Сбой системы 3. Дежавю

— Дорогой барон, ссылайтесь на меня. О том, что Стефания узнала о моём местонахождении, наверняка уже знают и другие венценосные особы, так что появлению такого документа они не будут особо удивлены, а мы, некоторых из них щёлкнем по носу. Можете так же намекнуть им, что у вас имеется инструкция, которая предписывает, опят таки от моего имени, выпускать преступников на свободу, из-за невозможности их содержания. Имена не называйте, а только номера и их территориальную принадлежность. Посмотрим, как они на это отреагируют...

Мое восстановление шло очень тяжело, правда я теперь мог передвигаться быстрым шагом метров пятьсот, а потом мне не хватало воздуха, и я начинал задыхаться. Даже самый лёгкий меч я поднимал с большим трудом, старый монах пояснил, что все мои связки и сухожилия были повреждены и ещё не восстановились, так что надо набраться терпения, со временем всё придёт в норму. Но вот этого самого времени у меня не было. И я и Кляйн прекрасно понимали, что на веру королева не примет мою смерть и ей потребуется нечто существенное, нежели просто разговоры. Убедить её могло только одно — мой саркофаг в фамильной усыпальнице герцогов Лотар, так как она прекрасно знала о том, что я мог спокойно перемещаться за пределы крепости, а значит, по всем канонам, моё тело нельзя было кремировать в самой крепости и надлежало традиционное захоронение. В Лоте демонстративно стали из камня вырубать 'домину', в которую следовало поместить гроб с моими останками. Но не думаю, что подобные ухищрения могли обмануть эту хитрую и коварную женщину, а значит неумолимо приближалось время, когда мне надлежало исчезнуть из герцогства и найти надёжное убежище, где я мог продолжить своё лечение и восстановление. У меня осталось чуть больше года до того времени, как я мог предъявить своё право на корону и трон, а значит, именно к этому сроку я должен буду быть готов во всё оружие к противостоянию с мачехой.

Прошло ещё несколько месяцев, прежде чем я почувствовал себя способным к самостоятельному путешествию, но не на коне, а пешком — даже конные прогулки мне были пока строго противопоказаны. Многие вечера мы вместе с бароном размышляли, куда мне податься и где я смогу затаиться. Это место должно быть недалеко от какого-нибудь магического лечебного центра, а значит возле крупного города, так как они располагались только в столицах графств, да и то не всех, а только самых крупных. Вопрос о том, чтобы спрятаться на территории одного из четырёх королевств, с которыми соседствовало королевство Гар и которые входили в содружество, отпал сразу же. Не знаю, как такое возможно, но осколки магии действовали только на нашей территории, а, следовательно, получить качественную лекарскую помощь я мог получить только здесь. Это не значило, что в других королевствах не было одарённых людей, были и в достаточном количестве, но только в основном среди членов королевских семей или их близких родственников. Именно этим я могу объяснить свою способность пользоваться пространственным карманом и прятать свою татуировку. Что я ещё умел делать, как сын короля Георга, я пока не знал, не до этого мне пока, надо сначала твёрдо встать на ноги, а уж потом разбираться со своими способностями. Одно я точно знал, — лечебная магия мне не доступна...

На днях произошло знаменательное событие, так как ворота крепости теперь были постоянно закрыты, то арестантский обоз из королевства Тор простоял почти трое суток, прежде чем они поняли, что это была не шутка с отказом принимать арестантов. Вскоре к ним присоединились две арестантские кареты из королевства Сюр, которые тоже не солоно нахлебавшись отправились назад. Я поинтересовался у барона, почему этих арестантов не содержат у себя, и выслушал небольшую лекцию, почему этого не делают в других королевствах.

