Ни-че-го. Может, делаю что не так? А давай спросим у соседа.
Я повернулся к азиату и уточнил:
— Слушай, у тебя никаких способностей не появилось?
Тот поморщился и ответил на чистейшем русском:
— Нет. Обидно.
— Понятно.
Несколько секунд мы тупо пялились друг на друга, осознавая произошедшее, затем одновременно воскликнули:
— Ты заговорил!
Сказано это было достаточно громко для того, чтобы нас услышали встречающие.
— Верно, о герой, — повысил голос старший паладин. — Все присутствующие могут понимать друг друга благодаря артефакту, оставшемуся нам в наследство от Старого Мира, — он положил ладонь на кристалл и нежно погладил гладкий бок. — А посему, разные языки не станут проблемой. Есть ли еще какие-нибудь вопросы?
Я сглотнул, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Не знаю почему, но лишь сейчас окончательно осознал, в какое дерьмо вляпался. Один, в чужом мире, без оружия, магических талантов, друзей. Не знаю местных реалий, а без волшебного артефакта даже разговаривать с людьми не смогу. Что из этого следует? То, что я целиком и полностью в руках похитителей. Пардон, несчастных, взмолившихся о помощи сквозь толщу пространства и времени.
И что в этой ситуации делать?
Ответ приходил сам собой: не высовываться, наблюдать, собирать информацию.
Однако не все в нашей пятерке скептиков готовы были затаиться и не отсвечивать. Здоровенный чернокожий парень выхватил из-за пояса пистолет и наставил его на старшего паладина, который, надо сказать, даже не дернулся. Сам я, пожалуй, не смог бы сохранить столь поразительное хладнокровие, оказавшись на мушке.
Хотя, может, он просто защищен какой-нибудь сильной магией, вот и не парится?
— Слыш ты, снежок
* * *
, какого
* * *
вообще творится? Какой на
* * *
другой
* * *
мир? Ты че,
* * *
там? А ну давай
* * *
быстро
* * *
возвращай меня домой! Имел я
* * *
и вас и ваши
* * *
проблемы! Меня семья ждет!
Паладин не шелохнулся, однако во взгляде его промелькнуло нечто, заставившее кровь в моих жилах заледенеть. Как-будто на миг приоткрылась шторка, за которой прячется громадный медведь. Взбешенный до предела!
Пальцы красавчика вновь коснулись шрама, но на сей раз ногти едва не впивались в кожу. Он несколько секунд яростно расчесывал лоб, затем опустил руку и заговорил. Тихо, без агрессии, без злобы. Но было в этом голосе нечто такое, отчего стало не по себе даже чернокожему здоровяку, а тот явно видал виды.
— К сожалению, господин, мы не в состоянии вернуть вас домой прямо сейчас. Как я уже говорил, перемещение было последним шансом и на него потратили единственную оставшуюся в нашем распоряжении Душу Леса.
Сказав это, паладин указал на центр зала, на пьедестал с расколотым изумрудом.
— Без новых Душ Леса мы ничего не сможем сделать, — продолжал свою речь Лехри и я все больше убеждался в том, что он повторяет отлично зазубренный текст, а не говорит от чистого сердца, — однако, как известно, из праха старого, поднимается новое. Буквально через несколько дней в заповедном лесу можно будет собрать урожай Душ, которого нам хватит надолго. Именно для этого, герои, мы и призвали вас! Войдите в лес, достаньте камни, принесите их. После этого все вы будете щедро одарены золотом и серебром. Кто захочет, сможет остаться, дабы и дальше помогать нам, ведь, как гласит пророчество, лишь иномиряне способны дать надежду умирающему Дамхейну. Те же, кто пожелают, вернутся домой, унося с собой благословения жителей и несметные сокровища!
Голос его рос и крепчал, и ближе к завершению речи могучим крещендо заполнял собой весь зал, отталкиваясь от стен и долетая до каждой пары ушей, готовых слушать.
