Оковы Крови

Раскосые глаза лукаво блестят, а я обещаю себе, что не смотря на запрет женитьбы на китаянках, я просто должен вы... кхм... ну, я все-таки должен быть в чем-то похож на отца, кроме внешности?! А папа мой был известным ловеласом, как случайным образом поведала мне мамочка однажды лет в четырнадцать... Хм... Наверное, именно тогда мне пришло в голову подкатить к девушке старше меня на год и попытаться пригласить ее на свиданку... Хм... Вот же... Дурень.

Учитель заявил мне в одну из тренировок, когда речь зашла о Макгонагалл, а с Макгонагалл на неприступных девушек, что вестись надо не на лед, разврат или красоту, а на ум, количество общих тем и необычность лично для тебя. Тогда я неудачно пошутил, что двум котам всегда есть, о чем поболтать, и Мастеру стоит оценить необычность профессора МакКошки. Н-да... Как же мне тогда досталось...

— Как ты? — я сменил тон на более доверительный. — Поверь, если бы я знал хоть что-то о Лорде, я бы...

— Малфой, не стоит меня жалеть, — блеск ушел из глаз, а начинающееся веселье убила ощутимая боль потери. Я природный эмпат, как и окклюмент, и не могу не жалеть, идиотка.

Но ты этого не узнаешь. Потому что, кажется, даже Грейнджер не стала бы дергаться от столь невинных слов.

— Чувство вины, — я вздохнул. — Не смотря на то, что я к этому никаким образом не отношусь... Кхм... Оно все равно откуда-то берется. Будто я тоже виноват.

— Чжоу, — подала голос подружка "не-помню-как-звать". — Пойдем.

— А, да, — будто очнулась китаянка и посмотрела мне в глаза. Я знал, что она там видит. Участливое пасмурное небо. Не сталь и не лихорадочный блеск дознавателя, что порой мелькают, если я увлекаюсь... — Пока, Малфой.

— До скорого, — я улыбнулся в ответ.

Мне отчего-то нравится улыбаться.

Прав был мастер!

А Снейп — нет.

* * *

Мы с Крэббом и Гойлом обнаружили вагон, наверняка содержавший в своих недрах Поттера, по горячим следам двух старост, а особенно увлекательным оказалось путешествие по стопам Уизли, что, судя по толкам между второкурсниками, умудрился сбить одного из них с ног, повалив на девочку, что сейчас сидела рядом и баюкала кисть. Уизли явно был разозлен моими подколками во время проведения нашего первого совета... Но таким образом я договорюсь до того, что виноват тут не он, а я. Кто его заставляет быть ужаленным в задницу кабаном, не терпящим младшекурсников на своем пути?

— Мерлиновы кальсоны... — привычно ругнулся я. — Вот же... Я не слишком хорош в исцелении... Просто руки не доходили... Винс, Грэг, у вас нет?.. Черт, кого я спрашиваю... — на меня вылупилось две пары абсолютно непонимающих глаз. — Тупик, однако.

Я достал палочку выверенным движением из наручной кобуры.

— Дите, тебя как зовут? — я заметил, что под нацеленной палочкой маленькая гриффиндорка как-то вся сжалась, а мальчишки, боявшиеся трогать девочку, как-то подобрались, потому решил вначале пообщаться, чтобы... да просто чтобы не ошибиться и не зафиксировать девочке ногу вместо руки!

— Лиззи... — пробормотала девочка, испуганно глядя то на волшебную палочку, то на меня.

— Ты что, не хочешь, чтобы тебя лечили? — грозно вопросил я, уже почти придумав, как извлечь выгоду из положения.

— Префект, но вы же сами сказали, что вы не очень в целительстве... Вот она и боится! У нас на Грифиндоре все слышали байку про кость, удаленную Гарри Поттеру неумелым целителем! Конечно, мы не верим, но...

Меня разобрал смех. Помню-помню эту кость... И еще я упорно пытаюсь забыть, как мне копчик по частям собирали...

