Ночь пятая. Одна-из-Лучших

— Тебе полегчало?

— Значительно.

— Рад за тебя. А теперь пообещай, что я НИКОГДА больше не услышу от тебя ни слова об этой гребаной дыре. Это реально?

— Абсолютно.

У меня не было ни единой причины не сдержать обещание.

Ночной рейс на Нью-Йорк отбывал около полуночи, но мы выехали из дому в десять. Зак не спросил, почему так рано, и это было замечательно — я понятия не имела, как ответить. Говорят, души умерших не могут продолжить свой путь, пока у них остаются незаконченные дела, — может, это и не-мертвых касается? Но в любом случае — знай он, куда я его повезу, реакция могла быть какая угодно.

Однако, когда я припарковала машину, он таки спросил:

— Где это мы?

— Просто поверь мне, и все. Пожалуйста, никуда не уходи, пока я не вернусь. Пожалуйста. — Я заглянула ему в лицо. — Обещаешь?

— Ладно.

Дом был просто роскошный, но я не стала ломиться через передний вход и обошла его сзади. Позади было то, что не хотелось показывать Заку раньше времени. А именно оранжерея, соперничающая размерами с собственно домом, сплошное стекло и свет. Она сияла в ночи не хуже дансинга, только музыку изливала другую. Тихую и красивую, вполне подходящую для релакса. Узри Зак это место, он бы сразу понял, чей тут дом.

Я вошла в дверь и попала в джунгли.

Если бы не идеальный порядок, такое количество растений могло напугать. Побольше сумбура — и кажется, что ты никогда отсюда не выйдешь и обречен бродить среди этих хащей, пока какой-нибудь хищник не прыгнет сверху и не перегрызет тебе горло. Я почувствовала почти облегчение, когда наконец увидела хищника.

Он полулежал в кресле, вытянув ноги, надвинув на глаза очки с зелеными стеклами и явно наслаждаясь тем вокруг, что меня пугало. Он так же явно знал о моем приходе задолго до того, как меня увидел. И даже если бы не знал, не изменил бы ни позы, ни выражения лица.

— Какая неожиданность, Кэтрин, — сказал Демон и жестом предложил мне сесть. — Что-то случилось? Сомневаюсь, что вы пришли бы без серьезной причины.

— Извините, что не предупредила, — пробормотала я, садясь на край другого кресла. На самом деле я боялась, что передумаю, если снова услышу его голос по телефону.

— Эй, у нас гости! — Демон посмотрел вверх. Я тоже подняла голову и увидела Майка Нормана высоко на лестнице, опрыскивающего пучок каких-то ядовитого цвета щупалец, обвивающих толстую корягу. Он холодно улыбнулся мне.

— Добрый вечер, миз Кэтрин.

— Привет, — ответила я и вернула голову в прежнее положения, остро ощущая, что пока я ее задирала, Демон смотрел на мою шею. Это было ребячество — то ли с моей стороны, то ли с его.

Он был в видавших виды джинсах и в черной футболке, но поверх этого изображения я все равно видела его при параде, когда он пришел к нам тогда с приема, его запах и сияние. Кажется, понадобится время, чтобы это забыть.

— У вас потряса... потрясающая оранжерея, — сказала я наконец то, что следовало. Демон усмехнулся, будто знал, что я хотела сказать на самом деле, но я изо всех сил не обращала на это внимания.

— Спасибо. Но вы ведь пришли не ею любоваться?

Я была счастлива, что он перешел к делу. Этого могло вообще не произойти, настолько мало я здесь контролировала ситуацию.

— Нет, нам нужно поговорить.

Беззвучно и незаметно с лестницы спустился Майк Норман — он снял перчатки и бросил их в урну, отряхнув перед этим с себя серый налет. Будь он обычным человеком, посоветовала бы ему все-таки воспользоваться респиратором, но ему, кажется, ничего не грозило.

— У меня как раз есть свободные полчаса, — сказал Демон. — Я приглашен на вечеринку, и опаздывать не хотелось бы.

— Ты уходишь? — с тревогой спросил Майк. — На всю ночь?

— Может, и до завтрашнего вечера, ты же знаешь Монти. Сомневаюсь, что удастся вырваться из его когтей так рано.