Хорошая речь. Правильная. Логичная. И потому, верить этому хрену с горы нельзя!
Впрочем, большинство собравшихся прониклись, даже чернокожий парень с пистолетом притих. Хотя, может, до него просто дошло, что не стоит тыкать стволом в незнакомых вооруженных людей, когда тех больше одного?
В это время вперед выступил старший напарник Лехри сына Катэйра, и молодой воин почтительно склонил голову, демонстрируя максимальное уважение, которое было заметно даже во взгляде.
— Прошу простить меня за неучтивость, — сухой надтреснутый голос старика был слышан едва ли не лучше, чем высокий тенор юного паладина. — Я — просветленный Риман сын Махона из рода Тинтричей, высший паладин Эйри. Именно я принимал решение о призыве обитателей иного мира. И коль так, должно мне склонить голову пред вами.
— Господин! — резко воскликнул Лехри, но старик жестом оборвал его и поклонился в пояс.
Лицо молодого воина дернулось, искривилось в злой гримасе, и он отвернулся, но я успел заметить, как в уголках глаз старшего паладина блеснули слезы.
Просветленный — что бы это ни значило — разогнулся и продолжил:
— К сожалению, время наше на исходе. После недолгой подготовки ждет вас поход в заповедное место. А посему, коль есть вопросы — задавайте их.
Говорил он медленно, размеренно, делая продолжительные паузы между предложениями, что ощутимо контрастировало со словами о нехватке времени.
— Просветленный, — подала голос блондинка из "пятерки скептиков", — скажите, что такое эти Души Леса?
— Хороший вопрос, — кивнул паладин. — Пожалуй, объясню вам по дороге. Ступайте за мной.
Он дал знак охранникам и те распахнули двери. Два паладина — старый и юный — пошли вперед, ну а нам не оставалось ничего другого, как следовать за ними.
Мы шли по узкому коридору, освещенному тусклыми лампочками, и все это время паладин молчал. Наконец, миновав еще одну дверь, наш попаданческий — я начал привыкать именовать себя так — отряд оказался на винтовой лестнице.
Длинная и узкая, она вывела нас в очередной коридор, который показался странным. Чуть приглядевшись, я понял, что же именно смущало: пол, потолок и стены тут были бетонными, а не каменными, и выглядели они куда древнее.
Очередная дверь, и, наконец, мы все оказались на здоровенной смотровой площадке, с которой открывался вид на раскинувшийся внизу город. Очень странный город, надо сказать.
Лишь теперь последние остатки спасительного неверия пропали, и я окончательно уверился, что не сплю и не оказался жертвой дурацкого пранка. Конечно, оставался еще вариант безумия, но его мой разум старательно отгонял. Очень уж не хотелось представлять, что на самом деле я сейчас в комнате с мягкими стенами — пускаю слюни, обколотый галоперидолом.
Поражаться было чему. Площадка находилась на четвертом этаже здоровенного строения, представлявшего собой странную помесь средневекового замка и торгового центра. Его окружала невысокая, но крайне толстая стена, укрепленная самыми настоящими равелинами. На ней добрые люди соорудили несколько гнезд то ли под пушки, то ли под пулеметы. Здоровенные ворота перегораживали бетонную дорогу, ведущую к широкому проспекту, по которому сновали многочисленные всадники и телеги. Проезжали и грузовые автомобили, правда, нечасто.
Дома пестрели черепичными крышами, самых разных цветов и оттенков. При этом классические средневековые строения тут и там сменялись самыми настоящими панельными пятиэтажками. Впрочем, последние группировались около нескольких здоровенных сооружений, которые не могли быть ничем иным, кроме фабрик. Вдоль дорог возвышались фонарные столбы и линии электропередач, а над домами провода плели свою сложную паутину.
— Наш мир, — внезапно заговорил просветленный, подождав, пока воины привезут тележку с переговорным устройством, — умирает. Двести пятьдесят семь лет назад предки начали Последнюю Войну.