— Видишь ли, твоё высочество, из любой тюрьмы, кроме нашей, можно сбежать или отбить арестанта. А есть такие преступники, смерть которых, даже случайная, может потрясти основы государства и привести к свержению правящей династии, крупномасштабной гражданской войне или восстанию против 'кровавого режима'. О том, что арестант отправляется в крепость — тюрьму Лотар объявляется во всеуслышание, а я потом подтверждаю поступление узника, называя его титул и полное имя в последний раз, после чего ему присваивается специальный номер, о котором никто не знает, кроме меня и смотрителя каземата. Нахождение арестанта у нас гарантирует, что с ним ничего плохого не случится и он умрёт своей смертью. Особенно это касается тех, кто претендует на корону и проиграл борьбу за трон — никаких наследников, бастардов и прочих претендентов.

— Это что же получается, король проверял меня, когда попросил пройти через ворота во внутренний двор? Он что, был не уверен, что я являюсь его сыном?

— Именно так, твоё высочество. Только тот, в ком течёт кровь Гаров может стать герцогом Лотара. Так что, если б ты был не его родным сыном, отсюда бы ты не вышел, так как замок тебя не признал бы.

— Бррр, как же это всё омерзительно и грязно. Я же не рвался ни в королевские сыновья, ни в герцоги, жили б мы спокойно, занимались садом и цветами...

— Что теперь об этом говорить...

Самый дельный совет нам подал старый смотритель Грув, который по-прежнему присматривал и опекал меня словно заботливая нянька, — А почему бы нашего господина не спрятать под самым носом у королевы? Она же его не видела больше десяти лет, а его внешность за это время разительно изменилась, особенно после покушения.

— Грув, опять ты за свои старые штучки, говори яснее и не зли меня.

— Что вы, господин комендант, и в мыслях не было, разве что только чуть-чуть. А предложение у меня очень простое. В королевстве Гар имеется четыре академии, где готовят молодых людей для службы на благо своей родины. Кто-то станет военным, кто-то образованным придворным, кто-то важным чиновником, а тем, кому повезёт, могут войти в ближнюю свиту венценосной особы. Да и сами принцы и принцессы обучаются в них. Конечно соваться в первую академию, куда поступают самые знатные и богатые не следует, там все они на виду, да и проверяют их принадлежность к высшему свету. А вот остальные академии попроще. Во вторую академию принимают не только знатных сынков и дочерей, но и очень богатых детей купцов и чиновников. Вот в неё и надо поступить нашему господину, тем более, что имеется возможность скрыть своё настоящее имя и обучаться под вымышленным. Я точно знаю, что это не возбраняется.

— Старый хитрец, откуда тебе это известно, ведь если мне не изменяет память ты уже лет двадцать пять служишь в крепости.

— Моя дочь является директрисой второй академии, и мы изредка переписываемся. Я по молодости согрешил с одной очень благородной девицей, и её родня поклялась найти меня из-под земли и смыть кровью, естественно моей, позор своей дочери, вот я и спрятался сюда. Через десять лет послал весточку своей Нате — интересно же, кто у нас родился. А там и дочь узнала о моём существовании, с тех пор она изредка делится со мной своими новостями и проблемами, а я помогаю ей своими советами.

— Скажи Грув, а как получилось, что ты, из простого народа, смог соблазнить знатную особу?

— А кто тебе сказал, мой господин, что я простого рода. — Он тяжело вздохнул. — Из благородных я, но бедных. А искать меня среди смотрителей у родителей Наты ума не хватило. Я даже накоротке сошёлся с человеком, которого сюда отправили, что бы он нашёл меня и покарал.

— Грув, а ты по-прежнему любишь свою Нату? Хочешь увидать её? Я могу вывести тебя из крепости, да и если мы с бароном примем твоё предложение насчёт академии, то хотелось бы иметь под боком кого-нибудь из близких мне людей, на которых я мог бы положиться в крайнем случае. Надеюсь твоя дочь сможет найти тебе непыльную должность при академии. Подумай над этим...

После тщательной разработки плана моего поступления и пребывания во второй академии, началась подготовка к моему отъезду. Я стал Витом де Лот, имеющим небольшое владение в герцогстве Лотар и дальним родственником предыдущего герцога. Легенда тщательно прорабатывалась, мне даже пришлось заучить историю семьи де Лот вплоть до своего рождения. Отказа в поступлении барон не ожидал, так как ссориться с особым герцогством было себе дороже, но на всякий случай я вывел поздним вечером Грува за ворота крепости он отправился на месяц раньше меня в столицу, чтобы там обосноваться.