— А можно с тобой?

Демон едва глянул на него через плечо с удивлением.

— Тебе что, заняться нечем? Если боишься заскучать, то работы полно. Забыл про утреннюю поставку?

— Я все сделаю! За час, я успею! — К тревоге примешалась почти мольба. — Возьмешь меня?

— Странно, я всегда думал, что ты такие вечеринки ненавидишь. У тебя там вечно такой вид, будто тебя пытают.

— Пожалуйста, — Майк сложил руки в молитвенном жесте, хотя Демон и не мог его видеть. — Ну пожалуйста.

— Ладно, как хочешь, — Демон слегка пожал плечами, — но это не избавляет тебя от работы. Когда вернемся.

Тот с облегчением выдохнул и сделал шаг к нему, но Демон остановил этот порыв, полуобернувшись и не глядя упершись ладонью ему прямо в лоб.

— Только без рук. — Он взъерошил Майку волосы и оттолкнул. — И прими душ, от тебя несет, как от химзавода.

— Все будет сделано, честно, честно...

— Ну еще бы нет.

"Дров на месяц наколи, на год кофе намели...", — промурлыкала я про себя, а вслух сказала:

— А вы лояльный шеф.

— Да ну его, — махнул рукой Демон, — спешка — враг качества. Если ему так хочется пойти, пусть потом хоть сутки не спит. Хотя Майк — подарок моего лучшего друга и дорог мне как память... — Он снова усмехнулся. — А если вещь беречь, то можно надолго продлить срок ее эксплуатации... Так о чем вы хотели поговорить, Кэтрин?

— На самом деле я хотела, чтобы поговорили вы.

— С Закери?

Я кивнула. То, как он произнес "вещь" по отношению к Майку Норману, оказалось забыть еще сложнее, чем мое прежнее навязчивое воспоминание. И за это я была ему почти благодарна.

— Да.

— И о чем же?

Нет, я всерьез не верила, что скажу ему это. И если бы промедлила секунду, то и не сказала бы.

— Он считает, что вы безупречны. Скажите ему, что это не так.

Демон медленно сдвинул очки на лоб и подался вперед, сцепив руки на колене. Его глаза в этом почти дневном свете стали бледными, размытыми — будто художник, разводя зеленую акварель, перелил воды.

— А это не так?

Он улыбался, и улыбка эта была не такой как прежде — в ней появилась заинтересованность, словно он почуял какое-то развлечение. "А это не так?" О боже, какое же было искушение свернуть все в шутку — я подозревала, что больше мне такого случая не представится.

— Вы не хуже меня знаете ответ.

— Кэтрин, мне кажется, или я вам не нравлюсь?

У него был беззаботный голос. На самом деле его вряд ли интересовало мое мнение.

— Не в этом дело, — начала я, тщательно подбирая слова. — Зак считает, что вы — безупречны. Убедите его, что это не так, и многие его проблемы просто перестанут существовать. Он же ваше дитя, помогите ему еще раз.

— Вот как. А позволите спросить — какие аргументы я должен... м-м... подтвердить?

Тут я испугалась. И у меня наконец появился выбор.

Я могла сказать ему то, что хотела.

"Вы чертовски часто ошибаетесь для совершенства. Законы человеческой природы на вас не действуют, но это не значит, что вы всесильны. Вы сильно преувеличиваете свою уникальность. Своего сателлита вы не любите, а он вас до смерти боится. Но разве вы не задумывались, что у вашей природы тоже есть законы, и они непоколебимы? Если вынуть ваше сердце, вы перестанете жить. Если хозяин оставит свое дитя сразу после обращения, то детенышу не поздоровится. Если в основе отношений с сателлитом должна лежать любовь, то она в конце концов пробьет себе дорогу. Это кровь — кап-кап! — с ней не поспоришь. И какие бы у вас ни были планы насчет Майка Нормана, вас обоих ждет большой сюрприз. Потому что вы не совершенны. Вы ошибаетесь. Чертовски часто".

Я могла ему это сказать, но не сказала. Какое-то чувство самосохранения у меня еще осталось. Я подозревала, что это — уж точно не мое дело, и он будет прав, если вышибет из меня дух. Особенно если то, что я пытаюсь сказать, уже приходило ему в голову. И вдвойне вероятнее — если не приходило. Так что, может, в будущем какая-нибудь другая девушка без царя в голове и выплеснет ему все в лицо, но это буду не я.

