Рай беспощадный 2

На окошке показались первые брызги, затем потемнело еще сильнее — оно оказалось ниже поверхности моря. Колокол перестал раскачиваться — волнение в узкой расселине даже при сильном ветре незначительно.

Гиря склонился над водным зеркалом, вгляделся вниз, довольно произнес:

— Видимость супер!

Повторив его действия, Макс убедился в правоте коллеги: солнечные лучи легко пронизывали толщу хрустально-чистой воды, освещая дно. Мелкие детали пока что не разглядеть, но уже понятно — опускают их туда, куда и требуется. Чуть правее гигантским головастиком темнеет вертолет, за ним угадывается звездочка отлетевшего винта. Странный "акведук" по центру расселины тоже никуда не делся — от трубы на арочных подпорках все так же поднимались потоки нагретой воды, многочисленные стайки мелких рыб избегали к ним приближаться, да и водорослей рядом не видать. Зато в стороне, под склоном, их хватает: отдельные пучки змееподобных съедобных лент, красноватые подушки жгучей колючки, от которой частенько страдают сборщики моллюсков, и поляны заросшие бесполезной мелочью, которой нет названия и применения.

Колокол чуть заметно дернулся и Хорек пояснил:

— Первая остановка. Ее на десяти метрах делают.

— Долго ждать? — уточнил Макс.

— Не. Две минуты обычно. По мне так зря — нас и без того медленно опускают.

— Не зря, — возразил Гиря: — К глубине лучше привыкать постепенно.

— Да ладно тебе. Не помнишь, как у главной лебедки стопор сломался, и мы камнем упали? Ничего страшного тогда не случилось.

— Там глубина была семнадцать, а падали вообще метров с пяти, а здесь полный тридцатник. У Пикара вроде четкие таблицы, по которым нас опускают и поднимают.

— На спуске это не главное. Вот подъем да — если резко рванут, то лопнем как раздутые шарики. Макс — да ты не дрейфь. С тех пор лебедку подшаманили и две дополнительные поставили — все будет тип-топ.

— Я не боюсь. Тем более уже был там.

— Ага. Мы слышали. Говорят, наверх тебя еле теплого подняли? И все равно не боишься?

— Тогда у меня не было такого колокола.

— Ладно, я не в обиду. Мало ли. На глубине все бывает. Ты главное не паникуй. А то рванешься вверх резко, и тогда точно хана. Это не нырок короткий — это долгое нахождение на глубине с воздухом. При резком поднятии у тебя кровь закипит как открытое шампанское — сосуды не выдержат.

— Знаю. Азот. Кессонная болезнь. Не переживай — не запаникую.

— Все так говорят. И все могут запаниковать. Даже я. Присматривать надо друг за другом. И старайся все делать тихо. Никаких ударов по металлу, и тяжести не бросай на дно или пол — аккуратно опускай. Тут в море всякое водится и шумом можно большие проблемы заработать. Тебе, кстати, повезло крупно. В технике затонувшей часто попадаются гадины вроде мурен и спрутов. Селятся там, и даже запах синтетики и горючки их не пугает. Мы осторожно работаем, не лезем, не проверив, а вот обычные ныряльщики у готов часто гибнут.

Хорек, долго всматриваясь в глубину, спросил:

— Ты через дверь заходил, или пробоину?

— Какую пробоину?

— Хвост отломился — там дыра должна образоваться.

— Нет там никакой дыры. А если и есть, то небольшая. Не помню я ее. Заходил через дверь.

— Там ничего не мешает?

— Нет — проем чистый. Наверху как бы порожек получился — через него мне пришлось перетаскивать контейнеры. У них положительная плавучесть — к потолку тянулись.

— Помнишь где третий ящик?

— Конечно. Я ведь говорил уже.

— А еще там заметил что-нибудь?

— В смысле ценного?

— Да.

— Не помню. Какой-то хлам на полу валялся и плавал вокруг контейнера, но мне было не до разглядывания.

— Ребята в поселке говорили, что в вертолете было оружие. Автоматы и пистолеты. Не заметил?

