Восстановляшка

Он снял пальто, бросив его на спинку дивана, размотал шарф, кинул туда же.

— Да я понимаю, но порядок быть должен.

— Не давите на Петра — он и так ради вас из кожи вон лезет. Стали бы вы например так же сотрудничать... ну скажем с чиновниками эпохи Николая Второго?

Семичастный задумался.

— Вот то-то и оно. Возможностей у меня больше, контролировать меня у вас вряд ли получится, но это и не потребуется — в отличие от Воронова — меня роль мессии не прельщает. Помогать кому-то в чём-то... лично меня и так устраивает ход истории — который до две тысячи десятого — ещё и в исполнении такого либерал-пессимиста как Воронов, вам скорее всего показалась совсем не радужной.

— Это есть, но мы не настолько доверчивы, чтобы верить каждому слову и принимать настроения Воронова на свой счёт. Кто вы и откуда? В смысле — из какого времени к нам?

— Из далёкого — позвольте не сказать вам год. Далёкого-далёкого. Я вот тут слушал нытьё Воронова по поводу того, что ему многое из его привычного времени не хватает — и прибарахлился немного, чтобы скрасить одинокому попаданцу холодные зимние вечера. Некоторую технику тут нужно ещё распаковать и показать ему самому, так как в его времени она мягко говоря — непривычна.

Семичастный скосил взгляд на горку ящиков, махнул рукой:

— Хрен с ними. Но там есть что-то что будет нам полезно?

— Я думаю много всего. Этот с позволенья сказать ноутбук Воронова и правда самый мощный компьютер в вашем времени — и тысячекрат мощнее лучших громадных машины семидесятых — но всё же не создан для научных задач. Что уж говорить, что без многочисленной периферии он мало что из себя представляет. Я так понимаю, у учёных случился катарсис когда вы им схемы из парктроника показали?

— Он самый, родимчик схватил несчастных. А потом бегали и доказывали что с такими схемами мы могли бы сделать ЭВМ самолёта весом в пять килограмм.

— Схватили бы их за ухо, и спросили — персонально они такое могут сделать? А если нет — то работать им ещё как ломовым лошадям в шахтах, прежде чем они что-то похожее сделают. То, что технология есть — не значит что она у них есть и они могут что-то там сделать. Осадить надо было.

— Это я и сделал, подписали подписки и получили по затрещине за гиперэнтузиазм.

— Ну к их отрасли — электронике, сейчас такое отношение недоверчивое — так что их энтузиазм вполне оправданный. Им приходится постоянно доказывать, что за электроникой будущее — каждый день доказывать это тем, кто не верит.

— Понимаю. И всё же — нездоровый энтузиазм нужно было прекращать — и я его прекратил.

— Полагаю, Воронов не специалист ни в интегральных схемах, ни в истории электроники — в этом плане он знает даже десятикрат больше нужного, но всё же недостаточно, чтобы зваться специалистом. Вы тем более — так что виноватых нет. Нужно будет учесть этот факт и найти специалиста, который действительно хорошо разбирается в ЭВМ, на уровне профи, объяснить и показать ему всё — и впредь использовать как цензора-эксперта в плане технической информации и её распространения. Так думаю я.

— А если предаст?

— Если это по настоящему увлечённый специалист — то не предаст и не продаст — потому что будет понимать — кто владеет технологиями — тот владеет будущим.

— Есть такие на примете?

— Я не Воронов — я мало что смыслю в вашем времени и историю в школе учил прилежно, но без фанатизма, — я достал проектор, небольшую стремянку, и полез наверх, достал из пакета одинарный удлиннитель, суперскотч и прикрепил на него кронштейн к потолку. Даже белёный потолок ничего не мог сделать суперскотчу — закрепился наглухо, отодрать — если только с куском потолка. Прикрепив кронштейн, протянул провод, залепляя его скотчем, и воткнул в большой блок питания.

— Это ты что делаешь?

— Это проектор — вон на ту стенку должен проецировать изображение. Знаете, монитор — это как-то слишком современно — а вот проектор в самый раз. То, как он работает — уже дело десятое — принцип более привычен людям вашего времени и лишних вопросов не вызывает.

Семичастный посмотрел на меня вопросительно.

— Ты проверял?

— Конечно. Вообще, как я понял — лучший способ сохранить секретность — это делать что угодно, только не секретничать. Чем более тайным и важным выглядит секрет — тем больше его стремятся заполучить и тем больше он вызывает вопросы, — я достал из коробки ноутбук, воткнул его тоже в блок питания, сам блок питания — в розетку — пусть сквозной заряд будет, и включил компьютер. Это была копия хорошего мощного ультрабука — сверхтонкого ноутбука, от компании асус.

— Вы всерьёз вознамерились оседлать прогресс в электронике, или пока только так, присматриваетесь?

— Хотелось бы, — ответил Семичастный, — но это потребует больших вливаний средств.

