Ведьма по распределению

— Поздравляю, — сказал он, когда я вышла к кафедре. Протянул мне грамоту, перевитую красной ленточкой.

При этом его пальцы словно случайно задержались поверх моих на какой-то неуловимый миг. Я изумленно посмотрела на него, но Дэниель уже опустил руку.

— Скажите, Оливия, вы уже подыскали себе место? — спросил он, говоря так тихо, что я с трудом его слышала из-за жидких хлопков в зале, которыми встречали каждого выпускника.

— Пока еще не думала об этом, — коротко ответила я. — Подожду распределения.

Говоря откровенно, я не особенно переживала из-за предстоящих поисков работы. Каждый студент должен был отработать на благо Герстана два года, таким образом возмещая затраты на его образование. Ну или же родители выпускника вносили необходимую сумму. Если, конечно, у них была такая возможность.

Я еще не беседовала с отцом по этому поводу, однако не сомневалась, что он вряд ли станет так поступать. Раз уж вступила на тернистый путь самостоятельной жизни — то будь любезна пройти его до конца. Но подумаешь. Два года — это не столь уж и большой срок. К тому же маги иллюзий чаще всего оставались при столице. Именно здесь наши услуги были наиболее востребованными.

— В шесть вечера приходите в мой кабинет, — негромко, но с нажимом произнес Дэниель. — Обсудим это.

И отвернулся, мгновенно потеряв ко мне интерес.

Заинтригованная, я спустилась в зал, бережно прижимая к груди заветный диплом. Любопытно, о чем желает переговорить со мной Дэниель?

Но вскоре я выбросила это из головы, окунувшись в сладкую суматоху долгожданного праздника.

Мои родители не присутствовали на награждении. Я знала, что отец очень гордится мною. Накануне он прислал мне огромный букет роз и бриллиантовую подвеску. Однако для окружающих он вынужден был играть роль сурового родителя, еще не простившего дочь за самовольное поступление и побег из дома.

В букете я обнаружила записку с самыми теплыми словами поздравления в свой адрес. И название самого шикарного в Рочере ресторана, где на следующий день должно было состояться застолье в честь завершения академии.

Но сегодняшний день и вечер были целиком и полностью в моем распоряжении.

Дэниель Горьен не соврал моему отцу, когда говорил о том, что специалисты в иллюзорных чарах редки. Наш факультет был самым малочисленным в академии. Вместе со мной на первый курс поступало двадцать человек. Закончило десять. Увы, друзьями за шесть лет обучения я не обзавелась. Как-то это было... не принято у нас. Маги иллюзий — суть индивидуалисты. Мы не шумные боевые маги, которые задиры еще те, но стоит тронуть только одного — как за него встанет горой весь курс. Мы не сострадательные целители, частенько обменивающиеся энергией, если очередной сеанс лечения иссушил запас силы до дна. Мы не стихийники, чьи кланы то воюют друг с другом, то создают самые необычные союзы. Мы даже не артефактники, которые свято хранят секреты своего мастерства, но не прочь объединиться при создании особо мощного амулета. Мы — это мы. Одиночки по сути, которым не нужны ни друзья, ни соратники, ни помощники.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что шумного отмечания не предполагалось. Традиционный бокал вина после завершения церемонии награждения — и наша десятка отправилась в общежитие собирать вещи. Уже на следующий день нам надлежало освободить комнаты для новых студентов.

Наскоро покидав свой нехитрый скарб в сумки, я уселась на узкую кровать. Обвела печальным взглядом крохотную каморку, в которой ютилась эти шесть лет. Помню, в какой я пришла ужас, когда комендант при заселении привела меня сюда. Тесно, темно, пыльно. Никакого сравнения с моей детской спальней, просторной и солнечной. Вряд ли я буду скучать по этому месту, но сердце почему-то защемило от мысли, что уже завтра тут будет хозяйничать кто-то другой.

В этот момент в дверь негромко постучались.

