Dreams

Хозяином оказался достаточно молодой парень. Мы с ним быстро пришли к согласию, хоть я честно сказала, что несовершеннолетняя. Думаю, не в последнюю очередь сыграла в мою пользу моя внешность. Вторым продавцом был какой-то парнишка, вероятно друг или знакомый хозяина. За ним часто по окончанию смены заезжал хозяин, и они оба куда-то уезжали.

Работа оказалась простой, вечером нужно было пересчитать товар в магазинчике, ночью посидеть в тишине, утром снова пересчет и сдача смены. Утром я брела слегка не выспавшаяся домой по морозным тихим улицам, если это были выходные, или же шла в школу.

В один из вечеров, уже ближе к ночи в окошко ларька постучал парень. У него тряслись руки, бил озноб, и мучило похмелье. Он топтался по снегу, пританцовывая, в кедах на босу ногу, в черных трениках с пузырями на коленях, на плечи был накинут бушлат, а под ним тельняшка в светло зеленую полоску, которая была видна в распахнутый ворот бушлата.

— Сестренка, слышь, денег нет, понимаешь, дембель я. Спаси, а, дай чекушку похмелиться?

Я заметила, что в книге учета постоянно происходят подправки записей прихода-расхода товара. Их вносили как прошлые продавцы, так и сам хозяин. Что-то приходило, что-то уходило и понять круговорот товара было затруднительно даже самому хозяину, потому, видя, как мучается парень, немого подумав, я взяла чекушку с последнего завоза и протянула ему, не взяв денег и ничего не положив в кассу из своего кармана. Он обрадовался и побежал, сжимая драгоценную бутылку. Через три дня он пришел аккуратно опрятно одетый, даже несколько нарядный, побритый, и с букетом в руках.

— Сестренка, это тебе. Спасибо, что не дала подохнуть.

— Вот возьми, — с этими словами он протянул деньги, -небось из своего кармана платила.

Слово, за слово. Он стоял и трепался, о том, о сём. Рассказывал он интересно, но было неудобно говорить через окошко, он попросился пустить его, подумав, я пустила.

Мы сидели в тесноте помещения, то и дело, касаясь коленями, болтали о разном. Он рассказал мне о 'зеленке', о своей службе и о недавних дембелях, вернувшихся с афгана, когда он был еще салагой, о генерале Громове, о том, как генерал последним шел по мосту Дружбы. Потом он сбегал за гитарой. Слова песен задевали за какие-то струнки души:

По дорогам крутым сквозь дожди и туман,

Тянут в гору ЗИЛы, напрягая кардан.

Автоматы в руках, передернув затвор,

Не отстать от своих, так молись на мотор.

Афганистан, Афганистан, редко письма отсюда доходят домой,

Афганистан, Афганистан, не одна мать-старушка зальется слезой.

Парня звали так же как и меня — Александр. Он посмеялся, над совпадением, а потом спросил: Санька, а хочешь еще с одним тезкой познакомлю? Мировой мужик, ребята его зовут просто — дядя Саша.

Через пару дней он повел меня на концерт. Александр был в парадке. Зеленые погоны, начищенные медали на груди, отутюженные брюки со стрелками, о которые казалось можно обрезаться. Прям девичья мечта, а не парень, который несколько дней назад трясся вымаливая опохмелиться. После концерта, расталкивая толпу одной рукой и крепко держа меня за руку другой, он вёл меня за кулисы. Нам не удалось пройти до конца. Нас задержали. Александр пытался что-то объяснять, но все равно не помогало. Вдруг он увидел знакомое лицо и закричал: дядя Саша, дядя Саша!!!

Тот повернулся на крик, кивнул как знакомому и пошел дальше. Нам не удалось пробиться дальше, и мы пошли домой. Мы шли по заснеженным улицам, а в голове играла музыка и слова для многих просто дяди-Саши:

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон.

Там листья падают вниз,

Пластинки крутится диск:

'Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз'.

Как часто вижу я сон,

Мой удивительный сон,

В котором осень нам танцует вальс-бостон.