— Средства будут — если выйти на рынок сумеете — а американцы известны в исторических книгах как очень нечистоплотные бизнесмены, которые не гнушаются откровенно давить конкурентов. Это будет нелегко — но другого пути то у вас нет — чем бы вы ни занимались — в конце концов вы упрётесь в развитие технологий и электроники. Потребительского сегмента. Несчастный советский союз...

— Почему несчастный?

— В нашем времени сложилось чёткое мнение о причинах его краха. Он заключался в изначально нежизнеспособной экономической модели — и вы оказались на вилке — либо неработающая экономика, либо нужны масштабные политические и экономические преобразования, реформы, как у китайцев, или даже ещё больше. А так как связка политики и экономики по мнению многих марксистов была неразрывной, то союз был обречён. Все последующие события и явления историки относят лишь к последствиям неэффективной экономической модели, кризиса, отсутствия мотивации населения на работу, всеобщей депрессии от осознания приближающегося и неизбежного конца, и в конце концов — крайне запоздалых и лихорадочных, некомпетентных чрезвычайных мер, названных "перестройка". Отсутствие волевых лидеров ввиду своеобразной политики тоже одна из причин отсутствия инициативы. Проще жить как живётся — пока можно, а когда всё рухнет — успеть вскочить на новый политический поезд и из секретарей горкомов в мэры переквалифицироваться... — я улыбнулся, — трудно вам будет.

— Справимся, — буркнул Владимир Ефимович.

— Я тут кое-что и для вас припас, — я в это время накатывал обновления на виндовс-10, установленную на ультрабуке, через флешку, — если вам понадобится, конечно.

— Что именно? — спросил Семичастный.

— Несколько вещей, которые призваны облегчить вашу жизнь, и продлить её по возможности, — я отставил компьютер в сторонку — в большом ящичке была батарея маленьких коробочек. Я достал их, вытряхнул оттуда смартфон, достал его, включил, достал вторую коробочку — из неё вытряхнул часы-браслет, включил, сопряг, настроил приложение.

— Вы уже имели возможность общаться со смартфоном Воронова — очень своеобразная форма компьютера, однако же, ставшая классической на долгое, очень долгое время. Возьмите — это смартфон.

Семичастный пальцем его повернул на столе, поднял, потыкал пальцами.

— Хм. Этот выглядит куда презентабельнее того что был у Петра.

— Разница в поколениях пятнадцать лет. Но дело не в этом — без интернета и функций телефона он практически превращается в карманный компьютер — кпк. Но это уже неплохо — я нашёл в датабазах приложения на этот смартфон — благо информационный плюшкинизм мною всегда владел, и вот это. Возьмите, наденьте на запястье.

Я открыл коробочку с часами.

— Часы?

— Они самые. Я немного доработал их технологии, подогнав по времени, так что они очень необычные. Это больше фитнес-браслет чем часы — он умеет считывать пульс, сатурацию крови, температуру тела, давление, дыхание, и составляет очень точную кардиограмму. Приложение на телефоне — который должен быть рядом, на основе этих данных может многое вычислить — составить статистику активности, автоматически определять тренировки, сигнализировать при возникновении нехороших отклонений. Так же в его функционале можете найти различные прибабмасы — разные функции — например чтение сообщений с телефона, управление воспроизведением музыки, будильник, таймер, секундомер, компас.

— А погоду он случаем не предсказывает?

— Конечно предсказывает. Прогноз погоды передаётся с телефона и отображается — надо свайпнуть экран вправо.

— Хм... — Семичастный надел на руку часы — небольшой чёрный прямоугольник, — выглядит как-то странно.

— Привыкните. Очень полезная штука — я тоже такой ношу с тех пор, как изготовил. Из систем безопасности — для разблокировки нужно прикоснуться к экрану — он считывает отпечаток пальца, так что чужим пальцем его не разблокировать — кто первый разблокирует — тот и будет записан как хозяин.

Владимир Ефимович посмотрел на меня, потом вернулся к экрану небольших смарт-часов.

— А доработки?

— Это дополнительные датчики — для точности, и очень, очень ёмкий аккумулятор. Зарядное устройство можете найти в коробке, там же инструкция на русском по меню и функционалу.

— Понятно. И ничего тебя не волнует, что это секретная технология?

— Секретные технологии прячут — а это просто очень специфические часы. Мало кого заинтересует подобная штука. Кстати, если срочно понадобится с вами связаться — то я смогу отослать вам сообщение прямо на них — это их самая удобная функция.

— Я сюда не за часиками приехал.

— Ах, да, спешите?

— Не очень, меня интересует, какое вы имеете к этому всему отношение и как вы намерены действовать дальше?

— По возможности пассивно. Я, видите ли, с удовольствием прожил бы большую, долгую и вполне обеспеченную жизнь, и никто из вас не узнал бы о моём существовании — но Петька решил ударить дубиной информации по историческим фактам — и чтобы не дать вам доломать историю — которая на мой взгляд вполне неплохо складывается, окончательно — я и прибыл сюда. Заодно посмотрю за всем что вы делаете, пригляжу, так сказать, чтобы не наломали дров. Ведь если кто-то узнает откуда Петя взялся — то поднимется такая вонь до небес...