— Нет. Да и что от оружия могло остаться за это время? Несколько месяцев прошло, тем более соленая вода гораздо агрессивнее пресной.

— Ну мало ли — может что-нибудь и сохранилось. Особенно если смазано хорошо.

— Не думаю, что на автомат кто-то стал бы наносить толстый слой смазки.

— Посмотрим.

— Там с дальней стороны какая-то аппаратура была.

— Какая?

— Откуда мне знать? Вроде приборы научные. И еще там, на полу, скелет лежал. Если мне не померещилось, то в бронежилете.

— Бронежилет это хорошо — пригодится. Обязательно захватим.

— Хорошо бы винт поднять, — сказал Гиря.

— На кой он нам? — не понял Хорек.

— Сталь там хорошая. Наверное.

— А я вроде слышал, что там из какой-то дряни синтетической все, и нет никакой стали.

— Даже если и так, все равно пригодится.

— Ты прав — нам все пригодится.

Колокол вновь дернулся и с прежней ленивой медлительностью пошел вниз. До следующей остановки через десять метров. Она будет предпоследняя.

* * *

Гидрокостюмов ни у Пикара, ни в кладовых поселка не было, но голь на выдумки хитра и тела водолазов обмазали тонким слоем липучки. Из тех частей "бородавки", где она светлее, почти кремово-серая, легко оттирается песком и пучками сушенных жестких водорослей. Вещество это не только уменьшало потери тепла, но и отпугивало акул своим резким приторным запахом. По крайней мере так считалось.

Маска вжалась в лицо. Все — продувать ее не придется: давление в колоколе такое же как в окружающей водной среде. Проверить нож на поясе — универсальный инструмент и последний шанс на случай, если припрется кто-то очень серьезный и голодный.

Ласты коснулись воды, затем Макс неторопливо опустился по пояс, уперся в край бамбуковой решетки, сделал три глубоких, на весь объем легких, вдоха, и, задержав дыхание, погрузился с головой. Тут же ушел чуть в сторону, освобождая дорогу для Хорька. Гиря уже был снаружи — висел парой метров ниже, над самым дном. Медленно озираясь, он дожидался остальных.

Скользнув к нему, Макс завис рядом. Странное ощущение: нет нужды торопиться, экономя каждое мгновение. Под рукой огромный резервуар, в котором можно не только отдышаться, но даже обсушиться и напиться — для этого имелись полотенца, бутылка с водой и несколько кокосовых орехов. Если двигаться без суеты, экономя кислород, то тренированному пловцу нетрудно провести снаружи минуту-другую, не думая о том, какой ценой придется возвращаться. А если запаникуешь, или глупость сотворишь — рядом есть товарищи: помогут или даже спасут.

Нынешнее погружение ничем не похоже на то — первое.

Отчаянное...

Хорек "солдатиком" вышел из колокола, замер рядом, выжидающе уставился на Макса. Тот указал в сторону открытой двери вертолета, пошел к ней. Гиря, чуть обогнав, гарпуном на бамбуковом древке оттолкнул крупную медузу, вальяжно висевшую на пути. Рассмотрев ее щупальца, пронизанные красными прожилками, Макс чуть подкорректировал курс, чтобы не задеть эту жуть — он прекрасно помнил, что все яркое в этих местах, как правило, опасно.

Застыв перед дверным проемом, Гиря ткнул в него гарпуном, сделал пару коротких взмахов. Ноль реакции: или внутри так никто и не поселился, или не прельстился на палку с наконечником из куска стальной арматуры. Хорошо бы постучать по корпусу — тогда любая тварь не усидит, но нельзя забывать про нежелательность шума: звуки под водой разносятся прекрасно.

Как же все медленно — еще в вертолет не заглянули, а дыхательный рефлекс уже намекает о подступающем желании хапнуть побольше кислорода... Водолазы Пикара не плавают, а дрейфуют — еле шевелятся. Первый заход должен быть разведывательным, но теперь все эти предосторожности казались Максу лишними. Над головой десятки метров водной толщи, рядом плавает ядовитая медуза, и это всего лишь одно из безобиднейших созданий здешних райских морей.