Вскоре, после того концерта, Александр женился на своей однокласснице и наше общение прекратилось. Я только изредка видела его бегущим куда-то по делам, всего в делах и заботах, а я снова шла одна по утрам домой.

Одним таким февральским субботним утром я встретила на своем пути нашего участкового. Я буркнула слова приветствия и думала пройти мимо, но не получилось.

— Александра, постой. Ты куда сейчас идешь? Домой? Вот и прекрасно. Давно хотел зайти к тебе, да всё никак не мог найти минутку. Ты не против? Ну и хорошо, — всё это он высказал одной длинной фразой, даже не ожидая от меня ответа.

Что ж, пришлось идти с ним. Интересно, что же ему от меня нужно?

Мы шли пешком, и хотя до дома было недалеко, но всё же морозец давал о себе знать, потому оба слегка замерзли.

Войдя в квартиру он по хозяйски её обошёл, заглянул в туалет, хмыкнул, вероятно увидев на струнах моё развешанное для просушки белье, прошел на кухню и сказал: — Александра, а давай по-горяченькому, а? Чайку бы, а? А то продрог что-то.

Молча начала готовить чай. Не знала что сказать.

— В общем, Санька, тут вот какое дело, ты конечно же в курсе, что недавно в парке под трибунами нашли старшеклассника из вашей школы?

— Да, как говорят он умер от передозировки.

— Да, верно. Но есть еще вот что, у него, незадолго до смерти был половой контакт. По делу службы я проводил опросы. И судя по всему выходит, что контакт-то был с тобой, участковый после этих слов пристально уставился на меня. Я пожала плечами, а что говорить то, но мысли начали в панике метаться в голове. Вероятно эта паника как-то отразилась на моем лице. Он продолжил:

— Я обещал твоему брату приглядывать за тобой, сказал, что всё будет с тобой в порядке, а ты что же делаешь? Связалась с наркоманом... Мозги то у тебя есть? По его дорожке не долго бегают. Хочешь закончить как и он? В общем теперь я к тебе часто буду заходить. Проверять.

Тут на меня накатила волна злости, мне категорически не нравился такой контроль за мной, надо было что-то срочно делать. Итак, что мы имеем: он пообещал что-то брату, это как я понимаю не выполнил понадеявшись на авось, и пустив на самотек. Второе, это то что по работе у него появилась информация и эта информация его насторожила, потому родилась идея контроля на основе этой тревоги. Интересно, если эту тревогу усилить, то возможно из частого контролера он превратится в частого гостя без идеи контроля, а потом гость трансформируется в 'простого друга'. Дружба между девушкой и парнем, как учили меня мои наставницы, практически невозможно. По идее она возможна, но, скорее, как итог отношений, где постель уже была и был разрыв тесных отношений, при этом не многим эту дружбу удается сохранить. Значит срочно делаем из участкового виноватого, и играем на чувстве вины. То, что я теперь девушка, то что я сирота, и то что я младше его, позволяло мне практически безнаказанно орать на него.

— Контролировать?! А где ты был, когда этот меня два с лишним месяца насиловал?

— Как? Что ж ты молчала?

— Да? Вот так вот? , А куда я должна была обратиться? Что ему было бы? Он же несовершеннолетний. Еще раз на учёт поставили бы и что дальше?

— Нет, ты не права, ему светила бы малолетка.

— А мне что светило, ты об этом подумал? Дурная слава и разговоры за спиной на всю жизнь, защитничек?

— Ты брату, говоришь, обещал, а хоть раз меня навестил, встретил хотя бы у школы, раз домой ко мне зайти не когда было?

— Ну я же не знал, что у тебя так... Ну я буду же теперь иногда заходить, проверять.

— Угу, иногда. Теперь оправдываешься. Иногда! А мне что делать-то? У него же еще и компания есть. Мне-то теперь что и всех его дружков останется принимать, тогда когда тебя иногда не будет?

