Я не кукла

Внезапно чья-то сильная рука схватила помойного крыса за основание хвоста и рывком вздернув вверх, заставила болезненно скривившись повиснуть почти в двух метрах над землей, расширенными от страха глазами глядя на золотую маску рыцаря-жреца, облаченного во все красное. Оба маленьких сердца монстра бешенно застучали, красные глазки стали метаться из стороны в сторону, в тщетных попытках найти выход из неприятного положения, а в голове тем временем роились панические мысли.

— Ты знаешь, зачем я сюда пришел, грязь? — глухой из-за маски голос, прозвучал настолько пугающим образом, что гордый отец многочисленного семейства и муж семи жен, от страха едва не пустил струю... но все же сумел удержаться.

— Господин храмовник, я заплатил дань в этой декаде... Честно-честно... Поверьте пожалуйста! Мне ведь нужно кормить крысят...

— Ты продал ордену информацию о том, где находится убежище проклятого колдуна, — то ли спросил, то ли констатировал мужчина, встряхнув свою жертву, заставив пискнуть и клацнуть зубами.

— Я... Я... — испуганно закивал головой крыс, уже почти дошедший до того состояния, когда его безмозглые сородичи бросаются в безнадежную атаку, желая хотя бы ранить врага перед смертью. — Это было старое убежище... Если он туда не пришел, я не виноват!

— Пришел-пришел... — подняв к лицу вторую руку, человек сжал пальцы на маске и отнял ее от головы, позволяя перепуганному монстру увидеть болезненно белую кожу, глаза с покрасневшими от лопнувших сосудов склерами и бледно-голубыми, какими-то водянистыми радужками. — Он туда пришел.

— Змей... — сдавленно пискнул крыс и наконец-то обмочился, из-за чего пахнуть стало еще хуже, но тонкая улыбка бледных губ вроде бы человека, даже не дрогнула. — Я все могу объяснить: мне... мне угрожали! Меня пытали! Они обещали выжечь мое логово если я...

— У тебя минута, клуни, чтобы убедить меня не превращать всю твою стаю в тупоголовую нежить, единственной целью которой будет истребление крыс, — без тени злости в голосе, произнес десятый представитель мировых бедствий. — Ты ведь не думал, что так просто сможешь от меня избавиться?

В следующие несколько мгновений крыс успел пожалеть о том, что у него целых два сердца, так как пока одно из них начало барахлить, второе взяло на себя удвоенную нагрузку, а затем и первое отрегенирировало. Уже не первое поколение монстры его рода служили Бледному Змею, одновременно с тем платя дань еще и жрецам Ушедшего Бога, чтобы по их души не приходили рыцари-жрецы. Жили в общем-то неплохо, но... Клуни хотел жить лучше, а потому рискнул всем, сдав храмовникам логово своего хозяина, когда тот был наиболее уязвим.

— Время вышло, — констатировал бывший человек и повесив золотую маску на пояс, освободившуюся руку, вокруг пальцев которой начало клубиться грязно-серое облако, потянул к морде монстра.

— Портал! — задергавшись всем телом и стараясь оказаться как можно дальше от смертоносного колдовства, заверещал Клуни. — Портал! Портал-портал-портал!

— Считай, что ты меня заинтриговал, — убрав руку с готовой сорваться волшбой от головы жертвы, Бледный Змей посмотрел в красные глазки своими водянистыми глазами. — Говори и если я останусь доволен, твои дети и жены не будут убиты мной.

— Храмовники Ушедшего Бога, в складском районе города Бриз строят портал, чтобы еще при жизни уйти вслед за Ушедшим Богом...

Монстр говорил и говорил, вываливая на своего слушателя факты, догадки, сплетни. Колдун же поражался тому, насколько много успел узнать его бывший слуга, судя по ауре даже не пытающийся его обмануть (знает, что бесполезно). И это стало дополнительным доказательством, что от крыс пора избавляться, так как их верность более не является сколь-нибудь надежной.