— Пока что в этом нет необходимости.

— И хорошо, что нет. Надеюсь и не будет. Знаете, у нас встал вопрос — чтобы избежать конфузов в будущем, а так же профессионально проанализировать ход прогресса — нужен компетентный специалист в области микроэлектроники. Я бы рекомендовал от себя — не раскрывать всю информацию от Воронова — то есть всем. Максимально её диверсифицировать — а ещё лучше — залегендировать каким-либо образом, и так, чтобы это было сделано максимально буднично и обыденно — без толпы КГБшников с автоматами.

— И каким образом?

— Ну, если вы меня об этом спрашиваете — как бы сделал я?

— Да, как бы сделал ты. Персонально ты, а не твоё мнение.

— Итак, — я сложил руки на груди, подумал, посмотрел на часы, ещё немного подумал, — дано — обилие информации, техники из другого времени, и собственно её источник — Пётр Воронов. Совершенно несоветский человек, который и не станет советским, как ни пытайся его переформатировать. Самое простое — это залегендировать его как руководителя небольшой технической фирмы где-нибудь в далёкой стране, миллионера, который тихо руководил своим бизнесом, а потом решил вернуться на историческую родину в Россию. Вопросов кто он такой — я думаю не возникнет — придумать ему родственников-эмигрантов тоже несложно, подделать иностранные документы — тоже не составит большого труда.

— А технологии?

— А вот их не залегендировать никак. Они сами по себе невероятны — они не могут быть ни у кого. Кстати, касаемо вопроса о миллионере — я могу чемодан долларов ему дать в нагрузку — чтобы обменял их с чистой совестью на рубли и вам бы не пришлось тратиться на его содержание. Уж пару миллионов долларов, я думаю, наскребу.

— А дальше что?

— А дальше — лично я бы нашёл подходящее место для такого как он. Подходящее в среде техническо-электронной интилигенции — в среде программистов, компьютерщиков, разработчиков, интеграторов... он достаточно компетентен, чтобы сойти там за своего. Сейчас вы ходите по опасному краю — если прознают что у вас тут сидит некий таинственный человек, после знакомства с которым у вас и вашего друга и товарища Шелепина, изменилось поведение — поползут слухи. Слишком многие знают слишком многое в сумме своей конечно же.

— Хм... — задумался Семичастный, — тут ты прав — закрыть его наглухо невозможно. Но предложение довольно смелое. Думаешь, он смог бы прижиться в чужеродной среде?

— В данном случае ему нужно отыгрывать самого себя — человека который только вот-вот приехал в СССР и не знаком с советской жизнью — "не нашего" грубо говоря. Буржуя. Так что то, что мешает — будет работать на его легенду, ему даже не нужно делать вид что он хоть что-то понимает в советской жизни — а когда количество слухов, домыслов, фантазий и сплетен о его происхождении и поведении превысит разумное значение — то что бы он не выкинул — это не будет ничего разоблачать и никем замечено на общем фоне. Имидж чудака не от мира сего и буржуя ему вполне подойдёт. Те, кто в советском союзе из себя строят баринов — меркнут и тускнеют на фоне человека, отжиравшегося много лет на заграничных курортах по всему свету.

— Вот с этим я целиком согласен. Звучит как план — причём неплохой. Получается и ему выгода — устроется как сыр в масле, и нам не придётся больше о нём беспокоиться. И наш интерес к нему будет вполне оправдан.

— И это тоже. Но это так — моё решение данной проблемы — я уже заранее об этом подумал, я не такой умный чтобы экспромтом подобное выдать. Чаяния воронова понятны — он грезит о советском интернете и соцсетях — в принципе в его время, в его десятилетие — как раз была эпоха повальной цифровизации.

— Считаешь, что он слишком энтузиаст?

— Что вы, наоборот. Он слишком недооценивает прогресс в этой области — представь он то, что было через десять, двадцать, тридцать лет после его исчезновения — у него челюсть бы отвалилась. Уже через десять лет спустя после его исчезновения в его времени — почти все государственные услуги переехали в интернет-формат. Через двадцать лет — умерло в страшных муках телевидение, оставив интернет-стримминговые платформы, платные и бесплатные, вещание в цифровом потоке, не в виде статичных телепередач. Воронов даже приуменьшает — у нас в России люди стараются минимизировать телодвижения и затраты времени — а интернет такую возможность даёт. Формат офлайн-бизнеса — серьёзно потеснится от ведения дел через интернет.

Товарищ Семичастный кивнул:

— Примерно такие картины он и рисует. А знаешь, ты по своему прав — вечно сидеть тут на даче он не сможет — его нужно наконец залегендировать.

— В этом я вам помогу. Я создам информацию о нём, официальные записи, официальные документы, где-нибудь в... австралии. Да, в австралии — и после этого он официально реэмигрирует в СССР. Уже как австралийский гражданин, получит паспорт на имя Петра Воронова по прибытию в СССР, обменяет чемодан денег на советские рубли, и так далее.