Гиря завис над входом, уступая место Максу. Тот не стал рассусоливать — скользнул внутрь. Беглый взгляд по сторонам: похоже, ничего не изменилось. Черные змеи ремней, костяк на полу, и впрямь в бронежилете, наверху отсвечивает оранжевым контейнер — пробыв на морском дне несколько месяцев, он выглядел будто новенький.

Осторожное пожатие за плечо. Макс обернулся: Гиря указывал в сторону колокола. Ясно — пора назад, подводить итоги разведки. С сожалением покосился в сторону близкого сокровища, направился вслед за Хорьком — его крупный товарищ шел замыкающим. Лишь в конце роли поменялись — тот, кто выходил первым, возвращался последним. Макс опять был вторым.

Выбравшись на решетку, расслабленно уселся, приводя дыхание в порядок. Воздух в колоколе пока что был свежим — при таком объеме неудивительно. Жаль, освещение подвело — как в погребе темном сидеть приходится. Вода хоть и чистая, но солнечные лучи гасит хорошо, к тому же окошко слишком маленькое.

— Ну как там? — не выдержал Хорек.

— Порядок. Контейнер на месте. На полу лежит скелет. Точнее часть скелета. В бронежилете.

— Такое бывает, — отозвался Гиря. — Руки, ноги и голову могли растащить всякие гады, а остальное осталось в бронике. Контейнер взять легко? Инструмент не понадобится?

— Я два таких вытащил голыми руками — справимся. Сколько мы были снаружи? Я забыл время засечь.

— Сорок секунд с копейками, — ответил Хорек.

— Всего-то?! Мне показалось больше минуты.

— На глубине всегда так.

— У всех все в порядке? — уточнил Гиря. — Головокружение, темнота перед глазами, тошнота? Ничего такого нет?

— Норма, — коротко произнес Макс.

— Аналогично, — поддержал Хорек.

— Тогда работаем дальше — берем ящик. Когда продышитесь, доложите, что готовы.

— Я готов, — тут же заявил Макс.

— Не спеши. Рано. У нас правило — меньше трех минут перерывы не делать. С глубиной не шутят. Дыши давай — воздух нечего жалеть.

— Да если так медлить потеряем кучу времени и придется возиться с этими вашими бочонками.

— А ты куда-то торопишься?

— Да как-то не по себе здесь...

— Боишься все-таки?

— Нет. Неуютно. Не могу даже объяснить... Даже голоса у нас здесь другие.

— Это от давления. Не комплексуй, Макс — здесь всем не по себе. Человек не рыба — нам здесь нечего делать. Даже Пикар, уж до чего на всю голову ушибленный, а глубину уважает. Только не признается. А мне вот страшновато. И Хорьку тоже. Правда?

— Ага, — подтвердил второй водолаз.

— Вас как зовут? — спросил Макс. — А то по прозвищам как-то...

— Да так и зови — мы не обидимся, — ухмыльнулся Гиря. — В нашем поселке был закон такой: кто ни на что не способен, у того старое имя. А умелым ребятам давали прозвища. Мы с Хорьком были лучшими добытчиками — ракушки собирали на глубине, осьминогов ловили, рыбу кололи. Так что заслужили.

— Эту фишку, кстати, готы знали, когда к нам приперлись, — сказал Хорек. — Они всех допрашивали: кого как звать. Тех, у кого прозвища, отдельно отбирали и потом подробно выведывали: кто на что годен. Нам повезло — сразу к Пикару попали. Точнее на состязания, где из победителей выбирали водолазов для его команды.

