Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Бешеный прапорщик. Продолжение 2


Жанр:
Опубликован:
11.03.2015 — 11.03.2015
Читателей:
2
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Сейчас — война. Я сюда прибыл из прифронтового госпиталя, где имею честь выполнять свой долг. И должен заметить вам, коллеги, что сия война — уже не та, которая была с японцами или турками. Мы для тевтонов, господа, не просто варвары, а недочеловеки! Да-с! Славянские свиньи! И я могу вам привести немало случаев, когда ни красный крест на груди сестры милосердия, ни крест на груди священника, ни беспомощность раненого воина не останавливают штык или пулю врага. И эта война поистине становится второй Отечественной.

Нам нужно и должно сплотиться, спасти Россию, и сохранить себя человеками. О переустройстве Державы будем говорить после победы. Если вы не хотите через два года быть растерзанными обезумевшей от крови толпой, чтобы ваши жены и дочери были "социализированы" уголовниками, выпущенными из тюрем либеральным адвокатом, вообразившим себя Бонапартом, то мы должны работать, рвать жилы и забыть, господа, о некой нашей национальной слабости, — разглагольствовать о политике после сытного обеда , расстегнув крючки на вицмундире. И это в то время, господа, когда наш с Вами русский народ не просто живет впроголодь, а голодает. Четверти века, господа, не минуло, как незабвенный Антон Павлович Чехов не на словах, а на деле спасал голодающих от смерти.

И упаси Вас Бог от попыток заигрывать с теми, кто пытается уничтожить Россию. Революция как правило, кончается войной. И не простой, а гражданской, которая не в пример страшнее. Вспомните, господа, как во Франции герцог Орлеанский рядился в одежды раволюционера, Вы хотите увидеть это в России, только не с белыми розетками, а с красными бантами?..

Когда полный георгиевский кавалер станет вторым Мюратом, когда поручик гвардии превратится в кровавого маршала, когда раздастся призыв "сбросить Пушкина с корабля истории", — то тогда воистину воцарится Содом и Гоморра (наступит Конец Света для всех нас)!

Сидевший в президиуме академик Павлов на протяжении всей пламенной речи доктора что-то помечавший на листе бумаги, при последних словах поднял голову, и неотрывно сверлил взглядом выступавшего.

Присутствующие в зале разделились на две примерно равные части. Одни аплодировали и кричали "Браво!", другие свистели и вопили что-то оскорбительное про голубые мундиры и жандармских провокаторов. Особенно усердствовал десяток студентов-медиков, расположившихся на галерке. Речь доктора получила неожиданную поддержку из президиума. Академик Павлов неспешно поднялся, опираясь руками о стол и став похожим на льва, величественно оглядел мгновенно притихший зал, затем несколько раз хлопнул в ладони, выражая одобрение. Державшиеся отдельной кучкой и спешно строчившие в своих блокнотах корреспонденты, увидев действия академика и Нобелевского лауреата, устроили рукопашную схватку, стремясь первым выскочить, поймать извозчика и домчать сенсацию на стол главного редактора.

Михаил Николаевич уже вернулся на свое место, распорядитель тщетно пытался успокоить зал. Наконец, ему это удалось, начал выступать следующий оратор, и в это время доктору по рядам передали записку. Ожидая увидеть очередные ругательства и оскорбления, он был немало удивлен прочитанным:

"Милостивый государь! Если Вас не затруднит, не согласитесь ли встретиться со мной по окончании заседания? Буду премного обязан. Павлов".

Оставшееся время доктор сидел как на иголках, пытаясь понять подобную реакцию Академика. И несколько раз ловил на себе его внимательный и, как бы, изучающий взгляд...

Глава 49.

В перерыве к доктору подошел молодой аспирант и вежливо пригласил пройти в кабинет. Там его уже ждал Сам!!! Ждал с нетерпением, выражавшимся в нервном хождении из угла в угол. Судя по всему, разговор предстоял продолжительный и приватный. На столе попыхивал паром новомодный электрический чайник, заварник источал очаровательный аромат, стояли стаканы в серебряных подстаканниках, вазочки с сахаром и булочками.

-Здравствуйте, коллега. — Павлов протянул руку. — С кем имею честь?..

