— Четыре? — Хуан Карлос как раз зашёл за машину и рассматривал сопла двух из них, навешенных отдельно, сбоку. — Ого! Это же военная технология! Такие только на истребителях стоят! Да и атом...
Сеньора усмехнулась.
— Атом достать можно, если знать где. Технология не засекреченная, просто очень дорогая. На истребителях стоят похожие, но более мощные и новые, работают по другому принципу. А топливом дозаправляюсь только перед заездом, по городу возить радиоактивную дрянь, сам понимаешь...
Когда Хуан Карлос сделал третий круг почёта вокруг машины, она полностью залезла внутрь.
— Ну что, Шимановский, ты не передумал? — донесся её смешок. Самого меня смерил едкий, почти презрительный взгляд. — Если передумал, я поехала!
— Всё, ребят, пока! Дружище, позже всё объясню! — Я быстро пожал руки недоумевающим парням, хлопнул по плечу опешившего Хуана Карлоса, обошёл машину и влез внутрь. Люк встал на место. Послышалось шипение системы герметизации.
— Готов? — спросила она.
Я бегло кивнул.
— Так точно.
— Зря. Я бы на твоём месте осталась тут.
* * *
— Меня зовут Катарина, — проворковала она елейным голоском, как только мы отъехали. Но вот за голоском этим прослеживалась сталь и неприязнь, сеньора была крайне недовольна тем, что занимается моей персоной. Но я ничем помочь ей не мог, не я её к себе приставил. — Я тебя курирую.
— Почему? — только и смог сформулировать, чувствуя, что не надо молчать.
— Потому что глава кадровой службы. Заниматься новобранцами — моя работа. И ещё, Шимановский, мне очень, ОЧЕНЬ не хочется, чтобы ты стал новобранцем.
Я предупреждение понял, дальше мы ехали молча.
Ну что ж, кто сказал, что все будут мне рады? Обязательно должен найтись некто, кому я перейду дорогу. Ну, не бывает в жизни иначе!
Заехали в мой район. Сеньора оставила машину в паре кварталов от моего дома, ближе, видимо, не стала, чтобы не светить персону одного небогатого парня, выходящую из супердорогой машины. И правильно сделала, я был ей за это благодарен.
— Сейчас ты бежишь и переодеваешься во что-нибудь спортивное, — произнесла она. — В такой одежде ты там не нужен, а казённое на тебя не рассчитано. Есть вопросы?
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда в темпе, долго ждать не буду!
Эта уж точно не будет. Я побежал.
Дальше всё пошло гладко. Приехали. Заезжали через Восточные ворота, нас не досматривали, сеньора майор лишь протянула дюжему охраннику с деструктором за плечом какую-то бумагу в окно.
Попетляв среди дворцовых строений, мы очутились возле того самого бело-розового здания с колоннами, чуть в стороне, на подземной парковке. Рядом стояли бронированные 'Либертадоры', 'Мустанги', 'Фуэго' и другие машины, отличительной характеристикой которых является прочность и надёжность. Виднелась и пара лёгких транспортов, но всего несколько штук. Эти наверняка личные.
— Идём.
Мы вышли на условно наземный уровень, к тому же самому входу, что и вчера. Охранявшая парковку девочка с 'кайманом' в глухой броне нас проигнорировала. Стража на входе молча открыла допросную и задраила за нами люк.
В допросной меня вновь проверили такие же молчаливые сеньоры с теми же самыми приборами, но, как и в первый раз, ничего не нашли.
— Иди за мной, — бросила Катарина и направилась куда-то вглубь здания, переходящими в лабиринт коридорами и переходами.
Пару раз мы спускались, один — поднимались, но при этом почти всю дорогу, до самого конца, шли ровно, 'по плоскости'. Из чего я сделал вывод, что розовое здание — лишь главный вход, сама база ангелов располагается вокруг под ним. Причём занимает большУю площадь при том, что почти плоская. Разделена на блоки, сектора, соединяющиеся друг с другом извилистыми коридорами, поглощающими взрывную волну, перекрываемые огромными противоатомными гермозатворами. Но почти все они, кроме огромных, заточенных под определённого рода тренировки, помещений, находятся на одном ярусе.