— Хорошо, ну, раз уж вы префекту Слизерина не доверяете, то уж Гриффиндорской умнице-заумнице Грейнджер вы не верить не можете! Так, Лиззи, раз ты так боишься за свою руку и заодно настолько не доверяешь слизеринцам... Придется звать Грейнджер! Грег, Винс... хотя нет. Я чуть было не сглупил по-крупному. Тогда сюда припрется целая делегация... Так, мальчик, ты у нас кто?

— Люк Армстронг, — вздернул нос малявка, отличавшийся пшеничным цветом волос.

— Ну что, Люк, давай, по поручению старосты, бегом за Грейнджер! Прибудем — не забудь меня найти, я торжественно накину тебе двадцать баллов. А тебе, мелкий, десять, — я обратился к другому мальчишке. — Вы оба остались рядом и попытались помочь. Это хорошо, — пояснил я. — А, да, кстати, впредь запомните, те, кто помогает мне, как префекту, в разумных пределах, конечно, получают по десять баллов за помощь и еще по десять за каждую соблюденную строчку в кодексе чести. Все же мы благородны, — с пафосом выдал я, посматривая на присмиревшую ребятню. — Так, ну-ка, что встал, быстро-быстро! — приказал я, помахивая ладонью.

— А меня зовут Нил Адамс, — поделился мальчик.

— Прекрасно, — я задумался и все-таки решился. — Крэбб, Гойл, можете валить куда взбредет. Мелочь не трогать, чужих не прессовать. Я за вас отвечаю, вы в моей свите, я префект — усекаете логическую цепочку? Вы лажаете — я лажаю, соответственно. Уяснили? А лажанетесь — я вас не знаю больше, ясно?

— Да, Драко, — почти хором выдали бугаи, синхронно нахмурив лбы. Я уже достал их с этим напутствием, но что делать, если в их тугодумные котелки ничего так просто не заходит?

— Вот, сюда! — раздался звонкий голос Люка, и в коридор из раскрывшейся на миг и донесшей до меня смех всей их дружной компашки двери вышла Грейнджер.

Дверь уже закрылась, а Люк упорно тянул маглокровку в мою сторону. Мы лишь встретились взглядами, она не отвела свой, а я не собирался сдаваться первым. Тут в ее сторону двинулись мои сопровождающие — к сожалению, им приспичило именно туда, а не в обратку. Это не играет мне на руку, потому как Грейнджер чуть попятилась, но бесстрашный малыш Люк, на которого она посмотрела как на воплощение Деймоса и Фобоса разом, снова потянул ее за мантию.

Наконец-то она заметила что-то кроме своих страхов! И то, что я вскочил с корточек после ее появления, и то, что я не ухмыляюсь, как обычно во время пакости, сделало свое дело. Она протиснулась мимо бугаев, что не посмели даже оттереть ее, ведь я приказал никого не трогать, а для них мое слово на данный момент является чем-то вроде спасательного круга — самим-то в общем-то по фиг, что делать, лишь бы не заморачиваться, и чтоб получалось...

— Вот! — Люк и Грейнджер подошли ко мне и девочке на полу. Та уже довольно-таки давно не плакала, но красные следы от слез под глазами оставались.

— Молодец, Армстронг. Адамс, свободен. Армстронг — туда же.

— А баллы? — заныл Адамс.

Люк пихнул его в бок локтем.

— Вы же не забудете? — с надеждой спросил мальчик

— Да-да, я их с вас не сниму, как и обещал, — закатываю глаза, в то время как Грейнджер садится рядом с девочкой и начинает водить над ее рукой палочкой.

Пока девушка отвлеклась, хитро улыбаюсь, киваю на нее детям и показываю вздернутым вверх пальцем, что все хорошо. Люк сияет, догадавшись, почему я просил его найти самостоятельно меня в Хоге, а Адамс куксится, но подчиняется настойчивой руке друга и уходит.

— Ну что, все хорошо? — спрашиваю у Грейнджер, едва касаясь ее плеча и садясь снова на корточки.

Грейнджер дергается от прикосновения и раздраженно выпаливает.

— Это вы ее так, что ли? Или те мальчики?

— Нет, это Уизел, — ухмыляюсь я. — Он ведь перся за тобой, лось рыжий? Вот, налетел на кого-то из тех мальчишек и отбросил на девчушку. Так, Лиззи?

