Одиночество

Гийом сидел вполоборота ко мне, правой рукой поглаживал седые усы и бороду, мне даже показалось, что, углубившись в свои мысли, он перестал меня слушать. Но я оказался не прав, Гийом повернул лицо ко мне и сделал знак рукой, чтобы я продолжил говорить.

— Гийом, поверь мне, этот шаг вынужденная мера с нашей стороны. Я не хочу сказать, что, если мы промедлим, то королевство Океания нападет на Империю, но ты должен поверить, что действия наших вооруженных сил — это, прежде всего, профилактическая мера. Очень прошу поверить мне в том, что генералу Романову даны четкие указания по действию имперских войск на территории королевства. Вооруженных столкновений с народом королевства не будет, это я могу обещать тебе совершенно точно. Сейчас я не могу говорить о конечных результатах предпринимаемых действий.

— 3 -

В этот момент в кабинет Гийома влетела его охрана и мой Герцег. Гномы на бегу кричали нам страшными голосами, чтобы мы срочно ложились на пол кабинета. Не задавая лишних вопросов, вместе со своим креслом я повалился на пол, а Гийом поднял удивленно голову на своих людей, собираясь, видимо, поинтересоваться у них, а что собственно происходит и почему он должен ложиться на пол?! Старик не последовал старому доброму правилу, вначале поступать так, как нам советовали, то есть сначала мы должны выполнять требования, а уж потом выяснять, что же случилось. К этому времени Гийом постарел, заматерел и решил, что все на этом свете подчинено ему и тут же за это поплатился своею жизнью.

Он не стал бросаться на пол, а остался в своем кресле, наблюдая за тем, как разлетается в стеклянную крошку и ссыпается вниз громадное панорамное окно его кабинета, которое ранее казалось несокрушимой стеной здания. Сквозь подающую стеклянную крошку проявились два стрекозиных тела, которые зависли прямо напротив окна кабинета Гийома, на пятидесятом этаже небоскреба. Как только крошка полностью опала и пилотам этих вертолетов-стрекоз стала видна внутренность кабинета, то снова заработали многоствольные пулеметы.

Первая струя пуль вымела все в том месте, где несколько мгновений тому назад сидел я, а вторая разорвала на мелкие части тело моего старого друга. В моей голове мелькнула и тут же пропала мысль, а почему умер Гийом. Ответ был явно очевиден — за дружбу со мной. Этот гном умер за то, что в течение почти двух десятков лет повсюду следовал за мной. Всеми силами поддержал меня в трудные минуты моей жизни и, не раздумывая, становился членом моей команды в борьбе за Империю. И всегда приходил на помощь тогда, когда я в ней особенно нуждался.

Непонятная сила подняла меня на ноги, а вокруг хлестал металлический ливень из крупнокалиберных пуль, заставила сделать несколько шагов к проему, которая всего несколько секунд назад перекрывала стеклянная стена, мне очень хотелось посмотреть в глаза человеку, который только что убил самого близкого мне друга. Гийом был первым человеком, которого я встретил на Гадесе. К сожалению, блистеры кабин пилотов и стрелков вражеских оказались сильно тонированными стеклами, за ними ничего не было видно, поэтому я был не в силах рассмотреть лица убийц своего друга. А в этот момент на сетчатке глаза возникла прицельная сетка с перекрестием по центру и различными установочными данными — расстоянием до целей, порядок поражения этих целей. К этому моменту я совсем забыл о существовании энергометов и более десяти лет ими не пользовался. Но сейчас мне не потребовалось и мгновения, чтобы вспомнить, как ими пользоваться, и для чего предназначены эти тонкие стволы, неожиданно выросшие на моих плечах. Через долю секунды на месте левой стрекозы-убийцы расцвел черный шар с огненными прожилками и послышался мощный разрыв, вниз посыпались отдельные вертолетные детали, а из разорванной на части кабины вертолета не выпал ни один человек. Пока я еще не знал, был ли этот вертолет беспилотным или он управлялся человеческим экипажем, но, если такой экипаж имелся, то он погиб.

Вторая машина тут провалилась вниз, всеми способами стараясь уйти из зоны действия моего прицела. Удивительное дело, своими глазами я этой машины не видел, но прицел четко держал ее в своем захвате, демонстрируя все исполняемые вторым вертолетом маневры уклонения от наземного огня. Наитием я почувствовал, что этим вертолет пилотирует опытный экипаж, прошедший профессиональную подготовку в вооруженных силах Империи. Вертолет, практически касаясь стеклянной стены гномьего небоскреба, со снижение пытался уйти на противоположную сторону здания, чтобы уйти от моего поискового луча, и ему, в конце концов, удалось это сделать.

Герцег, вбежавший в кабинет вместе с охраной Гийома, подскочил ко мне и шепнул на ухо о необходимости срочно покинуть штаб-квартиру гномов, которая подверглась не только воздушному налету, в результате которого погиб Гийом, но и наземному нападению. Командир охранников Гийома оторвал свою руку из-под уха моего друга гнома и на мой вопросительный взгляд негативно потряс бородой.

