Левиафан

— Да, — утвердительно качнул головой Мыльников. — А в аппаратах находятся еще более мощные, с так называемым ядерным зарядом. Одна такая торпеда способна уничтожить целое соединение кораблей или любой самый крупный порт вместе со всем живым.

— Окстись, батюшка, да разве это возможно?! — не поверил наместник.

— Да, такова сила этого оружия, — невозмутимо отметил капитан-лейтенант

— Чудеса, да и только, — пораженно произнес Мельгунов. — Глазам не верится.

— Впереди их будет еще немало, — улыбнулся Морев и попросил гостей следовать за собой.

В течение двух часов, переходя из отсека в отсек, он с Сокуровым продемонстрировал им весь корабль от носа до кормы, вызывая все большее удивление и даже суеверный страх у обоих высокопоставленных вельмож. В особый трепет их привела демонстрация ракетных отсеков и сообщение о мощи находящихся в них зарядов.

Лаконичную информацию Корунского о том, что ракетный залп крейсера способен стереть с лица земли целые народы и континенты, привел их в неописуемый ужас.

— Спаси нас Господи, — осенил себя крестным знамением генерал — губернатор, а на наместника напала непреодолимая икота.

Учитывая состояние высокопоставленных гостей, Морев решил завершить их знакомство с крейсером и пригласил отобедать в офицерскую кают-компанию.

Там уже были накрыты столы, за которыми чинно восседали командиры боевых частей и начальники служб.

— Товарищи офицеры! — скомандовал Круглов при появлении командира, и все дружно встали со своих мест.

— Прошу садиться, — церемонно кивнул Морев и сделал радушный жест, приглашая гостей занять места за центральным столом.

Они осторожно присели в привинченные к палубе пружинные кресла и с интересом обозрели кают — компанию.

— Весьма, весьма впечатляет, — одобрительно оценил ее вид генерал-губернатор. — А это никак ваш "левиафан"?, — указал он на отделанную шпоном переборку напротив, на которой висела цветная линогравюра крейсера.

— Да, это наш корабль в море, — подтверди Сокуров

По случаю торжественного приема, на всех столах, покрытых белоснежными накрахмаленными скатертями, стояла специально имеющаяся на каждом корабле для таких случаев фарфоровая посуда, клейменная золотыми якорями с всевозможными, приготовленными коками холодными закусками, тонкие хрустальные бокалы и рюмки, и матово отсвечивали мельхиоровые ложки, ножи и вилки. Кроме того, на них красовались хрустальные же графины с подаренным генерал— губернатором рейнским, а на командирском столе, янтарно отсвечивали две бутылки марочного коньяка "Каспий" из запасов Сокурова.

По его знаку бокалы были незамедлительно наполнены и вставший со своего места Морев, провозгласил первый тост.

— За его высоко превосходительство, генерал-губернатора Алексея Петровича Мельгунова, подавшего нам руку помощи в столь тяжкий час!

Офицеры крейсера дружно встали, сдвинули бокалы и выпили.

— Весьма, весьма тронут, господин капитан, — растроганно произнес Мельгунов, пригубив свою рюмку и оставшись довольным качеством напитка. Наместник же, с видом знатока опустошивший свою, довольно крякнул и с вожделением взглянул на початую бутылку.

Спустя непродолжительное время, когда все немного закусили и бокалы снова были наполнены, с ответным тостом встал генерал — губернатор.

Господин капитан! — взглянул он на сидящего справа Морева. — Господа офицеры! — обвел взглядом присутствующих, — я искренне рад видеть вас в нашем Отечестве. Я горд, что судя по всему, Россия достойно прошла через бурю веков, чему подтверждение ваш чудный корабль и его команда. За Вас, за Великую Россию!

— Виват, господа! — встал рядом с ним наместник.

— Виват, виват, виват!! — трижды содрогнулась кают-компания.

