Подъехал к рыльцу, сдал чуть назад и посигналил, вызывая санитаров. Открыли пятую дверь, остальных отпустил покурить и оправиться. Полковника унесли в госпиталь, мы передали ещё две упаковки антибиотиков. Может быть, кому-нибудь ещё повезёт. Попрощались с ребятами и высадили разведку, иначе им попадёт. Разворачиваемся и направо, на Москву.

Продолжаю давить на газ. Покрытие — битумная гравийка с довольно большим уклоном в сторону обочины. Что ещё удивило, так это полное отсутствия АЗС. За Смоленском стало очевидно, что требуется или снижать скорость, или дозаправиться. Увидел дозаправляющуюся колонну Т-34. Мерс, взревев тормозами, встал, как вкопанный, возле заправщика бронетанковой бригады.

— Красноармеец! Заливай!

— Сколько?

— 80 литров!

— Лилипутов не заправляем!

— Ты, Гулливер! Лей, твою мать!

— Шуток не понимают!

Продолжили движение, немного удивившись простоте, с которой добыли топливо. Бесплатное оно у них, что-ли? Впоследствии выяснилось, что частного легкового транспорта у населения не было, в ходу были талоны на бензин. А соляр был только государственным и практически бесплатным. Самая высокая цена была у керосина, которым пользовались многие для приготовления пищи, а во время войны и для освещения. Правда, качество всех нефтепродуктов было низким, много серы. Самый ходовой бензин — А-52. В авиации — Б-70.Рассвело, стало попроще ехать. Немецких самолетов мы так и не увидели. У Кубинки, за Можайском, нас остановили. Всё, приехали! Прорываться бессмысленно. Теперь начнётся самое важное: внедрение. И от того, как оно пройдёт, очень многое зависит.

— Документы!

Протягиваю права и паспорт на машину.

— Вы — иностранцы?

— Почему?

— Тут не по-русски написано!

— Это международные права.

— Что такое 'права'?

— Удостоверение на право управления автомобилем. Имею право управлять автомобилем в любой стране мира.

— А другие документы у Вас есть?

— Вы с аэродрома?

— Да.

— Вызови старшего.

Он помахал рукой, подзывая кого-то. Подошёл сержант, представился.

— Сержант, вызовите кого-нибудь из командиров. Есть весьма важные сообщения. Полковник Орлов у Вас служит?

— Нет, есть майор Орлов, замкомполка.

— Николай Никифорович?

— Да.

— Вот его и вызовите.

— Выйдите из машины, и уберите собак. Нам требуется осмотреть её.

'Не сговорчивый! Службист! Придётся ему полежать!' Они ещё непуганые, 'Бранденбург' и Абвер сюда ещё не добрались. Я, улыбаясь, вышел из машины, и открыл заднюю дверь, где сидели собаки. А бойцы даже оружие наизготовку не взяли. А у меня два 'ТТ' за поясом, скрытые 'лешаком'. Собаки взяли в кольцо обоих, а неожиданно появившиеся два ствола убедили обоих лечь на землю и завести руки за спину. Зелёные пластиковые хомуты, поданные Светланой, завершили 'операцию'. Мирно спящего третьего пришлось разбудить, так как он спал в обнимку с телефоном. Все позывные аккуратным подчерком записаны и положены под стекло!

— 'Голубизна' — 'Урану', дайте 'третьего'.

— Соединяю.

— Николай Никифорович! Кап-два Букреев! Вы подполковника Холодова по Халхин-Голу помните?

— Да. А в чём дело?

— Я из его ведомства, меня задержали Ваши бойцы на шоссе. Вы не могли бы подъехать. Дело очень важное.

Полковник Орлов не вернётся из боевого вылета под Ленинградом через полгода. Отец с большой теплотой отзывался об этом человеке. И я читал о нём, и о том, что начальник VI отдела ГРУ был с ним хорошо знаком именно с Халхин-Гола.

Сержант пытается развязаться. Перевернул его. Светлану послал в лесок прогулять собак.

— Если что, уходи в сторону Москвы. Найдёшь тетю Машу, через неё и действуй.