Поэтому я выбрала ту правду, что поменьше.

— Вы ведь ошибались тогда насчет Зака? — Я облизала пересохшие губы. — Вы считали, что ваша кровь делает его высшим, неуязвимым перед некоторыми особенностями вашей природы. А он оказался таким же, как все дети. Ем очень плохо было, когда вы его оставили раньше времени, не то слово как. И плохо до сих пор, когда вы рядом. Он думает, что дело в нем, и ему никогда до вас не дорасти. Скажите ему, что это не так.

— Вот это да...

Он затянулся и выпустил дым спиралью.

— Закери знает, что вы пришли ко мне?

— Нет, конечно, и надеюсь, не убьет за это.

— Кэтрин, вы меня пугаете. Это то, что я думаю?

— Вы можете думать о вещах, от которых мне всю жизнь по кушеткам психоаналитиков валяться. Я понятия не имею, что у вас в голове, и рада этому.

— Справедливо. Просто хочу понять, что вас на это подвигло.

— Не уверена, что вы способны понять.

— Наверное, вы правы... хотя кое-что, поверьте, я понять способен. Хотите, открою один секрет? Вам пригодится, а Зак расскажет вряд ли, раз еще не рассказал. — Демон шагнул ко мне и неуловимым движением коснулся пряди волос на моем лбу — я даже отдернуться не успела. — Дело в том, что кровное проклятье, как, впрочем, и любое, можно снять быстро и очень просто, в секунду уложиться. Не думаю, что он этого не знал.

Он наклонился к моему уху и произнес — почти интимным шепотом:

— Для этого достаточно прервать линию по половому признаку. Проще говоря — уничтожить последнего представителя семьи, в вашем случае — женского пола.

Вот это меня стукнуло — как оплеуху схлопотала.

— То есть... ему достаточно было убить меня?.. С самого начала?..

— Совершенно верно. Знаете, в свое время я был проклят дважды и оба раза избавлялся от проблемы именно так, простейшим способом. Что до вас, сначала я думал, что вы стали его сателлитом — вам ясно, почему мне так показалось?

Я кивнула, в этот раз не отводя глаз. Да пошел ты к черту, еще перед тобой не отчитывалась.

— Но это не так, правильно я понимаю? Однако он все равно вас не убил, хотя, бог свидетель, Зак всегда предпочитал легкие пути. Вот и подумайте, почему этого так пока и не случилось. — Демон взглянул на часы. — Я буду через минут пятнадцать, надеюсь, вам удастся его удержать.

Уже у дверей я все-таки его окликнула:

— А что ж вы ему не рассказали... обо мне?

— Да не мое это дело, — ответил он, не оборачиваясь.

Как только я села в машину, начался дождь — капли забили в стекло, стекая тонкими струйками.

Зак некоторое время сумрачно смотрел на меня в зеркало. Потом повернулся.

— Тебе не кажется, что вести машину с заднего сиденья будет проблематично?

— Послушай... давай подождем минутку, — на этом запас слов у меня практически иссяк, и я подтянула колени к подбородку, словно защищаясь от этого взгляда. — А потом можешь до самого аэропорта обзывать меня какими угодно словами.

— На это мне твое разрешение не нужно, — пожал он плечами, едва улыбнувшись. — Сюрприз-то хоть приятный?

— Надеюсь.

Я сказала, действительно надеясь. Наверное, Зак услышал это в моем голосе, потому что замолчал и сидел молча, пока не открылась дверца с его стороны.

— Пустишь меня? — спросил Демон.

Тот медлил лишь секунду, потом подвинулся на место водителя. Демон закрыл зонт и бросил его назад, едва не угодив мне в голову.

— Прошу прощения.

Это прозвучало огорченно, но абсолютно не искренне. Так что понимай как хочешь — сожалеет он, что мог попасть или что промахнулся. Я потянула ручку дверцы на себя.

— Вы куда, Кэтрин?

— Наружу. Можно одолжить ваш зонт?

Зак все еще молчал, но Демон сказал:

— Оставайтесь.

