Бег

Вопросов нет — мы все народ опытный в таких вещах. Возможно, у кого-то крутится в голове вопрос-другой, но никто не выступает. Только соседи обмениваются между собою взглядами и краткими репликами вполголоса да изредка пересмеиваются. Ничего странного — в таких местах все быстро знакомятся, а многие, возможно, уже были знакомы раньше.

Мужчина усаживается и кивает секретарше. Та начинает быстро разносить и раздавать пачки сколотых листов и ручки, одновременно собирая наши документы. Все идет четко и аккуратно — заметно, что все это делается уже не в первый раз.

Получаю свой экземпляр и вначале наскоро пробегаю глазами по страницам. На первый взгляд — довольно обычная сейчас анкета, со множеством вопросов и готовыми вариантами ответов — остается только отметить нужный и изредка вписать дополнительные строчки. Устраиваюсь поудобнее и начинаю чиркать в листках. Вопросов около ста, иногда приходится слегка задумываться. Первая часть посвящена анкетным данным, образованию и семейному положению. Остальное — вопросы на выявление жизненных установок, приоритетов и ценностей. И лишь в самом конце — несколько несложных тестов на сообразительность. Вроде и нетрудно, но, учитывая объем, времени получается в самый обрез. Старательно пишу, иногда поглядывая по сторонам и ловя ответные любопытствующие взгляды соседей. Мужчина с помощницей разложили пачки наших бумаг у себя на столе и пропускают их через какую-то разновидность небольшого ксерокса. Его шум почти не слышен и сливается с шумом улицы.

Но вот — то один, то другой начинают откладывать ручки, скрипят стулья и коляски, люди начинают переговариваться, потягиваться и обмениваться впечатлениями, поглядывая на часы. И тут же секретарша начинает вновь обходить столы, собирая заполненные анкеты. Время истекло.

Мужчина сидит молча и спокойно смотрит на нас. Минут через 10 все окончательно завершено. Тогда он начинает говорить. Речь его спокойная и даже, как будто, сонная. Она не содержит, в общем, ничего нового — он благодарит за внимание и сообщает, что через пару дней нам позвонят и сообщат окончательное решение. Секретарша проходит к двери и распахивает ее. Тут же в комнату вошли несколько человек в фирменных комбинезонах транспортных фирм. Они пошли по рядам, выкликая фамилии и распределяя колясочников по своим машинам. Остальные потихоньку стали сами выбираться наружу прежним путем. Когда проходил через приемную, бросилось в глаза, что комната уже абсолютно пуста — ни одного стула, исчез и стол секретарши со стоявшим на нем компьютером. Исподтишка посматриваю на остальных — заметили ли ? Но все как будто не обратили на это внимания. Секретарша мило улыбнулась и кивнула, когда проходил мимо. Вот и улица — хорошо здесь после долгого сидения в напряженной позе, хорошо вдохнуть свежий воздух, пусть и подпорченный немного бензиновыми примесями. Они придают ему, как ни странно, оттенок живой природы, а шуршание многих подошв по асфальту еще больше усиливает это впечатление.

Мы вываливаемся в широко распахнутые двери подъезда и начинаем потихоньку растекаться по разным направлениям. Многие останавливаются, чтобы обменяться впечатлениями. Неторопливо, — а куда спешить, бреду по улице, ловя взгляды уже знакомых по первой поездке людей и сам непроизвольно выискивая их в общем потоке. Через пару сотен метров этот поток редеет, и к остановке мы вышли, как и в первый раз, — ввосьмером. Надо было ждать трамвая. На несколько минут возникло немного напряженное молчание, мы только переглядывались и присматриваясь друг к другу. Я заговорил первым: "ну, что ж, давайте знакомиться, что ли ... Я — Павел, а вы?" Остальные слегка оживились, посыпались имена и смешки, поднялась суета, обычная, когда сразу несколько человек начинают знакомиться на небольшом пятачке земли. Пытаюсь запомнить всех — может и пригодится. Парень с картой назвался Сергеем, остальные — Игорь, Артур, Эдгар. Девушки — Татьяна и Лена, ее подружка — Антония, хотя эту девушку, видимо, можно не учитывать.