Затем одетыми в белоснежные куртки вестовыми была подана приготовленная по такому случаю коками сборная солянка, телячьи отбивные с зеленым горошком и отварная семга, которым участники обеда отдали должную дань.

По завершении обеда, заместитель, от имени экипажа вручил каждому из гостей подарки: генерал-губернатору двенадцатикратный морской бинокль и цветное фото крейсера в золоченой рамке, наместнику наручные водонепроницаемые часы с браслетом, а адъютанту офицерский кортик. Судя по довольным лицам и заблестевшим глазам, необычные подарки явно пришлись им по душе. После этого, простившись с офицерами, раскрасневшиеся гости в сопровождении командира с заместителем прошли в первый отсек, откуда с великими предосторожностями, были подняты наверх через его люк.

У трапа яхты Мельгунов задержался и попросил Морева на следующее утро быть в своей резиденции, пообещав прислать свою личную яхту.

— Нам, Александр Иванович, еще о многом предстоит побеседовать наедине, — мягко сказал он на прощание и ступил на трап.

Вернувшись в свою каюту, Морев переоделся и пригласил к себе старпома, помощника, механика и врача.

— Итак, торжественная часть окончена, господа офицеры, — сказал он, когда все присели на диван, займемся службой.

— Как твое хозяйство, Николай Львович? — начал командир с Ярцева

— Реактор выведен на минимальную мощность, поломок в электромеханике нет, запас соляра в норме — коротко доложил тот.

— Хорошо, — кивнул Морев. — Однако подумай со своими комдивами, сможем ли мы оборудовать хотя бы небольшую электростанцию на берегу, чтобы получать оттуда питание. Запасы урана невосполнимы, ты это знаешь лучше меня. Задача ясна?

— Да, — сказал Ярцев. — Я немедленно этим займусь.

— А что у нас с расходными материалами и продовольствием, Михаил Иванович, — взглянул Морев на помощника.

— С продовольствием неплохо, благодаря заботам губернатора, — ответил Круглов. — И оно самого высокого качества. А вот спирт-ректификат, средства гигиены, разовое белье и ветошь на исходе.

— Хорошо, я подумаю над этим, — качнул головой Морев.

— Что у вас? — перевел он взгляд на врача.

— Команда нуждается в срочном отдыхе в береговых условиях, товарищ командир, — вздохнув, заявил Алубин. — У трех старшин и двух мичманов явная цинга. Сказывается и полученный стресс. У многих отмечается бессонница и повышенная раздражительность.

— А как с медикаментами?

— Пока достаточно.

— Отдых на берегу я пока не обещаю, — нахмурившись, сказал Морев. — Но, надеюсь, в ближайшие дни мы организуем регулярные увольнения личного состава на берег. А пока с завтрашнего дня, вместе с помощником, прошу Вас выдавать команде побольше клюквы и меда, а также обеспечить утреннюю зарядку для всех свободных от вахты, на ракетной палубе. Места там достаточно.

— А теперь главное, и это касается вас, Юрий Михайлович, — обратился Морев к старпому. — Прошу самым тщательным образом обеспечить должный уровень несения стояночной вахты и дисциплины на корабле. В данной ситуации это важно как никогда.

— Я вас понял, Александр Иванович, — жестко сжал губы старпом. — На этот счет будьте спокойны.

Глава 6. Долг платежом красен.

Вернувшись в свою резиденцию и пару часов отдохнув, Мельгунов прошел в адмиралтейский кабинет, уселся за заваленный бумагами рабочий стол и, раскурив длинную трубку с душистой "виргинией", глубоко задумался. Все увиденное глубоко потрясло генерал-губернатора. Как один из образованнейших мужей Империи, почитатель Дидро и близкий друг Ломоносова, он прекрасно знал, что такое эволюция и научно-технический прогресс. Но перемещение во времени и пространстве! Это выходило за пределы человеческого разума.