Рукопожатие было сильным и энергичным.

— Михаил Николаевич Голубев, хирург и психиатр. До недавнего времени заведовал госпиталем. — Доктор все не мог взять в толк: зачем он понадобился великому ученому. Не для того же, чтобы поблагодарить за пламенную речь. Но Иван Петрович не зря был известен как радушный и гостеприимный хозяин и сразу, же пригласил гостя за стол.

— Не обессудьте, Михаил Николаевич, но коньяк предлагать не стану. Сам зелье сие не жалую и Вам не советую. Да и пить сегодня, когда народ наш отучить от пьянства пытаемся, — так и фарисеем стать недолго.

Пока хозяин и гость не отдали должное дарам "Товарищества Петра Боткина и сыновей", а так же знаменитой московской сдобе, разговор велся исключительно на околомедицинские темы. Иван Петрович посетовал на лекарственный голод и нехватку самых необходимых медикаментов, что нашло самый искренний отклик у доктора, который не раз сталкивался с этой напастью у себя в госпитале. И его очень заинтересовала одна из фраз Павлова о возможных перспективах безмедикаментозной терапии и электромагнитных полей.

Допив чай, Павлов предложил Михаил Николаевичу пересесть в уютное кожаное кресло

и сам расположился напротив.

— А теперь, если Вы не возражаете, коллега, позвольте мне вернуться к нашему съезду и Вашему столь неожиданному, но очень яркому экспромту на нём. Если не ошибаюсь, Ваше выступление отсутствовало в программе?

Тем не менее, я должен признаться, что был очень удивлен Вашей речью. Приятно удивлен. Далеко не каждый сейчас думает так же, как Вы. И тем более еще меньше людей осмелится произнести такие слова с трибуны. Вы очень смелый человек, доктор.

Павлов пристально смотрел на своего визави. У того даже сложилось впечатление, что академик пытался разглядеть в нем кого-то знакомого. Таким взглядом человек смотрит на лучшего друга, с которым судьба разлучила много лет назад, и теперь он, внезапно повстречав пропавшего, ищет сквозь морщины и седину черты того сорванца, с кем в далеком-далеком детстве совершали геройские мальчишечьи подвиги.

— Спасибо за лестный отзыв, профессор, но я просто высказал свое мнение. То, к чему призывают эти господа — смертельно для страны!

— Давайте обойдемся без званий, Михаил Николаевич. Называйте меня по имени-отчеству. Мы все же не на официальном приеме... Я согласен, что господа либералы не осознают всей опасности положения в стране, — Павлов вдруг как-то неуловимо поменялся в лице, — И могут привести ее к катастрофе, если дорвутся до власти... Скажите, а откуда у Вас такие точные сроки — два года?

Доктора бросило в жар. Во-первых, он только сейчас осознал, что в пылу выступления озвучил некоторые детали из рассказов Гурова, а во-вторых, академик, вцепившись в ручки кресла и подавшись вперед, буквально прожигал взглядом, ожидая ответа. Как будто от этого зависело что-то очень важное.

— Иван Петрович... Я многого насмотрелся и наслушался за время работы в госпитале.... И среди моих пациентов и простые солдаты, и офицеры, да и со штатскими общаться приходится часто. Снабженцы, фармацевты, купцы — с кем только не приходилось иметь дело. Те два года, про которые говорилось — это мой личный прогноз, если хотите. Я ведь не только хирург, но еще и психиатр. Сиречь обязан уметь анализировать и предвидеть поведение людей. Так вот, глядя на то, как ведут себя раненые, слушая их, разговаривая с ними, я пришел к выводу, что максимум через два года терпение народа иссякнет.

— Ну, что же, это вполне возможно. Наблюдательный человек способен порою сделать поразительные выводы, порою из незначительных деталей. Тому порукой биржевые маклеры, что порой миллионы из ничего наживают. Но есть два момента, которые не объяснишь простым анализом бесед с раненными и знанием жизни, а именно: кто такие Либеральный Адвокат, Мюрат Љ 2 и Кровавый Маршал?

