| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Гитлерюгенд" — самопроизвольно всплыло из глубин подсознания. Точно! "Истинная арийка, характер нордический, беспощадна к врагам рейха"! И папаша ейный сразу вызвал ассоциацию с "гестаповцем".
"Эх, лажанул товарищ Сталин... Не тех камрадов в Биробиджане надо было собирать."
— А папаа не выпорет попкуу за водкуу? — слегка растягивая гласные, насмешливо поинтересовалась в рифму "истинная арийка".
— Не, папа далеко, попке ничего не угрожает. Но мне приятно, что ты о ней подумала! — только и нашелся я.
Вера склонилась к уху Альдоны и что-то ей сказала. Легкая, почти незаметная тень промелькнула на лице "гитлерюгенда":
— Извини-и...
Повисла неловкая пауза... Я судорожно складывал в уме ответную рифму...
— Моя душа страдает робко,
Обижены она и попка,
Ах, как обиду мне унять?
Сходи со мной потанцевать?!
Альдона вздернула бровь и повернулась ко мне уже всем корпусом, льняная блузка натянулась на груди.
"Трешка, хорошая такая трешка..." — я сглотнул.
— Неплоохо... Быстро. А что еще можешь?
— Ну, в десять часов тут ансамбль начнет играть. Споют несколько моих песен. Под ту, которая называется "Карусель", ты и сможешь со мной потанцевать! — я попытался изобразить свою самую милую улыбку!
В ресторане и за нашим столом было шумно, из колонок звучала музыка, несколько человек одновременно что-то вещали. Поэтому чтобы услышать, о чем мы говорим, Вере тоже пришлось развернуться ко мне.
"Тут трешка, там трешка — еще чуть-чуть — и двинусь я немножко..." — вот эту рифму я уже озвучивать не стал!
Встретив мой взгляд, Вера тут же отвернулась.
— Посмотрел косо на девушку — обидел. Посмотрел прямо — оскорбил. Вообще не заметил — обидел и оскорбил. И где тут логика?! — пожаловался я Альдоне.
— С чего ты такое решил? — тут же дернулась Вера.
— Мы по утрам бегаем на стадионе, а я сегодня проспал, и не пришел. Вот теперь Вера со мной не хочет разговаривать, в отместку! — выдал я свою версию для "мисс Веверс", если правильно запомнил фамилию ее отца.
— Не придти на свидание к девушке — совершить смертельный грех... в ее глазах. — насмешливо чуть скривила губы прибалтка.
— А мне говорили, что если хочешь произвести впечатление на девушку — не приди на первое свидание, и она так обалдеет, что запомнит тебя на всю жизнь! — сострил я.
Хмыкнули обе — правда, с разными эмоциями.
— Запомнить — запомнит, но на второе свидание парень уже может не расчитывать ... — соизволила принять участие в разговоре Вера, — К тому же, и свидания в нашем случае быть не могло! — добавила "вражина".
— Неизвестно, кому повезет. — не остался я в долгу, — Это как в том анекдоте:
— Девушка, а можно с вами познакомиться?
— Нет.
— А почему?
— Ты хороший — жизнь тебе ломать не хочу.
Анекдотец так себе — тем более, что девушки традиционно не любят анекдоты про себя — но "Снежная Королева" неожиданно рассмеялась. Видимо, что-то личное! А смеется ничего так... Зубки ровные и белые, голосок звонкий — и моська сразу стала... ути-пути! Впрочем, ненадолго. Через секунду снова красивая бесстрастная маска. Вера только криво улыбнулась.
Смех Альдоны не остался незамеченным остальными присутствующими за нашим столом. Тем более, что "мамонты" и их дружбан Арсен уже давно бессильно пялились на красоток с другого края длинного стола.
— Витя, ты никак смешишь девушек очередным анекдотом? — доброжелательно улыбаясь, поинтересовался Александр Павлович — Верин папа.
— Ну, Вера равнодушна к моим чарам — пытаюсь очаровать Альдону! — важно надувшись, ответил я под смех всех собравшихся.
— Я бы на месте девушек был бы к Виктору более внимателен. — смеясь, подыграл Клаймич, — Он скоро будет знаменит и окружен толпами поклонниц — предсказываю!
