Не хочешь? А что мне до того? Твои чаяния и надежды — они мои на самом деле! Будет все, как желается именно мне... И делать будешь то, что скажу. И любить так, как пожелаю. Я уже ждал слишком долго.

Жмурюсь... Ловлю на ладони теплые солнечные блики. Объемные, сладкие... Кажется, что это горсть конфет. Какую выберешь ты?

Я — Адский Шут. Паяц и клоун...

Ты — скоро снова будешь со мной.

С добрым утром, любовь моя.

Ледяная Леди

Сбежал, сбежал, сбежал. В другой мир, почти не окрепнув. И ради кого? Ради человеческого мальчишки! Глупо, как глупо. А теперь он предатель.

Хрустальные туфельки тихо цокали по мостовой, оставляя после себя шлейф холода. слишком мало сил. Ледяная Леди смогла сломить удерживающую ее оболочку.

Убить. Убить человека. И тогда Скрипач снова станет собой...

Теодор

Теодор открыл свои бусинки-глаза и вслушался в магию мира. След Скрипача исчезал с этой планеты, но пока был четко виден. Адский Шут его тоже поймал, и скоро Скрипач будет у него. Теодор вздохнул. И не надоело Шуту еще гоняться за Скрипачом? Подстраивать ему каверзы, соблазнять его людей, пытаться разрушить так тщательно создаваемую мелодию смерти? Как ребенок, право слово. Хотя ему положено жестко шутить — Шут все-таки. А ему, Теодору, такая увлеченность Шута на руку. В противном случае Шут начал бы зло играть с этой планетой, а Теодор еще не все с нее получил.

Теодор с самого начала был несколько отдален от остальных лордов. Если для остальных очередной мир был лишь полигоном для их развлечений, то для Теодора он представал, как новая возможность пополнить свою коллекцию. Жаль, что обычно он мало что успевал найти или вырастить достойного, остальные лорды очень быстро ломали новую игрушку. Ну ничего, в этот раз у него времени побольше. Скрипач ушел или уходит, Шут за ним, Ледяная Дева пока еще толком ничего не может. С Алой Леди вообще что-то странное творится, как будто и не она это. Магия ее, сила ее, но то, что она сейчас творит просто немыслимо. Но для него это и хорошо. Оставался еще Дракон, но с ним Теодор рассчитывал договориться. Теодор поворочался. Какое, все-таки, неудобное тело у этой игрушки, да и мысли как квадратные кубики, в голове еле ворочаются. Но свое тело Теодор решил пока не возвращать — в этом легче будет набраться сил, да и коллекцию пополнить тоже.

Вообще-то Теодор искренне не понимал, почему его титул "Разрушитель Миров". Он ведь так холит и лелеет свою коллекцию, а для некоторых особо замечательных экземпляров даже достойное их обрамление дает. Странно все-таки с ним Князь поступил, странно...

Теодор коллекционировал души.

Алая Леди

Лучи полуденного солнца проникали в комнату сквозь красную паутину штор. Анна стояла у окна, кутаясь в шаль. Еще ночью, услышав, что Скрипач уходит из мира, она послала воронов в разные концы мира. И вот ее посланники возвращались. Впрочем, возвращались не они одни. К женщине стоящей на балконе второго этажа слетались со всех сторон сотни черных как ночь птиц, а внизу у ног седого мужчины курлыкали белые как платье невесты, голуби.

Кровавая леди улыбнулась. Все же хорошо, что тогда в 45-м, она приняла протянутую руку хранителя. Мир и Война, что они значат друг без друга? Вечные враги, верные любовники. А эта их свадьба на осколках еще пылающего Берлина. Все— таки Святомир романтик. Тогда тоже все небо было полно птиц. Вороны и голуби кружили вместе над головами людей встречавших Победу.

Наверное, именно по этому сегодня Леди звала своих слуг не на кровавый пир, а на битву. Бой, который возможно унесет в небытие Хаоса этот кусочек вселенной. А все для чего? Просто ей, утопившей в крови войны сотни тысяч судеб, хотелось подарить счастье, и мир пусть всего лишь двоим. И ее мужчина поддержал Алую Леди.