— Угу. Это был большой рыжий мальчик... Больше префекта.

— То есть? — растерялась Грейнджер. — Рон же...

— Если ты не забыла, Грейнджер, я тоже префект, — язвительно прокомментировал я. — Со мной сравнили твоего несравненного...

— Он не мой... — поправила девушка, передернув плечами. — Заткнись!

Лиззи поднялась с пола и сжала-разжала ручку.

— Спасибо, мисс Гермиона! Спасибо, Префект!

— И почему ты Префект, а я — просто Гермиона?

— Возможно, для тебя это грубое слово слишком мужественно? — усмехнулся я по-доброму.

Гермиона вздрогнула и посмотрела на меня как магл на привидение.

— Да ладно, — я снова аккуратно прикоснулся к ее плечу, мне отчего-то было приятно осознавать это касание, не смотря на то, что оно почти ничего не значило. — Не дергайся ты так, грязнокровочка...

— Заткнись, Малфой! — громче, чем надо, воскликнула девушка. — Не смей меня...

И тут из купе вывалила рыжая харя и поттерская харя. Ну и рохля в придачу. А Ласка под номером семь всего лишь любопытно выглядывала из-за спины брата.

— Что надо от Гермионы, Малфой?! — грубо выдал рыжий, а Поттер поддержал.

— Ты че здесь делаешь вообще? Да еще и один?

— Да вот, вижу гр... Грейнджер грустит. Дай, думаю, развлеку ее разговором. У нас тут между прочим высоконаучный диспут! Подтверди, Грейнджер!

Мозг девушки работал неплохо. И она понимала, что если она скажет, что Драко обозвал ее, пусть даже скорее в шутку, но все равно обидно, то гриффиндорцы, если Малфой еще и нарвется, а он нарвется в любом случае, его точно распишут кулаками.

— Да, — выдавила из себя Грейнджер, — мы правда разговаривали, просто я не удержалась, он меня... м-м-м... перебил.

— Ну вот, — я приобнял девушку за плечи, твердо решив довести свою роль до конца, на что Поттер и прочие смотрели как, опять же, магл, только на привидение Мерлина. — Я даже прощения могу попросить, знаете ли!

— Э-э-э... — глубокомысленно выдал Уизли, смотря на открывшуюся его взгляду картину нечитаемым взглядом.

— А о чем вы говорили? — почти разрушила маску спокойствия на моем лице, вот же рыжая!

Ну, скажу про ту тему, которую и хотел обсудить с Грейнджер, ведь... Думаю, раз она что-то там пыталась доказать о правах эльфов, должна была знать о магической подпитке существ от волшебника и дома этого волшебника, если дом магический. Меня удивила, когда я этим увлекся, схожесть связи с разумными или полуразумными фамильярами.

— Ну... Э-э-э... Я... хм... Я хотел узнать у Гермионы насчет ее книзла, разумен он или нет. Просто я пишу работу по чарам связи между разумными существами и магами. Сравнительная характеристика фамильяра и домового эльфа, если короче.

— Работу? — вылупился Поттер.

Грейнджер же себя, что похвально, сдержала, ведь она, якобы, уже слышала об этом. Хотя повеяло легким удивлением.

— Лучше бы тебя тема заинтересовала, Поттер, — я ухмыльнулся. — Спер моего домовика — и радуется ходит. Хоть Добби и придурочный немного, но польза-то от него была! Пришлось вот нового покупать и к источнику подсоединять, а это ведь не кнаты стоит, тем более, работа с источником Мэнора... Не всем же, как ты, на одного себя его верность завязывать... Хотя, кстати, идея неплохая, надо будет подумать над этим... Заодно изучу разницу связей... Хм... А главное — их основные принципы! Самое крутое — это то, что на самом деле данные связи создаются самой магией, только фамильярские — в момент привязки фамильяра и дальнейшей притирке, а эльф — хочет выполнять наказы хозяина. Кстати, а тот полудурок не говорил про уши и печь?

— Ну, говорил... А что? — не понял Поттер.