Однако, являясь прагматиком и патриотом Отечества, Алексей Петрович осознавал все те небывалые выгоды, которые сулило появление этого корабля для России. От возможных перспектив использования крейсера и его команды, захватывало дух.

В последний раз глубоко затянувшись и поставив трубку в стойку, Мельгунов зазвонил в миниатюрный серебряный колокольчик и на пороге кабинета возник пожилой лакей.

— Кузьма, — бросил ему генерал-губернатор. — Пригласи-ка ко мне господина Морозова.

— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — ответил тот и беззвучно исчез.

Через несколько минут в кабинете появился капитан-лейтенант и выжидательно застыл у двери.

— Проходи, Павел Петрович, присаживайся, — кивнул ему генерал-губернатор на стоящее у стола кресло. — Нам предстоит немало работы. Как сам понимаешь, безо всякого промедления я обязан уведомить Государыню Императрицу о наших гостях и получить из Санкт — Петербурга инструкции на сей счет. Так что бери бумагу, перо и пиши.

В течение следующего часа, заложив руки за спину и расхаживая по кабинету, Мельгунов четко и лаконично продиктовал адъютанту текст письма, заканчивающийся словами. "...А дабы Матушка — Государыня ты не сомневалась в моих словах и не сочла сумасшедшим, письмо сие посылаю с моим личным адъютантом, вместе со мной посещавшим тот дивный корабль. А к письму прилагаю картинку, полученную от его капитана, на коей корабль тот изображен весьма точно, и жду Высочайших повелений.

Твой покорный слуга, генерал-губернатор Архангелогородский и Ярославский, действительный тайный советник Мельгунов".

Прочитав написанное адъютантом и оставшись довольным, генерал-губернатор уселся за стол, удостоверил его личной печатью и протянул Морозову.

— Запечатай в пакет вместе с картинкой и засургучь, — передал он ему взятую со стола рамку с фотографией крейсера, — выпиши себе подорожную и завтра поутру отправляйся в Санкт — Петербург. Вручишь сие лично Матушке Императрице. Да поспешай не торопясь, Павел Петрович, — хитро взглянул Мельгунов на адъютанта. — Чем больше эти "аргонавты" здесь погостят, тем нам лучше. У них многому можно поучиться.

— Полностью с вами согласен Алексей Петрович, — ответил Морозов. — Пребывание этих людей у нас, можно использовать с великой пользой.

Утром следующего дня, простившись с отъезжающим адъютантом, генерал-губернатор вторично принял у себя Морева. На этот раз их встреча была более продолжительной и деловой.

Для начала, поинтересовавшись, завтракал ли гость, и получив утвердительный ответ, Мельгунов сообщил Мореву, что отправил извещение в столицу о прибытии их корабля в Архангельск.

— Смею предположить, — сказал он, — что матушку — императрицу весьма заинтересует это известие, и она пожелает лично встретиться с Вами.

— Почту за честь, — дипломатично ответил Морев, нисколько не удивившись этой новости, поскольку предполагал именно такое развитие событий.

— А теперь у меня к вам прямой вопрос, Александр Иванович, — помолчав с минуту, сказал Мельгунов. — Насколько я понял, возвращаться назад вам некуда. Что думаете делать?

— Если не прогоните, мы хотели бы остаться в России, — улыбнулся Морев.

— Помилуйте, помилуйте, батенька! — замахал руками генерал-губернатор. — Мы же как-никак соотечественники и почтем за честь, ваше пребывание здесь. Уверен, оно пойдет нашему Отечеству на великую пользу.

— Благодарю вас, ваше высоко превосходительство, — ответил Морев. — Я и не ожидал иного. А пользу России мы можем, безусловно, принести немалую.

— Вот и договорились, — в свою очередь улыбнулся Мельгунов. — А теперь, Александр Иванович, я хотел бы предложить для вас и вашей команды удобное место проживания на берегу. Не все ж вам сидеть на корабле.

