Темный эльф. Последний Кровавый Коготь.

Кожухов подошел к стене, где висели несколько наград в рамочке за стеклом и горько усмехнулся. Вот и все, чем его одарила родная страна за все те подвиги, что он совершал ради нее. Пара орденов и медалей. Значки (так называл все награды за выслугу лет, юбилейные или тех, что давали за нахождение в горячей точке) он не считал. Ими можно было укрыть грудь в два ряда, и никакой бронежилет не нужен был. Да, пустые кусочки металла, хоть и имеющие свой путь, политый кровью. И своей и чужой.

После инвалидности и списывания подчистую, капитан Кожухов, бывший командир одной из РДГ, стал получать небольшое пособие, способное только решить проблему коммунальных трат. Тут помогли старые знания, вложенные родственником в голову в пору юности. Несколько языков, причем среди них присутствовала латынь, решили финансовые проблемы. Не сильно, но все-таки жить стало попроще. Теперь бывший боец спецназа сидел вечерами а монитором компьютера и давил двумя пальцами по клавиатуре, набирая рефераты на иностранных языках или переводя тексты с оных.

Вот только в последние дни все чаще стал побаливать позвоночник, навевая совсем невеселые мысли. А тут еще и галлюцинации на пустом месте, что совсем уже из ряда вон. Ладно бы после попойки, тогда можно списать на белую горячку, но вот так, не с того не с сего. Да и пить он давно не пил. Его постоянным или гостем или собеседников у себя дома был Стариков, родной брат матери. Пить с ним не имело смысла. Кожухова алкоголь почти не брал, а ученый человек срубался после ста грамм.

Прокрутив в голове эти невеселые мысли, Костя направился в ванную, а потом рухнул на кровать. Сегодня он точно не будет ничем заниматься. Эти ленивые и тупые дочки-сыночки подождут. Сон пришел почти сразу, хотя почти каждый вечер он долго мучился, чтобы найти приемлемую позу для сна. Только вконец измучившись и наглотавшись снотворного с обезболивающим он падал в черный омут сна, просыпаясь на утро с головной болью.

'А может это от 'химии', что я жру слоновьими дозами?' — подумал он, почти засыпая. Потом он припомнил недавней фильм, собравший невиданный кассовый сбор за последние года, где покалеченный десантник сумел получить возможность перевоплощаться в инопланетянина и вести амуры с подругой с той же планеты.

'Ну и что, что синяя? Ради возможности свободно бегать и прыгать, не скрючиваясь от малейшего резкого движения и не семеня короткими шажками, словно столетний дед, я готов и с крокодилом переспать. Жаль, что все это только сказки. Хотя, это что же надо такое сожрать, чтобы придумать такой сюжет? Воистину сценаристы самые лучшие клиенты у наркоторговцев.' — и заснул.

Глава 2

— Капитан, чехи на склонах засели, — прокричал ему на ухо сержант-контрактник из его группы, — Отойди бы назад.

— Куда, куда отойти? — ответил ему Кожухов, отстранено думая, что эти слова он уже слышал. Да и место боя почти точь-в-точь, как то, где он получил ранение. Их группа вошла совсем в крошечное ущелье по наводке одного стукача из агентуры 'фобосов'. Вот только наводка оказалась с гнильцой. Едва группа углубилась в ущелье, его склоны ожили, поздравив новоприбывших горячим свинцом. Один боец упал мертвым, еще двое оказались тяжелоранеными. Сейчас оставшиеся девять рассредоточились среди больших валунов и вяло огрызались.

— Сержант, назад нас не пустят, — уже не так бешено продолжил беседу, — Там уже сидит встречающая группа и нам точно без больших потерь не уйти. А потери для нас не приемлемы. Вот что, давай к Грому и пусть он проутюжит тот склон. Я попробую под шумок пролезть через те скалы и с фланга обстрелять боевиков.

— Черный, это очень рискованно, — сержант оценил взглядом маршрут и еще раз повторил, — Очень опасно.