Понятно, Гийом мертв, и на данный момент клан гномов обезглавлен.

Я посмотрел Герцегу в глаза и, не отрывая своих глаз, жестко указал ему на то, что беру в свои руки всю полноту командования по обороне небоскреба, что временно принимаю на себя обязанности магистра клана гномов. Герцег от услышанных слов широко раскрыл глаза, но он хорошо знал по опыту работы со мной, что, приняв решение, я практически никогда его не меняю, послушно козырнул правой рукой, но тут же предложил мне покинуть это опасное помещение. В принципе, я был согласен с предложением своего телохранителя, так как организовывать оборону в насквозь простреливаемом помещении было заведомо глупым делом и я было двинулся, чтобы покинуть кабинет, как в проеме окна возник силуэт второго вертолета. Работало все бортовое вооружение, кабинет снова заполнился разрывами малокалиберных снарядов, которые сметали все на своем пути. Снова помещение заполнилось грохотом разрывов, криками и стонами погибающих или раненных гномов.

Как только в сетке прицела на сетчатке глаза возник прицел, и второй вражеский вертолет завяз в перекрестие этого прицела, я выпустил целую очередь энергетических сгустков из своего наплечного энергомета. Через долю мгновения и этот вертолет исчез в мощном разрыве. В помещении сразу же установилась относительная тишина, стало возможным разговаривать, не повышая голоса, только сильный ветер из окна не давал возможности и в дальнейшем использовать кабинет Гийома в качестве штаб-квартиры клана гномов. Внутреннее ощущение подсказывало мне, что враг больше не будет атаковать кабинет Гийома, полагая, что после атак штурмовых вертолетов, там вряд ли кто выжил. Я приказал, вынести из помещения трупы погибших охранников, срочно залатать оконный проем и прибраться в кабинете.

Пока выполнялись мои распоряжения, подошел к Гийому, который, по-прежнему, сидел в своем любимом кресле, задумчиво склонив голову на грудь, которая была иссечена пулями. Несколько мгновений я простоял перед своим старым другом, вспоминая о прошлом, о встречах с ним и все еще в глубине души надеясь, что мой Гийом сейчас откроет глаза, улыбнется и поприветствует меня своей улыбкой. Но ничего этого не происходило, тогда я протянул руку и опустил веки на его глазах, затем сделал шаг в сторону, вытянулся в струнку и торжественно приложил правую руку к своей груди.

Со слезами на глазах, я наблюдал за тем, как уносили в вечность старого и доброго гнома, который сумел из пьяной грязи подняться до высот первого сановника и самого богатого человека моей Империи.

Глава 5

- 1 -

Если судить по поступающей информации и докладам охраны штаб-квартиры клана гномов, магистром которого я только что стал, то небоскреб гномов стал центром атак пока еще неизвестного противника. Были, правда, атакованы и несколько других зданий в городе, но атаки на них производились ослабленными силами и носили отвлекающий характер. Не теряя даром времени, я завязал на себя все военное командование гномами и попытался установить относительный характер в том бедламе, который установился в небоскребе.

Почувствовав сильную руку, гномы несколько успокоились и начали вооружаться. Оружие, легкие карабины и автоматы выдавались всем молодым гномам, которые работали или случайно в этот момент оказались в здании, но вскоре этот процесс прекратился, оружия оказалось не так уж много. Хорошо, что все гномы, по моему настоянию, проходили военную подготовку в школах и высших учебных заведениях. Поэтому все получившие оружие гномы хорошо знали, как с ним обращаться. Вскоре передо мной застыла шеренга гномов в два ряда, их оказалось сто восемьдесят два гнома.

Я несколько раз прошелся перед строем, вглядываясь в лица ребят, застывших в строю и не спускающих с меня своих глаз, Эти ребята ничем не отличались от людей, разве только что они были невысокого роста. Они стояли плечом к плечу в строю, готовые выполнить любой мой приказ, а у меня в этот момент непонятная боль раздирала душу. Передо мной было всего две возможности: первая, бросить в бой этих неподготовленных ребят и всех до одного положить их на землю, и, вторая, незаметно, без боя покинуть здание небоскреба, сохранив жизнь этим замечательным гномам, но навсегда ославив их клан, как трусливых и неспособных сражаться воинов.

К сожалению, армия могла вмешаться и разрулить возникшую ситуацию, часа через два или три, не раньше. Но эти два-три часа унесут жизни большинства этих парней, которые еще не знали женской ласки и еще ни разу не брились. Я стоял и задумчиво смотрел на этих парней. В этот момент ко мне пришла гениальная мысль о том, как не уходить из здания, но и не бросать этих молокососов в лобовые атаки на противника.

Я развернулся к Герцегу и приказал ему в своем взводе и взводе охраны здания небоскреба найти обстрелянных бойцов и этих ребят поставить под их командование. Затем забаррикадировать, чем только возможно, нижние этажи небоскреба и вести огонь на поражение противника только с закрытых позиций, тщательно оберегая каждого нашего стрелка. Глядя в глазу Герцегу, я подчеркнул, что лично он и его бойцы будут отвечать за жизнь каждого молодого гнома. Что-то дрогнула в глазах полковника гнома, который столько времени находится уже рядом со мной, что сразу же догадался о том, что я задумал.