Позже оказалось, что я почти угадал — действительно, на базе все основные помещения, ради удобства личного состава, располагались на одном уровне. Правда, только ОСНОВНЫЕ помещения. В реальности база куда больше, и уровней там... Много. Я бывал на четырёх, используемых под различные полигоны и склады, но это далеко не полный перечень. Что находится на остальных ярусах, и сколько их вообще — узнать так и не удалось.
Очутились мы в итоге в огромном зале, но уже другом, не для занятий единоборствами. Специализировался он на беговых дорожках: стенки, препятствия, навесные преграды, лабиринты, жуткие конструкции непонятного назначения — добра здесь хватало. Тут тоже занимались девчушки в серых трико. Целый взвод, более десяти человек. Та самая 'мелюзга' — уж больно гневные и презрительные крики бросала им вышагивающая рядом незнакомая высокая сеньора-инструктор. Никакого внимания и ажиотажа на сей раз мы не вызвали, девчонки боялись наставницу до чёртиков, это читалось даже по их спинам, не было и речи, чтобы повернуть голову без её ведома, не то что кого-то рассматривать.
Нас ждали двое инструкторов с бесцветными незапоминающимися лицами. Не представившись, ничего не спросив, они начали давать указания, что и как я должен делать.
Вечер пролетел, как одна минута. На сей раз, без рукопашек, никто меня не бил, в нокаут не отправлял, за ошибки не наказывал, но лучше бы уж били и наказывали. Я бегал. Не так. БЕГАЛ. И вымотался настолько, что с удовольствием пропустил прямой в лицо, и хотя бы так, в нокауте, полежал несколько минут. Их в основном интересовало моё ускорение, скоростные характеристики. Спринт, челночный бег, несколько различных полос с препятствиями на время.
Я не уложился ни в одно время, ни на одной полосе, вызвав этим скептические усмешки. Это ж с какой скоростью нужно проходить дорожки, чтобы укладываться? Я двигался на пределе, раз за разом, но улучшал лишь десятые и сотые. М-да, правильно сказала сеньора полковник, настоящих хранителей не догоню — время упущено.
Катарина всё время находилась рядом. Что-то отмечала на периодически активируемой планшетке, перебрасывалась словами с инструкторами, но со мной не разговаривала. Понять, о чём она думает, не представлялось возможным, но лёгкое пренебрежение ощущалось постоянно. Что она может сделать, чтобы поставить палки в колеса, я предположить не мог, но по настрою тренеров, обсуждавших мои 'успехи', сложилось стойкое ощущение, что делать ей ничего не придётся. Меня не возьмут и без её каверз. Плохая новость.
* * *
В школу я проспал безбожно, слишком вымотался вчера вечером. К подземке и от неё бежал бегом, но ноги болели и заплетались, потому всё равно явился минут через десять после начала занятий. Повезло, преподаватель не захотел устраивать балаган и молча указал мне на место.
Но после занятия началось. Первой ласточкой стал Хуан Карлос, не набросившийся с вопросами, а отвернувшийся и старательно сделавший вид, что меня игнорирует. Поскольку вины или обязанности отчитываться перед ним я не испытывал, то решил игнорировать его, будто всё идет как надо. Захочет — подойдёт и спросит. Нет? Нет.
Подошёл. После третьей пары, в столовой. Поставил рядом поднос и сел напротив. Сухо, как бы про между прочим, выдавил:
— Кто это?
Вот так, ни тебе здрасьте, ни до свидания.
— Катарина, — так же, как бы между прочим, ответил я, отправляя в рот кусок бекона.
— Я не про имя! — вспыхнул он.
— А про что? — я сделал удивлённые глаза.
— Про то, кто она?
— А что, собственно, такое? — начал заводиться и я.