Мы стояли и перебрасывались ничего не значащими фразами и междометиями. Говорить серьезно было трудно — все выглядело слишком неясно. Потом также тряслись в трамвае. Только, когда уже подъезжали к моей остановке, я спохватился и предложил обменяться номерами телефонов. Все засуетились, доставая трубочки и щелкая клавишами. Разговор стал более оживленным, посыпались фразочки "а ты, получается, совсем недалеко от меня живешь" и смешки. Но тут в окне поплыли знакомые дома, трамвая дернуло, как будто водитель не тормозил, а вырывал зуб, и все повалились друг на друга. Я поспешно протолкнулся к дверям, махнул рукой и вывалился наружу, а вагончики дребезжа покатили дальше.

День прошел в привычных заботах и чтении, все потихоньку отошло на задний план и казалось уже нереальным. Эмоций почти не было — обычное за последние месяцы собеседование, со ставшим привычным финалом. Раз не предложили сразу, — значит откажут. Но следующим утром, когда сидел на кухоньке и глотал обычную свою порцию чая, затрясся мобильник и мягкий женский голос произнес: "вы утверждены кандидатом".

* * *

*

И снова трясусь в трамвайчике, но уже по другому маршруту. Накануне обладательница мягкого голоса неторопливо продиктовала новый адрес и время встречи и отключилась. Все было проделано четко и аккуратно — промежутки между фразами как раз такие, чтобы можно было все успеть запомнить и записать, но не задать дополнительные вопросы, затем без перехода стандартное "до свидания" и сразу — щелчок окончания связи. Определитель номера не сработал. Минус или плюс? Повод поломать голову. В конце концов, решил позвонить остальным. Но ясности не прибавилось. Четверо получили подтверждение при тех же самых обстоятельствах, троим не звонили. Но уже через час и эта троица перезвонила, чтобы сообщить — приглашение получено. После серии перекрестных звонков договорились встретиться на одном маршруте. И вот мы все снова вместе, сидим тесной группкой, негромко переговариваясь. Первая скованность уже прошла, все уже ощущают себя общим коллективом. Тревоги особой нет — привыкли за последние годы к более-менее спокойной жизни. Сергей с серьезным видом повествует о тайной организации похитителей человеческих органов, девочки хихикают, а ребята, стараясь подстроиться в тон, вставляют живописные детали. На самом интересном месте общей импровизации водитель объявляет нашу остановку. Вначале не соображаем, что приехали, затем спохватываемся, жмем на кнопки стоп-сигналов и бросаемся к дверям. Настрой немного сбит, но никто не жалуется — погода отличная и все кажется прекрасным. Почти такое же здание и помещение — близнец, но людей гораздо меньше — не больше двадцати человек. Встречаются знакомые с прошлого раза лица. И, кстати — секретарша и мужчина — те же самые. Также спокойно сидят за столом и негромко переговариваются, изредка поглядывая на нас. Но вот — все расселись, и мужчина начинает говорить, не вставая из-за стола:

"Доброе утро, дорогие друзья. Вы все прошли первичный отбор и рад сообщить, что признаны годными для участия в проекте. Я назначен куратором вашей группы и надеюсь — мы сработаемся. Хочу заранее предупредить — работа будет связана с длительным выездом в области весьма далекие от теперешнего места проживания, однако в любой момент вы сможете отказаться от участия в проекте."

Он замолкает и внимательно, даже чуть настороженно, смотрит на нас, чего-то ожидая. Одна из женщин поднимает руку и тут же его лицо смягчается. Я понимаю — он ждал вопроса. С готовностью он кивает и женщина, или правильнее — девушка, встает и ухватившись руками за край стола, спрашивает :

— Насколько долгое отсутствие и где будет проходить наша работа ?