— Выполняй мой приказ, а там еще посмотрим, кому придется несладко, — и хлопнул бойца по плечу. Тот ужом прополз на животе по мелкой гальке, местами прикрытой тонким слоем земли с мелкой травкой. Через минуту в паре десятков метров совсем негромко послышался хлопок, следом еще один и еще. ВОГи понеслись в сторону склона и разорвались среди укрытых боевиков. Задело ли кого из них Кожухов не знал, все-таки позиции были неплохи, но ему это и не волновало. Главное, что противник оказался скрыт завесой пыли, которая так же, как и его солдатам мешала видеть и боевикам. Не теряя ни минуты, капитан метнулся среди камней, словно черная тень, не попав на глаза врагам, засевшим на противоположном склоне. Немного передохнув — буквально пару секунд — и осмотревшись по сторонам, продолжил свое восхождение по склону, причем почти полностью отвесному. Кожухова до сих пор никто не заметил и это отразилось где-то в глубине разума. Так не должно быть, сообщало ему подсознание, он открыт со всех сторон и совсем не невидимка. Мало того, в таком снаряжении, весом под двадцать килограмм спокойно передвигаться по вертикальной стене невозможно. Невозможно, но Кожухов продолжал подниматься, причем с огромной скоростью, словно бежал спринт по стадионной дорожке.

Уф, вот и удачная площадка с которой можно вести огонь. С ней почти каждая позиция боевиков просматривалась, как на ладони. Правда, и свои тоже. Интересно, почему она оказалась пустая, чехам стоило ее занять в любом случае, несмотря на ее труднодоступность. Или это Костя такой человек-паук, что спокойно смог забраться и не запыхаться? Ладно, лирику долой, пора заняться делом. Из-за спины появился лук и стрелы, все сплошь черные. Лук? Стрелы? Кожухов впал в ступор, который продолжился совсем недолго. Внизу загремели взрывы — боевики стали забрасывать бойцов группы гранатами и тем оставалось жить считанные минуты.

Откинув ненужные мысли в сторону, Кожухов наложил первую стрелу на тетиву и потянул на себя. Лук подался плечами назад неожиданно легко. Секунда и первая оперенная смерть унеслась вперед. Выцеленный боевик покатился по склону, теряя оружие, следом второй, третий... Через пять минут ситуация поменялась в пользу бойцов развед-диверсионной группы. Потеряв больше половины убитых, боевики решили драпать, как они всегда и поступали, если не могли реализовать свою численность и неожиданность нападения. Вот только командиру отряда спецназа досталась замечательная позиция, не видимая снизу и бесшумное оружие с достаточным количеством боеприпасов. Ни один из них не ушел, оставшись лежать на склонах со стрелой в жизненно важных органах. Уже спустившись к своим, Кожухов заслужил от парней только уважительные поздравления, но ни капли удивления, словно вид командира с луком в руках карабкающегося по отвесным стенам для них не в диковинку.

— Командир, ну ты даешь, — выразил свое восхищение Сиплый, прапорщик лет тридцати, — В одиночку так разделать ватагу боевиков.

Слова бойца были вроде и правильные, но слух резануло слово 'ватага', совсем не привычное для окружающих. Блин, так и с ума сойти можно. Стянув перчатку с руки Костя собрался утереть лоб и замер, уставившись на пятерню. Хм, рука, как рука, вот только черная и с когтями. Причем черная со всех сторон, а нет как у негров. У тех внутренняя сторона ладони намного светлее и розовее, что ли, а тут одинаковый коленкор со всех сторон. Плюс когти, черные и твердые, словно каменные... или стальные. Ради интереса провел одним по деревянному приклада трофейного автомата и прибалдел, видя, как за ногтем следует тонкая стружка. Да таким ноготочком можно горло вскрыть ничуть не хуже, чем клинком. Его бойцы совсем не удивлялись странному виду командира, а он и в самом деле был странный. И как не замечал раньше, разве что на горячку боя списать. На Косте был панцирь из метала и кожи, абсолютного черного цвета, причем не дающего бликов, на поясе висели с десяток крохотных колбочек, причем он знал в какой что располагается. Эта с ядом, эта с дымом, а эта и вовсе по мощности раза в три превосходить заряд 'шмеля'. Кроме них еще висели за спиною два очень кривых клинка, напоминая турецкие ятаганы, на поясе сбоку располагался кривой кинжал, слева — нечто вроде серпа. На груди наискосок до пояса от плеча висели несколько метательных стрелок и ножей. И все это было черного цветы, практически сливаясь друг с другом. Да, еще забыл напомнить про лук с сильно кривыми плечами, похожих на азиатские и колчан со стрелами. Обалдеть и не вставать на побудку. Этакий ниндзя российского разлива, только замаскированного под негра.

