| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Таким образом, мнимая дешевизна компенсируется малодоступностью топлива: на 1941-ый год в стране имеется свыше пяти тысяч двигателей «М-17Т» и неизвестно сколько3 их небесных «собратьев» и заправиться «Б-70» — было куда проще, чем дизелем.
Не забывайте, что для дизельного двигателя требуется специальное дизельное моторное масло, а «В-2» — хавает его как с пистолета: 20 грамм/литр в час — соревнуясь в прожорливости с послевоенными тепловозными двухтактниками. А стоит дизельное масло — как бы не на порядок, дороже обычного моторного.
Ещё имейте в виду, что в отличии от бензинов, дизтопливо бывает летним и зимним…
А это лишний геморр для производственников и снабженцев, особенно во время войны, особенно в обстановке полного бардака во время отступления первых месяцев войны.
А на войне это может иметь решающее значение!
Приходилось читать у ветеранов ВОВ, что во время войны вместо дизтоплива, в баки дизельных танков заливали всякую сурогатину, вроде смеси бензина с отработанным маслом…
Охотно верю — вполне может быть.
Однако, про мощность и особенно моторесурс в таких случаях можно не спрашивать — такие «номера» просто так не проходят.
И в то же время, с точно таким же успехом и, в «М-17Т» — можно было заливать какой-нибудь автомобильный или вообще «чеченский» бензин прямой перегонки. «Стучать» клапанами будет, плохо тянуть — но ехать. А сколь долго — это уже одному Всевышнему известно, под которым мы все ходим.
* * *
Куда не кинь взор — повсюду одни «плюшки» от возращения танкового моторостроения на «круги своя»!
Сухой вес «М-17», меньше такового же у «В-2» — на без малого четыреста килограмм (553 против 950), а это дополнительно пять квадратных метра десятимиллиметровой брони.
Длина и высота обоих двигателей примерно одинаковая (1634-1558 мм, 1172-1176 мм)… Но вот ширина у «М-17Т» — меньше на 250 миллиметров (866 мм против 1116 мм). А стало быть, лучше будет работа радиаторов — которые как известно, у советских новейших танков установлены по бокам двигателя.
Рисунок 107. Дизель "В-2" установленный в танке "Т-34". С двух сторон хорошо видны радиаторы охлаждения. Снизу — аккумуляторы. Вдоль бортов — кормовые топливные баки (жёлтого цвета), шахты пружин подвески (защитного), масляные баки (коричневые).
Следовательно, что?
«В-2» на «Т-34» и «КВ» — перегревался, не позволяя танкам показывать заявленные тактико-технические характеристики.
А вот «М-17Т» на них же — перегреваться не будет.
И ещё одно — чисто логистическое преимущество: возможность заправлять танки и сопровождающие их автомобили из одной «бензоколонки». Пусть даже танки не могут работать на автомобильном бензине… Можно поспорить, конечно… Ну да хрен с ним — пусть это будет так.
Но грузовики то на «авиационном» бензине будут бегать — да и ещё как!
Дорого, конечно, не спорю.
Но война, вообще — очень затратное занятие. И излишне крохоборничать на ней, обойдётся себе дороже…
И опять же не забываем, что на «В-2» шёл крылатый металл — дюралюминий, которого не хватало нашей по пояс деревянной авиации. Откажемся от него, глядишь наши боевые самолёты — будут быстрее летать и меньше гробить лучшую молодёжь страны, из-за плохо склеенной фанеры или подгнившей от хранения на свежем воздухе перкали.
Есть ли у дизельного двигателя «В-2» преимущества перед карбюраторным «М-17»?
Конечно есть, как же без него!
Это прежде всего — запас хода.
Однако, это преимущество чисто полигонное.
Почему?
Про специальное дизельное минеральное моторное масло — которое дизельный двигун хавает как потерпевший, мы уже выяснили… Приведу простой исторический пример:
Все знают про сержанта Малько и его рейд на трёхголовом «Т-28» через уже захваченный немцами Минск4?
Так вот перед этим, танк был заправлен на первом попавшемся брошенном складе ГСМ. Будь это не устаревший «Т-28», а новейший «Т-34» — про такой подвиг мы бы и слыхом не слыхивали, ибо дизтоплива на складах было не найти. «Неуязвимый» танк пришлось бы бросить не обочине, где бы он стал фоном для селфи проезжающим мимо немецких обозников.
* * *
Итак, подытожим.
Безусловно, «М-17» далеко не идеален. Но то же самое и, даже намного больше — можно сказать и о «В-2». Любая технически сложная инженерная конструкция — это очень тонкий баланс между желаниями и возможностями и, к двигателям внутреннего сгорания — это относится в первую очередь.
Как бы там не было, ясно одно: с середины тридцатых годов танковая промышленость СССР и её конструкторы обладали массовым, крайне простым, ремонтопригодным и надежным двигателем, который легко дросселировался по мощности от 380 до 715 лошадиных сил, что позволяло обеспечивать удельную мощность в пределах 17 л.с./т для танков, боевой массой от 20 до 60 тонн.