— Что же, я доволен, — кивнув, мужчина снова протянул руку к морде Клуни.

— Ты же обещал! — снова заверещал звереныш.

— О тебе речи не шло, — хмыкнул Бледный Змей и спустил плетение на свою жертву.

Монстр задергался усерднее, захрипел, затем обвис и начал лысеть. Шерсть с его шкуры осыпалась, словно осенняя листва на ветру, в далеком и кажущемся ненастоящим мире...

Разжав пальцы, колдун позволил новоявленному умертвию упасть, чтобы тут же подняться на задние лапы и безучастным взглядом остекленевших глаз уставиться на создателя, ожидая приказов.

— Возвращайся в логово и убей там всех, после чего оставайся на месте и убивай тех, кто придут после тебя, — договорив, бывший человек отвернулся и зашагал прочь из переулка, надевая на лицо золотую маску и готовясь влиться в ночную жизнь столичного города.

"В конце концов, я ведь не обещал, что Клуни сам не расправится со своей стаей, после того как мы закончим".

* * *

Идти убивать колдуна — очень рискованная затея.

Разговаривать с колдуном перед тем как его убить — очень глупая затея.

Идти убивать колдуна в одиночку, да еще разговаривать с ним перед тем как нанести финальный удар — идиотизм чистой воды. Впрочем, Серджио был бы последним, кто обвинит двоюродного внука в желании отдать тело деду.

"Самоуверенный сопляк: решил избавиться от порочащего семью пятна на репутации? Ну и где теперь твоя гордость и благочестие, любитель мужских задниц?", — обрывки воспоминаний, доставшиеся вместе с телом, порой подкидывали неприятные, а временами и отвратительные подробности жизни жертвы.

Ритуал перерождения был сложен тем, что начинать его следовало в момент гибели старого тела, в присутствии жертвы не дальше чем в пятидесяти метрах и при наличии у владельца желаемой оболочки здравого разума со свободой воли. Иными словами — нужен человек, желающий жить и бороться за свою жизнь (сломленные куклы не годились).

У кого же жажда жить сильнее: у более чем столетнего колдуна, вся сущность которого сформирована вокруг стремления выжить любой ценой, либо у мальчишки, едва начавшего третий десяток лет своей жизни и искренне желающего уйти вслед за Ушедшим Богом? Внук конечно боролся, особенно когда понял, какую ошибку допустил, но Бледный Змей сломил эти вялые трепыхания, после чего занял молодое, сильное, здоровое и тренированное в энергетическом плане вместилище.

"Возможно это тело протянет полгода, а то и год. За это время я должен найти портал, который строят храмовники и... Да к Сбежавшему все это! Если я найду путь хотя бы куда-то, где можно жить, без сожалений брошу эту гибнущую помойку".

Конечно же, рыцари-жрецы скоро узнают о том, что один из них погиб и стал жертвой Десятого Бедствия... Но по сути, это меняло не так уж и много: в конце концов, за головой Бледного Змея охотятся все, кому не лень и у кого нет инстинкта самосохранения.

Было ли Серджио жаль внука? Скорее "нет" нежели "да". Все же мальчик сделал свой выбор еще тогда, когда поднял руку на деда, пусть тот и считается страшным чудовищем. За одно только это, его уже можно было вычеркнуть из списка родственников, а следовательно и из числа тех, о ком колдуну стоило бы горевать. Да и душа предыдущего владельца тела ушла именно туда, куда стремилась при жизни...

"При следующей встрече с храмовниками, нужно будет посоветовать им совершить акт ритуального суицида: думается мне, Планетос сразу станет спокойнее".

