой у меня здесь сотни, и ваша воля принадлежит мне. Служите мне без лишних вопросов и попыток сопротивлятся и сохраните это подобие жизни еще долгие годы, а если изволите что-то вякнуть против — станете безвольными мертвыми куклами как Вася, с которым вы успели познакомиться. Да... и еще, даже если Вам удасться убрать меня или некроманта, под властью которого Вы находитесь, то долго Вы не проживете. Просто медленно заснете и превратитесь в обычный труп. Ясно выражаюсь?

Девять испуганных и обреченных взглядов, в некоторых заметна бессильная злоба, некоторые быстро смирились, а одному вообще без разницы.

— Чего прикажешь?

— Уже лучше. Идем за мной, покажете мне это злачное местечко — я передал бумагу с адресом. Предупреждаю, что переход в другой мир не очень будет для вас приятен.

К одиннадцати часам утра по времени Новосибирска я был в окружении напавших на меня людей по указанному в записке адресу. Вернее, теперь они были не совсем живы, и подвластны мне, но это едва ли заметно. Даже некоторая бледность их кожи не бросалась в глаза, в конце концов, это большой грязный город, а не деревня с чистым воздухом.

Меня ждали. По крайней мере, об этом говорил черный "лексус", стоящий около здания склада. Меня встретили четыре хмурых вооруженных охранника. Они только махнули рукой в сторону двери, должно быть, ожидая меня. Первыми в здание зашли два эрнрасто и только потом я. Со стороны казалось, что меня ведут под пристальным наблюдением.

Внутри обнаружились стеллажи... Сосна, причем весьма сырая, а многие доски "пошли винтом". До моего качества им как до луны пешком...

Мы прошли в небольшой офис, в котором нас ждали восемь человек, вернее ждал только один, а остальные были охраной. Крепкие ребята, деловой костюм им явно не к лицу, такие только и умеют, что ломать кости и получать зарплату. Думать в их программу не входит.

— Как мне вас величать? — развернулся ко мне человек за столом перед широкоформатным монитором, где был занят важным делом — раскладывал пасьянс.

— Зовите Стив Нильсон. А Вас?

— Врете.

— Естественно.

— Вижу, ребята недостаточно постарались, может попросить их повторить, а? Хотя нет, я только-только ремонт здесь сделал.

— Прошу по существу, как Вас простите зову?

— Леонид. Вы работаете на моего конкурента. Весьма успешно ведущего дела. Мы так и не смогли найти вашу пилораму, а сотрудники... Какие-то они странные. А еще периодически в контору Вашу заходят люди и не возвращаются днями, а иногда из ее дверей выходят люди, которые туда не заходили. Наводит на подозрения. Кем Вы работаете там?

— Заместитель директора по АХЧ. Я всего лишь там хозяйственник, и дела конторы — не мое дело. Мое дело чтобы в сортирах была туалетная бумага, а в офисах ручки и карандаши.

— Да... И что же делал зам. Директора по АХЧ такого предприятия аж в Новосибирске?

— Внезапно! Приехал к родственникам!

— Странные вещи говорят про этот "РосДревоСинтез". Вы ведете нечестную игру...

— Кто бы говорил. А спихивать вагонку, которая пошла винтом и позеленела, в лучшем случае ноль семь вместо кубаметра, да еще по таким ценам это честно?

— Понимаете, мне плевать, что Вы там делаете в Вашей Москве. Хоть на голове стойте, но сюда не лезте — кажеться человек вышел из себя — Иначе я Вас похороню, Вам ясно? И передайте это Вашему шефу.

Меня категорически не устраивали эти ребята, шпионившие за моим предприятием. Поэтому с ними надо было разобраться раз и навсегда. Причем, желательно так, чтобы на меня потом и не думали подать в суд.

— А я-то здесь причем? Насколько я знаю, у начальства нет планов расширяться в Новосибирск. Хотя, если попросить...

— А ну что стоите столбом, врежте-ка ему чтобы не зазнавался! — человек указал на моих спутников — за что я вам плачу?

Разумеется, эрнрасто с места не двинулись.

— Я не могу этого сделать. Как и все мы — тихо произнес Геннадий, старший из этой банды.

— Чего? Ты соизволил что-то вякнуть, недочеловек? Твое место расшибиться в лепешку по моему слову, слишком много чести для такого быдла как ты!

Повинуясь мысленному приказу, один из эрнрасто подошел к столу и взял торгаша за шиворот, приподняв над полом.