Его поддержал наш главврач — Михаил Афанасьевич:
— Музыканты санаторского ансамбля тоже говорят, что наш Витя скоро станет "ого-го"!..
— Вераа, так может, и правда его окрутить? Покаа конкуренток не набежало? — оценивающе разглядывая меня, демонстративно поинтересовалась Альдона.
Стол притих, с улыбками ожидая ответа. "Вражина" дернулась от неожиданности, и мучительно стала подбирать ответ.
"Мдя. А Альдона-то побойчее будет...".
— Можно и "окрутить" — но я с ним раньше познакомилась. Имей в виду! — кривясь в улыбке, наконец "родила" Вера.
"Упс! Нежданчик! "Вражине" хватило соображалки отшутиться, а то я уже и не ждал".
Все весело засмеялись. А я уловил жутко ревнивый взгляд "няши" Оленьки.
— Не ссорьтесь, девочки... Хотя, что я говорю?! Ссорьтесь, красавицы! Деритесь из-за меня! Ревнуйте! Я чувствую себя богом!!! — я откинулся на спинку стула, запрокинул голову к "небесам", и раскинул руки в стороны.
Смех за столом перешел в хохот. Улыбнулся даже Альдонин "замороженный" папашка.
В этот момент раздались первые аккорды живой музыки. Аэлитовцы как-то незаметно для всех нас "просочились" на сцену и приступили к работе.
Народу в ресторане было много, а сам он солидных размеров — не сравнить с небольшими частными "кабаками" постсоветского Сочи. Конечно, по многочисленности нашей компании равных не было — но все столики были заняты, "резерва" и свободных мест не наблюдалось вовсе.
Поэтому когда "Аэлита" начала играть, уже неплохо расслабившаяся публика пустилась в пляс. Популярные песни этого времени зазвучали одна за другой, быстрые композиции чередовались с медленными. Мужчины в костюмах, минимум — в рубашках с галстуками, и тетеньки разных лет и форм в "вечерних" платьях — кто смешно, кто вяло дергались в "современных" ритмах, и органично сплетались друг с другом в медленных мелодиях.
"Моя" песня прозвучала пятой, и это были "Городские цветы".
— Ну, ты спрашивала, что могу... Это для затравки... — негромко сказал я в аккуратное ушко Альдоны при первых знакомых аккордах.
Новая песня привлекла внимание публики — особенно после того, как за нашим столом стали ритмично хлопать во время припева.
"...Городские цветы, городские цветы, Вот опять я кричу вам сквозь грохот и дым...", — душевно выводил Сергей.
"...Городские цветы, городские цветы, Навсегда завладели вы сердцем моим...", — подпевал сначала только наш стол, а в конце песни уже и пол ресторана.
Аплодисменты были... ну... удовлетворяющими мое самолюбие!
Успех песни вызвал за столом новую волну оживления и череду тостов: за меня, за мою маму, за успех, за то, чтобы не зазнался, когда стану знаменитым, за всех присутствующих, и т.п.
Коля Завадский на какое-то время стал центром всеобщего внимания, рассказывая о том, как мы репетировали и записывали песни. А вот Клаймич скромно помалкивал, изредка провозглашая тост или поддерживая чужой.
"Семейный альбом" и "Маленькая страна" особого внимания у ресторанной публики не вызвали, а вот под "Теплоход" все дружно отплясывали и подпевали!
Короче, вечер протекал интересно и разнообразно... К двум нашим красавицам периодически подкатывали разной степени "выпитости" и привлекательности мужички, но были ими дружно "отшиты".
Один из них сдуру попытался проявить настойчивость — но "мамонтам" и Арсену был нужен только повод проявить свое "джентельменство".
От членовредительства сильно струхнувшего и моментально протрезвевшего мужичка спасло только то, что когда я попытался остановить приближающихся к нему "мстителей", Арсен, не рассчитав сил, неудачно меня "отодвинул", и я уселся задом на пол.
"Мужичок" был моментально забыт, и незаметно слинял. Димон сразу поднял меня за шкирку, а Леха сгреб Арсена в охапку с высокоинтеллектуальным вопросом: "Братан, ты bля, охренел?!"
