Чёрная вьюга

В конце концов, когда содержимое не такой уж и большой комнаты грозило вырасти размерами больше её самой, Наф-наф подал весьма здравую идею — да ведь, можно прийти ещё раз, и завтра, и послезавтра!

— А в самом деле, что это мы? — вздохнула Стелла со здоровенным гаечным ключом в руках. — Сэр рыцарь таки угадал, даже гоблинам в их дурные головы иногда приходят светлые мысли...

Получив уверение, что всё до последней мелочи будет доставлено по указанному адресу даже раньше, чем сами заказчики туда дойдут, Лёха не без облегчения вывалился обратно на мороз.

— А с мусором у вас как? — поинтересовался он. — Судя по объёмам потребления, должны быть проблемы?

Нуф-нуф заверил, что ни малейших даже трудностей. Видите вон ту огороженную площадку за околицей, сэр рыцарь? Всё сваливают туда. А раз в неделю прилетает огненный дракон. Пых! — и всё, опять чисто. Ведь этот мир находится в созвездии Дракона, уж не какая-нибудь полусонная Рыба или гомики-Близнецы...

В самом деле, площадка с невысокими бортиками и пространство вокруг отчётливало попахивали гарью, да и снега там что-то не наблюдалось.

— Ну-у, раз дракон... — солидно протянул Лёха и даже покивал как ни в чём ни бывало, хотя мысленно поклялся себе на такое диво хоть глазочком да посмотреть. Ну да, это здешним оно в привычку, а каково неизбалованному таковыми зрелищами выходцу из технологического мира?..

Поначалу Лёхе показалось, что разложенная на холстине коробка передач, вокруг которой этакими котами у сметаны ошивались гоблины, взорвалась — такой фонтан деталей полетел оттуда, едва счастливые Бран со Стеллой добрались до своей любимой работы. Ну да, ещё бы, изучить новое устройство... Под их ловкими пальцами механизм мгновенно оказался разобран до последнего винтика, собран — и разобран опять.

— Вообще-то, переусложнено, — глубокомысленно заметила Стелла над грудой тускло блестящих шестерён и валов, и себе почесала носопырку замасленной пятернёй.

— Если это заработает, то я уж и не знаю... — упрямо гудел своё всё ещё сомневающийся Бран, и мигом возревновавшие гоблины осыпали обоих гномов градом насмешек.

Но умничка, умничка Иллена! Безукоризненно наманикюренный ноготок эльфки уже тыкал в потроха машины — в то самое место, куда диковинную железяку следовало приспособить. Стелла вымеряла рулеткой, покрутила носиком, и неожиданно согласилась... работа закипела опять. Причём, по глубокому убеждению не вылезавшего из-под капота Лёхи, походило это на чёрт его знает что.

Чего стоила одна только гномелла в лицевом щитке чёрного стекла, орудующая приспособленной вместо горелки резака алой волшебной палочкой! Бран тоже не отставал, и его такой же, работавший вместо сварочного электрода магический прутик исправно сыпал искрами. Пару раз что-то грохнуло, однажды разлетелся как на пружинках подшипник на магической смазке — и видок гоблинов, вприпрыжку ловивших ускользающие словно намыленные детали, немало позабавил парня.

Всё б ничего, но отскочившим невовремя болтом Лёхе разбило на руке часы.

— Зарраза! Это ж мои любимые, с первой получки купленные... — огорчился он, потирая ноющее от удара запястье.

Бран кое-как собрал крохотные рассыпавшиеся шестерёночки с жалко торчащими оттуда пружинками, поковырял грязным пальцем, и неожиданно на его гномью физиономию выползло хитрющее выражение.

— Стелла, Иллена, а ну-ка... посоветоваться надо.

Гоблины и себе влезли в возникшееся в сторонке обсуждение. Больше всего это походило на кучу-малу, из которой торчали разномастные и разнокалиберные ноги. Иногда чьи-нибудь конечности подрагивали, ёрзали, и тогда становился чуть громче ведущийся оживлённым шёпотом спор. Пару раз на одиноко покуривавшего в дверях парня выглядывала чья-нибудь замурзанная физиономия, и тогда ему становилось до ужаса интересно. Тут уже и двух мнений быть не могло — раз эта банда чего задумала, то непременно чего учудит!