Анна поежилась. Сила солнечных волков и проклятых воронов сплетались в тугие жгуты, закрывая выход из мира всем. Отрезая преследователям путь к беглецам.

Ледяная Леди

"Мы танцевали под музыку смерти. Властный, сильный, безумный скрипач... Даже Князь отметил тебя, я же была просто покорена. Поклялась быть твоим сторонником. Ты рассказывал мне планы, не доверяя их другим, и мы вместе смеялись, кружась под музыку..."

Невидимые людям нити протягивались по всему небу. Леди, Алая Леди... Еще слишком молодая и такая глупая. Хочешь их защитить?

"Я не прощу тебя, мой темный лорд..."

Дракон Хаоса

Рухнуло здание музея, превращаясь в пепел. Чернота накрыла звездное небо. Задрожали стекла домов в старом приморском городе. Чудовище... Огромное чудовище великой тьмой шагало к океану. И все, чего касался Дракон Хаоса, превращалось в пыль... Даже время остановилось на всех часах. Даже ветер перестал дуть.

Дракон жадно пил... Поглощая океан целиком и двигая краешек реальности все ближе... Дракон призывал верного друга Теодора, чтобы совершить страшное — изменить этот мир до неузнаваемости.

Но главной целью дракона был Скрипач... Тонкий Скрипач, которого следовало лишить алого сердца.

Скрипач

Полог мира откинулся неожиданно легко. Я облегченно вздохнул. Тьма междумирья обняла беглецов. Я обнял Ганса. Тепло человеческого тела заставляло быстрее биться когда-то холодное сердце.

Я тихо вздохнул. Сколько времени осталось у двоих? Где-то бродит по свету Кровавая Леди, сумасшедшая ведьма войны. Я слышал дыхание ее силы, когда только проснулся. Почти проснулись Шут и Ледяная Дева.

Вздрогнул — эхо Хаоса промелькнуло по тьме перехода. Вот и Великий Дракон проснулся. Времени оказывается совсем мало.

— Крис, что-то не так, — Ганс, повернулся ко мне.

— Все не так. Бежим,— Скрипач дернул первую попавшуюся складку мира. Яркое огромное солнце новой реальности приняло беглецов в свои объятья.

Ганс

Я падаю. Я падаю, держа тебя за руку... Все ступеньки обрушились под нашими ногами. Развалились на кусочки-пазлы, когда-то бывшие старым городом. Вот мимо проплывает крыша ратуши, вот катится в никуда колесо от повозки, вот деревья и кусты кружат вокруг, вот окна домов мигают, то зажигаясь, то темнея...

Ты смотришь на меня, мой скрипач! Черные глаза горят неземными отблесками несуществующих миров. Волосы развеваются на ветру. Ты подбрасываешь вверх скрипку... Ты тянешь меня к себе и прижимаешь крепко-крепко... И шепчешь мне тихо:

— Я люблю тебя, Князь!

Скрипач

Я сел прямо на траву. Ганс осторожно опустился рядом.

— Скажи, почему ты назвал меня Князем?

Я сорвал травинку и прикусил. Горьковато-пряный сок обжег губы.

Я смотрел на того, кто когда-то вел легионы тьмы к победам и поражениям.

"Как же искалечила тебя Последняя Война, Мой Князь! Сколько жизней прожил ты, не помня себя. Воистину, забвение не худшее из наказаний. Чего хотел добиться Судья, лишая тебя не только мощи, но и памяти. Неужели Он хотел научить тебя любви?"

Я молча потянулся губами к мужчине. Ганс охотно ответил. Травяной сок казался сладким, несмотря на свою горечь.

— Для меня ты Мой Князь, малыш. Просто поверь мне.

" А вспомнить, ты всегда успеешь. Вот только хочу ли я, что бы ты вспомнил..."

— Ты же знаешь, что верю, — руки коснулись любимого лица, губ, пробежали по плечу, тонким, но сильным пальцам скрипача.

