| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты в вопросы-ответы не играй... Излагай внятно. Не понравится мне, любимому, — за "убогих" в наряд завтра пойдёшь... — Вовка ехидно улыбнулся.
— Хрен поставишь! Так: в регионе имеет место быть гражданская война, правильно? — Костыль обозрел модуль.
— Ну, имеет... — внезапрно подтвердил Латыш и пояснил изумлённой публике: — Я "Выстрел" ещё до "Кречета" читал, дома...
— Значит, война, — продолжил Мешок, — точнее — мятеж с целью свержения законно избранной власти и насильственного изменения государственного строя. Так?
— Ну, вроде, — озвучил мнение слушателей Сергей. Что-то такое в книжке было.
— Правильно. На момент повествования крупные сухопутные силы мятежников разгромлены, крупные надводные корабли уничтожены или сдались. Но! — Костя воздел к потолку узловатый палец: — У противника осталась огромная эскадра мониторов с базой в этом... ну как его там... Серёга! Дай первоисточник!
— В форте Чёрный Обруч, — подсказал Серёжка, протягивая Мешку книгу.
— Правильно! Спасибо, Серый. У них есть не только база, но и система тылового снабжения, штаб, предводитель — какой-то жутко талантливый старикан... — Костыль сунулся в книгу. — Во, адмирал Контур!
— Мешок, хватит пересказывать содержание! К делу пожалуйста... — Вовка зевнул.
— Ладушки. Так, значится... Там не многоходовка описана, а комплекс "матрёшка" — операция в операции. Слой первый. Королевская разведка узнаёт, что монитор "Не бойся" собирается устроить набеговую операцию на вольный город Ретехальм...
— Реттерхальм... — вежливо уточнил Стрелок.
— Какая на фиг разница! В общем, ясно, что для успеха операции экипажу понадобится осведомитель или "язык" из местных. В темпе с помощью местной агентуры проводится операция по внедрению на борт своего человека...
— Это кого? — изумился Серёжка. — Гальку?!
— Ню-ню, Галиена Тукка, двенадцати с полтиной лет от роду, полевого агента местного ГРУ! С ярко выраженным развед-диверсионным уклоном. Там, поди, аналог "Скаута" был...
— Мешок, ты бредишь... — категорично заявил Вовка. — Какой этот Тукк, на фиг, агент? На фига такой огород городить? Узнали о рейде этого корыта — стуканули в местный форт, тот разделал бы монитор из шестидюймовок под орех. И всё! Ты завтра в наряд идёшь!..
— Да вы дослушайте, лохи трамвайные!
— Ну, давай, ври дальше...
— Операция проводится чётко. Этот Брукман, который вагоновожатый, и пара местных советников у главы магистрата организуют крушение. На предводителя магистрата Биркенштакка явно было досье, где чёрным по белому написано: "у клиента — бзик на опасности паранормальных способностей". Реакция предсказуемая... В общем шпиён-диверсант Галька оказывается в нужном месте в нужное время с железобетонной легендой, которую можно проверять с любых концов, — всё чисто!
— Да какой он на фиг шпион-диверсант! — возмутился Серёжка.
— Оч даже неплохой! Смотри и учись: мастерски обезоруживает мореманов в сарае, но с ходу чётко сдаётся нужному человеку... капитану монитора. Далее по сценарию "киси-пуси", легко втирается в доверие, грамотно читает карты, — причём не глобусы всякие, а нормальные вэмээсовские... Знает, что такое створ, — географию он учил... Номер проекта монитора и его ТТХ клиент явно знал заранее, то есть — осадку порожняком, во грузу, заглубление при выстреле... Знал с точностью до сантиметра заглубление свай... Вовка, ну согласись: такую афёру с посадкой броненосца на сваи, не зная всего этого, хрен отчебучишь!
— Ну, в принципе... — с сомнением протянул Кэп.
— Вообще, он прав, — задумчиво изрёк Ян. — Насчёт "мастерски обезоружил" — это ты, пожалуй, гонишь, а вот насчёт свай...
— Чё гоню! Вы вспомните классический "Смит-Вессон" образца 1880-го года! Его ж, если не умеючи, хрен из руки выбьешь!.. Дальше: за три дня шпион Галька чётко выясняет все подробности операции, загрузку монитора, боекомплект... Вопрос: зачем он остался на эти тридня жить на берегу?