Михаил Николаевич почувствовал себя в амплуа, не подготовившегося к серьезному экзамену первокурсника. А Павлов.... Павлов явно что — то знал или о чем — то догадывался. Его глаза пронзительно смотрели на доктора, и он невольно проникся тем ощущением, которое вероятно испытывает подопытный кролик, который попал в руки экспериментатора. Несмотря на то, что в этом кабинете было не жарко, щеки и лоб горели, как после парной. Кроме того, на протяжении этой беседы, у него возникло чувство того, что с ним одновременно говорят ДВА разных собеседника. Неуловимо менялся тембр голоса и порою, хирургу с закаленными нервами и опытному невропатологу инстинктивно хотелось перекреститься — он был готов поклясться, что у Павлова меняется цвет глаз. Сказать правду? Но это нарушит обещание данное Гурову и Бойко. Лгать? Это недостойно, да и врун из него никакой. Остаётся только полуправда. Желая получить хоть малую толику времени для принятия решения, доктор вынул из кармана брюк портсигар и обратился к Павлову:

— Вы позволите?

— Не сочтите меня бестактным, коллега, но — нет! Ибо: не пейте вина, не огорчайте сердце табачищем — и проживете столько, сколько жил Тициан. И кроме того, Михаил Николаевич, я с нетерпением жду ответа на свой вопрос, и будьте уверены, это не праздное любопытство.

— Вы можете мне не поверить, Иван Петрович, но информацию и об этом я почерпнул из беседы с одним из своих многочисленных пациентов, а точнее из его бессвязных монологов в беспамятстве. Молодой прапорщик, после контузии поступил к нам в госпиталь. Признаюсь, шансы на выздоровление были ничтожны, но делали всё, что могли. Наши сестрички, истинные ангелы дежурили возле его постели денно и нощно и когда услышали странные слова, вызвали меня. Я и запомнил кое — что. Тем более, что есть поверья, что человек в беспамятстве пребывает сразу в нескольких мирах одновременно.

— А как же звали этого новоявленного монаха Авеля и какова его дальнейшая судьба?

— К сожалению, Иван Петрович, госпиталь готовился к расформированию, неразбериха, наплыв новых раненых, операции днем и ночью. Абсолютно точно могу сказать только одно: прапорщик выжил, выздоровел и, отказавшись от отпуска — сбежал на передовую.

— Да-с, очень жаль. И в какую часть он был отправлен, Вы тоже не знаете?

— Увы, нет. А мой помощник по общим вопросам, который мог что-то знать, переведен на другое место.

— Жаль, очень жаль. Ну, самое главное, что жив Ваш оракул, а остальное — дело наживное.

Кстати, Михаил Николаевич, не желаете перейти ко мне? Мы совместно с профессором Ижевским....

— Простите, Вы имеете в виду Павла Ивановича Ижевского?

— Да, именно его. Павел Иванович первым в России, а может быть и в мире, обратил внимание на влияние переменных электромагнитных полей на человека. И не остановился на теоретических исследованиях, а получил реальные результаты на практике — поставил на ноги сотни, если не тысячи пациентов. А теперь, пользуясь поддержкой принца Александра Петровича Ольденбургского, мы развернули нечто вроде научно — исследовательского центра и работаем в интересах Армии и Флота.

— Заманчиво, ей Богу, очень заманчиво, Иван Петрович! Но у меня назначение к новому месту службы. Придется разворачивать госпиталь практически на пустом месте и, наконец, я и сам пообещал, да и людей с собой сманил. Так уж, не взыщите, вынужден — отказаться.

— Не упрекайте себя по-напрасному, Михаил Николаевич. Дело — превыше всего. Но если не возражаете, мы вернемся к этому разговору несколько позже. Единственная просьба, если фронтовая судьба вновь сведет Вас с этим необыкновенным прапорщиком, то передайте ему, что Тесла просит простить себя, да и поинтересуйтесь заодно: не забыл ли он отпраздновать 12 апреля... Прошу Вас — всенепременно!

Уф....Неужели этот неожиданный и до конца не совсем понятный разговор подошел к концу?

Возле двери Михаил Николаевича встретил заждавшийся и нервно расхаживающий Бартонд. И по пути к гардеробу состоялся короткий диалог:

— Ну, Миша, растревожил ты улей. Вся альма-матер прямо таки гудит. Но как ты ораторствовал: то ли Цицерон, то ли сам Вещий Олег.