— Привет, Мурзик, — Лёха машинально почесал за ушком потёршегося о ногу толстенного полосатого кота, доставшегося в наследство вместе со зданием, и аккуратно отправил бычок в специально для того тут и стоящую урну. Котейка благодарно муркнул и с сомнением принюхался к струйке мороза снаружи.

Ранний зимний вечер уже предъявил оттуда свои права. Однако здесь, на самом краю резкого света от магических плафонов и ночной тьмы оказывалось на удивление как-то так... уютно, что ли. Или, скорее, удобно — стоило лишь сделать шаг в ту или иную сторону, и можно было оказаться целиком здесь. Либо целиком там.

Парень замер, осторожно удерживая в себе это вдруг открытое и довольно-таки неожиданное ощущение. Как бы то ни показалось странным, балансировать вот так оказалось непросто. Словно что-то нестерпимо так и подталкивало сделать шаг в хоть какую-нибудь сторону и обрести неясную пока ещё цельность...

— Командир, потерпишь чуток без часов? — как ни в чём ни бывало поинтересовался трудолюбиво выносивший мусор Нуф-нуф.

При этом гоблин не заметил притаившегося за ногами парня кота, наступил ненароком тому на хвост. Естественно, Мурзик такого небрежного отношения к своей драгоценнейшей персоне вытерпеть ну никак не смог! С шипением он вцепился в обидчика, тот с непонятными выражениями (но со вполне узнаваемыми интонациями) гоблинского языка принялся отдирать от себя возмущённого котейку... Лёха смотрел и тихо улыбался — отчего-то ему весьма пришлась по нраву эта мирная и вполне житейская картина.

— Мурзик, отставить! — распорядился он, и кот в самом деле тут же потерял к исцарапанному гоблину всяческий интерес.

Хотя возможно, Нуф-нуфа от дальнейших истязаний спасла как раз подоспевшая эльфка, к которой усато-хвостатый джентльмен питал самое необъяснимое пристрастие и даже уважение. Как бы то ни было, кот с достоинством принял ласку от девичьей руки и как ни в чём ни бывало принялся вылизываться.

— Испытывать будете завтра, сэр рыцарь? — осведомилась Иллена, поёжившись от сквозняка. — Я эти, фары-светилки ещё не успела сделать. А заказывать готовые не хочу.

Хм, а таки будет из девицы толк! Лёха подумал, и легонько обнял с готовностью прильнувшую эльфку за плечико. Тут же она уловила лёгонький оттенок неудовольствия, проявившийся от самого парня, и мгновенно обратилась всего лишь в друга. Или сестру...

— Никак не угадаю, — с лёгкой извиняющейся улыбкой шепнула девица. — То вас, сэр рыцарь, на сладкое пробивает, то наоборот — жаждете пообщаться с этакой стервозной особой.

— Бальзам и ополаскиватель в одном флаконе, — глубокомысленно заявил Лёха. — Два в одном!

На парня с лукавым прищуром в упор уставился блестящий где-то глубоко хитринкой зелёный глаз.

— Ага, шоколадно-сливочный торт с гномьим перцем и динамитом? Хм, не так прост наш рыцарь. Кстати, бросайте курить — а, сэр Алекс?

Лёха с самой покаянной физиономией признался, что вроде и надо бы. Но с другой стороны, на примере знакомых он убедился, что тогда на сладкое пробьёт. Ну и, чтоб губы заняты были.

Дальнейшие слова стали невозможны по одной довольно простой и незамысловатой, хотя и весьма приятной причине... она длилась и тянулась, смаковалась и лилась долго и сладко. Хорошо хоть, что хозяйственная Стелла по уходе с ухмылочкой погасила светильники, и никому лишнему подсмотреть подробности поцелуя оказалось невозможно. А отиравшийся о ноги Мурзик такими делами интересовался чисто умозрительно.