* * *

Только под утро Бледный Змей дошел до грязной и покосившейся халупы, стоящей в почти заброшенном районе города, где обитали разве что бродяги да монстры. Подцепив пальцами нить заклинания, которая удерживала в готовности защитное плетение, он вошел в дверь и на секунду прикрыл глаза от яркого света, ударившего в лицо из масляной лампы. Стоило же сделать еще шаг вперед, как в живот врезался живой снаряд, талию обхватили тонкие, но сильные руки, а в низ груди уперся лоб рыжеволосой девочки, из спутавшейся гривы которой торчали два беличьих уха.

— Прекрати разводить сырость, мелкая, я задержался только на сутки, — проворчал Бледный Змей, осторожно взлохмачивая волосы на макушке девочки-полумонстра.

— Я... испугалась, — совершенно спокойным голосом, никак не вяжущимся с эмоциональным поведением, произнесла молодая колдунья, неохотно отстраняясь от учителя.

Венера (как назвал ее Серджио, когда нашел убегающей от парочки пьяных мужиков, решивших поразвлечься с малолеткой) была довольно высокой для своих лет, худощавой и угловатой. Ее ноги напоминали скорее звериные лапы, а все пальцы оканчивались коготками, в то время как пониже спины рос хвост, а на макушке — два беличьих уха. В остальном, если бы не золотистая (что выяснилось, когда она отмылась) шерстка, покрывающая все тело, малышку можно было бы назвать обычным человеком.

Венера была колдуньей, пусть и крайне слабой, что компенсировалось старательностью. Бледный Змей держал ее при себе... просто потому, что даже ему нужно было какое-то общение не из разряда "наниматель — исполнитель" и "раб — хозяин". Теоретически, с той же ролью могло бы справиться домашнее животное, но обычные звери в обществе колдуна буквально сходили с ума.

— Собирай вещи, мы уходим, — без предисловий приказал мужчина.

Полумонстр кивнула и без слов побежала в свою комнату переодеваться и за заплечным мешком. Она не задавала вопросов, не навязывалась лишний раз, мало говорила, пыталась поддерживать в доме ощущение уюта... а еще, за что Бледный Змей ценил ее больше, чем за остальные достоинства, искренне ненавидела как людей, так и монстров.

Ненависть к монстрам было несложно объяснить, ведь мать девочки подверглась насилию со стороны одного из них, а когда родила полукровку, родная семья едва не сожгла обоих, слушая мудрые увещевания храмовника. От людей же она за всю свою недолгую жизнь видела не сильно много добра. Так и получилось, что на фоне почти безмозглых чудовищ, моральных уродов и фанатиков, эгоистичный колдун, относящийся к ребенку как к питомцу, которого нужно кормить, одевать, обучать, умудрился выглядеть едва ли не рыцарем на белом конеящере.

"Если слова крыса — правда, заберу ее с собой. Ну а на прощание этому миру, выпущу какую-нибудь зверушку из тех, кого не успел освободить Розарио. Даже жаль, что у меня не было такой же как у него практики по созданию живых и неживых машин разрушения".

Встряхнувшись и сняв с лица ненавистную золотую маску, Бледный Змей направился в мастерскую, чтобы начать собирать собственный багаж. Возможно следовало связаться с представителями криминального мира и сообщить, что на некоторое время исчезнет, но... возвращаться он не собирался. А если все же сведения Клуни окажутся пустышкой, то временно можно будет осесть и в новом городе, а там все равно придется создавать связи с боссами с самого начала.

"И тело... Нужно найти новое тело, пока это не начало растворяться. Все же вряд ли мне еще раз так повезет с рыцарем-жрецом".

В какой-то степени это было даже иронично: те, кого учили сражаться с колдунами и воспитывали как воинов света, стали едва ли не идеальными сосудами для перерождения Бледного Змея. Все же философия самопожертвования "во имя общего блага" имела в себе что-то такое... неуловимое и притягательное.

