Мирабела согласилась:
— Да все красиво и неповторимо, но летающие киты крупные твари, и наполнены водородом. Так что и мясо разнесет, и нас не насытит!
Арцефал поморщился:
— Да печальная перспектива! Что еще можно сказать по этому поводу!
Мирабела слегка шлепнула мальчишку ладонью по румяной щеке:
— А ничего! Только то гиперплазма победит. Я тебе разве не рассказывала, какие трудности возникают при применении подобного оружия. Например термопреоновой бомбе, когда измерения стачиваются, особым видом излучения. Я думаю о том как реально такое оружие воспроизвести!
Арцефал пробормотал:
— Не надо! Это слишком уж круто! И не интересно! Выпустил ракету и нет эскадры, а когда сражаешься и рубишь саблей — это куда интереснее.
Мирабела предложила:
— Давай я попробую выковать новую саблю. Она перерубит любой металл. Это видно больше устроит, чем термо-преонновая бомба. Или термо-креонновая ракета. Тоже очень крутая тварь. И тут решали проблему гиперядерной накачки, не стандартным способом. Ведь тридцать шесть измерений сточить, тут уже нужно сдавливание термо-преонновой кумулятивной волной!
Арцефал подозвал матроса, то протянул ему трубку:
— Вы этого хотели, господин капитан!
Мальчик вместо ответа вырвал ее из руки, и затянулся:
— Вот это я понимаю, настоящая крепость трубки! Может и ты попробуешь девчонка!
Мирабела принюхалась:
— Нет это не табак! Какие-то особые водоросли! Сушенные и прокопченные! А что посмотрим! — Девушка взяла трубку и они стали курить с мальчишкой по очереди.
. ГЛАВА Љ 6.
Янка ответил:
— По мальчишечьи! Мы имеем свои законные, бесплатные места.
— И лучше чем взрослые?!
— В тысячу раз лучше! — Мальчишка закатил глаза.
Сурри кивнул:
— Я не запрещаю тебе наслаждение. Но пока мастери карты.
Мальчишка рисовал с любовью. Для этого он использовал тонкие, но прочные листья чего-то лучшего, чем папирус. И у него неплохо получалось. Особенно интересно рисовать даму, такую как рабыня — полуобнаженную, грудастую, чуть прикрытую драгоценными браслетами. Все чаще глядя на женщин мальчик ощущает какое-то непонятное волнение. Вот и теперь закончив рисунок, Янка
поцеловал его, потом принялся за другой.
Вскоре карты были готовы и мальчишка, отправился к Сурри. Уже вечерело, стало чуть посвежее.
Сурри шепнул пару слов охранникам, вывел мальчишку за ворота. Он направились в город. Бывший наемник что-то насвистывал, Янка в полголоса подпевал. Было очень весело, мальчик ощущал душевный подъем!
— В бананово-лимоном Сингапуре! Мы нализались водкою в натуре! — Пропел Янка.
— И накачал рельеф в мускулатуре!
Улицы города к вечеру выглядели оживленными. Было много детей, в нарядных туниках и одевших по этому случаю сандалии. Янке вдруг стало стыдно за свое убожество, что он полуголый раб, на теле которого горит клеймо! Тут было от чего смутиться!
Сурри продолжал весело насвистывать, они приближались к древнему подобию Колизея.
Янке самому было очень интересно посмотреть, на гладиаторские игры. Ведь это что-то особенное, ранее не виданное. До это он смотрел лишь на детские стычки. Мальчики любят драться, любили и будут любить! Это и есть военно-патриотическое воспитание. Но вот вопрос, как посмотреть на самый настоящий, а не киношный бой? Было бы так замечательно.
У входа они разделились, Сурри заплатил золотую монету и сказал на прощание:
— Бои будут долго идти, я буду есть и пить вино! Так что смотри, чтобы не обернулось это для тебя голодовкой!
Мальчишка ответил:
— Да мы всегда найдем возможность перекусить! Я это обещаю!
— Ну добро! А пока я по развлекаюсь!