Отказ в приёме особо важных преступников и угроза отпустить некоторых из них на свободу, сыграли свою воспитательную роль и все пять венценосных особ прислали свои извинения за задержку с оплатой, возместили все затраты и даже выплатили некую компенсацию за доставленные неприятности и неудобства. Так что мой кошель пополнился золотом и серебром, которого мне должно было хватить на первых порах для приобретения всего необходимого, а потом академия полностью обеспечивала своих слушателей едой и форменной одеждой, а вот оружием каждый должен был купить себя сам, причём из кузницы академии. Подозреваю, что директриса и кузнец были в сговоре и поэтому действовали такие странные правила.

Барон Кляйн предложил мне воспользоваться каретой с его гербом, но я отказался — слишком известным человеком он был в определённых кругах, а это могло привлечь ко мне излишнее внимание. Было решено некоторую часть пути пройти пешком, а потом путешествовать до столицы в наёмном экипаже. Только прежде чем начать своё выдвижение к намеченной цели, я должен был оказаться в Лоте и уже оттуда, согласно легенде, не таясь отправиться в столицу. Вывозили меня из крепости в пустой бочке, на случай, если за воротами ведётся скрытое наблюдение и вылез я из неё только тогда, когда оказался в замке.

Резиденция герцогов Лотара встретила меня тишиной, запустением и чуть ли не запахом нафталина. На весь замок было всего трое старых слуг, которые по привычке поддерживали относительный порядок, так же привычно переругиваясь между собой. Хорошо хоть что в основных помещениях не было пыли и царила относительная чистота. Что бы сразу решить все вопросы, я им представился как Вит де Лот, который изредка появляется здесь и является дальним родственником предыдущего герцога, и которому позволено здесь жить. Старички кивали головой, со всем соглашаясь и даже не пытались возражать моим словам.

Средств, получаемых от имения, едва хватало на поддержание замка в удовлетворительном состоянии и поэтому везде царила опрятная бедность и неброская скудность. Не раздумывая, я ополовинил выделенные мне средства на обустройство в академии и предал их старикам, величаво обозвав их хранителями, а потом попросил показать мне весь замок, спальню и обязательно комнату, где хранится оружие. Деньги от меня приняли со сдержанным достоинством, без заискивания, словно оказывая мне честь. Я так же попросил собрать меня в дальнюю дорогу и обязательно предусмотреть наличие полотенца, двух комплектов нательного белья, запасной рубашки, желательно из плотного полотна...

Нда, давненько в оружейную комнату никто не заглядывал — больше часа понадобилось что бы разобрать всякую рухлядь и ржавое железо, прежде чем мне на глаза попался клинок в приемлемом состоянии. Он очень походил на римскую спату — длиной меньше метра — сантиметров восемьдесят и шириной клинка около пяти сантиметров, с острым концом для колющего удара, к тому же обоюдоострый, а главное не очень тяжёлый. Всё оставшееся время до скудного ужина я потратил на полировку и заточку лезвия, потом сразу же лёг спать, так как сильно устал.

Утром начались хлопоты, связанные с моим отъездом. Один из хранителей посоветовал мне следить за своими манерами, по его словам они через чур изысканы и не соответствуют той глуши, в которой я воспитывался и живу.

— Ваша милость, я ничего не имею против Вита де Лота, но порода так и прёт из вас. Сами того не замечая, вы во многом повторяете любимые жесты своего отца — Георга. Вы так же, как и он трёте переносицу, теребите мочку уха, а бокал или даже грубую кружку берёте, оттопырив мизинец. Внимательный наблюдатель обязательно заметит это сходство. Мой вам совет — проколите ухо и воткните в него серёжку, это оправдает ваше желание в рассеянности теребить его. Если трение переносицы ещё можно оправдать хроническими позывами к чиханию, то манеру пить следует срочно изменить, а для этого надеть на мизинец неплохой перстень. Тогда этот жест может выглядеть как хвастовство провинциального дворянина семейной реликвией неплохого качества.