— Детская травма, — помрачнел я. — Моя, — добавил, взглянув на всех тяжелым взглядом. — У них же уши — самое больное место на теле. А мне семь лет, у меня магия, со мной обязательно эльф торчит, если мама спит или с отцом на приеме, так этот дурак, когда обжегся, хлопал по всему Мэнору в поисках лекарства от боли. Ну, я его и приголубил тогда с испугу... Еще придурочнее стал...

— Малфой, — прыснула в кулак Грейнджер, — ты...

— А что Малфой?! Я уже сколько лет Малфой! — вскричал я. — Так что, ты займешься со мной этой работой? — я приложил руку к сердцу. — Обещаю, приставать не буду! Перебивать не буду! Обзывать не буду! Мне просто не с кем! Ты одна в Чарах также сечешь!

— Ну-у-у...

— Нет! — рявкнул Поттер. — Ты совсем сбрендил, Малфой?!

— Что? — округлила глаза Грейнджер. — Ты за меня еще решать будешь, Гарри Джеймс Поттер?!

— Я присоединяюсь к Гарри, — прорычал рыжий, посматривая на меня как на уже готовую отбивную. — Не стоит тебе с ним... Водиться...

— Хм... Поттер... Похоже, мне не остается ничего иного, как шантажировать тебя! — я это заявил почти весело, но видно было, как напряглись все, включая меня. — Может мне стоит порыть землю носом, словно пес, и напасть на след твоих прегрешений?

— Ты! — Поттер бросился на меня, Уизли следом, и если Шрамолобого я задержал связкой импедимента-инкарцерус, то от Уизела мне хорошенько прилетело в челюсть.

— Фините Инкантатем! — раздался надо мной голос Гермионы. — Эпискей, — теперь ближе к лицу. — Малфой, ты в порядке? — обеспокоенно.

— Жить буду... Воды мне, да побольше, Грейнджер... — в лицо ударила струя воды. Ого! Невербалка! Правильно Флитвик сказал, золотые руки и волшебные мозги... Зря я ее раньше недооценивал...

— Бла-кха-дарю... — отплевываясь от нежданного душа, я поднялся не без помощи Грейнджер. — Синяка точно нет? — девушка помотала головой и опасливо на меня посмотрела, типа, вдруг чего выкину. Я же воззрился на нее с немым состраданием и выразительно перевел взгляд на пару гриффиндорцев, что неоригинально обругивали меня от истока рода до конца времен. Я осушил свою одежду также невербалкой и бросил. — Ну ладно, Грейнджер, давай как-нибудь в библиотеке, я там часто бываю, хорошо?

Девушка рассеяно кивнула и принялась за успокоение своих друзей.

Я же поспешил ретироваться.

Все-таки, меня ждал знаменательный год!

Ну, я тогда так думал.

Глава 2. Во всем виноват Темный Лорд

Меня с первых слов удивила песня нашей дряхлой шляпки. Я, после своих тренировок, прекрасно видел ее магическую структуру, но мне это абсолютно не помогало. Какая же работа была вбухана в эту вещь!

Или просто в те времена такое не считалось запредельно сложным...

Предостережение от шляпы. Интересно, н-да-а-а. И отцу, наверное, тоже будет интересно. Все-таки древнейший артефакт с собственным разумом, а не сквиб-гадалка.

И, конечно, Слизерин, как обычно, во всем виноват... Хотя если подумать... А над словами шляпки определенно стоит подумать... То получается, во всем виновата гонка за баллами и кубок школы за первенство между факультетами. Но не думаю, что во всем виноват Слизерин.

Наконец зазвучал гимн, а я вздохнул и скользнул взглядом по преподавательскому столу.

Там заседала новая преподавательница. И я очень надеюсь, что ее преподавание будет менее... менее грюмовским.

И я чуть было не упустил момент, выпиливая из стейка тоненькие кусочки и отправляя их в рот, когда представленная Амбридж преподавательница решила взять слово. Причем взяла она его как в прямом, так и в переносном смысле. То есть, отымела этим словом всем мозги.

Я старался не отключаться от речи, но она настолько напоминала мне воду, льющуюся во время приемов, что только и оставалось бездумно принимать пищу.

Наконец-то домучив мясо, я прислушался к бубнежу.

Что там эта бормочет?

— ... потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность... — э-э-э... о чем это она?