Едва Сурри скрылся Янке свистнули:
— Ну что ты пришлепал? — Спросил появившийся из-за тени Садат.
Мальчик обиделся:
— А вы что сомневались?
Садат ответил:
— Да нет! Но возможности не всегда совпадают с нашими желаниями. Во всяком случае ты теперь наш корешь. Вот-вот подойдет Крух. На пока вымажи волосы в темный цвет. Он ему сунул намешанную краску.
Янка без особого энтузиазма подкрасился. Теперь он уже почти не отличался от местной детворы, кроме голубых глаз.
Садат подсказал:
— На всякий случай прищурься!
Янка заметил:
— Есть специальный раствор с помощью которого можно поменять цвет глаз. Я могу подсказать рецепт.
Садат оживился:
— Ну ты ученный! Спасибо за помощь, но пока не надо!
Когда Янка дошел до нужной кондиции его проверили. Садат нанес несколько линий на лицо синей краской:
— Ну теперь ты такой как Крух!
Другой мальчишка, сделал кистью клеточку, и причмокнул языком.
— Гигант!
Янка спросил:
— А смыть?
Садат усмехнулся:
— У нас есть секретный раствор!
Мальчишка протянул завернутый в листик камешек.
— На тебе алмаз, спрячешь его во рту!
Янка кивнул:
— Я с понятием! Он не большой и говорить не помешает!
— Смотри не проглоти! Что-то смена запаздывает!
Вскоре появился и сам Крух. Он был надет в почти новую тунику, в кожаных сандалиях и нем сверток. Увидев пацанов заулыбался:
— Ну что вы обещали мне смену.
Садат подтолкнул Янку:
— Вот он!
— Пусть одевает мою рабочую тунику.
Янка не хотя нацепил ее на тело! Она была не стираной и хранила запах мальчишечьего пота.
— Хоть ты постирал ее! — Сказал Янка.
— И так сойдет! — Отмахнулся юный послушник.
Садат спросил:
— А сандалии?
Крух ответил:
— Обычно я прислуживаю босиком, чтобы меньше было шума. Никому не нравиться когда деревянная подошва стучит по камням.
— А эти кожаные?
— Не мои! Я хочу выглядеть прилично и посмотреть гладиаторскую схватку как знать? Ведь это лучше чем, просто простолюдином!
Садат спросил:
— А может у тебя есть чем заплатить!
Мальчишка показал белую монету:
— Вот это серебряный шлем!
Садат ответил:
— Лучше отдай его нам, и мы отведем тебя на такое место, откуда все видно куда лучше чем с галерки.
Крух округлил глаза:
— Дай слово пацана!
— Даю слово пацана! Пошли! А ты Ким проводи Янку до монастырской тюрьмы.
Янка заулыбался, он подумал: а чем я хуже Штирлица. Тоже играю роль шпиона и очень опасную. Ведь в случае провала наемники могут убить на месте, или нет скорее все-таки пытка.
Крух тем временем отправился балдеть с пацанами.
Ким спросил Янку:
— Ты когда-нибудь прислуживал господам!
— Как официант? Нет!
— А я прислуживал! Нужно все делать бегом если не хочешь, получить оплеуху. Если тебе предложат выпить не отказывайся, наемники могут решить, что ты их не уважаешь!
Янка полюбопытствовал:
— А если я окосею!
— А ты только пригуби и поблагодари за хорошее вино! — Посоветовал Ким.
— Сам знаю, не маленький? — Заявил Янка. — Вот ты лучше скажи в какой камере Шелла?
Ким ответил:
— В самой глубокой и надежно охраняемой подземной! Так она в сыром подземелье, ее пытали, но она лишь смеялась в лицо палачам!
Янка ответил:
— Верно она героиня!
Ким предложил:
— А что если после освобождения, тебе попроситься в ее банду и перестать быть униженным рабом?
Янка заметил:
— Надо сначала освободить, и лишь затем делить шкуру неубитого медведя. Тут еще самому можно зависнуть на дыбе!
— Но разве быть рабом тебе не надоело?
Янка махнул рукой:
— Конечно надоело! Это уже приелось как чирьи в пояснице!