— [цензура], отпусти. Гоша!

Предупреждений не было. Наглецу приставили дуло пистолета к виску и нажали на курок. Насквозь пуля не прошла, застряла внутри, так как кости нежити прочнее, чем они были при жизни...

— Назови причину, чтобы я отпустил — с издевательской улыбкой спросил эрнрасто.

Пара секунд и охрана обездвижена моими верными слугами. Особого сопротивления не оказали — выстрел Гоши пристрелил не того, в кого попала пуля, а уверенность и самообладание охраны.

— А теперь слушай сюда, коммерсант хренов — я подошел вплотную и кивнул державшему Леонида эрнрасто. Тот разжал пальцы, и коммерсант рухнул в кресло — при желании у меня будет вся твоя контора с потрохами, а ты будешь без зарплаты ею заправлять и говорить мне спасибо. Твое счастье, что мне на тебя и твое дело плевать.

— Как... Как он может быть жив?

— Он мертв. Уже достаточно. С момента нашей с ним встречи — на всякий случай я решил соврать — Как и я. Разница только в том, что я на пару сотен лет его старше.

— Изыди, демон — мне показали крест, который не произвел никакого ни на меня, ни на моих слуг эффекта.

— Не получилось. Попробуй еще раз. Может быть, надо хоть немного верить? Говорят без веры это все просто слова и знаки...

Кажется, я его уязвил. Крестик нательный есть у многих, а вот вера... Вот уж ее встретишь не часто. Впрочем, я, хочется думать, не исчадие ада, так что бояться мне нечего.

— Думаю пора бы заканчивать нашу беседу. А чтобы она не повторилась, рекомендую перестать толкать ноль семь куба, как кубометр и пожертвовать... Хм... Скажем вот столько на благотворительность — взял бумагу со стола и написал сумму. В любую контору этой благотворительностью занимающуюся. Ясно?

Мне яростно закивалии в ответ.

На прощание я расплавил усилием воли записывающую данные с камер наблюдения аппаратуру. Если камеры были скрыты, то уж эти черные ящики даже подписали кривым подчерком "наблюдение".

— Всего наилучшего — я улыбнулся и покинул эту контору.

Пора вернуться к моей основной задаче...

* * *

Никогда не думал, что это настолько сложно. Я пять минут собирался с силами, прежде чем нажал на кнопку звонка. Геннадия и компанию я, разумеется, оставил во дворе.

— Кто там?

— Здравствуйте... Я по поводу Марии. Она ведь здесь живет?

Дверь открылась. Меня с интересом разглядывал мужчина лет шестидесяти. Правая рука у него отсутствовала по локоть, а в левой он держал газовый баллончик.

— Вы что-то о ней знаете?

Я кивнул, и извлек дневник Марии и кольцо.

— Вот. Ее дневник. По нему я Вас и нашел...

— Узнаю. Она жива?

Я закрыл глаза и отрицательно покачал головой. Это далось мне очень и очень тяжело.

— Мы так уже и думали...

— Если хотите, я зайду завтра. В ее дневнике все описано.

— Нет, проходите. Глаша, чайку поставь!

— Кто там, Федя?

— Вот вешалка, тапочки, сейчас вернусь — старик скрылся из виду, а я последовал его предложению, и попутно оглядел убранство квартиры. В глаза бросились сразу несколько старых фотографий Марии с семьей, стоящие на тумбочке.

— Федор Алексеевич — представился инвалид и протянул левую руку.

— Игорь Петрович.

— Будем знакомы. Проходите в кухню.

Уютная и скромная квартирка, каких сотни в сотнях городов, ничем не примечательная. Почему же именно на ее покойную обитательницу пал выбор? Чтобы не служило критерием — это было точно не происхождение и не место жительства.

— Знакомьтесь, Галина Ивановна, моя супруга.

— Очень приятно, Игорь Петрович.

Галина Ивановна только отстраненно кивнула — она сейчас листала страницу за страницей дневника, очевидно читая мельком, а когда пошли записи о другом мире, стала читать уже внимательнее, пока не дошла до последней записи, сделанной перед тем самым боем.

— Она не выжила, так?

Я кивнул. Повисло молчание, длившееся около тридцати секунд.

— Слишком уж удивительны записи — произнесла после долгой паузы Галина Ивановна — может быть кто-то и поверить, но у меня, слава Богу с головой все в порядке, и в барабашек и прочую шушеру я не верю.

К этому я был готов.