— Харе балаболить — пора делом заниматься, — прервал товарища Гиря. — Выходим в том же порядке. Я страхую наверху, Хорек висит чуть ниже — у самых дверей вертолетных. Ты, Макс, заходишь и тащишь ящик наружу. Хорек помогает, но внутрь он ни шагу. Вытащили ящик — сразу отпустили и возвращаемся назад в том же порядке. Отдышимся, обсудим, кто и что там заметил, потом будем разбираться с остальным хламом. В таком режиме работы воздуха у нас гарантированно хватит на семь-восемь заходов. Потом надо будет или подниматься, или заказывать бочонки — компрессор сюда не достанет. Ладно — это все дело не столь близкого будущего, а сейчас идем за ящиком. Готовы?

* * *

С ящиком не возникло ни малейших проблем. Макс забрался внутрь, подтащил его к выходу, с помощью Хорька перекатил контейнер через порожек. Затем его отпустили, проследили, как он неспешно уходит ввысь, после чего направились к колоколу. Дальнейшее не их забота — наверху хватает наблюдателей. Заметят оранжевое пятно, пошлют лодку — не упустят.

На третьем заходе Макс ухватил бронежилет. Из него высыпалось несколько костей, взбешенный краб и какая-то рухлядь. Трофей потащили в подводное обиталище водолазов и там устроили короткое совещание, решая, что делать дальше. Других ценностей в недрах вертолета не заметили, но нет сомнений, что они там есть. Просто не видно: слишком мало света внутри и захламлено. Но плавать в потемках на такой глубине внутри корпуса давно затонувшей авиатехники... Рискованно.

Гиря принял решение на перестановку колокола с таким расчетом, чтобы он завис над вертолетом, в паре метров от дверного проема. Связавшись с поверхностью при помощи примитивной системы веревочной сигнализации, он условными сигналами направлял действия команды "Челленджера", пока не добился приемлемого результата.

Теперь путь к добыче сократился на несколько метров, а при таких условиях это очень много.

Четвертым заходом два водолаза забрались внутрь, Гиря продолжал страховать снаружи. Хорек ушел к потолку искать предметы с положительной плавучестью, Максу достался пол. Стараясь не поднимать муть со дна, он ножом прощупал груду источенного соленой водой тряпья и неидентифицируемого мусора, выудив из нее еще несколько костей. Поняв, что перед ним останки очередного члена экипажа или сотрудника научной группы, собрался было направиться в сторону блоков с аппаратурой, но задержался, приметив, что лезвие зацепилось за прочный ремень. Потянув за него, извлек из хлама увесистый предмет — автомат. Вид у оружия был вполне узнаваем, хотя море его не пощадило: приклад успел обрасти морскими желудями, а корпус покрывал слизкий рыжий налет.

Трофей интригующий. Макс не раздумывая продолжил обыск останков, найдя еще пару магазинов, мобильный телефон и несколько слипшихся монет. Тоже прихватил, направившись к колоколу — Гиря уже проявлял нетерпение.

Хорек без добычи не остался — притащил сетчатую сумку с добром: пол десятка пластиковых бутылок и ракетку для "пинг-понга" в удивительно хорошем состоянии. Странные дела — металлический автомат море не пощадило, а эту непонятно как попавшую сюда ерунду даже не тронуло.

Осмотрев трофей Макса, Гиря принял решение продолжать обыск вертолета. При следующем заходе нашли еще один автомат и кучу малополезных предметов, из которых наибольшую ценность представляли несколько пустых пивных банок. В комплекте с ракеткой для "пинг-понга" навевало на определенные мысли по поводу того, каким образом ученые и их охрана проводили опасные охоты на светляков. После удалось достать блок какого-то прибора неизвестного назначения: все ржавое, обросшее, но может на что сгодится.

Очередной заход прошел впустую: ничего серьезного не нашли, да и видимость внутри вертолета, и без того слабая, резко ухудшилась — из-за деятельности водолазов поднялось облако тончайшей взвеси. На ощупь не поработаешь — опасно: много колюще-режущего мусора, а перчаток нет. Хорек предложил пробраться в кабину, устроив проход в частично разрушенном остеклении, но Гиря отверг эту идею без объяснений. Макс с ним был полностью согласен — план не для их возможностей.

Оставалось последнее — прихватить несущий винт и подняться.