— Она ж меня пока не знает!

— Ничего, зато человек хороший. А пока по лесочку погуляй. Далеко не отходи. Если что не так будет, я этих трёх уберу, тебя не хватятся. Рюкзак забирай.

— А ты?

— Не волнуйся, выкручусь, наверное.

Светлана ушла в лесок, а я остался ждать Орлова. Он подошел!!! через час. Один. Увидев связанных бойцов, удивлённо посмотрел на меня.

— Вы же говорили, что Вас задержали. А тут как в анекдоте про работника, который медведя поймал.

— Здравия желаю, товарищ майор. Они хотели осмотреть машину, а там слишком много того, что никто видеть не должен. У меня просьба: Холодов о Вас отзывался очень высоко. Мне необходимо попасть к нему или к Кузнецову. И укрыть эту машину так, чтобы никто её не видел. Можете меня арестовывать и под конвоем доставить в ГРУ, но, только туда. Пообещайте это. Я знаю, что Вам можно верить.

— А если 'нет'?

— У Вас нет выбора, товарищ майор. Сведения слишком важны.

— Я позвоню?

— Да, конечно! — я пропустил его в пост. Он снял трубку и вызвал машину с двумя водителями. Я поднял над головой руку, из леса вышла Светлана и собаки. Когда она подошла, я начал развязывать красноармейцев. Сержант попытался полезть в драку. Ещё не остыл. Пришлось взять его на болевой. После этого, с ним разговаривал уже Орлов. Отчитал его за плохую организацию службы, и попросил подойти к нему после наряда. Понятно зачем! Подъехала машина, но красноармеец не знал, как управлять Мерседесом с автомат-коробкой, поэтому в ангар её пришлось ставить мне, после этого перегрузили часть вещей, пересели в Эмку и поехали в Москву. Нас привезли к старому зданию наркомата обороны. В этом здании я никогда не был. Орлов ушёл вовнутрь, а мы сидели с водителем, который нас с интересом рассматривал.

Из дверей появился Орлов в сопровождении совсем молодого полковника Холодова. Я вышел и представился.

— Я Вас не знаю, товарищ капитан второго ранга.

— Зато я Вас знаю, товарищ генерал-лейтенант. — я снял с плеча 'тигр' и протянул ему, развернув номером на него. Он взял незнакомое оружие, провёл по нему взглядом.

— Интересно! Штамп Ижевского завода и 1994 год.

Из машины вышла Светлана, которая протянула ему 'Сайгу' с годом выпуска 2008.

— Ну, что ж, пройдёмте. Товарищ майор, я Вас больше не задерживаю!

— Там ещё наши собаки! И наши вещи.

— Тогда ждите, товарищ майор.

— Но у меня же полк!

— Ну, сейчас что-нибудь придумаем. Выгружайте! — и он буквально убежал обратно в здание. Через некоторое время он вернулся с тремя бойцами, которые подхватили рюкзаки. Я разрезал скотч и передал противотанковую гранату одному из них. Ноутбуки взял под мышку, взял трех собак. Мы двинулись к зданию. Майор Орлов, практически ничего не понявший, остался у машины. Когда, на входе в Наркомат, я повернулся, его машины уже не было.

Кабинет Холодова был на втором этаже. Лампа с зелёным абажуром, стол, покрытый дермантином и сейф. Всё строго, с инвентарными номерами.

— Откуда вы?

— Сейчас из-под Волковыска, сами из Ленинграда. Жена — физик-ядерщик, долгое время работала с ядерным оружием. Я — бывший командир батальона войск специального назначения ГРУ ГенШтаба Советской армии. Так стала называться РККА в 46 году.

— Что такое 'ядерное оружие'?

— Основа военной мощи СССР с 49 года по настоящее время. Реализовано на неуправляемом ядерном синтезе или делении ядер тяжёлых металлов. Кроме того, управляемые ядерные реакции используются для получения энергии в специальных реакторах, которую используют либо для получения электроэнергии, либо пара. Бомбы обладают мощностью от нескольких тысяч тонн до 100 миллионов тонн в тротиловом эквиваленте.