— Войдите! — крикнула я, гадая, кому могла понадобиться. И высоко вздернула брови, когда увидела на пороге Бретти.

Нет, она не являлась моей подругой. Но среди прочих однокурсников была чуть ближе мне, чем остальные. Лишь по той простой причине, что являлась моей напарницей в тех работах, которые выполнялись совместно. Однако по душам мы никогда не болтали, знакомых и преподавателей не обсуждали. Словом, друг к другу в душу не лезли, что целиком и полностью меня устраивало.

— Пришла попрощаться, — сухо сказала Бретти, войдя в комнату. — Не против?

— Как-то мрачно это прозвучало, — сказала я, кивнув в знак разрешения. — Как будто ты к одру умирающего явилась. Жизнь продолжается. Наверняка мы еще не раз встретимся в городе.

— И пройдем мимо, сделав вид, будто не узнали друг друга, — проговорила Бретти.

Остановилась напротив зеркала и небрежно поправила светлые распущенные волосы, красивыми локонами падающие ей на плечи.

О да, Бретти была красива. Очень красива, о чем знала и умело пользовалась этим преимуществом. Даже ко всему привычные преподаватели иллюзий краснели, когда она являлась на экзамены в таких нарядах, которые не оставляли особого простора для фантазий. Благо, что фигура позволяла ей носить самые смелые платья. И я никак не могла понять, зачем ей это. Потому что магом Бретти была прекрасным. Свою единственную четверку в дипломе она получила как раз таки из-за привычки вызывающе одеваться. Заявилась на экзамен к госпоже Шарлотте Вонг в таком полупрозрачном одеянии, что та немедля выгнала ее с возмущенными криками. Мол, студентки совсем обнаглели. На учебу в ночных сорочках приходят. Ну и в итоге Бретти долго и нудно сдавала предмет, в котором разбиралась, пожалуй, лучше всех остальных вместе взятых.

— Ну почему же? — не согласилась я. — Я с удовольствием с тобой поздороваюсь.

Бретти придирчиво провела ногтем около губ, поправляя безупречно ровную линию красного кармина. Затем обернулась ко мне и сухо спросила:

— Что ты намерена делать дальше?

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Дождусь распределения.

— Распределения? — Бретти презрительно фыркнула. — Оно-то тебе зачем? Разве отец не прикупил тебе на выпуск салон красоты, где ты будешь полноправной хозяйкой?

— Это не в характере моего отца, — осторожно сказала я, не понимая, к чему все эти расспросы.

Что за муха укусила Бретти? Раздражение так и плескалось в ее карих глазах, как будто она очень злилась на что-то.

— Ах, ну да, ну да. — Бретти язвительно усмехнулась. — Как я могла забыть? Знаменитый Лукас Ройс держит своих детей в черном теле.

— Вот именно, — произнесла я, недоумевая все сильнее и сильнее.

Бретти неторопливо прошлась по моей комнате. Впрочем, "прошлась" — слишком сильное определение для столь маленького расстояния. Пару шагов вперед, пару шагов обратно. После чего она вновь остановилась напротив меня и с непонятным вызовом вздернула подбородок.

— Одна птичка мне напела, что на завтрашнем распределении будет место при королевском дворце, — процедила она, тяжело глядя на меня сверху вниз.

О, сдается, теперь я понимаю, почему Бретти явилась ко мне.

Пожалуй, получить назначение в королевский дворец мечтали все выпускники факультета. Это считалось небывалой удачей! Работы там всегда было вдосталь. И платили за это более чем щедро.

— Откажись от распределения, — холодно даже не сказала — приказала Бретти.

— Почему это? — удивилась я.

— Потому что ты дочь Лукаса Ройса. — Бретти всплеснула руками, словно удивленная, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — Твоя фамилия — уже достаточная рекомендация для работы при дворце. Да еще и диплом с отличием. Выбор очевиден. Неужели не понимаешь, что это нечестно? Ты не оставляешь другим шансов. Но зачем тебе участвовать в распределении, если твой отец и так без всяких проблем устроит тебя туда, куда ты пожелаешь?