Что ж, день закончен — а завтрашнее будет только завтра? И осталось лишь, сбрасывая и теряя по пути к постели нерешительность вместе с одёжками, пуститься очертя голову в полное сладостных приключений и нежных открытий путешествие — от нелюбви до нелюбви...

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ДЕЛА ОГНЕННЫЕ И НЕ ТОЛЬКО

Хм, а неплохо, неплохо! Для вящего очарования не хватает только луны. Круглой, бесстыже-серебристой в этой бездонной черноте, и такой же нахально-глуповатой...

Длинные ресницы дрогнули словно в смущении, порхнули раз-другой сумрачными пушистыми мотыльками, и на небе послушно объявилась луна. Правда, по науке она называлось сателлитом и имела строго рассчитанные параметры — как свои, так и орбиты — однако все эти пошлости мгновенно улетели прочь при виде мягко засеребрившихся окрестностей.

— Маловата она будет, прелестная донна, — еле слышный голос озвучил сомнения, снедавшие и саму хозяйку ресниц.

В самом деле, стоило той лишь легонько дохнуть на полночное светило и протереть его ладошкой, как бело-сероватый с еле заметной желтизной круг послушно увеличился. И теперь из небольшого фонарика представлялся огромным чудом, разом выраставшим вообще в полнеба, стоило только к нему присмотреться. Колдовское, мистическое ощущение так и пробирало — ну что ж, пусть будет подарок поэтам и влюблённым.

— Отчего так долго? — бровка всего лишь легонько нахмурилась в сторону, как тут же оттуда мягко долетел ответ:

— Там тоже не будет ничего подобного урану и того, что за ним.

Идея сотворить мир без всякой дряни, так искушавшей его жителей своей мощью, оказалась на поверку куда более муторным делом, чем представлялось вначале. И всё же, лишь истинно великие ставят перед собой действительно великие цели — и успешно их решают? Кого б ни было решено поселить здесь, но уберечь малых сих от искушения таки стоило. Гномы ли, демоны или эльфы станут добывать руды и плавить их, но радиоактивность в этом мире просто-таки запрещена законами природы.

В остальном же, весь мир оказался к этому моменту рассчитан и сбалансирован — на миллионы лет вперёд. Как шепнул однажды забывшийся в нежности повелитель тьмы, вся бесконечность вселенной лишь отразилась в твоих глазах — и стала единственно реальной. И эти слова отчего-то крепко, очень крепко помнились...

— Значит, малыш Беня решился опять на некую каверзу? — как бы между прочим спросила в лунный свет обладательница двух изящных пальчиков, шаливших над рельефом, чтоб не было всё так уж слишком легко будущим первопроходцам и прочим пионерам. — Дракон говорит, что мог бы пресечь его самоуправство и сам — но вот так и не смог понять, что именно проходимец задумал. Потому решил пока подыграть.

Спутник её облаком бездонного мрака пал с небес, где повесил на свою орбиту ещё одну луну — меньшую и подальше — чтобы добавить загадок астрологам и звездочеям. Хотя, на самом деле, чтобы немного уравновесить тяготением луну большую, ведь сумеющие объяснить то Кеплеры и Ньютоны появятся здесь ещё ох как нескоро.

— Я тоже поговорил, с повелительницей всего, что растёт и цветёт, и она весьма заинтересовалась... — повелитель тьмы осторожно взял бессмертную за тонкое запястье и хохмы ради, её ладонью отпечатал прямо посреди самого большого материка соответствующей формы море. Вот будет споров среди учёной братии! Правда, под его лукавым взглядом отпечаток чуть было не сложился сам собою в кукиш, но всё же, как-то обошлось. — И даже состряпала на скорую руку свою аватарку, мы с петлей во времени послали её наперехват парню.

В ответном взгляде искоса отчётливо промелькнула смешинка, и оттого горный хребет вдруг вильнул зигзагом, обнаружив в своей средней, самой непроходимой части скрытый перевал.