— Тосурокил ас Ардук, — донеслось до капитана сзади, — Живущий с тьмой в сердце.

Он стал оборачиваться и проснулся. За окном было еще темно или...уже темно. Брошенный взгляд на часы подтвердил ощущения, что наступил поздний вечер. Это , получается, он проспал целые сутки? То-то ему так есть хочется, учитывая, что вчера завалился без ужина, забыв про еду от болей в теле. Поднявшись с кровати, заправил одеяло и замер от очередного просветления в мыслях. Он только что совершил действия, которые обычно отнимают минут по десять.

Распрямившись, Костя стал понемногу поворачивать и сгибать тело. Хм, спина почти не болит, так, немного тянет при очень сильных и резких движениях. Нога тоже совершенно здорова и свободно гнется, даже хромота почти исчезла. Он сел на застеленную кровать и задумался. Странные изменения, странный сон, перед этим странные видения, а еще раньше странный череп. Получается, все это пошло именно от него. Видимо все же подхватил непонятный вирус и тот вернул его телу прежнюю гибкость и силу. Не полностью, но вдруг это только начало?

А вот насчет сна ясности полной не было. В том бою их обложили капитально, и пока до РДГ добиралась подмога, восемь из двенадцати ребят распрощались с жизнями. Сам капитан в середине боя попал под гранату, осколки которой пошли снизу и разворотили бедро и повредили позвоночник. Очнулся Кожухов уже в госпитале, только затем, чтобы вновь потерять сознание удивив хирурга, проводящего операцию.

Тот изумился, когда парень, полностью распаханный гранатными осколками, открыл глаза на операционном столе и произнес четкую фразу:

— Как там парни? Что с ними?

— Сестра, — не растерялся врач и отдал указание ассистентке, — Маску ему, немедленно.

После очередной дозы наркоза, пациент пролежал всю операцию неподвижно.

— Крепкий оказался, — произнес уже после операции хирург, умывая руки, — Вот только плохая ему судьба досталась. Как бы инвалидом безногим не стал.

Да, память подкидывает порой весьма странные вещи. Приснившийся сон полностью менял реальное положение дел. Кожухов прошел на кухне и стал готовить себе нехитрый ужин. Стоило бы навестить Старикова и узнать у его осторожно про место, где был найден этот череп, заодно и снимки рассмотреть получше. Вчера-то он и не придал им большого значения, так, глянул краем глаза и все. Пока он наслаждался крепким черным чаем на кухне, из комнаты послышался мелодичная трель звонка.

— Да, — произнес в трубку Костя, — Кожухов слушает.

— Здравствуйте, это по поводу перевода с латыни. Помните, вы обещали...

— Помню, конечно, здравствуйте, — отозвался Кожухов, мысленно проклиная своего собеседника, — Завтра все будет готово

— Спасибо, извините, что так поздно звоню, но вы не брали раньше трубку.

— Ничего, ничего. Завтра вечером в это же время позвоните. До свидания.