Ким улыбнулся:
— Нечего тебе обогащать хозяина, присоединяйся к нам!
Янка ответил:
— Если дело выгорит, то...
— Ну!
Мальчик решительно сжал кулаки:
— Я больше рабом не буду!
Ким переменил тему разговора:
— Садат говорил что ты вроде как ученый и очень много знаешь?
Янка согласился:
— Да знаю прилично, хотя в своей стране я пока, только ученик.
Ким спросил:
— А где твоя страна?
Янка ответил:
— Не представляете как далеко!
Ким вздохнул:
— А мне туда не попасть?
Янка сказал:
— Скорее всего нет! Хотя пути Бога или Черта неисповедимы! Меня перебросили высшие силы, так что может придет и твой черед!
Ким почесал макушку:
— А хотелось бы честно говоря, по путешествовать!
Вот показался силуэт монастырской тюрьмы. Здание массивное, настоящая крепость, что-то неуловимо смахивающее на Бастилию только размерами мельче. Янка вспомнил когда штурмовали Бастилию погибло больше ста человек, а освободили всего девять заключенных, в том числе печально известного маркиза де Сада. Известный на весь мир маркиз сидел за политику, он был обвинен в заговоре против короля и писал находясь в застенке страшную бредятину. Не даром его именем назвали садизм. Интересно что даже такой величайший преступник всех времен и народов как Гитлер: говорил что ему не нравиться мучить и причинять боль людям. Хотя пытки в гестапо были вполне законные, вернее узаконенные. А вот в СССР хотя пытка тоже была правилом, советской законности это противоречило. Хотя почему только в СССР. До сих пор в России, попирая закон применяют пытки, иногда это оправдано. Когда нужно добыть например информацию о готовящемся теракте, а чаще всего нет. В Интернете например писали, как избивали детей, требуя сознаться в мелкой краже или поджоге. Один раз и ученика с параллельного класса Янка, отвели в полицию и зажав пальцы в дверь, требовали признаться в краже мопеда. Дело для пацана, чуть не кончилось спецшколой. В средние века пытка естественной, признание считалось царицей доказательств. В некоторых странах мира, она законна до сих пор, например в Саудовской Аравии. А первой страной где формально запретили была как ни странно Германия. Хотя немцы и считаются жестокой нацией. У Янка мелькнула мысль, а интересно испытать на себе дыбу?
У входа мальчишку спросили:
— Ты кто?
— Я Крух, прибыли прислуживать солдатам.
— Пароль!
— Плеть и клещи!
Стражники их четверо рассмеялись:
— Проходи раб!
Янка вошел во двор: горели костры, жарилось мясо. Кто-то из наемников видя босоногого мальчика, нарочно раскидал угли. Янка наступил и обжегся, но не подал виду что ему больно, да и ступни за последнее время сильно огрубели.
— Эй ты раб! Принеси нам скорее вина!
Янка бросился бегом к бочкам, повернул приспособление. Потом быстренько подбежал воинам.
— И нам тоже! Скотина!
Янке пришлось нелегко, надо было прислуживать и бежать из-за всех сил. Но он уже закаленный раб, который не боится работы. Мальчик бегал, воины пили. Во всяком случае хорошо что они хоть приняли его за Круха и не высказали подозрений.
Пришлось обслуживать не только, солдат во дворе тюрьмы— крепости, но и в самом здании. Тут уже пришлось бегать по ступенькам, вверх и низ. Время шло, а возможности спуститься вниз к Шелле, все еще не было. Янка стал лихорадочно обдумывать запасные вариант. Просто сигануть в подземелье, слишком рискованно. Во-первых, стража может быть и у входа в камеру, а во-вторых, если массивная дверь наглухо закрыто, то и алмаз не просунешь. Тем более что Шелле скорее всего прикована к стене, так ее все бояться. И что же мальчике делать. Может сказать например что ему нужно кое-что передать Шелле. Но что может передать мальчишка. Или разыграть провокацию, мол хозяин, мне поручил поговорить с Шеллой? Для того чтобы выведать тайну... И тут нестыковки, вряд ли злые наемники поверят что такое поручение могли дать простому рабу. Да и еще он тоже дурачок, взял бы хотя бы игральные карты. А то режутся бедолаги, не многим отличные от бандитов в кости, и нет у них никакой радости. Да еще играют на щелбаны, а не деньги. А велика радость самому получить, или пробить в голову!