— Ладно, Санька, не дави, появимся мы возле школы, покажем, что тебя контролируем, опекаем, никто к тебе не полезет. Ну и я буду первое время тебя проверять.

Так, думаю на первый раз достаточно. Потом продолжим.

— Ладно, если так. Что-то ещё? А то мне уроки нужно еще делать, да у тебя еще дел наверное много.

Намек он понял правильно, чай допил одним глотком, быстро собрался и ушел.

Интересно, как он будет выполнять то что он здесь наговорил? Ладно, поживем, увидим.

А вот следующий день принес сюрприз. После последнего урока меня окликнула компания наших девчонок, что стояла на углу школы, курила и пряталась от учителей, что-то они хотели спросить, но в это время к школе подъехала патрульная машина, остановилась не далеко от меня, из неё вышли участковый с одним из патрульных, подошли ко мне, участковый широко улыбаясь сказал: — ну вот, я же говорил, теперь ты поедешь под охраной.

Возле машины я поскользнулась, он меня подхватил под руку, и так получилось, что я практически ввалилась в салон. С двух сторон меня сжали с боков патрульный с участковым и мы поехали. Всю эту сцену, конечно же, видела вся компания, что стояла возле школы и, думаю, сегодня уже будет куча домыслов и слухов, а завтра будет куча вопросов.

— Ну зачем вы так? Как арестантку какую-то. Что ребята то и учителя подумают? Д

— Не переживай, правильно всё подумают. Подумают то, что ты теперь под охраной.

Дома пришлось напоить всех чаем с бутербродами, уговаривать, чтобы так больше не встречали. Вроде удалось. Мда, с фантазией то у сопровождающих не очень, мысли просты и прямолинейны.

Как и предполагала на следующий день за спиной были обсуждения меня, и того как меня 'брали'. Но случилось даже то, о чем я и представить не могла. На одной из перемен ко мне подошел один из друзей бывшей зверушки и сказал:

— Ты, это. Вчера тебя загребли, что ли? А за что?

— Не знаю. Просто так забрали.

— Это они могут. Ты, это, с корешом нашим гуляла. В общем, это, если что, проблемы какие будут, ты дай знать нам, мы тебе поможем.

— А кто это мы?

— Ну как кто? Я. Ну и все наши там, Кабан, Гусь. Мы своих в обиду не даём.

— Ладно, если что обращусь.

— Ага, ну всё, давай, — он развернулся, и с чувством выполненного долга потопал куда-то.

Я стояла и задумчиво смотрела ему вслед. Итого, у меня есть теперь или, как я рассчитываю, будет поддержка со стороны участкового, и плюс намечаются контакты со стороны их подопечных. Как интереееесно-то. На кого же сделать ставку? Кто будет зверушкой?

Глава 15. Весело, ярко, но недолго

Участкового, как оказалось, зовут Алексей. Он в милицию пошел после института, где учился на учителя географии. По окончанию, как он рассказывал, ему захотелось романтики, вот и не пошел он работать в школу, а надел погоны. Романтики хлебнул с верхом. Это и вызовы в любое время дня и ночи на места происшествия, и жутковатые места драм, кровь, блевотина, маты и пьяный угар подопечных. Всё это я узнавала от него постепенно, в его, сначала редкие, а затем частые визиты ко мне домой, а иногда и в школу.

Алексей оказался неплохим парнем, и даже слегка чудаковатым, мне нравилось с ним общаться. Он любил книги, театр, у него было много знакомых.

Вторую же, темную, сторону моих новых знакомых представляли Гусь и Кабан. Гусь оказался худым длинным парнем, с сильно выпирающим вперед кадыком, большим, свернутым набок носом и с угрожающе-хмурым взглядом глубоко посаженных глаз. Он и в самом деле напоминал гуся. Тощего, голодного злого гуся. Второй знакомец, Кабан, был его противоположностью, толстый, добродушный, постоянно улыбающийся. Эта пара всегда ходила вместе. Вместе пили, подростками вместе трясли школяров на мелочь, вместе закончили школу и вместе после школы занялись мутными делами. У обоих костяшки кулаков были сбиты.