— 'Что такое'? — он чуть не перешел на визг, обернулся по сторонам и продолжил почти шепотом. — Хуанито, ты вчера садился в машину, стоимостью в пару десятков миллионов империалов! Даже больше, учитывая тюнинг и заделки! И ты спрашиваешь: 'Что такое?'!
Тут уж я не вытерпел:
— И что? Ну, садился я в машину стоимостью двадцать миллионов? Что теперь, презирать меня? О, давайте будем игнорировать Шимановского, его же теперь на роскошных тачках подвозят! В буржуи выбился, скотина! Нехрен, не станем больше с ним дружить и разговаривать! У нас классовое родство, мы тут все бедные голожопые, а этот хмырь... Предатель он! Предал наши общие голозадые интересы, сел в чужую дорогую машину! Так, Хуан Карлос?
Конструктор виновато опустил голову.
— Нет. Извини.
Какое-то время мы ели молча. Наконец, он не вытерпел:
— Хуанито, ты после того боя изменился. Другим стал.
— Да? — я удивился. — И с чего ты так решил?
Он задумался.
— Даже не после боя. После него ты был нормальным. Ты изменился после визита королевы.
Я и сам чувствовал нечто подобное. Только датировал это событие субботой, встречей с Бэль и Королевской галереей, а не визитом её величества.
— И что?
— Да ничего, мать твою! — вспылил он. — Она потягала тебя за щёчку, приласкала, и ты тут же взбеленился! Крутым себя почувствовал! Пропадаешь где-то, ничего не рассказываешь, с аристократками встречаешься, на хороших тачках разъезжаешь!..
— Это не моя тачка, — заметил я.
— Ну и что? — он пожал плечами. — Я на такой вряд ли когда-нибудь проедусь. Вообще! В жизни! Хуанито, что с тобой? Что происходит? С кем ты связался? Я тебя знаю, это всё не просто так. Это конкуренты семьи твоей Бэль? Они тебя шантажируют? Тебе нужна помощь?
В его лице читалась тревога и решимость помочь. Да, он трусоват, не без этого, драться вместе со мной против банды противников не выйдет, но в глубине души человек порядочный. А помочь может, только не кулаками. Ведь информация — это оружие, а у него есть какие-то собственные каналы, практически кладези информации самой различной направленности.
— Ты умеешь хранить тайны? — вздохнул я после долгого молчания.
Хуан Карлос надолго задумался, даже забыл на время об обеде. Наконец, кивнул.
— Мне предложили работу. Хорошую работу, но сложную. Зато с обалденными перспективами в будущем.
— Кто?
— Одна очень серьёзная контора. Не скажу какая, ты и так догадаешься.
— Что за работа?
— Подопытный кролик.
Пауза.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— И что будут испытывать?
— Методики. Физического и психического воздействия, воспитания. Создание универсального солдата с уникальными способностями.
— Ни ... чего себе! — выдохнул Хуан Карлос. — И кто?
— Какая разница? — усмехнулся я. — По-моему, вариантов не много.
Он согласно кивнул.
— Это точно.
Затем всё-таки уточнил:
— Её высочество? А что обещают?
Я лишь многозначительно улыбнулся в ответ. С Хуана Карлоса довольно.
* * *
'Эсперансу' видели многие, не только Хуан Карлос с ребятами. И как я в неё садился в том числе. Если бы я был одним из богатеньких, это не произвело бы эффекта. 'Эсперанса' и 'Эсперанса'. Но нищий чудак Шимановский, да ещё обласканный лично королевой...
Кампос смотрел откровенно косо, совсем не так, как вчера. Было видно, он нашёл линию поведения со мной, успокоился, но чего-то выжидал. Но меня не трогает — и ладно, на остальное мне плевать. Эмма тоже крутилась вокруг, порывалась что-то спросить, но я её каждый раз отшивал, мягко, но настойчиво, и она не решилась.