Янка подумал и другом варианте, довольно отчаянном. А что если предложить воинам изнасиловать Шеллу. Ведь в этом случае дверь камеры откроют и у него будет шанс. Но ведь это так низко и подло! Он еще не опустился на столь минимальную ступень морали.
Мораль подобна цепи для порядочных и сачка для негодяев! Мм-да, а если вспомнить киношные истории, про подобные побеги. В частности Дюма. Довольно оригинально и вместе с тем банально, было бы просто подкупить тюремщика. Но это сейчас невозможно.
Но судьба до селе суровая к мальчику видимо решила смягчиться:
Помощник повара нес пару корзин с едой и питьем. Увидав Янку он крикнул:
— Эй Крух снеси это вниз и не забудь кувшин с водой и черствой лепешкой передать разбойнице Шелле. Не хватало еще чтобы она сдохла до костра.
Янка сильно обрадовался, но сделал вид что не хочет:
— А может ты сам!
— Ну уж нет! Там триста ступенек, отнесешь как положено послушнику или ты хочешь плети.
Янка изобразил покорность:
— Конечно снесу!
Взяв корзина с едой и вином Янка двинулся в низ. Факела в коридоре чадили, ступеньки были крутые, и нужно было напрягаться чтобы не упасть. Да еще пахло гнилью.
Как и ожидал Янка, возле самой двери камеры сидело пять наемников. Они при свете трех факелов, резались в кости. И при этом ругались, служба была нелегкой.
Янка поклонившись им вежливо сказал:
— Доблестные воины, я предлагаю вам скромны и недостойный вас ужин.
Старший наемник нетерпеливо хлестнул Янку плетью по голым ногам.
— Давай жрать быстрее!
Мальчик низко поклонился:
— Нужно передать кувшин с водой и лепешку Шелле.
Стражник рявкнул:
— Эта сука обойдется!
Янка возразил:
— Ее недавно жестоко пытали, и если, она не доживет до эшафота...
Главный наемник крикнул:
— Ну ладно! На тебе ключ сам откроешь и занесешь ей жратву!
Янка низко поклонился. Ключ был довольно большой и не сразу подошел к замку.
Мальчику пришлось изрядно повозиться, механизм ржавый и редко смазывался.
Янка то отклонял его в право, то в лево, пока наконец дверь со скрипом не поддалась. Отрыть ее такую толстую и тяжелую также было нелегким. Янка понял, почему ему поручили это дело. Самим понятно, не охота возиться. В камере пахнула чем-то паленым. Мальчишка тихо произнес:
— Шелла?
В ответ послышался удивительно ровный голос:
— Что тебе надо котеночек?
— Я принес вам попить и поесть!
— А когда казнь?
— Завтра!
— Подойди ближе!
В камере было темно, и можно было различить только глаза женщина. Янка осторожно поставил перед ней воду, лепешку и шепнул:
— Вот кусок мяса, я отломил от ужина стражников.
Шелла ответила:
— Спасибо! Я уже подумала, что перед смертью хозяева, мне расщедрились. Фу простая вода! Не могла дать вина.— Цепи гневно зазвенели:
Янка шепнул ей:
— Ваши друзья вас не покинут.
Его тут же схватили удивительно сильные руки и Шелла шепнула ему на ухо:
— И когда побег!
Янка еле слышно ответил:
— Я дам вам алмаз, которым вы перепилите цепи. После чего знайте, будете проезжать на мостом, внезапно вспыхнет крупный пожар. Прыгайте вниз. Так вас будут ждать конь и доспехи стражника. Переоденьтесь и езжайте не спеша. Такой мой план.
Шелла шепнула в ответ:
— Я поняла!