Народ безмолствовал.
— Для связи, лабухи! Либо личной — через связника, либо — что вернее — тайниковой... В общем, когда эта калоша пошла на дело, её уже ждали!
— А на фига он тогда с порохом чудил? — подал голос Вовка.
— А вот тут — самое интересное. Даже идиоту ясно, что если подмочить порох, выйдет недолёт. Именно недолёт, потому что, чтоб выстрела вообще не было, нужна не фляга воды, а пара бочек. Для такого-то заряда... да ещё в картузах. В общем, если вдруг предположить, что клиент и вправду подмачивал порох, думая, что стрелять будут по магистрату, то он — идиот. И — изверг, до кучи...
— Эт почему?
— Магистрат по описанию — в центре города. Куда попадёт бомба при недолёте, учитывая, что подмочили лишь пару зарядов? Правильно, — плюхнется в городской черте! Но так как Галька изображён совсем не идиотом, о том, что стрелять будут по форту, он знал заранее! Форт — цель точечная, причём — неплохо защищённая. Тут недолёт в двести метров — уже промах...
— Дак, ежли он мог бомбы взглядом тормозить, на фига весь этот обезьянник? — ехидно поинтересовался Серёжка.
— Да, на фига?
— Да не мог он ничё взглядом тормозить! Эт вы тормозите! История с трамваем была сфабрикована для главы магистрата! Чтобы он точно турнул кекса из города! Подмачивание пороха — это творческая инициатива исполнителя, который решил подстраховаться...
— Да они ж порох заменили! Почему ж тогда бомба не попала?! — Серёга аж подпрыгнул.
— Он просто-напросто сбил прицел. Пара оборотов ключа, и двести-триста метров промаха — как с куста. Но местный артеллерист оказался крутым профи, и Галька запаниковал: вдруг заметили и исправили? Вот и начал чудить...
— Ну ладно, допустим ты прав... Но, если Галька шпиён, тогда ежу понятно, что после посадки монитора на сваи его в лапшу нарежут: злой умысел налицо... Это что, была миссия камикадзе? — поинтересовался Вовка. — Он что, — смертник?
— Нет конечно! Локального офицерского мятежа с немедленным расстрелом клиента явно не планировали, но вот вопрос: как мог паровой катер с форта с абордажной группой явно оказаться около монитора максимум через двадцать минут после выстрела, а? Это же — не моторка, там только пары поднимать с полчаса надо... Ждали, это корыто, ждали! И в протоку запустили специально! И катер стоял под парами с абордажниками на борту! Так что первая фаза операции прошла чётко: монитор — на камнях, экипаж — в плену, город и форт целы. Все кричат "ура!" и в воздух чепчики бросают...
— Не на камнях, а на сваях, — уточнил Латыш. — Ну ладно, бросают... А вторая фаза?
— А вот тут — интересней. Смотри: кто такой этот Элиот Красс? Он — не только командир монитора, он — ещё и бывший штабной офицер мятежников — раз, личный друг покойного предводителя — два, известный и популярный человек среди офицеров мятежного флота человек — три! Если в руки контрразведки и военной разведки попадёт такой типаж, что они с ним делать будут?
— В лоскуты нарежут, чтобы военные тайны узнать? — предположил Ромка.
— Щаз! Его вербовать надо! Любыми силами и средствами! А завербовав, отправлять обратно в Чёрный Обруч, как своего человека! Только ради этого вся канитель с посадкой монитора на сваи и захватом и делалась. Любое другое корыто потопили бы, и баста! Вы, книжку читавшие, вспомните, как Галька себя после захвата монитора вёл? Домой бросился? К маме, друзьям, сестрёнке? Щаз! В камеру к пленному!
— И он его перевербовал, да? — со вкусом выдохнул Кэп. — Здорового взрослого мужика, капитан-командора, да? Двенадцатилетний пацан? Не верю...
— Да не он! В форт явно специалисты понаехали... А пацан пошёл, как подсадка, или — ещё как... Из форта они ж вдвоём ушли.
— А третий слой есть? — спросил Ян.
— Обязательно! Во-первых, с чего это на следующий день после геройского поступка товарища Галиена Тукка из столицы прискакал аж целый специальный королевский комиссар, ась? Выправлять кривду? Вы, госслужащие, скажите, ТАК бывает?