И то что такой двигатель прямо накануне войны был заменён недоведённым дизельным «В-2», выглядит по меньшей мере странно.
«Странно», это сказано ещё слишком мягко!
«Хотели как лучше, а получилось как всегда» — говоря словами Черномырдина, или за этим стоит нечто большее?
«Глупость или измена»?
Думаю, ни то и не другое: это наша советская объективно-субъективная реальность.
Двигатели «М-17» выпускал самое мощное моторостроительное предприятие страны — «Рыбинский завод № 26» входящий в Наркомат авиационной промышленности СССР (НКАП). С 1935-го года там приступили к освоению французского мотора Испано-Сюиза 12Ybrs (в СССР — М-100), который постепенно стал основной продукцией завода. А производство по авиационным меркам действительно устаревшего «М-17», начало потихоньку сворачиваться. В начале 41-го года, военной приемке сдали последние пять танковых моторов…
И всё!
Дальше, уважаемые танкостроители, ипитесь как знаете сами.
Те, надо отдать должное — попытались.
Летом 1941-го года по заказу Главного Бронетанкового управления РККА, было организованно производство танковых вариантов «М-17» на автомобильном заводе в Горьком (ЗиМ). Этим занимался специально созданный «Отдел № 10». Сведения противоречивы, но вроде бы как что-то там у них получалось и, сколько то там «Т-34» — были оснащены старыми, добрыми и надёжными бензиновыми двигателями…
Но недолго музыка играла!
Весной 42-го «Отдел № 10» отобрали у «ЗиМа», передали в НКАП и переименовали в «Завод № 466», где стали выпускать авиационные «М-105Р».
* * *
Всё вроде ясно-понятно и, остаётся прояснить один немаловажный вопрос:
А хватит ли бензина в случае возвращения советского танкостроения к «М-17»?
Ведь он употреблял не простой автомобильный бензин, а «авиационный»!
Напомню ещё раз: в отличии от «ГАЗ-26» (степень сжатия «4,8»), сухопутная версия этого двигателя имела степень сжатия «6,0» и, предпочитала не фактически автомобильный «грозненский 1-го сорта»5 как тот — а как минимум шедший на экспорт «бакинский бензин 2-го сорта», авиационный «Б-70», или же бензиново-бензольные смеси.
Однако к концу 30-х годов, советская авиация уже переходила на бензин «Б-78»!
Вот его, да — остро не хватало для новых боевых самолетов: «Яков», «МиГов», «ЛаГГов», «Илов», «Еров» и прочих херов. Мобилизационные запасы на 41-год, не дотягивали и до 22,5 процентов запрашиваемых ВВС РККА. Или же, что точнее: запросы летунов на 81,5 процентов превышали реальные возможности советской нефтеперерабатывающей промышленности.
Хреновато было и с запасами дизельного топлива — всего 45,3 процента. И даже по чисто автомобильным бензинам — закрома Родины были заполнены всего лишь на 62 процента…
Но вот бензина «Б-70» для старых типов советских самолётов — от «У-2» до «ТБ-3», которое использовалось также и для «лёгких и устаревших» танков, было…
98,8 процента6!
Не «с горкой», конечно и, даже не «под самую пробку». Но надо учитывать, что мне по двадцать с лишним тысяч танков и самолётов и даром не надо. Отныне и впредь, количество выпускаемой боевой техники должно строго соответствовать количеству подготовленных экипажей.
* * *
11 февраля, в среду вновь в Совнаркомовском зале Кремля с утра проходит совещание по вопросам танкостроения. Присутствуют те же лица (кроме Морозова и его команды, естественно), даже Главный конструктор Кировского завода Котин, с чёрной повязкой на левом глазу.
Как мне уже доложили — специально ради такого случая, он сбежал из госпиталя.
Молодец!
Пожалуй, вместо «Знака почёта», надо дать ему не забыть орден «Трудового красного знамени».
Кроме этого, здесь же присутствовал Нарком обороны СССР маршал Кулик, Нарком артиллерии Елян, конструкторы артиллерийского вооружения Петров, Грабин и другие официальные лица.
Сперва, с очень резкой и даже крайне нелицеприятной критикой в адрес танкостроителей, выступали товарищи военные. Их можно было понять: им обещали неуязвимо-несгораемые танки, а взамен подсунули…
Вот мнение одного из них:
— …Дерьмо!
Другие высказывания в адрес «лучших танков Второй мировой войны», были конечно помягче, он общий смысл такой:
— На таких танках воевать нельзя!
По очереди выступавшие танкисты требовали одно и то же:
— Увеличить надёжность, обзорность, толщину брони, удобство работы экипажа, убрать топливные баки из боевого отделения.