— И Светлана Евгеньевна изобрела такое оружие?

— Нет, конечно, её ещё не было, когда его изобрели. Она принимала участие в разработке и конструировании некоторых новейших образцов этой техники, в том числе, и как ведущий конструктор. Это — отрасль оборонной промышленности.

— Это несколько выше моей компетенции, поэтому этот разговор мы отложим. Вернёмся к положению в Белоруссии.

— Да, пожалуйста. Вы разрешите мне включить вот этот прибор. Это электронный прибор, позволяющий хранить, передавать и использовать информацию. — я нажал кнопку пуска 'Macbook'. — Последнее время, я увлёкся историей Великой Отечественной войны, так она будет называться в нашей истории. Особенно её начальным этапом. Поэтому, здесь собраны сведения обо всех событиях этого периода истории нашей с Вами Родины, товарищ полковник. И так, второй день войны в документах и фотографиях. Причём, с обеих сторон. С чего начнём?

— С завтрака! — послышалось замечание Светланы. Она не может начинать работу без завтрака. — Ибо Вы сейчас 'углубитесь' так, что Вас потом за уши не оттянешь. А я буду сидеть голодная. Товарищ полковник, у Вас кипяток есть? — сказала жена, развязывая и расстёгивая рюкзак. Через три минуты на столе на газете был сооружён завтрак, густо пахло кофе, копчёной колбасой, сыром.

— Я последний раз ужинал вечером 21 июня. — сказал Дмитрий Федорович. После завтрака вернулись к документам. Но, через пять минут после начала обсуждения, полковник Холодов выпрямился и сказал:

— Пойдёмте к НачШтаба.

Генерал Жуков что-то кричал по телефону кому-то. Лицо злобное, глаза сощурены. Увидев Холодова, сделал жест рукой, что не время, не сейчас.

— Что у Вас, полковник? — послышался голос с другой стороны кабинета. Он повернулся и вытянулся в струнку. В кабинете Жукова был Сталин. А как же вопли Хрущёва и дерьмократов? Главнокомандующий находился в Генеральном штабе утром 23 июня.

— Планы командования вермахта на начальном этапе войны, товарищ Сталин.

— Это — немецкая провокация, никто сейчас не знает, что задумали немцы.

Холодов повернулся ко мне и попросил показать компьютер. Я раскрыл ноут, ввел пассворд одной рукой, затем передал его Сталину. На Preview стоял файл Invasion1941.jpg

— Откуда это у Вас?

— В 2013 году это история, а не стратегические данные, товарищ Верховный.

— Гроша ломанного не стоят такие данные. Враг будет разбит и немедленно.

— Война кончится в мае 1945 года, в Берлине и на берегах Эльбы, товарищ Сталин. И обойдётся нам очень дорого из-за поражений сорок первого и сорок второго годов. Современные нам историки говорят об ошибках командования РККА на первом этапе войны, когда армия понесла неоправданные потери, пытаясь контратаковать более сильного и хорошо организованного противника с неподготовленных позиций. Потеряла более двух миллионов человек личного состава кадровых войск. Я только что из-под Гродно. К вечеру Гот возьмёт город, а 25 июня замкнёт кольцо окружения вокруг 3-й и 10-й армий под Барановичами. Здесь есть вся информация по Великой Отечественной Войне. В папке VOV. Разбита по дням, месяцам и годам, отдельным операциям и сводные карты-схемы.

К нам подошёл Жуков и внимательно прислушивался к разговору. Сталин отложил ноутбук на рядом стоящий стул, и встал.

— Какие у нас основания доверять Вам?

— Никаких, товарищ Сталин. Вы, только что, держали в руках компьютер, изготовленный в 2008 году. В кабинете полковника Холодова оружие, изготовленное в 1994 и 2008 годах. И ещё один компьютер, уже 2012 года выпуска. На аэродроме в Кубинке в ангаре стоит наша машина, сделанная в Германии в 1986 году. Вот её паспорт. На нём лазерная голограмма, защищающая его от подделки. В этом мире этого никто делать не умеет. Я понимаю, что Вы — материалист, я, кстати, тоже. Но факт остаётся фактом: я стою перед Вами, хотя родился, когда Вы были уже мертвы.