— Ну там... эта, как её, мадам Валентина, сообщила мгновенно, — неуверенно протянул Сергей.
— Да не в этом дело! Кстати, данная мадам — явный резидент либо контры, либо ГРУ! В городе нет даже телеграфа, а она — со столицей базлает... Правильно! Как только первая фаза успешно завершилась, она тут же в родную контору сообщила. По спецсвязи... А комиссар уже на стрёме был: как сообщили, так и сорвался немедля... Вы чё думаете, он примчался разбираться по поводу незаконных решений местного магистрата по судьбе двенадцатилетнего мальчишки? Щас! Вольный город... во, — Реттерхальм! — много воли взял! Власть надо было сменить! Правильно, этот Биркенштакк здесь — царь, бог и ещё хрен знает что... А как его поменять, неугодного, чтобы видимость законности соблюсти? — Сначала Галька по какому-то антикварному закону выселяет весь город... Все — в панике, все мечутся, клянут главу города; рейтинг клиента падает до нуля; после чего всех оставляют дома, включая и дядю — на хрена его выселять, коли и так переизберут? Ну а на выборах своего человечка подсунуть можно...
— Лихо, — согласился Кэп. — А главное — логично...
— Вот и я о том же, — Костик потянулся. — Не знаю, какие он детские книжки писал, а боевики — оч-чень приличные... Я ещё когда "Взрыв генштаба" читал, думал: мужик — талант, но специальных знаний не хватает. А тут гляди — проштудировал, поди, что надо, изучил вопрос, учёл прежние ошибки и написал шедевр... Круче, чем Кленси и не хуже Бушкова...
— Серый, ты когда её сдавать собираешься? — поинтересовался Рэм.
— Ну, завтра...
— Задержи на пару-тройку дней, лады?
— Задержу.
— Мешок, ты чем после дембеля заниматься собираешься? — Вовка присоединился к раскидывавшим картишки Латышу с Рэмом.
— Да не думал пока...
— Иди в литературные критики. У тебя неплохо получается.
— Правда? — Костик просто расцвёл; на лице клиента читалась странная гордость: мол, могём не только бомбы мастрячить...
— Ага, — подтвердил Стрелок, деловито шурша картами, — только, если в критики подашься, ты хронологию творческого наследия отдельных авторов изучи.
— А на фига? — слегка загрузился Мешок.
— Просто "Взрыв генштаба" написан лет через десять после "Выстрела"... Чё уставился? — Латыш насмешливо скосился на остолбеневшего Мешка. — У меня дома было полное собрание... Всё, на тот момент написанное...
БЕСЕДА N.
БЕСЕДА N . ФОМЕНКО. СБОРЫ В ДОРОГУ
Дни и часы перед отъездом (вернее — отлётом... в общем — заброской) с базы при штабе довольно суматошны. Причём суматохи, как правило, тем меньще, чем меньше времени на сборы. Дано время — от часа до шести, — всё делается чётко, быстро, отлаженно, что твой хронометр. Полсуток — суеты побольше. Сутки отпущено — это сутки чистейшей колготни, когда всё время находится что-нибудь упущенное, все друг друга дёргают и огрызаются, и всё равно — что-нибудь, да забудут. Не дай Бог, двое суток на подготовку — тогда вообще — "туши свет..."!
На сей раз выгорело двенадцать часов — терпимо. Серёжка в тот день был дневальным, а значит приводить модуль в порядок — его забота. Хм, попробуйте это сделать, когда по жилплощади, бормоча что-то себе под нос, носится, как электровеник, дежурный — Гришка — и сгребает в кучу имущество группы, которое народ не берёт с собой! Сгребает, распихивает по двум рюкзакам и что-то помечает то в блокноте, то на листе бумаги, торжественно водружённом в центр стола. Но попробуйте только что-либо не сделать или сделать что не так, — Фома, почти не отвлекаясь от упаковки манаток, сразу обозначит своё отношение к происходящему.
Несмотря на неадекватные условия труда, Серёга благополучно разобрался с большей частью модуля, оставив неприбранной лишь середину комнаты со столом и манатками. Гриц мельком взглянул в сторону Сергея и буркнул:
— Сядь, не отсвечивай... Расслабься.