(2)

Если бы у Бледного Змея спросили, с кем из людей он никогда не хотел бы встречаться еще раз, даже если за это его одарят всеми богатствами мира (гибнущего и загнивающего буквально на глазах) он несомненно назвал бы имя Розарио Агро. Этот колдун был страшен не только и не столько своей колдовской силой, сколько извращенным и изощренным умом, заточенным под создание заклятий и проклятий, чудовищ и пытки... Да, пытки создатель одного из десяти мировых бедствий любил всей душой и от всего сердца. Возможно, пусть и не доказуемо, им специально были сделаны поправки в ритуале создания неживой библиотеки, чтобы хранитель информации мог воспринимать внешний мир, но оставался безвольным наблюдателем.

"Сейчас уже это не важно", — отмахнулся от бесполезных рассуждений наследник одного из страшнейших колдунов Планетоса.

Прибыв в нужный город, Бледный Змей и Венера на несколько суток затаились, так как тело колдуна начало преждевременно разрушаться и пришлось искать ему достойную замену. После этого начались осторожные прощупывания городских бродяг, которые охотно делились информацией за звонкую монету, после чего замолкали уже навсегда, так как настораживать храмовников раньше времени было нельзя.

Научная база, где проводились эксперименты по созданию портала к Ушедшему Богу переехала в загородный особняк, защищенный высокими каменными стенами с дозорными башнями и освященный жреческими силами до такой степени, что едва ли не светился в ночи золотым сиянием. Штурмовать его в одиночку было бы самоубийством, а брать с собой еще и питомицу — самоубийством групповым, по сговору. О том же, чтобы пробраться внутрь незаметно и речи не шло, так как защитный контур сразу же обнаружит темную тварь, к каковым причислялся Бледный Змей, да и активная защита наверняка сыграет свою роль.

Однако колдун не отчаивался, так как прекрасно осознавал одну истину: там где не справится сильный одиночка, легко совладает с проблемой армия слабаков. Кто-нибудь мог бы спросить, а откуда он собрался брать эту армию? Тут-то и вступали в дело знания Розарио Агро, а также больная фантазия жителей предыдущего мира Бледного Змея.

Поймав за городом нескольких комаров, маскирующийся под рыцаря-жреца колдун, напитав их собственной силой, придал насекомым определенные свойства, заключающиеся в быстром размножении и заражении своих жертв проклятьем, убивающим разум и оставляющим инстинкты, а также делающим своих носителей послушными воле создателя. После этого оставалось только убить какого-то неудачливого зверька и дать "малышам" полдня, чтобы расплодиться до нужного количества.

Разносчики заразы влетели в город ранним вечером, покусали немало взрослых людей, а уже глубокой ночью, сильные и быстрые, голодные и послушные твари, еще недавно бывшие здоровыми мужчинами и женщинами, сперва захлестнули родное поселение, заражая как можно большее количество жертв, а ближе к утру обрушились на стены периметра особняка, десятками сгорая в золотом свете, истощая вложенную в защиту силу. Даже трети хищников не погибло, прежде чем первый рубеж обороны пал и их сородичи с рыком стали перебираться через ставшую бесполезной стену.

Колдун мог бы сравнить происходящее с зомбиапокалипсисом, если бы не два существенных отличия: во-первых, все подвергшиеся изменению люди оставались живыми, а во-вторых, двигались они быстрее, чем здоровые представители той же расы, представляя из себя скорее стаю животных. Жрецы Ушедшего Бога пытались оказать сопротивление и какое-то время у них это даже получалось, так как были они хорошо вооружены и тренированы, да еще и жреческими силами пользовались, но против толпы в несколько тысяч голов нескольким десяткам разумных было не выстоять.

Одетый в красные одеяния с золотой маской на лице, Бледный Змей неспешным шагом направился в особняк, который его творения уже зачистили и теперь осваивали как свое логово, начав цапаться между собой за наиболее хорошие места. Венера шла за учителем, кутаясь в серый плащ с капюшоном, сшитый из мешковины, накинутый поверх шелковой рубашки и кожаных шорт до колен (за спиной у нее находился небольшой рюкзак с самым необходимым имуществом).