— Товарищ Жуков, посмотрите: насколько эта схема соответствует действительности на вчерашний день?

— Полностью совпадает по нашим частям и соединениям, но сильно отличается по немецким. Таких данных у нас нет. — сказал Жуков через несколько минут. — И здесь не показан Север, что там?

— Вот отдельно по Карельскому фронту. — я показал на вкладку с данными.

— А почему Вы обратились именно к товарищу Холодову? — недоверчивым тоном спросил Сталин.

— Знаю его лично с 1974 года как руководителя одного из Управлений ГРУ, а именно, шестого Управления. До самой его смерти в 86 году.

Сталин внимательно посмотрел на меня и на Холодова.

— Пройдёмте, нужно переговорить!

Мы перешли вновь в кабинет Холодова. Там нас встретила язвительная улыбка Светланы.

— Лёша, тебя не затруднит представить меня вождю народов и самому ужасному монстру, из всех рождённых на Земле. Здравствуйте, товарищ Сталин. — 'Вот язва! Помолчать не может!'

— Букреева Светлана Евгеньевна, моя жена, доктор физико-математических наук, зав.кафедры экспериментальной ядерной физики Санкт-Петербургского Государственного Университета. Специалист по ядерному и термоядерному оружию.

— А почему Вы так меня характеризуете? — спросил её Сталин.

— Я??? Вовсе нет! Это — официальное общественное мнение правящей партии России в 2013 году. У меня другое мнение, товарищ Сталин. Но, я, пока, помолчу!

— Ваш муж назвал Вас специалистом по ядерному оружию, это действительно так?

— Да, последние 20 лет я занималась малыми и сверхмалыми термоядерными зарядами. В просторечии: нейтронными. Большая часть энергии взрыва таких зарядов выделяется в виде нейтронов. Поражаются только биообъекты, зона сплошного поражения у них маленькая, а вот зона поражения личного состава противника очень большая. Насколько я понимаю, товарищ Сталин, у меня появится шанс отыграться за все 90-е? И за слёзы моего учителя? Я — готова!

— Почему Вы такая злая?

— Потому, товарищ Сталин, что в 91-м нам сказали, что нам никто не угрожает, поэтому финансирование с вас мы снимаем. Я выжила благодаря своей прабабке-блокаднице, которая всю оставшуюся жизнь, закупала продукты и хранила их у себя дома. Она не дожила до 91-го, умерла за полгода до того. Я три года ела то, что она накопила. Моей зарплаты ведущего конструктора хватало только на оплату телефона. Вышла замуж за Алексея. Затем уехала в ЦЕРН на строительство Большого Адронного Коллайдера. Вернувшись в Питер, создала установку, улавливающую потоки, обнаруженного мной, вторичного эффекта столкновений адронов. Я рассчитала всё точно, и мы с Алексеем оказались в том месте, и в том времени, где можем принести максимальную пользу стране.

— Вы не человек...

— Да, я — ведьма. Их всегда сжигали на кострах. Но, Вам нужно оружие, а оно вот тут! — и она показала на свою голову.

— Что требуется?

— Мозги, но я всех их знаю. И деньги, для этого я сохранила на компьютере все ресурсы СССР-91. И кучу всего интересного. И ещё, товарищ Сталин. Алексей — очень хороший специалист по двигателям, хоть и не говорит об этом. У него 4 международных патента по поршневым и реактивным двигателям. И вообще, толковый инженер, а не солдафон, которым старается выглядеть. И это у него получается.

Сталин повернулся ко мне.

— Судя по Вашему лицу, Вы не знали об этом?

— Так точно, иначе более плотно подготовился бы. Ты что, не могла сказать, что задумала?

— Не было уверенности, что всё пройдёт как надо. Всё должно было случиться на день раньше, но не случилось. Это был не более чем эксперимент.

— Так, достаточно! Что мы имеем? Сумасшедшую девицу и большое количество информации, и её мужа-историка, тоже с большим количеством информации. И войну, которую предстоит выиграть. Что у Вас пишут про причину поражений?