Попрощавшись, Костя положил телефон на стол и призадумался о своих дальнейших планах. Сейчас поздний вечер, идти куда-то уже поздно, если только просто прогуляться по парку. Наверное, он так и сделает. Накинув на себя куртку и вооружившись тростью (мало ли как там с организмом будет, сейчас все хороша, а через час приступ накатить, такой, что не ступить будет) Константин вышел на улицу. Сегодня он решил проигнорировать лифт и спуститься самостоятельно, чтобы проверить свою форму. Спустился и проверил. Она оказалось вполне себе на уровне, хотя спуск и отличается от подъема, но это проверка уже на обратном пути.

Несмотря на вечернее время и темноту, глаза замечали мельчайшие детали, да и ощущение было, что сейчас легкие сумерки. Немного удивившись, Костя не спеша пошел по тротуару, рассматривая сверкающие витрины магазинов и салонов. Вот только фары проезжающих мимо машин его сильно раздражали, особенно те, что были 'вооружены' ксеноном. Подобный свет буквально резал ему сетчатку, выдавливая слезы и заставляя жмуриться. Через полчаса таких мучений, Костя решил больше не заниматься подобным мазохизмом и направился в парк. Там-то точно никаких машин нет, да и фонари очень слабые.

В парке действительно было хорошо. Тишина, полумрак, который для его чутких глаз казался ярким светом, впрочем не приносившим никакого дискомфорта. Кожухов готов был гулять всю ночь, чтобы насладиться простой ходьбой, от которой он уже отвык. Но вмешалась третья сила, нарушившая его планы. Впереди послышались громкие голоса, и через минуту на дорожку вывалила толпа молодежи. Всего было пять человек — трое парней лет восемнадцати-девятнадцати с видимыми следами посещения спортзала и две девчонки того же возраста. Глядя на их лица густо намазанные косметикой темных тонов, Кожухов поморщился. В его понимании это было через чур для таких молодых.

— Эй, дядя, — окликнул его самый здоровый парень, по росту не уступающий самому Косте, а в плечах и превосходящий его, — Закурить есть?

— Нет, не курю, — ответил спокойно Кожухов, останавливаясь на месте. Дальнейшее продолжение он мог предсказать и так. Молодые уроды, разогретые алкоголем, а может и чем-то подурманестее решили покуражиться над человеком с тростью. Показать себя перед подругами и выплеснуть часть агрессии на незнакомце, который и сдачи не способен дать, судя по внешнему виду.

— Не куришь? — качок обернулся к своим приятелям и продолжил, — Вы только посмотрите, мы на спортсмена нарвались.. Может ты еще и е пьешь и в самом деле спортом занимаешься?

— Почему же, пью, — спокойно произнес Костя, чувствуя, как в из глубины поднимается душная волна бешенства, — И спортом занимался раньше. Шли бы вы ребяткам своей дорогой, не стоит оно того.

— Чего, — собеседник оттопырил ухо, наклоняя голову в строну Кости, — Я не расслышал, повтори? И каким таким спортом ты занимался, гонками на инвалидных колясках, что ли?

Его спутники громко заржали, причем смех девушек нисколько не отличался от грубого хохота парней.

— Ладно, посмеялись и хватит, мне надо идти, — произнес Кожухов обходя качка сбоку, стремясь поскорее уйти и не доводить до драки. В том, что он положит всех троих не было ни грамма сомнений. Вернувшаяся подвижность и его тренированность в этом поможет. Вот только он опасался, что не сумеет вовремя остановить удар и попросту изувечит или убьет этих недоумков.

— Куда, — ткнул его пальцем в грудь парень, — Мы еще не закончили. Да и грубишь ты сильно, а за это надо расплачи...

Договорить он не успел, так его движение сняло с меня все спокойствие и сдержанность. Нет, в психа брызгающегося слюною и кричащего диким криком я не превратился, но вот глаза затмила ярость, которая не позволила спускать этому человечишке такую наглость.

'Только не убивать' — промелькнуло в голове у Кости. В следующее мгновение он ухватил чужой палец и резко выгнул в обратную сторону. Раздался тихий хруст, словно сломали карандаш, качок открыл рот, собираясь заорать. Но он еще не закончил с ним. Следовало продолжить добивать противника, причем сделать это максимально зрелищно, чтобы прочие прониклись.