С чьей помощью можно получить деньги было ясно и так. Говорят же, если хочешь поссорится с человеком, начни с ним дело. Портить отношения с Алексеем не хотелось, а Кабан и Гусь сильных симпатий не вызывали. Вначале нужно было понять, чем они занимаются и чем они могут со мной поделиться.

Хочешь стать человеку интересным, начни интересоваться, что ему нравится, его жизнью. Так и сделаю. Парочка вечерами и ночами была завсегдатаями биллиардной, там и надо было их ловить. Так я стала учиться играть в биллиард, а они моими учителями. Сначала они косились на меня, а потом привыкли. Я стала считаться девушкой Гуся, он проявлял даже некие неуклюжие знаки внимания, но очень коряво.

В его понимании сгрести девушку в охапку и так сидеть весь вечер, изредка отворачиваю в сторону голову чтобы выпустить струю дыма, хлопнуть по заднице, всюду таскать за собой и жутко ревновать к каждому взгляду, — всё это и было, в его понимании, нормальными отношениями между девушкой и парнем. Я его не разочаровывала в его точке зрения, и всячески подыгрывала ему. Взамен моей игры в отношения получала от него подарки по мелочи, но мне нужно было большего.

Самый затратный для мужчин день это 8 марта. Он был уже через несколько дней и потому я озаботилась выбором того, что мне нужно, а не того, что мне подарят. Дарителями должны выступить Алексей и Гусь. Правда они об этом еще не знают. Минусом было то, что Алексей еще не сидел у меня на крючке и надо было как-то ускорять с ним отношения.

Итак, требуется получить в распоряжение молодого человека так, чтобы он не подозревал, что это не его инициатива. Что имеем: он мужчина, он в погонах, он стоит на страже закона, а значит выступает защитником. А раз так, то он должен почувствовать, что меня, такую слабую и беззащитную, нужно от всего защищать. На этом и сыграю.

Однажды мне удалось побывать у него в гостях, и я знала, что у него есть видеомагнитофон. У Мрачного друга выпросила фильм ужасов, и с кассетой напросилась в гости к Леше, мол одной страшно смотреть, но хочется. Он посмеялся над моими страхами, но остался предложению посмотреть видик вечером вместе доволен.

Вечером, напившись чаю мы разместились на диване, он включил фильм и... И попал в мой капкан. Фильм я уже видела. Что будет и где нужно пугаться рассчитала. В нужных местах пугалась, закрывала ладошкой глаза, сжимала кулачки, а Лешу всё это веселило, он добро смеялся над мной и моими испугами. В конце-концов переместилась к нему поближе на диване и начала уже прятать лицо на его груди, а он закрывал меня в своих объятиях.

Вторым секретом было то, что на кассете умещается два фильма. Второй был с эротикой. В общем, первый фильм закончился, начался второй, объятия не разжимались, на улице совсем стало темно. Итог предсказуем, я осталась у него со всеми вытекающими.

Утром постельные игры Алексей хотел продолжить, но ему ничего не обломилось, так как он должен играть совсем другую роль. Мужчины платят за всё. За проведенный вечер счет ему будет выставлен позже. Днем школа, вечером же возле квартиры уже стоял Леша. У него в руках была сумка, а в ней, скрытые от мороза, прятались розы. Как мало же нужно для счастья человеку. Ночь провели у меня. А утром хмуро стояла возле шкафа с нарочито грустным лицом.

— Леш, ты мне ночью порвал бельё. Что делать будешь? Оно было дорогое, а ты так по-варварски с ним.

Смех, шутки, обещание, что всё будет.

— Раз всё будет, пошли, — пока не остыли слова надо пользоваться.

В общем, мы пошли с ним по магазинам. Мной были выбраны несколько дорогих комплектов и всё это было ему предъявлено к оплате. Он поморщился, но деньги на кассе выложил. Чмокнув его в носик, быстренько отправила его восвояси.