— Зная вас обоих, я уже заранее ревную к той стервочке, — чуть насмешливо отозвалось облако света. И слетевшие с отряхиваемых рук искорки обратились россыпью островов морского архипелага.

Князь тьмы закатил было в возмущении глаза вверх. Но обнаружив там полный бардак по части созведий, поперхнулся своим возмущением и понёсся туда лично наводить порядок. Ещё было видно, как он бесцеремонно отвесил несколько пинков слишком вольготно разлёгшейся медведице, в бараний рог скрутил козерога, а потом соорудил что-то вроде качелей — правда, назвал это весами. Затем приставил присматривать сбоку трёхглазого охотника.

— Значит, жил-был себе один из наших миров, и вдруг на него свалились сразу две напасти? За одно только это с мерзавца Бени стоит содрать шкуру...

— Ну да, а потом он зачем-то вытащил оттуда эту сладкую парочку. Дракон сразу отмотал время обратно, всё выгладил — но эти двое-то остались? Вроде и есть, но вроде и взялись из ниоткуда. Я проследила, в прежнем мире их двойники живут нормально, и даже никогда не встретятся, — обладательница этого отозвавшегося голоса зачем-то устроила рядом с горами путыню, а в ней пальчиком понатыкала кривоватую цепочку оазисов. — Вот тебе и нехватка в минус два...

Ничуть не смущаясь, вернувшаяся с небес чернота хладнокровно распустила завязку на штанах — и через весь континент протекла полноводная река.

— Пошляк, — резюмировал наблюдавший за этим свет. Однако, судя по повившимся затем нескольким притокам, идея священной реки оказалась оценена по достоинству.

И всё же, заспорившие было над высотой горного пика обе всеобъемлющие сущности невольно придержали слова. Вселенная еле слышно, нежно и сладко зазвенела глубоким и хрустальным тоном. Почти то, почти готово!

— Как мне нравится этот момент, каждый раз волнуюсь, — признался повелитель мрака, и свет луны мягко погладил его чуть смущённую улыбку.

— О да, мой друг, меня уже пробирает дрожь, — искорки света медленно завихрились и властно сплелись с тьмой в причудливом сладостном танце.

Что-то ещё подстраивалось по мелочам, потрясшим бы других своими масштабами, кое-что подрегулировывалось — а вновь сотворённый мир постепенно словно набирал обороты. Звенел всё громче и естественнее, словно вбирая в себя сладкую ярость этих сошедшихся в отнюдь не кровавом поединке противоположностей. Словно механизм, тщательно спроектированный и любоно изготовленный, он застыл на какой-то миг в неустойчивом равновесии. Всё готово, осталось лишь вдохнуть жизнь — и запустить его на полные обороты.

И в то неуловимое мгновение, когда свет и тьма перестали существовать раздельно, взорвавшись буйством красок, тишину вдруг прорезало журчание первого ручья. Ему самозбвенно вторила пташка с расветшей ветви и тут же замолкла, словно устыдившись своего нахальства. Открыл глаза под стрательно для него приготовленным уютным пнём лесной дух — не просто заметив окружающий мир, но осознав в нём себя.

С радостным смехом пробежалась по поверхности воды озёрная нимфа, и из её ладони стайкой слетели цветочные феечки. Малышки принялись разбирать себе поляны с земляникой и грибами, кропотливо их обустраивать.

В освещённом луной затоне лениво плеснула рыба. Звук не потревожил бы и задремавшего на листе кувшинки лягушонка, но отражение луны в чёрной воде дрогнуло и разбежалось ломаными светящимися дугами.

— Каждый раз это доставляет мне такую радость, что я даже не могу передать... — обладательница этого слегка запыхавшегося голоса смотрела в мир тем взором, который безошибочно обличает глядящую на дитя мать.

Впрочем, тьма тоже отнюдь не безучастно отнеслась к этому, в том числе и её, творению. Она откровенно улыбнулась, а потом с лукавою усмешкой обратилась вновь к свету.

— Что-то эта вселенная слишком уж какая-то сонная, что ли. Патриархальная, ленивая — а давай-ка ещё добавим ей огня?