Йода, или повесть о зеленом чебурашке

И с этими словами я почувствовал, как от руки зеленой старушки через мою голову течет волна мягкой успокаивающей Силы, погружающей меня в глубокий сон.

Глава 2

Немного о предвидении силы и материальных ценностях

Я зеленый чебурашка. Странная мысль, не правда ли, осознавать себя не только не человеком, а некой... как бы сказать, помесью Крокодила Гены и Чебуратора, очень мелкого чебуратора, из вселенной "Звёздных Войн"?

Но такова жизнь или загробное существование, или глюки. Очень может быть, что я выжил в той аварии и теперь лежу в коме и брежу под воздействием какого-нибудь экспериментального наркотика. Хотя вряд ли, это в цивилизованных странах принято за больными ухаживать, а у нас скажи спасибо, если сразу на органы не пустят.

Вдруг в голове раздался странный звенящий шум. Прислушавшись к нему, я не сразу понял, что слышу этот же шум и в реальности. Вдруг в голову пришло то ли воспоминание, то ли образ, как в мою руку впивается длинная игла. Я невольно дернулся, и уже собиравшийся присосаться к моей зеленой кровушке гигантский комар обижено взвизгнул и немного отлетел в сторону.

"Почувствуй силу, Люк", — только и промелькнуло между ушами. Так вот какой он, Великий Сильный Ситхо-Джедайский зверек...

Я с воодущевлением первооткрывателя прислушался к себе, стараясь уловить то нечто, что пререслало мне видение, и...

— Ай! — Из раздумий о всяком великом и противоестественном, меня вывел укол в руку, в то же самое место, укус в которое я недавно почувствовал в приступе джедайского озарения.

Чтоб тебя, летающий кровопийца, молнией силы да до хрустящей корочки! Так, подождите-ка, а сколько времени прошло с момента прихода знания об опасности? Секунд тридцать, не меньше. А мне говорили, что подобный срок виденья в даль — это очень редкий результат. Конечно, бывают и уникумы, которые за полчаса тебе могут сказать "будь здоров" до твоего чиха, но это уже как большое исключение из правил. Большинство же моих первобытных родичей считают знания, пришедшие за три-четыре удара сердца, вполне нормальным результатом для удачной охоты.

Я невольно начал вспоминать события, произошедшие со мной после того, как я впервые открыл глаза в той землянке.

* * *

Удивительно, как дико и в то же время обыденно могут выглядеть не известные ранее тебе вещи. Быт того народа, к которому я теперь принадлежу, по сути своей мало чем отличался от, наверно, тех же древних славян, как их описывают историки. Деревянные строения, обмазанные глиной округлые хатки, погребки, норы, один взгляд на которые пробуждает воспоминания о другом низкорослом народце, описанном в работах некоего профессора-лингвиста. Я бы, возможно, мог представить себе, что попал в какой-нибудь фентэзийный мирок, не обязательно выдуманный Лукасом, с троллями, эльфами, хоббитами, если бы не котелок. И котелок этот, представляющий из себя подвешенный над огнем такой металлический шлем, в котором сейчас булькает какой-то бульон — этот котелковый шлем, очень напоминал мне элемент доспеха одного наемника из пятого эпизода, что охотился за головой Соло. А вот там видна часть от ноги, кажется, дроида из эпизода второго, присобаченная, как колода под колодезную веревку. И так повсюду, в плоть до раскалывания орехов рукояткой еще не разряженного бластера.

После того налета пиратов прошло три дня, за которые я только и делал, что спал, ел да упорно учился помалкивать. Поскольку теперь я живу в доме местной знахарки, тетушки Ёги, да-да, сам удивился, как ей подходит это имя. Ибо она била меня за каждую сказанную при ней глупость. А глупостью она считала почти все, что я хотел сказать в слух, причем именно хотел, но не успевал.

У нее я должен был теперь жить, помогая по хозяйству, пока не смогу самостоятельно охотиться, либо пока не выучусь какому-то полезному для поселка ремеслу и смогу поселиться отдельно. Ну... или пока формально не вступлю в полноценную взрослую жизнь, это приблизительно наступит через двадцать пять — тридцать оборотов планеты вокруг местного светила, тогда я по обычаям стану формально взрослым. Блин, чувствую себя малолетним эльфом, по крайней мере, по продолжительности жизни соответствую, ибо у местных она не редко доходит почти до тысячи годков.

А почему я теперь живу со старой ведьмой? Все очень просто. Так решил совет старейшин, на который меня привели вечером второго дня. Как бы для решения вопроса, что им делать с еще одним приблудным голодным ртом.

Там я, наученный болезненным опытом того, что любой взрослый Уиллы считает своим отеческим долгом дать по башке любому карапузу, за любую провинность, даже не пикнул, пока лопоухие гремлины в неспешной, вальяжной беседе решали мою судьбу, обсуждая куда меня пристроить. Нет, они обсуждали не только такого особенного попаданца в ДДГ, на меня как раз они потратили не больше пары минут. В основном они рассуждали, кому достанется тот металлический хлам, что они содрали с тел мертвых громил, тех, которые напали на поселения, где я до этого проживал.

Мне, честно говоря, было забавно послушать, как эти доисторические старцы, философствуя через слово, азартно пытаются обжулить друг дружку. И вот что у них вышло. Часть самых бесполезных в хозяйстве железяк было милостиво решено оставить за немногими выжившими после ковровой бомбардировки. А за все остальное чуть не начался китайский кунг-фу боевик с использованием местной магии. У меня даже создалось чувство, что это не пираты охотились на зеленых карликов, которые поголовно владели силой, а сами мои соплеменники с нетерпением ждали прилета каждой новой порции полезной в хозяйстве утвари.

Как я выяснил намного позже, почти так оно и было. Многие контрабандисты даже старались лишний раз не садить свои звёздные тарантасы в местных болотах. Нет, не потому, что они там тонули, как истребитель Скайвокера, а потому что оглянуться не успеешь, а уже половины выступающих деталей звездолёта как корова языком слизала. Притом... вроде никого нигде не видно и не слышно, лишь лягушки подозрительно безмятежно квакают вокруг.

И хорошо, если детали эти для взлета и посадки не особо нужные, ибо иначе... безлошадным туристам оставалось лишь днями и ночами отстреливаться из всех орудий от местных любопытных хищников. Да с суеверным ужасом наблюдать, что, как только они отворачиваются, деталей от космического корабля остается все меньше и меньше. Бедным пиратам оставалось только посылать телеграмму за телеграммной о помощи, чтобы их друзья поскорей забрали горемык с этой чертовой планеты.

Бывало и так, что нежданным туристам все же удавалось дожить до прилета спасателей. Спасатели же садили рядом свой звездолет, браво прорывались через всех продолжающих сползаться к интересному месту хищников, ведь для них так сладко пахнет прожаренным мясом и кровью их сотен подстреленных из бластера менее удачливых сородичей. И вот, ведя беспорядочную стрельбу по всему, что движется, они героическим броском от укрытия к укрытию выводили попавшихся в западню друзей, скоренько вели их на свой звездолёт... И вдруг обнаруживали, что половины от их спасательного корабля уже нет, ее просто сперли, по-скорому развинтили и увезли на лодочках в свои аулы зеленые чебурашки.

Старики, любящие рассказывать по вечерам детям сказки о глупых громилах, упоминали, что таким способом в наших бескрайних лесах сама собой пропадала не одна межзвездная флотилия космических кораблей. И это неудивительно, ибо общепринятой товаро-денежной единицей на всей территории, заселенной Уиллы, служат именно яркие, блестящие, крепкие вещи внеземного происхождения. Как говорится, нет такого преступления, на которое не пойдет бизнес за триста процентов прибыли.

— Юный Уиллы, почему сидишь без дела ты? — Вывел меня из раздумий о местной денежной системе недовольный голос знахарки.

— Э-э... так это, тре... —

— Тренироваться одновременно можно и полезным делом занимаясь.

Черт, опять она ответила раньше, чем я смог даже сформулировать свое высказывание. Порой мне кажется, что диалект местных жителей построен специально так, чтобы самое важное произнести в самую последнюю очередь. По крайней мере, так есть шанс, что тебя все же выслушают до конца и не будут перебивать на середине еще не досказанной фразы.

— И как эт...

— Все просто, отрок юный, метлу в руки возьми ты да напротив дома нашего улицу вымети.

— А...?

— А тренировка в том будет, что с глазами закрытыми это ты сделаешь все, — и бабка одним неразличимым движением завязала мне на глазах какую-то тряпку. В следующий момент в моих руках оказался черенок метлы, и наставительный пинок под зад направил мои стопы в сторону близкой улицы.

— И постарайся не приближаться близко к ограде дома нашего, ибо на ней горшочек с будущим ужином стоит твой. Опрокинешь ты его и лишь с рассветом завтрашним в своей миске еду увидишь ты.

Окончание фразы на этот раз запоздало, ибо черенок моей метлы зацепился за штакетник ограды, а в следующую секунду я услышал звук разливающейся на землю похлебки той самой, из упавшего на землю горшка.

"От жеж ситх!" — Почувствовал я, как на следующем шаге моя трехпалая лапа вступила в эту жижу. — "Мля! Вот тебе и тренировка первая, о юный падаван".

Глава 3

Короткий отчет о мечте

Следующие десять годков своей жизни я опишу кратко: я учился, тренировался и бегал. Причем, бегал я, наверно, чаще, чем даже тренировался и учился. Ибо неуемное детское любопытство, сгубившее не одну тонну кошек, аж распирало меня изнутри.

А сами посудите, я, возможно, единственный землянин, чья нога топчет чужую планету. Вокруг невероятный живой мир, по сравнению с которым даже самый разтропический лес на старушке Земле выглядит откровенно убого. Сотни тысяч разных видов цветов, растений, деревьев, ярких насекомых, гибридных зверей и плотоядных ящериц, от последних я, кстати, бегал чаще всего. Благо мое теперешнее тело позволяло мне совершать немыслимые по сложности и точности кульбиты, а крепкие когти и почти одинаково подвижные пальцы на руках и ногах давали возможность почти мгновенно взобраться на любое дерево.

Конечно, я поначалу осторожничал, чувствуя себя как Штирлиц на приеме у Гитлера, да и привозимые охотниками в деревню трофеи меня откровенно пугали одним лишь количеством зубов и когтей. Но время шло, я потихоньку освоился, чему очень способствовало общение с Ёгой. Она, как маленькому, могла часами объяснять мне простейшие и элементарные для других вещи, для меня же являющиеся скорее откровением свыше. От нее я узнал, как выглядит мир за частым бревенчатым частоколом, как отличить то, что есть нельзя и что можно, но не надо, какие растения и травы помогают при болезнях, какие для маскировки своего запаха, а какие очень хороши, если зажарить их вместе с теми белыми личинками.

Но больше всего я узнал от нее о Силе или, как говорили Уиллы, виденьи вдаль. Как мне поначалу показалось странным, но мой лопоухий народец практиковал, в основном, лишь три направления этого магического искусства: первое — увеличение характеристик тела за счет Силы, что полезно при охоте, а особенно при беге на дальние дистанции, если вдруг ты не убьешь свой ужин с первого удара, и он на тебя за это сильно обидится. Второе — всевозможные техники самолечения за счет Силы, в здешних травмоопасных местах с постоянной влажностью, грязью и ядовитыми растениями, возможно даже малярийными комарами, это весьма актуально... ибо скорая здесь не ездит, врачей здесь нет, одни любопытные шаманы, которым лучше лишний раз на глаза не попадаться, здоровее будешь. Ну и само виденье будущего за счет той же Силы. Думаю, объяснять, почему она самая полезная для выживания в кишащем хищной фауной лесу, не стоит. На этом, в принципе, и все...