Все ясно. Если я исполню просьбу Бретти, то именно она станет наиболее вероятной претенденткой на столь теплое местечко. И, возможно, я бы даже так поступила. Если бы не одно очень весомое "но", которое я тут же озвучила.

— Ты ошибаешься насчет моего отца, — спокойно проговорила я. — Он не станет мне помогать получить место при дворце. Куда скорее помешает этому.

Бретти недоверчиво хмыкнула. Уставилась на меня, не мигая.

Воистину змеиный взгляд! Как бы не кинулась с кулаками.

Но почему ей так важно это распределение? Подумаешь, эка невидаль — устроиться во дворец. Что в этом такого особенного?

— Значит, ты отказываешься, — процедила Бретти.

— Я просто говорю, что ты требуешь невозможного, — сказала я, почему-то почувствовав какую-то смутную вину. — Если я откажусь от распределения — то через день мне будет необходимо внести крупную сумму в казну академии. А у меня нет таких денег. И отец не заплатит за меня.

Глаза Бретти сухо и страшно блеснули, и я испуганно замолчала. Ох, как бы и впрямь в драку не полезла. Но в следующий момент она круто развернулась на каблуках и выскочила прочь из комнаты, с таким бешенством напоследок шарахнув дверью, что с потолка посыпалась какая-то труха.

Я задумчиво стряхнула с волос кусочки побелки. Да уж, по всей видимости, Бретти действительно очень нужно это место. Раньше такой нервной она не была.

Глава вторая

На улице расплескался теплый сиреневый вечер конца мая. Я неторопливо шла от здания общежития к факультету, всей грудью вдыхая ароматы цветущей сирени, яблонь и груш. Ох, как я любила это время года! Когда уже тепло по-летнему, но нет удушающей жары июля.

До назначенной встречи с Дэниелем Горьеном оставалось еще полчаса, поэтому я особо не торопилась. Любопытно, зачем он пригласил меня к себе? Впрочем, смысла нет гадать. Совсем скоро узнаю сама.

В этот час коридоры факультета утопали в полумраке. Магические шары, плавающие под потолками, были переведены на самый минимум. Занятия давно закончились, поэтому навстречу мне никто не попался. Мои шаги гулким эхом отдавались от стен здания.

В приемной Дэниеля секретарши уже не было. Почему-то в этот момент мне стало не по себе. Как-то странно все это. Почему господин Горьен выбрал такой поздний час для встречи? Как будто не хотел, чтобы о моем визите к нему стало известно.

Промелькнула было мысль развернуться и уйти, пока не поздно. Но почти сразу я с усилием улыбнулась. Бред какой-то. Дэниель — знакомый моего отца. Вхож в наш дом. Чего я боюсь? И я решительно постучалась в дверь.

— Войдите, — тут же раздалось приглашение.

Я осторожно повернула ручку и замерла на пороге, растерянно заморгав.

В кабинете было даже темнее, чем в приемной и в коридоре. Магические шары тут были вовсе потушены. Лишь на столе мерцало несколько свечей, безуспешно борющихся с мраком.

Живой огонь отражался в хрустальных бокалах, дробясь тысячами искр. И я изумленно вскинула брови, осознав, что стол Дэниеля накрыт словно для романтического ужина. Бутылка вина, несколько тарелок с закусками, фруктами и сладостями.

— Извините, — проговорила я, готовая выскочить прочь. — Я, наверное...

— Вы как раз вовремя, Оливия, — оборвал меня Дэниель и поднялся с кресла. С легкой улыбкой поманил меня пальцем. — Заходите. И дверь не забудьте за собой закрыть.

Я повиновалась, недоумевая все сильнее и сильнее. Что это значит?

— Вы кого-то ждете? — спросила, отойдя всего ничего от порога и настороженно замерев.