А я же в свою очередь понял, что мой Герцег принял приказ к исполнению и сделает все возможное, что эти молодые парни не погибли бы зря. Он теперь будут ухаживать и присматривать за ними, как несушка за яйцами своей кладки. Но оставался еще один вопрос, на который Герцег хотел бы иметь прямой ответ. Полковник понял поставленную перед ним задачу, но одновременно он хотел знать, а чем я буду заниматься в этот момент.

Повернув глаза в сторону, я сказал Герцегу, чтобы он выделил в мое распоряжение семь-восемь своих обстрелянных бойцов. Через минутную паузу, которую полковник Герцег использовал для обдумывания моего распоряжения, послышался его чуть хрипловатый голос:

— Полковник Барк, пятнадцать лет я нахожусь рядом с тобой и охраняю твою жизнь от посягательств извне. Не раз мы находились в таких ситуациях, когда наша гибель была неизбежна, но каждый раз из всех катавасий мы выходили живыми и здоровыми. Во многом это происходило потому, что мы доверяли друг другу и правильно распределяли силы противника между собой. Почему сегодня ты предлагаешь мне прятаться вместе с этими молодыми ребятами в укрытиях, а сам хочешь напрямую столкнуться с противником, чтобы отстоять честь и славу подгорного народа. Но подпорный народ — это мой народ, который и тебе предложил находиться под его крылом. Но ты не гном, а человек, поэтому я не могу выполнить этого твоего распоряжения. Мы будем сражаться вместе и до конца!

В этот момент послышались приближающиеся по этажу выстрелы. За дверью кабинета Гийома заговорили два ручных пулемета, это охрана Гийома вступила в бой. А бойцы Герцега неторопливо достали несколько пар бухт тонкого каната, закрепляя концы за различные металлические предметы, а другие концы, сбрасывали вниз в проем разбитого стекла. Вскоре мы все выстроились у канатов, проверили оружие и первые бойцы исчезли в проемах, спускаясь вниз по канатам.

Прежде чем скользнуть по канату вниз, я внимательно через проем посмотрел, что происходит внизу и ахнул от неожиданности. Две армейские бронемашины появились из-за поворота и, заняв позиции по разные стороны улицы, замерли в ожидании, когда гномы коснутся ногами поверхности улицы, чтобы открыть по ним огонь на поражение.

Мы намеревались, спустившись вниз, взять противника, который уже прорвался на первые этажи небоскреба, в клещи, атаковать его со спины. С появлением этих двух бронемашин получалось так, что сами попадали в засаду.

Недолго раздумывая, я взял канат в руки и соскользнул вниз, одновременно восстановив на сетчатке глаза прицельную сетку своих огнеметов. На первых же метрах скольжения по канату я открыл огонь по бронемашинам. Сгустки энергии в доли секунды первую бронемашину превратили в огненный костер, тут же послышались страшные вопли сгорающего экипажа. Но вторая бронемашина машина отъехала назад и от моего огня укрылась под козырьком входного в здание портала, чтобы вести по спускающимся гномам огонь из пулеметов. Очереди крупнокалиберного пулемета ранили трех скользящих вниз гномов, их тела тут же сорвались с канатов.

Оставались доли секунды до момента, когда остальные гномы Герцега должны были коснуться асфальта улицы, но бронемашина усилила пулеметный огонь, открыли огонь автоматические карабины и автоматы.

Мне ничего не оставалось делать, как вслепую вести огонь по противнику, спрятавшемуся за козырьком входного портала. Я выпускал одну очередь из трех энергосгустков за другой, улица за козырьком входного портала моментально превратилась в буйство огня, горели машины, небольшие магазинчики и люди. Я хорошо слышал крики о помощи, стоны, но не прекращал своего отвлекающего огня. Когда два человека в комбинезонах армейского спецназа выбежали из-под козырька и, опустившись на колени, приготовились открыть огонь из автоматических карабинов, то на их головы свалился бородатый гном, который сбил этил парней с ног и автоматной очередью разнес их головы в тактических шлемах. Но гнома тут же расстрелял крупнокалиберный пулемет бронемашины, который своих грохотом перекрыл все другие звуки, стоны раненных, ругань солдат, крики о помощи гражданских и вопли женщин, которые случайно оказались в этом страшном месте. Тело гнома было буквально разрезано пулеметной очередью на части, асфальт покрылся кровью противника и моего только что погибшего бойца.

Надо же было такому случиться, но я обеими ногами влетел в это кровавое пятно на асфальте и, не удержавшись на ногах, кубарем покатился по улице. Пулеметчик бронемашины первым сообразил, что я для него представляю наибольшую опасность и попытался перенести на меня огонь своего пулемета, но не все так просто было. Угол здания небоскреба перекрыл ему сектор обстрела, таким образом, я оказался вне вражеского огня, но вынужден был открыть огонь по противнику в комбинезонах армейского спецназа, который заполнил вестибюль здания небоскреба и вел огневой бой с охраной здания.