Так, можно а) передохнуть; б) попытаться вникнуть в смысл действий завхоза... А заодно — в смысл бурчания. Сосредоточившись на 2-ом пункте, Серёжка мысленно охнул: "Блин, да он же поёт!"
...Любителей петь в триста четырнадцатой было двое. Насчёт Ромки — всё ясно: Рэм открыл рот — остальные затыкай уши! Что же касается Костика, то он постоянно мурлыкал что-нибудь под нос, иногода — со словами, иногда — без, но вполне мелодично. К этому притерпелись, воспринимая его мурлыканье как фон, не обращая на него внимания. Серёга не знал, как другие, но несколько раз ловил себя на том, что вспоминая сцены с участием Мешка, он мысленно слышал какую-нибудь мелодию, даже в том случае, если Костыль в тот момент не мог петь в принципе. Но Гришка! Этот прогматик!
Однако, действительно, утрамбовывая в РД стопку рубашек (это, кажись, имущество Мешка...), Фома проворчал себе под "кирпатый" нос что-то вроде "ты казала, во субботу..." Однако! Причём тут "ты казала"? Сергей осторожно заглянул в Гришкин "кондуит" через руку: может быть, там — про субботу? Ни фига. Если Серёга ещё не разучился читать, в записной книжке у Хохла наличиствовал длиннющий список манаток, разбросанных вокруг стола, наваленных на сам стол и уже убранных в рюкзаки.
— Испарысь з-пид рукы, Джо, — буркнул завхоз, придвигая к себе лист, на котором красовался гораздо более короткий список, выполненный на нормальном русском (тот, что в блокноте, был сделан русскими буквами, но с украинской орфографией — улёт!). — Давай свою пушку и ту гражданку, что здесь оставляешь.
"Да, расслабишься с тобой, как же!.." — Серёжка обошёл стол и передал Гришке стопку своих вещей, увенчанныю "Кольтом", радикально повлиявшем в своё время на Серёгину судьбу.
— Ага... Так, — Фома на минуту задумался, снова пробормотав что-то типа "я прийшов, тоби нэма...", потом аккуратно обмотал шортами и футболками пистолет, сунул в рюкзак и вновь завис над бумагой.
Серёжка ещё раз заглянул в списки и наконец-то понял суть: в "кондуите" Грини были скрупулёзно перечислены все вещи (уже уложенные были "оптичены"), а в реестре на листике "ствол" отсутствовал... Двойная бухгалтерия, мать её так!
— "Ты ж мэнэ пидманула..." — вполне внятно пропел Хохол, сгребая с ближнего края стола пластиковый пакет, заполненный зелёными хайратниками и разномастными фенечками, и воодружая его поверх Серёгиных вещей. Изобразил что-то в обоих списках и утянул рюкзак. — "...Ты ж мэнэ пидвила..."
— Гринь... — неуверенно начал Сергей, на всякий случай смещаясь к койкам.
— Я — за нэго... — Гришка придвинул вторую эрдэшку и утрамбовал в неё очередную пачку вещей. — Що тоби?
— На фига те второй список?
— Який — "другий"?.. — Фома, сосредоточенно сопя, строчил в тот самом "втором". Писал он, кстати, очень быстро.
— Тот, что на листике... Ты ж всё равно всё в книжке пишешь, а на листике — и половины нет...
— Цей, — Гриц внёс в список ещё несколько пунктов, — нэ мэнэ трэба, а Белоконю, он опысь трэбуэ...
...Старшина Белоконь заведовал каптёркой, куда скауты сдавали на хранение личное имущество. "Каптёрка" представляла собой что-то типа ангара, большую часть которого занимали ячейки автоматической камеры хранения, сделанной ещё при советской власти. До 1991 г. такие камеры работали на пятиалтынных, но после развала Союза с денежным курсом началась чехарда, а потом Республика стала самостийной и обзавелась собственной валютой. В результате камеры-автоматы, не рассчитанные на новые монеты, подлежали списанию. Тысячи цифровых "сейфов", стоявших на вокзалах, автовокзалах, в пассажирских портах, должны были пойти на переплавку. Но тут чья-то умная голова (умная — в том же ключе, что Фердыщенко, Белоконь, а из молодого поколения — Гришка Фоменко) сообразила, где это добро можно использовать более рационально. Демонтированные камеры-автоматы были переданы тыловикам ВС и установлены в каптёрках ВЧ готовые принять личное имущество товарищей военных.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