— Ты все шутишь, Коленька, но я серьезно боюсь оказаться Вещим, а точнее Вещей Кассандрой. Которую слушали, но не услышали.

— Ну, кое — кто услышал. Ко мне подходил наш с тобой однокурсник Х. Помнишь, он ещё на студенческих пирушках тост подымал за Государя и норовил выпить за каждого в отдельности, начиная с Михаила? Хе, хе, хе... Так теперь он профессор и предлагает тебе, Мишенька, выступить перед собранием студентов — монархистов, воодушевить их, а то: "...декабристы новоявленные эти, окаянные, совсем одолели. И кабы только из студентов были, так и преподаватели подключились...".

Последняя фраза прозвучала при подходе к окошечку гардеробщика. Забрав плащи и оставив традиционную дань уважения в длани служителя, который по слухам был современником если не Ломоносова, то Пирогова, друзья направились на выход.

Поблагодарив врачей, учтивым, если не сказать — аристократическим полупоклоном, Михаил Васильевич (именно так звали почтенного служителя гардероба), неожиданно огорошил вопросом и так донельзя растерянного доктора:

— А, что, многоуважаемый Михаил Николаевич, Вы, стало быть, у нас теперь служить снова будете?

— А с чего Вы это взяли, милейший Михаил Васильевич?

— Так шестеро студентов здесь крутились и все выспрашивали: не выходили ли Вы, а то, мол, им о переэкзаменовке договориться нужно. Вас завидели, да и выскочили как наскипидаренные. Да видать, кокаину нанюхались — глазки-то шальные совсем.

Уже перешагивая через порог, подчиняясь некому наитию, Михаил Николаевич достал из внутреннего маузер, взвёл, поставил на предохранитель и аккуратно переместил в карман плаща и пару раз крутанул трость, проверяя баланс. За всеми этим действием с удивленным лицом наблюдал Бартонд и, желая, видимо скрыть смущение несколько игриво спросил:

— Помнится, Мишенька, ты в молодости французскими романами увлекался, но чаще господина Жюля Верна перечитывал, а ведешь себя как персонаж Доде, ну вылитый — Тартарен из Тараскона. В тросточке, стало быть шпага, а в "левом кармане кастет"?

— А ты забывчивым становишься, Николай. Запамятовал, что-ли, как в Харькове до избиений студентов-академистов и угроз убийств доходило. А сейчас близятся времена пострашнее.

Но, желая видимо не выглядеть окончательным параноиком, доктор решительно отказался от предложения взять извозчика и друзья решили излечить расстроенные нервы, сочетая прогулку и дружескую беседу вдыхая очищающий легкие и голову аромат майского вечера.

Умиротворенная тишина и малолюдье улицы, еще не совсем вступивший в свои права вечер, настроили двух почтенных медиков на лирический лад и воспоминания о пикантных моментах сдачи экзаменов в родном университете. Как это бывает практически всегда, они дружно сошлись на том, что студент нынче пошел какой-то не такой: в голове лишь вечеринки, танцы со знакомыми курсистками, а иной раз, чего греха таить, — пивные, плавно перетекающие в кулачные, дуэли со "школярами из иной бурсы". На последней фразе, друзья внезапно замолкли, переглянулись и дружно рассмеялись, ибо всё то, о чем они говорили, происходило именно с ними, в годы далекой, но прекрасной юности. И вдруг, словно ожившее воспоминание, навстречу им из подъезда вышла девушка, судя по одежде курсистка. "Гений чистой красоты", скромно опустив глаза, двигалась им навстречу, и оба доктора, не сговариваясь, расступились в стороны и синхронно приподняли шляпы, приветствуя "гостью из прошлого". Юная прелестница учтиво присела, приоткрыла сумочку и, буквально в последний момент Михаил Николаевич успел заметить кричаще вызывающую косметику, щедро покрывающую не такое уж и невинное личико. Но было уже поздно, Николай Петрович получил прямо в глаза целую жменю ядреного нюхательного табака и буквально ослеп от рези и боли в глазах.

1234 ... 181920
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх