Боксер, Пашка, я и космический отщепенец

— Я свободна прямо сейчас.

— Наташик! Я твоя должница!

— Сомневаюсь...

2. Галантный дядя Коля

У Коляна, в быту Николая Рожкова, оказался, в общем, не такой уж плохой вкус. Я с грехом пополам припарковала нашу серенькую возле милого кафетерия с невыговариваемым названием, в теории французским. Вообще, если присмотреться, добрая половина кафе в городе уперто косят под французские, а потому их хозяева частенько в названиях изголяются над басурманским как фантазия дозволит. Я заглянула в зеркало заднего вида. Макияж в норме. Две пары глаз внимательно наблюдали за мной.

— Пойдем, Паш. Нас с тобой пирожными накормят.

Сынка с сомнением покосился на здание.

— Мам, не уверен. Давай ты зайдешь, а я из-за угла оценю. Может он нам подойдет?

С некоторых пор ребенок начал мыслить как наша бабушка, которая последние четыре года пыталась настойчиво найти непутевой дочке "достойного мужчину".

— Прелесть моя, мама замуж не хочет.

— Все женщины так говорят.

— Ты-то откуда знаешь?

— Бабушка сказала.

Кто б сомневался откуда ноги растут.

— Поверь маме, не все.

— Все.

— Не все.

— Все.

— Тфу! — в сердцах воскликнула я. — Адольф, жди здесь! Ты запасной вариант.

— Давай ему окошечко приоткроем! — лихо повернул в новое русло разговора Пашка.

Я кивнула. Будка ДПС рядом. Снаружи с ржавенькой отколупывать больше нечего. А внутри... Даже если попадутся сильно наглые черные капюшоны и вскроют, дрыхнущий собак со страшной квадратной сплющенной мордой должен отпугнуть. Вид внушительный.

Кафетерий встретил нас ярким насыщенным запахом булочек, взбитых сливок, ванили и самого кофе. Девушка у входа указала на зал для некурящих. Пашка, задрав голову, разглядывал внутреннюю отделку.

— Ого! Ты меня сюда никогда не водила.

Я пожала плечами.

— Ну, вот... привела.

— Мам, может все-таки сделаем по-моему? Если что, в машине посижу.

Я стиснула ладошку своего ребенка. Ни за что в жизни не оставлю его одного! Первого сентября-то сердце разрывалось, как он там без меня. Тем более не собиралась сидеть где-то с мужиком, а сына оставлять в машине.

— Как он выглядит?

— Теть Луня сказала: "коренастный, мужественный, кареглазый, но очень милый парень в бежевой стильной толстовке и узких джинсах". Короче, ищем низенького, ушастенького, курносенького мужчинку в бежевой толстовке и узких джинсах.

Пашка принялся деловито оглядываться. Коляна мы увидели одновременно. Парень сидел и напряженно изучал вход. Мне захотелось оказаться рядом с подругой и отвесить ей хороший подзатыльник! Ладно, фиг с ними с внешними данными, как говорится, мужчина должон быть не симпатичнее макаки, но, — екарный бабай! — он же мне в младшие братья годится. Я присмотрелась. Точно. Симпатичненький такой субтильный маленький братик.

— Убью Луню!

— Н-да-а, — протянул кактусенок. — Не-е, мам, не годится! Какой-то он не такой... Назвать его "папой"?

Я представила лицо юноши, услышавшего это страшное до определенного возраста слово из уст семилетнего мальчишки.

— Нет. Не надо. Это уже чересчур... Он, в каком-то смысле тоже жертва обстоятельств.

— Как скажешь, — Пашка пожал худенькими плечиками.

Мы подошли к столику. Предполагаемый Колян уставился сначала на меня, потом на Пашку, потом опять на меня.

— Привет, — обворожительно улыбнулась я. — Николай Рожков?

Парень оторопело кивнул. Ну да, не каждый день им интересуются молодые мамы. Сейчас мальчику станет совсем плохо.

— Я Наташа, Илона мне про Вас очень много рассказывала! Это мой сын — Пашенька.

Пашенька не очень искренне и не очень добро улыбнулся.

— Привет, дядь Коль.

"Дядя" поперхнулся, в глазах его заплясали искорки ужаса. Мне стало безумно жаль мальчика: он походил на испуганного щенка, выброшенного плохими хозяевами на улицу. Такому мстить — прямая дорога в сообщество живодеров. Мой цветик, меж тем, отодвинул стул, расположился прямо напротив Коляна и деловито раскрыл меню. Я села на соседний стул.

— Тебе сколько лет? — сыночка высунулся из-за черной папки.

— Д-двадцать два.

— Ты что заикаешься?

Я ударила Пашу под столом ногой и для пущего эффекта добавила к удару грозный взгляд.

— Н-нет, — все в том же духе продолжал сдавать позиции семилетнему пацану Коля.

Сынка надул на меня нижнюю губу, скрылся за меню снова и после минутной паузы торжественно объявил:

— Я буду чай с земляникой, тирамису и сэндвич домашний!

— Так ты программист? — решила я немного вывести из ступора неудачливого хозяина банкета.

— Ну... да, — Колян начал потихоньку приходить в себя. — Да. Илона просто не сказала...

— Что у меня сын есть?

— Ага, — он смутился.

— Мой тебе совет, больше не пользуйся Лунтиком как джином. Я ее давно знаю. Загадаешь мир во всем мире — она сотрет род человеческий с лица земли, руководствуясь идеей, что именно он и является источником бед на планете.

— Ну, или пиши желание на бумажке очень подробно, — встрял Пашенька, на что я опять состроила грозный взгляд.

— А что?! — возмутился сынка. — Я в фильме такое видел! Она любит ирландский кофе, — прыгнул цветочек на новую тему, кивнув в сторону любимой мамы.

Колян переводил странный взгляд с меня на кактусенка и обратно, по-видимому, стараясь в полевых условиях спланировать достойный план побега. Однако, какие бы мысли ни крутились в данный момент в его голове, особой необходимости в них не было, поскольку дальнейшие события никак не поддавались планированию, логике, да и вообще разумному пониманию.

В холле раздались крики девушки-администратора, чей-то визг, потом грохот и, наконец, ужасающий скрежет когтей по полу. Я не стала оборачиваться, вместо этого взмолилась высшим силам, чтобы то, о чем я подумала, не осущесатвилось. Тщетно.

— Адольф! — радостно закричал Паша.

Тигровый монстр, бесстрашно улепетывающий от охранника, с разбегу втиснулся под маленький круглый столик между наших ног. Стол не выдержал столь грубого обращения и треснулся на бок. Адольф, потеряв укрытие, диковато оглянулся по сторонам и запрыгнул на руки Коляну. Последний икнул от водрузившейся на него самым наглым и неожиданным образом тяжелой туши.

— Это ваша собака? — заорал подоспевший охранник.

— Не кричите на него, — строго отчеканил мой заботливый сыночка. — А то он написает.

Глаза Коляна расширились от ужаса. Он попытался спихнуть боксера, но Адольф, обладая завидным по силе инстинктом самосохранения, только поудобнее примостил попу на спасительных коленях. Я решила, что пора вмешиваться в межвидовой конфликт.

— Извините, пожалуйста, — обратилась я к грозному дядечке-охраннику. — Мы уходим.

— Да уж будьте добры!

— Спасибо, — не понял сарказма цветик. — Дольфик! Идем.

Прыгающий зайчик не воспринял всерьез команду маленького хозяина и посильнее вжался во вдруг ставшего таким родным Коляна. Я проматерилась про себя и вознамерилась схватить нерадивого пса на руки.

— Не надо. Я донесу, — вскочил неожиданно галантный Рожков. — Он тяжелый.

Под любопытствующие взгляды посетителей мы вышли на улицу.

— Куда его? — кряхтя, поинтересовался Коля.

Я открыла заднюю дверь нашей девятки.

— Запихивай.

— Мам, он стекло спереди до конца вниз опустил!

Коля втиснул не оказывающего сопротивления Адольфа и захлопнул дверь. Теперь они с Пашой вдвоем хлопали на меня несчастными глазами.

— Я хотел тирамису! — воскликнул цветик и надул губу.

— А меня туда теперь вообще не пустят! — поддакнул щенообразный "братик". Губу, конечно, он не надул, но сдавалось мне, что собирался.

С заднего сиденья мужественно гаркнул собак.

— А у тебя и то, и другое, — пробубнила я Дольфу в ответ.

— Чего? — не понял сынка.

— Я говорю, садитесь, поехали пирожными закупаться.

Мужики послушно забрались в мою серенькую.

— А у тебя машины нет? — поинтересовался Паша.

— У меня есть велосипед, — гордо выдал Колян...

Вечером, уже после ухода сытого и повеселевшего Рожкова, позвонила подруга.

— Ну?

— Чего "ну"? — мягко начала я.

— Ты чего там с парнем сделала? Он звонил, угрожал расправой, про какого-то Дольфа твердил...

— Я тоже сейчас тебе расправой буду... Нет. Я лучше сразу тебя убью! Ты, какого черта, мне подростка на велике подсунула?!

— Почему подростка? Ему двадцать три.

— Двадцать два!

— Не будь ханжой! И велик у него, между прочим, раза в два дороже твоей колымаги.

— А такие бывают? — весь мой гнев испарился, мозг начал обрабатывать новую, довольно неожиданную информацию.

— Наташик! Говорю, мужика тебе надо!

— Не надо.

— Надо!

— Не надо!

— Надо. Кто такой Дольф?

— Боксер.

— Немец?

— Собака.

— Прелесть моя, война закончилась.

— Не немец — собака, боксер — собака, тигровый.

— А! — обрадовалась Луня. — Как интересно! Щеночек?

— Не очень...

— Ладненько, подробности изложишь завтра...

3. Десептиконы, автоботы и боевая мам

В последние два месяца, за которые мой кактусенок сумел таки почти без четверок закончить первый класс, о тигровом немце выяснились две немаловажные вещи. Во-первых, вместо мытья прыгучее чудовище вылизывалось яки последний кот, так что я с радостью о воде больше не заикалась. Во-вторых, при приближении вечерами к гуляющим нам таинственных незнакомцев отважный собак смело прятался за мои ноги и сидел там, пока угроза, боязливо поглядывая на его устрашающую морду, не проходила мимо.

А с Коляном мы подружились. Он на поверку оказался веселым человечком, безмерно наивным почему-то в его возрасте, но веселым. Пашка, отхвативший свой язык либо у меня, либо у бабушки, бессердечно пользовался им против Рожкова, на что тот не обижался. Жаль того же не скажу о первой цветиковой учительнице, ибо в школу извиняться за сынкин сарказм бегала я часто. Хорошо, что мои мучения прервались на целых три месяца!

— Мама! — заорал Пашка.

— Что? — вторила я, едва не вывернув серенькую на обочину.

— Я забыл!

— Что?

— Учебники забыл и тетрадку, и ручку! Все забыл!

Адольф гавкнул, подтверждая слова невинного ребенка. Я облегченно выдохнула. Это ж надо было так заорать, артист Малого и Большого.

— Не страшно, малыш. Я все взяла.

Пашка разочарованно напыжился. В зеркало заднего вида я рассмотрела, как мой бесценный и теперь крайне недовольный мамой цветик одними губами прошептал: "вот блин!" Собак укоризненно покосился на меня, мол испортила каникулы, так испортила, аж хуже некуда! Ничего, ничего, Дольфушка, переживет. За две недели же выскочат знания из разумной головушки и весь первый класс на смарку. Я хитро улыбнулась, взяла с панели атлас и закинула его на заднее сиденье.

— Не дуйся, штурман. Лучше с картой сверься.

— Я не дуюсь! С чего ты взяла? — с этими словами сын засунул нос в дорожную книгу...

Солнце клонилось к горизонту. Я выключила музыку, свернула на первую попавшуюся грунтовую дорогу за посадки, отделяющие поле от пыльной трассы и остановилась.

— Ужин? — поинтересовался сынка.

Я кивнула.

Паша довольный долгожданной передышкой и возможностью, наконец, немного размяться раскрыл пошире дверь, выпустил Адольфа, вышел сам и заразительно так потянулся. Заглушив двигатель и выдернув холодильник из прикуривателя, я последовала примеру ребенка. Пыльный дорожный воздух неприятно ударил в нос. Среди деревьев слышалось приятное щебетание, прерываемое изредка неприятным карканьем.

Я вынула из сумки салфетку, кружку, термос, из холодильника достала картошку с котлетами и колбасу. Собак крутился возле моих ног и пытался умыкнуть хоть что-нибудь съестное. После нескольких безуспешных попыток до него, наконец, дошло, что его квадратный морда лица не пролазит в доступные щелочки, тогда он попытался воспользоваться для преступных целей языком. Никогда бы не подумала, что у песиков такой длинный язык.

— Дольф, ты прям как змея! — обрадовался Пашка, влезая на водительское сиденье. Я насыпала в пакетик собачьего корма, налила в чашку воды и поставила на землю. Монстр принялся усердно чавкать. Кактусенок тоже. Я улыбнулась и налила себе сладкий чай. Славный начинался отпуск! Отдохнем: море, палатка, воздух. Правда с Адольфом надо еще кемпинг найти, но да ладно, на месте разберемся — с собаками много кто ездит.

Небо над головой разрезал странный шум. Мягкий, вибрирующий, низкий. Я задрала голову и чашка едва не выпала из рук, я судорожно сжала ее в ладони. Прямо на нас, колеблясь словно в легком воздушном мареве, летело нечто, размером с две моих девятки, по форме сильно напоминающее конус. Острый конец неизвестного объекта был направлен прямо на нас. По-видимому, этот последний факт, интуитивно убеждающий в высокой вероятности лобового столкновения с НЛО, и заставил действовать быстро.

Я захлопнула рот, выкинула чашку, залетела с водительской стороны машины, выдернула за шкирку кактусенка и с криком "Адольф" понеслась в сторону поля. Резкая воздушная волна настигла нас несколько мгновений спустя, сбив с ног. Я упала в траву и подмяла под себя Пашку. Земля вполне ощутимо содрогнулась, хотя быть может, это всего-навсего под влиянием адреналина обострилось мое восприятие действительности. Я приподняла голову и постаралась разглядеть сквозь деревья трассу. Как назло дорога была совершенно пуста. Моя серенькая стояла там же, где мы ее оставили, целехонькая. Первый шок прошел, вспомнился воздушный поток, марево, я спешно осмотрела руки на предмет ожогов, однако все было в порядке. Затем, лежа в траве, я сообразила, что меня кто-то упорно пытается приподнять, к тому же Паша еще уперся ручками в грудь.

— Мам! Что это было? Слезь с меня! Ты тяжелая!

Я перекатилась на спину и наконец поняла, что приподнять меня пытался перепуганный до чертиков Адольф дабы втиснуться в самое надежное на его взгляд укрытие, подвинув при этом кактусенка.

— Дольф, найди себе другое место! — недовольно проговорил маленький хозяин, вскочив на ноги и сосредоточенно ощупывая уши. Понять действия ребенка не составило труда, барабанные перепонки действительно побаливали.

— Что это было? — повторил Паша. Я молча осмотрела и ощупала его всего на предмет повреждений. Добравшись до головы, обратила внимание на расширенные глазищи полные восхищения и невероятного благоговения. Проследила в направлении сынкиного взгляда.

В сотне метров от нас лежала та самая конусовидная ерунда, только теперь нос ее был наполовину зарыт в землю и размер ее был не так уж и велик, как мне показалось изначально. Вот и вправду, у страха глаза велики.

— Круто! — выдал мой цветик. — Мам, ты это видела?

— Да, — не задумываясь согласилась я. — Поехали отсюда.

— Ты что? А вдруг это какой-нибудь секретный самолет разбился! Или нет! Круче! Инопланетяне какие-нибудь! Автоботы! Нет! Еще круче! Десептиконы!..

Выяснять, почему десептиконы круче автоботов я не стала, вместо этого схватила кактусенка за руку и поволокла его к нашей ржавенькой, пока он еще и до черепашек ниндзя не додумался. Адольф семенил рядом, вплотную прижимаясь к моей левой ноге.