Мне торжественно был вручён достаточно массивный перстень с камнем похожим на изумруд и пока я его рассматривал и примерял, мне проткнули тонкой иголкой правую мочку и вставили в неё 'пиратскую' серьгу с грушевидной жемчужиной. Я даже не отреагировал на это, так как эта боль не могла сравнится с теми приступами, которые я очень часто испытывал.

Ближе к полудню, проверив всё ещё раз и поместив всё своё имущество в карман, вновь отказавшись от кареты или верховой лошади, я отправился в неизведанный мир, который манил меня в первую очередь возможностью избавиться от боли и во вторую — возможностью отомстить мачехе за смерть матери и мои страдания.

Должен вам признаться, спать летом, пусть даже у костерка, мне совсем не понравилось — земля была через чур жёсткой, а мой плащ не спасал от утренней сырости и росы. И тем не менее, я не изменил ранее принятому решению, добраться до ближайшей станции на королевской дороге и сесть в наёмный экипаж. Пока я шёл, время даром не терял — расстояние, которое я проходил в ускоренном темпе постепенно увеличивалось, спата, извлечённая из пространственного кармана уже не казалась такой тяжёлой, и я даже стал тренировать некоторые связки и приёмы из своей прежней жизни. Было тяжело, но стиснув зубы, я каждый вечер проделывал комплекс упражнений для укрепления связок и тренировок разных групп мышц.

Получилось так, что я немного ошибся в расчётах и переоценил свои силы — вместо семи дней, за которые я рассчитывал достигнуть королевской дороги, до почтовой станции я добирался десять дней. А узнав, что ближайший экипаж прибудет перепрягать лошадей только через два дня, я расстроился, но потом успокоился и попросил натопить мне баню пожарче. Мылся я в исподнем белье, так как не хотел, чтобы хоть кто-нибудь увидел моё исковерканное и обезображенное тело. На дорожной станции, на удивление, оказалась вполне чистая и мягкая постель на половине для благородных, так что я не только вымылся, но и выспался. Одежду мою выстирали и вычистили, сапоги подремонтировали, подбив каблуки и даже предложили задёшево шпоры. Естественно, я от них отказался, мотивировав это тем, что мне предсказали что я могу погибнуть, упав с лошади, так что я предпочитаю ездить в каретах, экипажах или передвигаться пешком. Как говориться, у благородных свои причуды и любой ваш каприз за ваши деньги.

Два дня пролетели очень быстро и вот я уже сижу в наёмном экипаже и с жадностью смотрю в окошко. После изоляции в крепости мне всё было в новинку. Вот крестьяне обрабатывают землю, а вот мелкая ребятня устроила скачки нагишом по берегу речушки, причем в них участвовали даже девчонки. Особенно меня поразили большие фруктовые сады, что раскинулись вдоль дороги. Моя соседка, которая недавно подсела ко мне и направляющаяся в соседний городок в гости к своей дочери, словоохотливо рассказала о сортах яблок и груш. Которые произрастают здесь, а также кому принадлежат эти земли. Всю дорогу, в течении нескольких часов, она снабжала меня информацией, которую я старательно запоминал, так как меня наверняка будут в академии проверять на соответствие статусу провинциала. Хотя, возможно, это моя паранойя и никому до меня не будет дела. На шестой день, сменив несколько попутчиков, по возросшей интенсивности движения я понял, что мы приближаемся к столице. Не желая упускать никаких подробностей, я пересел к кучеру, сунул ему пару медяков и выслушал пространственный рассказ о жизни в столице, господствующих нравах и модах, опасных районах, где лучше с наступлением темноты не появляться, а также о королевском квартале, где, собственно говоря и находились интересующие меня академии. За ещё пару медяков кучер согласился подвезти меня к воротам второй академии, а так как я к этому времени был единственным пассажиром, то особого труда ему это не составило.