Эти два слова он выделил, давая понять их значение, позволяя прочувствовать тяжесть.
— Война повергла Старый Мир в прах, и мы влачим жалкое существование на его осколках. Не буду утомлять вас скорбной летописью бед, обрушившихся на Дамхейн за минувшие годы, изреку главное: мы задыхаемся без энергии. Электричество. Заводы. Чистая вода. Отопление. Все то, что в вашем мире — обыденность, у нас — дар для избранных.
— У вас нефть кончилась? — спросил кто-то.
— Если бы, — вздохнул старик. — Увы, но наша цивилизация пошла по несколько иному пути развития, а старые источники энергии исчерпались пред Последней Войной. Мы смогли отыскать новые, пусть и не столь надежные. Но разве должно голодающему воротить нос от краюхи хлеба лишь потому, что она черствая? Мнится мне, что нет. А посему, когда два десятка лет назад мы нашли Души Леса в заповедном месте, то счастью жителей Эйри не было предела. И сейчас работа фабрик, освещение единственной в городе больницы, отопление домов, и многое, многое другое зависит исключительно от того, сумеют ли герои добыть Души Леса, иль нет. Наши запасы истощились и коль не пополним их, королевство придет в упадок, сотни тысяч жизней оборвутся, воцарится хаос, превозмочь который мы не сумеем.
— Но что мешает взять и принести эти ваши Души? — выкрикнул кто-то.
— Повелительница заповедного места не дозволяет никому из рожденных в Дамхейне проникать в ее владения. Она сторожит сокровища, кои могут спасти тысячи тысяч, но, — старый паладин невесело улыбнулся, — что бессмертному духу до страданий людских? Однако мы смогли найти выход — призыв иномирян. В прошлый раз нам удалось достать достаточно Душ Леса для того, чтобы влачить свое жалкое существование, однако всему рано или поздно настает конец.
Я еще раз оглядел окрестности. Говоря начистоту, жалким город не выглядел ни разу. Иным — да, странным — безусловно, но уж точно ничего тут не напоминало базу Несмертного Джо. Замок, в который нас призвали, так вообще подавлял своей монструозностью и величием. А еще — в этом я не сомневался — старый паладин врал, как и его молодой коллега.
Точнее — нет — не врал, гораздо хуже. Он недоговаривал, щедро мешая правду и ложь в гремучий коктейль. Так или иначе, но один вопрос требовал ответа... И раз все молчат, придется брать огонь на себя.
Я вздохнул и открыл рот:
— Просветленный, можно ли задать вам вопрос?
— Да, молодой человек, я внемлю тебе.
— Я так понимаю, что вы зависите от магических источников энергии, которые на исходе, все верно?
— Именно.
— Но почему бы вам не попробовать собрать двигатель внутреннего сгорания? Или, хотя бы, паровой двигатель?
Старый паладин не успел ответить, вместо него заговорил молодой. И голос Лехри был сладок от яда:
— И доблестный герой, безусловно, может объяснить нам принцип работы этого самого парового двигателя? Или даже двигателя внутреннего сгорания? Расскажет, какие материалы следует использовать? Какое давление они должны выдерживать? Как следует превращать нефть в то, что вы называете бензином?
Я открыл рот. Закрыл его. Затравлено оглядел товарищей по переносу, но увы, все отводили глаза.
Тогда я напряг память, пытаясь выудить из нее обрывки школьных знаний. И снова бесполезно. Кроме самых понятий враз вспомнить не удавалось ничего.
— Нет, — пришлось признать очевидное.
Паладин ничего не ответил, но во взгляде его читалось: "что и требовалось доказать".
Риман сын Махона положил руку на плечо своему молодому коллеге.
— Прошу простить моего помощника. Юность резка и горяча. Но, увы, доблестные герои, он полностью прав: наш мир долгое время шел совершенно иным путем, наши технологии развивались во многом независимо от ваших, а затем случилась Последняя Война, принесшая неисчислимые беды и разрушения. Мы потеряли слишком много знаний и умений, и к тому же...