Никаких там тебе толчков силы, молний из кончиков когтей или махания светошашкой. Зачем? Все эти понты были хороши лишь в одной сфере жизни: они нужны были для боя и убийства таких же как и ты, но Уиллы на редкость миролюбивый и практичный народ. У них даже в языке слова нет такого как "война". По их логике выходило, что тратить кучу времени на овладение балаганными фокусами, способными лишь ненадолго повеселить своих односельчан — вредно и не выгодно. От той же светошашки или молнии Силы охотнику в лесу вреда намного больше, чем пользы, только лишний раз привлекать к себе внимание. А убивать намного больше зверей, чем сможешь унести за раз и съесть — это глупо, не рационально и не экономично.

А на счет телекинеза, так это, конечно, полезная в хозяйстве вещь, некоторые из особо одаренных Уиллы ей даже владеют, но пользуются довольно редко, только если нужно что-то тяжёлое с места на место переставить, там за собой незаметно по воздуху туши динозавра таскать, дерево волочь или от пиратского коробя какую полезную штуку отвинтить. Из всего вышесказанного выходит, что во вселенной ДДГ обитает многочисленная раса форсюзеров, имеющая численность, наверно, с пару миллионов особей и которым все эти дрязги темной и светлой стороны нафиг не надо и вряд ли когда-нибудь понадобятся. В общем, скучные у меня соплеменники, я их не понимаю.

По мне, будь такая возможность, я бы давно захватил бы с десяток пиратских кораблей, набил бы их своими соплеменниками и чего-нибудь такого начудил, чтоб на всю Галактику булькнуло!... Может, Вселенную захватил бы. А что? Это было бы как минимум забавно: вселенная, порабощенная ушастыми зелеными карликами.

Но это, к счастью или сожалению, лишь абсолютно не связанные с реальностью мысли, ибо для этого нужна хотя бы какая-то централизованная власть. Тот же король или диктатор, но с местной системой, где у каждого поселения есть свои старейшины, решающие, опираясь на просто огроменный и богатейший опыт, спорные вопросы и советующие некоторым соплеменникам в каких-то их сугубо важных делах. Да и все наверно. У Уиллы нет даже такого понятия как деревенский староста, поскольку для них дика сама мысль, что один человек, вернее разумный, может хорошо разбираться во всем подряд и решать за них какие-то личные вопросы.

Услышав такое, они только посмеются подобной глупости, ибо правильное решение всегда рождается только в хорошем споре, когда на одну и ту же проблему смотрят с разных сторон. Если подвести итог, народ Уиллы — это почти эталонные анархисты, которые воспринимают идеи как-то отличные от их здравого смыла лишь с жалостью к тем, кто по этим идеям пытается жить.

Не скажу, что это неправильно, нет, это, наоборот, очень правильно. Даже скорее это эталон, по которому нужно жить. Но это скучно, десяток столетий прожить под одним и тем же деревом, охотясь на одних и тех же зверей и даже общаясь почти ежедневно с одними и теми же индивидуумами. Да я сума сойду раньше... Тем более там, высоко в темноте таких близких звезд, находится целая неизведанная галактика, тысячи миров и путей, миллионы чудес, только и ждущих, чтобы я на них посмотрел.

Возможно, сейчас во мне говорят гормоны подросткового тела, но, блин, я уважать себя перестану, если даже не попытаюсь посмотреть на все эти чудеса Далёкой-Далёкой вблизи, своими глазами. Ну и главная причина: тут девушки страшненькие. Нет, они по-своему миленькие, такие лопоухие, большеглазые, но все равно страшненькие, я привык опираться на другие пропорции красоты... и, похоже, изменить что-то в своей более подходящей обычному человеку психике смогу вряд ли... Возможно, годам к пятидесяти, когда молодым Уиллы старейшины начинают подбирать возможные партии, с которыми у них есть большая вероятность завести одаренное, а значит способное к выживанию потомство, я и остепенюсь, смирюсь со своей обыденной судьбой, или гормоны там возьмут свое. Но... даже так я к этому времени успею уже пол галактики облететь. А не тупо сидеть на одном месте.