На последней паре Кампос вдруг отпросился прямо посреди занятия. Я заподозрил неладное, хотя и не нервничал — сейчас эта скотина ничего мне не сделает, даже не попытается. Побоится. Меня больше волновал вопрос, приедет ли сегодня Катарина? Какие ещё тесты им нужны? Когда и сколько раз я им понадоблюсь? И главное, нужен ли корпус мне самому?
Я выслушал дона Алехандро и последую его совету. Буду слушать лишь своё сердце, а не слухи и чужие мнения. У меня почти две недели для этого. Но пока проблема в том, что сердце молчало. Мозг же не видел особых стимулов идти в подопытные кролики.
Да, там круто. В конце обучения. Но само обучение станет адом. Уж если я не уложился на вчерашних несложных в общем дорожках НИ В ОДИН норматив...
А ведь те нормативы сдать можно! Занимавшиеся рядом девочки сдавали, пусть и не с самыми лучшими результатами. Они двигались невероятно ловко. Не быстро, нет — ловко! Если бы не видел вживую, и точно не знал бы, что это не роботы, в жизни бы не поверил, что так можно. И это 'мелюзга' — то есть девочки недавно 'с воли', и мозговая их раскачка, если таковая есть, не сильно отличается от моей. Дело в методиках, поистине драконовских. И мне восемнадцать, а не тринадцать-четырнадцать — у меня, возможно, так не получится, даже если очень захочу.
Меня ждет бяка, много-много бяки. Затем смертоносный Полигон, где придётся убивать, чтобы выжить. И только после этого я получу свою шоколадку.
С другой стороны, у меня грант. Я доучусь, меня больше не тронут. А затем универ, хорошая должность и карьера. Да, я стану серьёзным, хоть и не самым высокооплачиваемым менеджером или специалистом, но меня однозначно никто не будет бить, пытать, вытягивать из тела все соки, и главное, я никого не убью. Ну, и меня никто не убьет, что тоже важно. Ни целенаправленно, ни случайно.
Вчера Катарина вновь ничего не сказала. В полном молчании отвезла домой, на сей раз, в строгой казённой машине, без понтов. Сложилось ощущение, что она меня постоянно оценивает, даже когда везёт домой, и мы молчим. Чего меня оценивать, вот он я, на виду! Встретит ли после школы сегодня, не знал, а потому пошел к метро, но один и оторвавшись от всех, выскочив сразу после звонка.
Ждала. На том же самом месте, на той же машине. Стояла с поднятым люком.
Я молча влез. Она бегло бросила:
— Пристегнись, нас ждут приключения.
И приблизила виртуальное изображение заднего вида на портативном визоре панели. Я разглядел длинную фигуру Эммы, внимательно смотрящую нам вслед.
— Ты ей нравишься, — бесстрастно заметила сеньора. Просто констатировала факт, не окрашивая его в эмоциональные оттенки. — Она удивлена, а ещё ревнует.
— Это её сложности! — вспыхнул вдруг я. — Достали они все. Особенно эта, какое ей дело до моей личной жизни?
Сеньора в ответ довольно улыбнулась, но как бы мельком, между прочим. Вот стерва, она просто меня испытывает! Раздражает и следит за реакцией!
Я пристегнулся и подобрался. А ещё обратил внимание, что съёмка ведётся не от машины, а со стороны и чуть сверху. Будто она установила камеру на противоположной стороне улицы, причем прямо над тротуаром, метрах в четырёх от него. Круто! Летающий дрон!
Дроны запрещены и используются только специальными службами планеты. Ну, наверняка ещё аристократами — эти у короны что хочешь выторгуют. То есть в повседневной жизни они не встречаются, и это по сути моё первое знакомство с техническими диковинками спецслужб.
— Скажи, что ты думаешь о Кампосе? — спросила сеньора, закрывая и герметизируя люки.
— Ну... — Что ей отвечать? Вот так, в двух словах? — ...Мы не дружим.
Она едко усмехнулась.
— Видела, как вы 'не дружите'. Вся планета видела. Особенно 'не дружите' в школьном фонтане. Но меня интересует не сам факт недружбы, а вопрос, ПОЧЕМУ вы не дружите.