— Конечно. — Дэниель улыбнулся шире. — Я жду вас. Да подойдите ближе, Оливия! Я вас не укушу, честное слово.

Я неохотно сделала шаг, другой. И опять остановилась, исподлобья глядя на мага.

Только сейчас я оценила его внешний вид и с трудом удержалась от изумленного вздоха. Ого! Я привыкла видеть господина Горьена в строгом темном камзоле, застегнутом на все пуговицы. Но сейчас на нем была шелковая светлая рубашка, небрежно распахнутая на груди и заправленная в узкие штаны. Взгляд зацепился за какой-то амулет, висевший у него на шее на черном кожаном шнурке. На вид — обычная речная галька, но даже на расстоянии я почувствовала упругое биение силы в глубине камня.

Да уж, Дэниель словно к свиданию приготовился. Свечи. Вино. Шоколадные конфеты. Как-то все это непонятно.

— Оливия, — с мягкой укоризной проговорил Дэниель. — Ну почему вы ведете себя как перепуганный зверек? Присаживайтесь. Разговор будет долгим.

После чего взял в руки бутылку и разлил темно-алое содержимое по двум бокалам. Один фужер протянул мне, дождавшись, когда я все-таки займу предложенное место.

— Давайте выпьем за ваше успешное завершение академии, — произнес он и буквально насильно втиснул мне в руку бокал.

Я осторожно его пригубила и невольно скривилась.

Вино оказалось слишком крепким. Оно обожгло мне губы, и я потянулась поставить фужер на стол.

— До дна! — с нажимом произнес Дэниель, внимательно наблюдая за мной. Вкрадчиво добавил: — Ну же, Оливия! Неужели вы не желаете отпраздновать столь знаменательный день?

Я тяжело вздохнула и залпом осушила бокал, осознав, что иначе он от меня все равно не отвяжется. Сдавленно закашлялась, и Дэниель тут же подсунул мне вазочку с конфетами.

От выпитого в голове немедленно зашумело. Что скрывать очевидное, я не привыкла к алкоголю. Мне не нравился его вкус, а шумных вечеринок на нашем факультете не было принято устраивать.

— Еще? — Дэниель немедленно взял бутылку, желая подлить мне.

— Не надо, — твердо отказалась я. Однако маг пропустил мои слова мимо ушей, тут же наполнив бокал вновь.

Интересно. Уж не вздумал ли он напоить меня? Сам-то сделал лишь крохотный глоток.

— Почему бы нам не выпить на брудершафт? — внезапно предложил Дэниель, лукаво подмигнув мне.

От неожиданности я чуть не уронила бокал на пол. Да что он привязался-то ко мне? И что значит — на брудершафт? Как-то я не горю желанием целоваться с ним.

Нет, не скрою, господин Дэниель Горьен был очень привлекательным мужчиной. Ему по-прежнему на вид можно было дать не больше тридцати. Если честно, я понятия не имела, сколько лет ему на самом деле. Маги стареют медленнее обычных людей и живут намного дольше. Вполне может статься, что он вообще ровесник моего отца. Темные волнистые волосы красиво спускались на плечи. В глубине изумрудных глаз горел непонятный огонек иронии. На щеках — мягкие милые ямочки. Но при этом твердая линия подбородка намекала на то, что характер у Дэниеля вряд ли можно назвать покладистым и уступчивым. На это указывало и то, что студенты боялись его как огня. Пожалуй, даже визит в кабинет декана был меньшим наказанием, чем встреча один на один с куратором курса. Говорили, что Дэниель никогда не кричал на нерадивых прогульщиков, балансирующих на грани отчисления. Но не было в академии такого смельчака, кто бы рискнул вызвать его неудовольствие по собственной воле.

— Спасибо, что-то не хочется, — опасливо уведомила я, с тоской покосившись на дверь.

Ох, не нравится мне эта встреча! Как-то непохожа она на обычный разговор накануне распределения.