Тут же Арсену прилетела нехилая оплеуха от отца — и хотя вопрос, заданный Михаилом Авваковичем по-армянски, остался нами непонят, но по экспрессии заметно превосходил Лехин.
Теперь я уже закрывал собой Арсена, вереща, что это случайность, и вообще я не в обиде!
Короче, совместными усилиями все утряслось, Арсена оправдали и простили, а происшедшее "запилось" очередными тостами.
Моя трезвость сегодняшним вечером подразумевалась априори. Не предложили запить "с горя" даже роль половой тряпки... Гады!
За всем столом трезвенников было только трое: я, "Няша", и Саша Завадская. Даже Вера с Альдоной — и те хлебали "Киндзмараули"!
Кстати, "Няша" подловила меня на выходе из туалета с тупыми обидками, что я ей, видите ли, не позвонил...
Тяжко вздохнув и молча обойдя препятствие, я направился к нашему столу. Когда подошел — "Аэлита" заиграла "Карусель". Я положил ладонь на руку Альдоны, разговаривающей с Верой, и устало произнес:
— Пойдем танцевать — это та самая "Карусель" сейчас звучит.
Чуть повернув голову, Альдона высокомерно посмотрела на "мелкое недоразумение", и что-то хотела сказать... но почему-то передумала, молча встала, и пошла со мной к другим танцующим парам. Первый раз за весь вечер!..
Если мой рост стал сейчас сто семьдесят два сантиметра, то ее был сантиметров на пять выше. Плюс какие-то каблуки... Так что ее "благотворительность" от легкого унижения меня не спасала.
Короче — сколько не "пыжься", а про свой шесток пока забывать не следует.
— Чего вдруг молчиим? Целый вечер стеснительностью не страдаал... — ехидно поинтересовалась "Королева".
— Ну, ты так близко... Мои ладони на твоем теле... От тебя так волнующе пахнет... Я же подросток — у меня все мысли ниже пояса, не до языка сейчас... — "совсем охренев", заявил я.
Не изменившись в лице, Альдона чуть отстранилась и посмотрела вниз:
— И где же "мысли"?! — иронично поинтересовалась она.
— Ладно... извини... пошутил. Не обижайся... — бlя, я кажется покраснел, — Спасибо, что согласилась потанцевать. А то чего-то утомил вечер...
Держались мы, надо сказать, довольно близко друг к другу. Я не наглел, она не отстранялась — поэтому глаза были рядом. Девушка внимательно посмотрела, и спросила:
— Все вроде неплохо — чего ты загрустил?
— Устал тут сидеть. Дел много, а они не движутся. — неожиданно для себя, пожаловался я.
Музыка закончилась. Вокруг зааплодировали. Я стал испуганно озираться — но хлопали Валентине и музыкантам "Аэлиты", а не нашей паре — хотя внимание мы и привлекли, я заметил.
— Давай выйдем на террасу на пару минут. — предложил я девушке.
Она опять посмотрела мне в глаза, чуть помедлила, и согласно кивнула.
Я решил воду в ступе не толочь, и выяснить то, что меня заинтересовало, "сразу в лоб", как говорится...
На террасе ресторана курили несколько мужчин, хотя никто не мешал им это делать и в зале.
Мы отошли в дальний угол.
— Альдона, ты умеешь петь?
— ? — многозначительно изогнутая бровь.
— Ты петь умеешь? — снова повторил я свой вопрос.
— Умею, и неплохо — а что?.. — на этот раз ответила девушка.
— Хочешь стать богатой и знаменитой?!
— Неет...
— Жаль. Это всё, что я хотел узнать. Пойдем в зал. Спасибо тебе за танец.
"Как упоителен в России хруст облома... Как бы это не стало тут хитом всей моей "второй жизни."
Вернулись за стол мы под заинтересованные взгляды. Я насчитал три: мамин, Верин, и "няшин".
Потом "Аэлита" еще раз исполняла "Карусель", все подняли прощальный тост, затем еще один, после — долго и искренне прощались у ресторана, и расходились-разъезжались по домам.