— И я тебе верю,— я легко потянул Ганса за собой в плен изумрудно-зеленой травы.

Где-то в иных мирах начиналась погоня. Поднимались знамена грядущей битвы, но для двоих все это было не важно....

Адский Шут

Трепещет пламя свечи, сотни раз отражаясь в осколках битых зеркал... Я ворожу...

Острые грани режут плоть, и кровь моя черной завесой закроет все, что мне не нужно. Оставив то единственное зеркало, в которое я хочу смотреть.

О, Хранители и Лорды, что мне ваши замки и преграды? Я Шут — я живу в Отраженьях. Не в мире этом, не в мире ином, а — между! И в каждом осколке — мои новые маски. И в каждом осколке — мои новые жизни! И в каждом осколке — все ваши страхи!

В каждом зеркале, в любом отражении вы видите себя. А я вижу вас. Всегда...

И тебя вижу... Тебя люблю... Ворожу... Я не могу без тебя...

Я узнаю тебя — кем бы ты ни был... Я найду тебя — где бы ты ни был... И с кем бы ни был ты — все равно будешь моим.

Трепещет пламя свечи... А ты просто взгляни, как в зеркала души, в его глаза.

Ледяная Леди

Где зима, там и я... Лед, обжигающий сильнее огня. Что для меня преграды? Где есть зима, существую и я. Неужели не знала, Леди?

Холод стелется по земле, забираясь под рубашку и вызывая дрожь у человека, что лежит в объятиях куклы. Знай, мой Темный Лорд, что я уже близко...

Хранительница

Хранительница окинула мутным взглядом комнату. Что-то не так... Опираясь о пол дрожащими руками, она напрягла все силы, и постаралась сесть в рядом стоящее кресло. Не получилось. Ее колотила крупная дрожь, мышцы как будто выкручивались из тела, причиняя неимоверную боль. Проклятый Шут, что же он с ней сделал? Через несколько минут судороги прекратились, слабость стала потихоньку уходить, и сразу навалилась усталость. "Нет, не сейчас, только не заснуть, нужно понять, что не так!". Хранительница осмысленным взглядом окинула комнату, и ее опять чуть не скрутила судорога. Девы не было! Она упустила всех кукол!

Не выдержав, хранительница расплакалась. Слезы катились градом из глаз, застилая все пережитое горе, хотелось выплакаться, выталкивая все напряжение и пережитые боль, страх, очистить ум. Рот открывался в беззвучном крике, но ни единого звука не было слышно. Хранительница схватилась за свое горло. Шут! Он лишил ее голоса! И как только она это поняла, по телу заструилась магия. Это была не ее магия, и даже не впитанная ей от кукол. Это была магия темного лорда. И если бы она была чуть агрессивнее, то аура хранительницы оказалась бы разорванной. Но магия очень быстро встроилась в нее, буквально впиталась в клетки ее тела, в каркас ее ауры. О! Если бы эта сила была у хранительницы всего лишь полдня назад, куклы бы не ожили! Но... Проклятый Шут! Он лишил ее голоса, а без голоса для нее магия бесполезна. Любые магические действия она должна была сопровождать вербальным компонентом, такова была ее особенность. Молитвы она могла не произносить, но они и не имели никакого отношения к магии.

Ненависть к пошутившему с ней Лорду очистила, наконец, ее разум. Ей остается только одно — нужно связаться с главой солнечных волков, Святомиром. Хоть она и не любит его, после того, что с ним сделала Кровавая Леди, но он единственный достаточно сильный хранитель, чтобы помочь ей. Хранительница протянула руку к арту экстренного вызова...

Ганс

Зеленая трава... Ты нависаешь надо мной, заслоняя солнце... Твоя тень касается меня первой и проникает под рубашку, лаская. Я хочу закрыть глаза, но больше всего на свете — видеть теперь твою улыбку... И не терять ни одной минуты, что дарованы нам волшебством. Ты не кукла. Ты живой... настоящий. Сердце гулко стучит в твоей груди. Руки касаются меня с бережностью и лаской. Я ощущаю, как в тебе растет великая сила, и в объятиях твоих я утопаю, как в бездне...