Представители обоих заводов, отвечали — тоже довольно односложно, уже мной слышанными аргументами, из которых следовал всё тот же вывод:
— Желания товарищей военных мы удовлетворить, конечно, можем. Но только вообще оставив Красную Армию без танков.
И после этого перечислялись многочисленные проблемы, мешающие например — установить на «Т-34» торсионную подвеску, или на «КВ» — форсированный до 800 лошадиных сил «дизель «В-2».
Довольно убедительно, надо признать!
Сижу, верчу-кручу в руках карандаш, внимательно и терпеливо слушаю. И когда все выговорились, вновь как и в субботу, говорю танкистам:
— Других танков для меня у вас нет!
Встав, походил и остановившись напротив генералов Лелюшенко и Борзилова — Командира и Заместителя командира «Танковой бригады нового строя», объясняю буквально на пальцах:
— Как нет войны без убитых раненных и пленных — точно также не бывает неуязвимых танков. Со времён египетских фараонов в соревновании снаряда и брони, рано или поздно выигрывает снаряд. В ответ на увеличении толщины крепостных стен, всегда выдумывали какую-нибудь «царь-пушку». И тогда на первую роль выдвигается не прочность брони, а организация боя — позволяющая не подставлять её под снаряд.
— Мы не можем бесконечно увеличивать защиту наших танков. Но в наших силах разработать такие тактические приёмы, так организовать взаимодействие между частями и подразделениями и родами войск — чтобы потери стали минимальными.
Указательный палец вверх и, обведя взглядом зал, обращаюсь к военным:
— Вот для этого то и было создана ваша бригада, товарищи командиры! Разработать новую тактику общевойскового боя танковых войск, в которой броневая защита будет хотя и обязательным элементом — но отнюдь не решающим фактором успеха.
В ответку из зала, сопровождаемое одобрительным гулом голосов, послышалось:
— Мы целиком оправдаем ваше доверие, товарищ Сталин!
Улыбаюсь в том направлении:
— Ни на секунду не сомневаюсь в этом!
Затем, обратившись в сторону притихших производственников:
— Но и вы, товарищи, должны максимально напрячься и сделать всё от вас зависящее, чтобы улучшить танки — не снижая, а напротив увеличивая их выпуск. Уверен, что если мы с вами сегодня хорошенько подумаем — то уже завтра запросто сможем сделать это. Ну если и не завтра — то к маю-июню — это точно.
Вижу протянутую руку:
— Разрешите?
— Разрешаю, товарищ Махонин.
Встав, Главный инженер Харьковского завода, отрапортовал:
— Товарищ Сталин! Я выполнил ваше поручение и с сегодняшнего утра, танки «Т-34» выпускаются с правильно установленным вытяжным вентиляторов на башне.
Показывая рукой на него, говорю кировчанам во главе с одноглазым Котиным:
— Вот видите? Можем же, когда захотим!
После некоторого оживления в зале, предельно жёстко обрываю веселье:
— Я вас слушал долго и внимательно. Теперь слушайте вы меня, записывайте — у кого память плохая и исполняйте… Ибо мои решения будут окончательными и обсуждению не подлежат!
— Первым делом я запрещаю проектирование бронетехники без ведома Государственного Комитета Труда и Обороны, а уже начатые разработки — заморозить вплоть до лучших времён и моего особого распоряжения. Сперва, надо довести до ума уже принятые на вооружение танки — бросив на это все силы. Затем, уже думать над чем-то более продвинутом.
Это, чтоб унять неуёмный конструкторский зуд: в Ленинграде на Кировском заводе уже полным ходом идут работы над «Т-150» (иногда именуется как КВ-150 или Объект 150) а, по весне начнётся обострение — творческий запил 68-ти тонного «КВ-3».
Лучшие инженеры и самые квалифицированные рабочие занимаются откровенной хернёй, меж тем серийный «КВ» — и полусотни километров пройти не может, чтобы не сломаться.
Смотрю в глаза Директора Кировского завода и спрашиваю:
— Товарищ Зальцман! Вы слышали приказ?
Тот, с напускным удивлением на лице — типа, «а что, сразу Зальцман? Крайний, что ли?», тем не менее, с предупредительной готовностью ответил:
— Слышал, товарищ Сталин.
— Надеюсь, Вы не только слышали приказ Председателя ГКТиО — но и непременно его выполните.
На Харьковском заводе положение не лучше: «Т-34» там считают некой «переходной моделью» и лучшие конструкторские умы брошены на запил многочисленных вариантов танка, известного в будущем как «Т-34М». Он, конечно, был лучше, но…
Но его просто не было. Ибо, завод был не в состоянии освоить его массовое производство без кардинальной реконструкции. «В реале», его собирались выпускать с 42-го, но так и не собрались.
Далее, переглянувшись с маршалом Куликом, продолжаю:
— Никакого отвлечения персонала Кировского и Харьковского заводов для помощи в налаживании производства танков в Сталинграде, Челябинске или ещё каких других местах…
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