Тон стал почти приказным, да и дождь превратился в настоящий ливень, а капельки воды — в тугие струи, грозящие раздробить лобовое стекло. Я вздохнула — и осталась. Не скажу, что мне хотелось все это слышать, но... иногда лучше услышать, чем потом изводиться от любопытства.

— Ты хотел уехать, не попрощавшись?

— Я попрощался, — сказал Зак тихо, глядя в центр руля, Демон потянул его за руку и заставил повернуться. Из тактичности мне неплохо было бы уползти в угол — но так мне было видно их обоих. Имею право, в конце концов...

— А я нет. Кто знает, когда мы увидимся снова — разве так прощаются с любимым детенышем?

Он легким движением заправил его челку за ухо, чтобы открыть лицо. Зак вздрогнул — но не отстранился.

— Помнится, ты сказал, что я твоя ошибка.

— Сказал, но ты вряд ли верно меня понял. Ты не ошибка, ты — мой шедевр... и моя слабость. Просто, возможно, следовало поступить с тобой по-другому... и уж точно нельзя было оставлять тебя так рано. Прости меня, детка, я бы никогда не сделал тебе больно намеренно. Я жалею, что своей безответственностью заставил тебя страдать... и жалею, что поступил так, а не иначе... но о тебе я не жалею ни мгновения.

Слушая это, Зак опускал голову все ниже и наконец коснулся лбом его груди — сам, безо всякого нажима. Тогда Демон осторожно запустил пальцы в волосы на его затылке, поглаживая, будто боясь спугнуть.

— Просто нам, эгоистам, правильные поступки совершать гораздо тяжелее.

— Я знаю...

— Уже знаешь? Значит, растешь быстрее меня, Закери. И даже не представляешь, насколько ты лучше, чем я был в твоем возрасте... и еще долго после этого.

— Правда?

Демон засмеялся.

— Я может, и лжец, но не льстец.

Он коротко поцеловал Зака в лоб, потом в висок и потянулся за зонтиком. И в этот момент руки обвились вокруг его шеи, прижали к спинке сиденья — и наконец Кэтрин вспомнила про такт, чтобы перестать пялиться и уделить внимание изрисованному дождем окну. Через пару долгих минут я услышала голос Демона:

— И кто тебя научил так целоваться?

— Ты.

— Ах, да. Точно.

Зак фыркнул в ответ, я тоже улыбнулась. Гроза постепенно сходила на нет.

Прошла еще одна долгая минута, прежде чем он спросил — тихо, почти призрачно:

— Я... действительно твое любимое дитя?

— Да — раз я так сказал, — шепнул Демон, а потом чуть громче добавил: — И нет — я не говорю это ВСЕМ своим детям.

Это вызвало еще один Заков фырк — и мою улыбку.

— Иди, опоздаешь, — сказал он, отстраняясь. — Вон твой миленький уже заждался.

Я взглянула в окно — возле дома стоял лимузин, а рядом — вылизанный до блеска Майк Норман под огромным черным зонтом, неподвижный и терпеливый, как британский батлер.

Демон коротко засмеялся — будто эти слова его позабавили.

— Ну что ж, еще увидимся, надеюсь, — он кивнул мне в отражении зеркала. — Кэтрин.

— Всего хорошего, — ответила я, подавая ему зонт. Нет уж, мерси.

Я быстро пересела вперед, почти не намокнув. Какое-то время мы наблюдали — как Демон ступил под зонт и что-то сказал, Майк ответил, потом потянулся к нему... но тот уклонился, лишь коснувшись пальцами его щеки, и исчез в лимузине. Помедлив пару секунд, Майк сложил зонт и последовал за ним.

Только сейчас я взглянула на Зака. Его глаза были красноватыми, зрачки чернели, как крохотные проколы, а щеку медленно пересекала тонкая алая полоска. И вместо того чтобы в очередной раз закрыть глаза на его моменты слабости, я взяла и эту полоску слизнула. Все дело в том, что больше я за свою жизнь не боялась — потому что не из-за Демона он приехал в Бостон, а из-за меня. Он хотел меня убить, в ту первую ночь, когда принес розы в мою палату. Но не убил. И если я никогда не узнаю, почему, то честное слово — не расстроюсь ни капли.