Мужчина — сама любезность. Подавшись вперед и ласково глядя на девушку, он негромко произносит: по срокам — не менее года и весьма далеко, а подробности — будут попозже.

— Наедине, — хихикает кто-то. Куратор не реагирует.

— А конкретнее нельзя? — добавляю свой голос в копилку — "Далеко", это где? Надеюсь — не Афганистан или Ирак?

— Нет, там вам делать нечего. Но — далеко, очень далеко. Отъезд через два дня. Первые 3 месяца — учеба, далее работа, оплата достойная. Он говорит медленно и доброжелательно, неторопливо переводя взгляд с одного на другого, жестикуляция при этом почти отсутствует.

— А как с формальностями? — интересуется здоровенный парень с другого конца комнаты.

— Мы оформлены вполне официально, все налоги — согласно закону. У кого проблемы с собственностью — поможем оформить все необходимые документы. Прошу с этим вопросом обратиться после собрания к секретарю. Это все, что могу сейчас сказать. Сейчас я продиктую вам адрес и попрощаюсь, но надеюсь на скорую встречу и плодотворное сотрудничество. Он чуть повышает голос и диктует новый адрес, одновременно цепочки буковок выползают на небольшом экране за его спиной, складываясь в текст его речи. Кончив , он тут же встает и выходит, слегка кивнув головой.

И снова, ставший уже маленькой привычкой, проход нашей группы к остановке, нерешительный обмен мнениями под дребезжание трамвая и моя остановка. Я выбрался наружу и махнул рукой, а вагоны покатились дальше.

Весь вечер не мог толком ни работать, ни думать. Бродил по квартире, что-то читал, что-то смотрел на экране старенького телевизора. Также смутно прошли еще два дня. На третий проснулся с ясным сознанием — надо начинать собираться, а то ничего не успею. Позвонил Андрею и договорился о встрече. Потом поднялся на третий этаж к Лариным-старшим и наплел им про работу и возможность подлечиться за рубежом. Очень кстати оказалась национальность троюродного брата матери. Договорились, что сдам квартиру одной из дочек на год, с правом автоматического продления договора. Потом — юристы и препирательства с Андреем. Ну тут все оказалось проще, чем ожидал — он довольно быстро успокоился, только внимательно проверил все документы и настоял на оформлении себя свидетелем договора. Последний вечер мы просидели, почти молча, глядя в экран телика, потом он ушел.

Примерно в 23 часа кто-то позвонил по мобильнику и долго дышал в трубку, а в 12 ночи неожиданно позвонила Антония и попросила присматривать за Леной. Конечно, обещал.

Утром стал названивать всем. Сергей и девушки сказали, что придут. Остальные мялись и вздыхали. В итоге к остановке пришли шестеро, считая меня. Если исключить Антонию (она пришла проводить подругу), все пришли в одиночку. Получалось, что нас осталось пятеро. Мы сидели на остановке и ждали, провожая взглядами полупустые трамваи. В два часа ровно нам всем одновременно позвонили. Голос секретарши продиктовал номер и сообщил, что нас ждут на конечной остановке. И почти сразу подкатил нужный нам трамвай. Через пол часа мы высадились и увидели невдалеке небольшую толпу и новенький "Ман". Оттуда замахали руками и скоро мы уже стали частью этой толпы. Многие пришли с родными и друзьями, кое-кто тащил объемистые сумки, хотя нас заранее предупреждали, чтобы брали только самое необходимое. Вокруг — обычное в таких случаях оживление — кто-то фотографируется, наскоро обменивается адресами и телефонами, но чаще — стояли смущенно, томясь от предотъездной тоски. Через пол часа водитель через микрофон объявил посадку, откинул спецподъемники и с помощью провожающих помог погрузиться тем, кто был на колясках. Потом пустил и рассадил остальных. Исподтишка, оглядываюсь по сторонам и пересчитываю народ, получилось, что нас набралось 32 человека. Чмокнули двери и автобус, качнувшись, тронулся под крики и всплески рук.