Холодное дуновение. По поляне прокатывается ветер. Гремит где-то вдали гроза...

— Только не признавайся, что ты человек, — шепчет Скрипач.

И прячет меня в свою тень.

Теодор

Я открыл глаза. Прямой призыв Дракона он не мог проигнорировать. Жаль, что Дракон так сердит, не получится пополнить коллекцию. Хотя... Можно же уйти в тот мир, где сейчас Скрипач, в котором нет таких замечательных душ, а этот попросить для себя. Нужно превращаться обратно, слишком уж плохо это тело мыслит.

Я — еще плюшевый мишка — нежно обнял девочку.

Прощай, Марта, у тебя очень хорошая душа. Ты останешься, конечно, жить, но твою душу я заберу. Она будет одной из основных драгоценностей моей коллекции, я обязательно придумаю для нее достойное обрамление.

Теперья я высокий, хрупкий молодой человек с длинными, до пояса, волосами цвета воронова крыла. И я наклонился над беспокойно ворочающейся девочкой и поцеловал ее в лоб. Девочка на мгновение открыла глаза, из которых исчезла детская непосредственность и любопытство, и прошептала: "Прощай, Повелитель. Если ты меня позовешь, я приду". Я погладил по волосам утихшего ребенка, и подумал, что нужно ей дать что-то хорошее за столько прекрасную душу. Легкое касание магии.

Ты вырастешь красавицей и умницей, можешь выбрать себе любого, какого захочешь, мужа, и родишь мне еще одну такую же чистую и прекрасную душу. Это мой дар тебе.

То, что этот дар для девочки является проклятием, я не задумывался.

Прощай, Гретхен. Твоя душа неинтересна, но мне нужны силы. Я тебя точно не призову, так что не просыпайся. Мой дар тебе — вечно оберегать Марту и подчиняться ей.

Дракон, я иду к тебе!

Дракон Хаоса

Черной грозой... Черным ветром... Черной чумой... распространялся я по городам... Убивал за несколько минут, роняя души на асфальт, как ненужное и пустое. Материя. Уничтожать материю. Потому что все, что конечно, заразно и глупо. Лишь вечное, бессмертное достойно мучений или наслаждений, как музыка Скрипача, который знает, что такое гимн Смерти... не имеющей границ.

Вот он, спрятался в фантазии мелодии любви. Думает, что укроется от всевидящих миллионов глаз Хаоса. Лежит в траве и смотрит в темнеющее небо и улыбается. Скрипач. Красное сердце. Где человек? Где?

— Теодор!!! — загремел я. — Теодор, помоги мне найти человека...

Судья

Силуэт собора прорезАл небо резкими шпилями, много веков взирал он на город цветными витражами, оглашал воздух звуками органа, с его парапетов мрачно взирали жуткие фигуры горгулий, отгоняя от храма злых духов. Центральная статуя — самая большая и уродливая, темная громада из черного камня, увенчанная длинными рогами, вдруг шевельнулась. Огромные крылья медленно распахнулись, стряхивая пыль веков, глаза открылись — два черных колодца на высеченном из самого мрака лице. Судья выпрямился во весь свой рост, мощная фигура снова укуталась в мантию крыл, холодный бесстрастный дух пробудился — приговор не был исполнен до конца. Заключенные сбежали, новая Игра началась. Амалей слышал звуки музыки и это не был умиротворяющий орган. Скрипач! И кто же посмел разбудить певца смерти? Кто запустил цепочку, кто привнес в мир, который еще в прошлую битву заслужил покой на тысячу лет, сам Хаос?! И он уже шагает по миру в образе огненного дракона, нарушая ткань реальности, покой и упорядоченность.

— Я амнистии не объявлял, — ледяным ветром пронеслось под сводом мира. Судья взмахнул рукой, разрушая охранный купол Алой Леди и открывая лордам путь к Скрипачу.