Старый паладин криво усмехнулся и оборвал сам себя.
— Извините старика, становлюсь не в меру болтлив. Сие, увы, неизбежно, коль жизнь клониться к закату. Но давайте не будем терять время попусту. Вас ждет небольшое общение с нашими писцами, после чего — пир, ну а завтра начнутся тренировки. Времени мало, но я не дозволю неподготовленным людям идти в лес.
Сказав это, он сделал едва заметный жест и сразу, словно из воздуха, возникли три хорошо вооруженных человека.
— Следуйте за мной, — синхронно произнесли они, затем, быстро и умело разделив толпу на группы, повели нас прочь со смотровой площадки.
Несколько длинных переходов, и взвод, в котором повезло оказаться мне, пришел в просторное помещение, больше всего напоминающее какую-нибудь банковскую контору из старых черно-белых голливудских фильмов: ковры на стенах и полу, высокие медные светильники с плафонами, мрамор и позолота облицовки, пара растений, сильно смахивающих на фикусы, сиротливо ютящиеся в кадках, и — многочисленные столы, за которыми сидели люди в простеньких серых костюмах-тройках, пишущие что-то в большие толстые тетради.
Говоря начистоту, меньше всего это помещение подходило паладинам из фэнтезийного мира. Поставь на столы компьютеры, убери еще один артефакт-переводчик, подвешенный под потолком, и получится отдел продаж какой-нибудь пафосной конторы, чей шеф — фанат тридцатых годов. Столь явно несоответствие удивило не только меня. Приснопамятный азиат, оказавшийся в одной со мной команде, тут же задал вопрос:
— А кто это? И почему они одеты, точно клерки в каком-нибудь довоенном дзайбацу?
Сопровождающий — молчаливый тип, одетый в форму цвета хаки, поверх которой крепился раскрашенный в защитные же цвета нагрудник, недовольно покосился на говорившего, но все-таки снизошел до объяснений:
— Это — писцы. Они хранят и умножают мудрость. Одеты в довоенные одежды.
При последних словах в голосе воина промелькнула явная зависть и сожаление.
— Лишь одаренные недюжинной мудростью становятся ими, — вздохнув, пояснил он. — А теперь тихо, не беспокойте уважаемых.
Впрочем, последние, судя по всему, уже ждали гостей и внимательно прислушивались к перешептыванию, потому что едва солдат договорил, как один из писцов произнес:
— Мы можем начинать. Не следует попусту растрачивать драгоценное время героев, кои пришли в наш мир, дабы протянуть руку помощи. Присаживайтесь, многоуважаемые.
Я пожал плечами. Присаживаться, так присаживаться, не поплохеет. Решив так, я одним из первых шагнул вперед и устроился в ближайшем кресле, напротив невысокого и худого, точно жердь, мужика, выглядящего, лет на тридцать.
— Мое имя Эрик, — представился писец.
— Александр, очень приятно.
Вместо ответа этот собиратель мудрости, больше похожий на клерка, сделал пометку. Его ручка сразу же привлекла мое внимание: перламутровая, с золотым пером и, наверняка, емкостью под чернила внутри.
Писец поймал мой взгляд и с гордостью произнес:
— Семейная реликвия. Пережила даже Темный Век. Сейчас таких делают лишь в малых количествах.
— Почему?
— Мы производим немного пластмассы. В основном, переплавляем то, что осталось с былых времен. Слава Морриган, она веками не гниет. Если этого не хватает, выручает уголь, его в Эйри изрядно.
— Но почему? — повторил я.
— Вещество, кое вы именуете нефтью, отсутствует в Торфхиле, — нудно, словно лектор, принялся объяснять писец. — Древние записи говорят о том, что незадолго до войны его начали добывать в Плайне, но земли за горами потеряны, боюсь, навсегда. Приходится обходиться каменным углем.