— Да, действительно, мы довольно долго находились в море и истосковались по суше, — согласился Морев.

— В таком случае мы с Григорием Дмитриевичем покажем его вам. А вот, кажется и он, — услышав шум подъезжающей кареты, взглянул на циферблат часов Мельгунов.

Спустя минуту, за дверью раздались тяжелые шаги, и в кабинете появился наместник.

— Утро доброе, Алексей Петрович, утро доброе господин капитан, поочередно приветствовал он собеседников. Моя карета внизу, можем ехать? — вопросительно взглянул на генерал-губернатора.

Тот согласно кивнул головой, все трое спустились вниз, и вышли на обширное крыльцо. Погожее осеннее утро радовало глаз лучами нежаркого солнца, бледной синевой северного неба и золотом опадающих с деревьев листьев. Откуда-то издалека доносился мелодичный звон колокола и разноголосые крики петухов.

— Когда все уселись в карету, сопровождавший ее верхом на кауром жеребце молодцеватый драгунский офицер в каске и синем, с красной оторочкой мундире, рявкнул сидящему на козлах бородатому кучеру, — пошел! — и карета выехала в город.

Как и в прошлый раз, но уже осознанно, покачиваясь на мягких подушках, Морев с интересом взирал на древний Архангельск, слушая комментарии своих спутников. Миновав гостиный двор, шумевший многочисленной разноязычной толпой и белокаменную громаду Михаило — Архангельского монастыря, в южной его части, карета вскоре выехала за крепостную стену и направилась по выложенной булыжником дороге в сторону зеленого бора, расположенной на берегу моря, неподалеку от порта.

Здесь, под сенью вековых сосен, окруженный высокой кованой оградой, стоял каменный двухэтажный дом с башенкой, выстроенный в европейском стиле. При появлении кареты, двое солдат в зеленых мундирах распахнули створки массивных ворот и, въехав на широкий зеленый двор, она остановилась у украшенного каменными львами подъезда, из которого вышел и поспешил навстречу коренастый человек в синем камзоле и напудренном парике.

— Вот мы и приехали, — сказал наместник и ступил в предупредительно открытую спешившимся драгуном, дверь кареты.

— Это, моя летняя резиденция, господин капитан. А это мой секретарь, коллежский асессор Клавдий Павлович Розанов, — представил Мельгунов склонившегося в низком поклоне человека. — Дом пуст, — продолжил он, — а посему вы и ваши старшие офицеры могут расположиться в нем, младших же мы разместим в одной из казарм охраны, — указал он рукой в сторону нескольких строений, расположенных в глубине обширной усадьбы. А теперь прошу осмотреть помещения, устроят ли они вас.

Летняя резиденция генерал-губернатора была столь же обширна, как и зимняя и с успехом могла уместить в великолепно меблированных комнатах не один десяток постояльцев. Помимо них, там имелись просторные обеденный и танцевальный залы, большая кухня с подвалом и помещения для прислуги. Казарма оказалась также довольно вместительной и вполне пригодной для проживания.

— Прекрасные помещения и место, ваше высокопревосходительство, — не скрывая своего удовольствия, — сказал Морев. — К тому же недалеко от порта. Я глубоко Вам признателен.

— Пустое, — улыбнулся Мельгунов. — Вы на моем месте поступили бы точно так.

— А ты, Григорий Дмитриевич, позаботься, чтобы сегодня же сюда завезли самые свежие продукты, горячительные напитки и найди хорошего повара.

— Будет сделано, Алексей Петрович, — без промедления ответил наместник. — А повара я пришлю своего личного. Готовит подлец, пальчики оближешь.

— Может не стоит повара господа? — попытался отказаться Морев. — У нас свой кок имеется.

— Еще как стоит, — хитро прищурился наместник. — Глядишь, мой у вашего чему-нибудь новому научится. К слову, таких вкусных щей, как у вас на борту, я право дело не встречал, хоть на этом деле собаку съел.