— Я сам не верил, пока туда не попал. Пришлось сначала поверить, а потом понять. Позвольте подтвердить написанное там.

Федор Алексеевич уже налил мне заварку, посему я сосредоточился и поднял из чашки капельки воды, заставляя их выстроиться над ней звездой и сделать полный оборот вокруг оси.

— Вы... Вы волшебник?

— Вроде того. Второе образование, если можно так выразиться.

— А первое?

— Инженер-физик. Ядерная и теоретическая физика, если угодно...

Чайник оглушил меня своим свистом.

За чаем, я во всех подробностях поведал о том бое и рассказал все, что со мной произошло в Алерии. Наверное, это был самый подробный рассказ из всех, я не утаивал ничего. Даже своему брату я и то рассказал меньше. Эти люди имели право знать... Меня слушали с интересом, большим интересом. Если бы не чай у меня давно бы пересохло в горле. Наконец, я окончил рассказ, снял с шеи медальон с изображением Инвил и положил на стол, как еще одно доказательство своих слов.

— Итак, насколько я понимаю, все оказалось запутаннее — задумался Федор Алексеевич.

— Именно. Но у меня есть некоторые подозрения.

— Какие?

— Я не единственный представитель нашего мира, угодивший в Алерию и которого там нарекали именем "Алькор", судьба Марии в начале слишком похожа на мою. Поговорив с Константином, я пришел в выводу: нас всех эта вынужденная командировка спасла от смерти или отсрочила ее. Меня — от того, чтобы стать деликатесом на столе у тех существ, Константина — от смерти в прямом смысле. Перед тем, как ехать сюда я навел справки и вот, кое что нарыл. Прошу прощения, получил уже в пути, так что распечатать негде было.

Я открыл статью про секту Новосибирска на коммуникаторе и передал устройство Федору Алексеевичу — эта... Хм... Секта подозрительно похожа на ту, в которой состояла Лиза, вот только превозносят здесь мужчин, а не женщин. В остальном — то же самое, только в профиль.

— Помню — кивнул старик — Степан Геннадьевич Савченко. Он учился вместе с Машей, и он был среди сектантов, когда те спалили себя.

Я врезал кулаком по руке.

— Есть! Значит догадка верна. Пожалуй, мне стоит наведаться на пепелище, если там конечно все с землей не сровняли.

— Место на окраине города. Когда пропала Маша, мы даже думали что она среди них, но это как и ожидалось, не подтвердилось. Да и не похоже на нее. Она была материалисткой до мозга костей, хотя ее и нельзя было назвать атеисткой... Скорее агностиком. Все останки опознали, и ее среди них, не было. Если хотите, я Вас туда провожу.

— Не стоит Вам светиться. Если не дай Бог что... Не хочу, в общем, Вас лишний раз подвергать риску. Обойдусь спутниковыми и картами и двинусь затемно, чтобы не привлекать внимание. Да и еще, пока не забыл.

Я извлек из кармана конверт и положил на стол.

— Это Вам. Если что-то вдруг понадобится — звоните в любое время суток, здесь есть мой номер телефона. Либо на мой мобильный, либо, если меня в этом мире не будет, вот по этому номеру. Секретарь в курсе моих дел и можете ей доверять так же, как и мне.

— Игорь... Мне, честно, даже неудобно. Мы не бедствуем и...

— Все нормально. После того, как я основал свою контору деньги для меня не более чем средство, чтобы добраться до того, кто за всем этим театром стоит, и, если он и "Беркариус" одно лицо, то закопать это лицо поглубже.

— А если нет?

— Все равно до правды добраться хочется, а месть Беркариусу... надо же мне ради чего-то жить?

— Давайте все же без денег...

Так мои уговоры и не подействовали. Было уже поздно. Я поблагодарил за чай, открыл кейс и сменил потускневший в одном из перстней камень на свежий, после чего распрощался, пообещал зайти утром и двинулся в путь. Чаще надо навещать будет стариков. У них ведь теперь и нет никого...

* * *

Воздух был не совсем прозрачен. Рваная алая дымка постоянно дрожала, словно воздух был нагрет, хотя нагрет он не был. В этом мире едва ли сможет существовать человек. Физические законы здесь ясно твердят: это все фантастика, нет, и не может быть такого существа. И все же белые сгустки на полках когда-то принадлежали большей частью людям. Каждая ячейка огромного склада пронумерована странным значком одним из восьми тысяч ста восемнадцати в древнем алфавите.