Леша с Димоном пошли провожать нас с мамой, "чтобы проветриться", как они заявили. Собственно, не лишнее... Парни неплохо сегодня "расслабились"... Да и пообщаться за столом в ресторане особо не удалось — сидели же в разных концах.
По дороге обменивались последними "курортными" новостями. Хотя самую интересную их часть парни рассказать мне явно не могли, по причине присутствия рядом мамы! А может, и не стали бы... Типа, рано мне про ТАКИЕ похождения слушать. Кобели!..
А мне, по ходу, только слушать и осталось... Надеюсь, пока.
Но была новость и настораживающая. Позавчера к пацанам подковылял уголовного вида доходяга, который "на голубом глазу" предложил отозвать из прокуратуры Лехино заявление о пересмотре дела.
— Предложил тысячу рублей! — с благоговением округлив глаза, заговорщически прошептал Леха... и парни дружно захохотали.
— Врезать бы ему, — отсмеявшись, сказал Димон,— да он и так скелет — кости одни... Сдохнет от хорошего удара. Да и никто он, так... на побегушках...
— Ребята... — заволновалась мама, — А эти уголовники не попытаются вам что-нибудь сделать исподтишка?!
— Нет, Людмила Ивановна! — успокоил ее тут же Леха, — Меня уже в местной прокуратуре дважды опрашивали, а тех двух козл... гавриков уже в СИЗО определили.
— Вот это хорошо. — успокоилась мама.
Мы поднялись в наш "люкс", где еще добрый час проговорили про всякую всячину. Обсудили новых знакомых, реакцию ресторанной публики на мои песни, дружно еще раз простили Арсена — и подхихикивая, "восхитились" моим танцем с красавицей Альдоной.
Наконец парни засобирались, и договорившись созвониться, мы пожелали друг другу спокойной ночи. После их ухода мама пошла в душ, а я раздевшись до трусов, вышел подышать на балкон.
С высоты четвертого этажа увидел спины удаляющихся в ночной сумрак "мамонтов", сладко зевнул и решил, пренебрегая душем, сразу завалиться в кровать.
Денек сегодня выдался насыщенным и информативным. Песни в ресторане приняли "на ура" — по крайней мере, "Теплоход", "Цветы" и "Карусель". А я ведь так Клаймичу и предсказывал! Значит, реакцию публики предвидеть могу. А это очень важно.
С самим Григорием Давыдовичем обсудить "ресторанный бенефис" после сегодняшнего застолья не получилось, но "по ходу", удовлетворенными взглядами мы обменивались неоднократно.
Отдавая дань первобытным инстинктам, я перегнулся над перилами и смачно плюнул вниз. "Раз забрался высоко — то плюй вниз, не стесняйся!"
Чуть хмыкнул над этой козлиной философией, и с закрывающимися глазами доковылял до кровати. Как мама выходила из душа и выключала свет, я уже не слышал...
* * *
Утро началось банально... Продрал глаза, брызнул водой на моську, и просыпаясь на ходу, поплелся на стадион. Странно. Гнусное начало утра, откровенно говоря... А привык...
Упс... А у нас гости! Точнее, гостья. Женская фигурка в белом спортивном костюме и накинутом на голову белом же капюшоне, неспешно трусила по дальней стороне дорожки.
"А ты настойчива, подруга! Ладно, побежали выяснять отношения. Хрен с тобой... Хоть оделась на этот раз в "фирмУ", а не в какую-то бесформенную хламиду".
Постепенно увеличивая темп бега, я на втором круге догнал свою "несостоявшуюся подругу". Девушка обернулась...
"Еще раз "упс!".
— Доброе утро. — я легонько кивнул головой, и с невозмутимым видом продолжил утреннюю пробежку.
"Интересно девки пляшут! Добро пожаловать... Альдона!"
Де жа вю... Только наоборот...
Теперь я бегу "первым номером", а ответно кивнувшая прибалтка повисла у меня на "хвосте".
"Ну не нарвусь же я на КМС-ов два раза подряд!"
Четыре круга я прошел в среднем темпе, а на пятом стал постепенно ускоряться. "Хвост" неотрывно шлепал за спиной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