2. СТАРТ.

Тянется, тянется шоссе в кляксах заплаток, монотонно дребезжат какие-то детальки с разболтавшимся креплением, едем и едем бесконечно и непонятно куда, смолкают потихоньку голоса, многие начинают дремать. Но вот свернули на грунтовку и покатили по ней в сторону от шоссе. Толстый слой засохшего песка приглушает звуки, лишь ямки , регулярно выпрыгивающие под колеса, встряхивают нас. Все ожили, завертели головами и не зря. Минут через двадцать подкатили к железным, недавно окрашенным воротам, на которых еще просвечивал силуэт звезды. Водитель просигналил, ворота пошли вбок и мы лихо проехали внутрь.

Здесь уже стоят рядком три таких же, но пустых, автобуса. Чистенький плац и ряд одноэтажных корпусов по периметру. То ли — бывшая воинская часть, то ли — пионерлагерь. Все тихо и аккуратно, только клумбы , заросшие вместо цветов сорняками слегка портят вид. От одного из корпусов к нам идут несколько человек. Двое из них нам уже знакомы — секретарша и куратор. Но он здесь не главный. Вперед выдвигается массивный мужчина лет сорока, остальные выстраиваются у него за спиной. Одет он в нечто камуфляжное, но без знаков различия — так ходят сейчас и охотники, и рыболовы, и всякие скауты. Несколько секунд он разглядывает нас совершенно бесцеремонно, взгляд доброжелательный с небольшим командирским налетом. Потом начинает говорить. Выступление его краткое, но емкое и скорее порождает вопросы, чем отвечает на них:

— Здравствуйте. Мы не военная, а гражданская структура, поэтому звания отсутствуют, но определенная субординация необходима, поэтому к старшим — только по имени-отчеству или "господин куратор", между собой форма общения — свободная. Распоряжение старших выполнять без пререканий и обсуждений. Распорядок дня соблюдать четко. За нарушение внутреннего режима — замечание. После трех замечаний — отчисление. Здесь учебная база. Всего вас отобрано 120 человек плюс преподаватели и обслуживающий персонал. Две недели на притирку и общие обзорные лекции, затем — 2 с половиной месяца на целевое обучение и физическую подготовку. Через 3 месяца вы должны стать квалифицированными специалистами первого уровня. Всего уровней 10 — учитесь и растите, никаких ограничений, но только в рамках своих непосредственных обязанностей. Суть будущей работы станет вам ясна немного позже. Сегодня — день знакомства друг с другом, базой, баня, получение белья, одежды, ужин. С завтрашнего дня начинаются занятия. График, вопросы — к старшим групп. С ними вы уже знакомы — это ваши кураторы. Я соответственно старший куратор. Пока — все. Он поворачивается и уходит в сопровождении секретарши, а кураторы идут к группам.

Для нас начинается обычная суета, которая сопровождает, скажем, поступление в больницу. Заполнение личных карточек и составление списков личных вещей, получение белья, распределение по комнатам — мальчики направо, девочки — налево. Потом следует поход в баню, из дверей которой мы выбирались уже в новой одежде — тоже неопределенной камуфляжной и в завершение вполне приличный ужин из щедрых порций отварного картофеля и жареных колбасок. Когда перешли к чаю начали развязываться языки и конечно тут же нашлись любители страшилок. В нашем углу запевалой выступил Сергей. Прихлебывая чай, он усиленно подсовывал тощенькому соседу бутерброды и приглушенно убеждал:

— Ты ешь, ешь. Кто знает, когда в следующий раз доведется досыта поесть.

— Это почему, отбивался тот, осоловело рассматривая уже четвертый, наполненный доверху стакан горячайшего чаю.