— А вот так вот. И я это... Не надо мне больше телеги. Не надо ее ремонтировать.
— Ну, и что? — Сложить руки на груди у кузнеца получилось намного лучше. — Работа идет, даже уже почти вся сделана. Да и задаток я получил.
— В том и дело. — Заявила кухарка с удивительной последовательностью. — Не нужна мне телега. И я ... мы этот задаток хотим обратно.
Вика отвлеклась от разговора матери, чтобы проследить судьбу привезенных мешков. Их пинали под чутким руководством виконта рыцаря. Не так чтобы сильно и остервенело, но обстоятельно. Виконт направлял процесс, утверждая, что для молодых воинов необходима постоянная практика ближнего боя.
— Это как это так!!! — Мощного телосложения кузнец оказался обладателем ломкого фальцета, подходящего скорее мальчишке, чем ему. — Так у нас не делается!!!
— Делается, делается! — вступил в конфликт плотник, который и являлся новым избранником кухарки. — Не едем мы никуда.
— Поздравляю. — Олаф оставил без внимания реплику плотника и продолжал обращаться к Эльзе. — Однако, я-то здесь при чем?
— Как это причем? Деньги отдавай! — Плотник с яростью смотрел на кузнеца.
— То есть, значит, железо для телеги ты не заказывала?
— Не заказывала я ничего. Это муж. ... Я только задаток дала.
— Ну, вот и ладно. Берете железо и отдаете оставшееся. И я даже в подарок выкую тебе и Вике по браслетику.
— Что?!!!
Вике довольно скоро наскучило наблюдать за тем, как ругаются эти непонятные и скучные взрослые. Она без остатка отдалась созерцанию мучений двух беззвучных мешков с добытыми Сигурном пленниками. Теперь их привязали к крану — пусть поболтаются в воздухе вниз головой — через полчасика, если придут в себя, будут сговорчивее.
"Хорошо бы было как тогда, когда привезли купца с разбившегося корабля. Ох, и весело было!"
Да, тогда действительно было весело. Особенно после того, как он опоздал с выкупом и его начали вытаскивать из каземата каждый вечер во двор и, краном, вниз головой окуная в корыто для свиней, заставляли есть объедки и смеялись.
— Когда я стану большой пребольшой, я сделаю так, чтобы мне всегда было весело.
* * *
Очнулся Ловец от удара в бок. Удар был не сильным, если можно так сказать, осторожным. Потом ему вырвали кляп изо рта и перевернули на спину.
— Зови меня "господин барон".
— Да, гере!
— Вежливый. Это хорошо. Хорошие манеры сейчас редкость. Молодежи этого не хватает. — Лысая голова барона пучила на Ловца глазами. — Брыкаться будешь?
— Нет, гере!
— Молодец, послушание — это важно. — Барон наклонился вперед настолько, насколько позволяла ему сделать это сломанная шея, замкнутая в кожаный держатель. — А штучки свои ведьминские да магические использовать будешь?
— Я не маг, гере!
— А вот врать нехорошо, молодой человек. — Барон разогнулся и встал.
Старомодное, приталенное корсетом, платье подчеркивало его костлявую худобу, хотя, наверное, изначально подчеркивало ширину плеч и статность. Платье было настолько старым, что Ловец не знал, как оно называется.
— Но...
— Никаких "но". Ты еще хочешь здесь поваляться или мы будем разговаривать серьезно?
С потолка капала холодная вода, мокрые позеленевшие стены, тошнотворный затхлый запах.
— Да, гере!
Несмотря на то, что Ловец был способен выдержать такие неприятности, он знал, что рано или поздно говорить пришлось бы. Сырой каземат, в котором он находился, был магически защищен, и волшебство здесь не помогло бы. В конце концов, если они его не убили, значит, что-то им было нужно.
Завостравские бароны всегда славились своим буйным и независимым нравом. По стране ходила легенда-быль, как король Людвиг Безземельный приехал в гости к одному из них ночью, во время охоты. Его, как говорится, не ждали. Стражники, не долго думая, короля скрутили и развлекались с ним до утра, то есть до поры, когда надо вешать всех ночных незнакомцев, нелестно отзывающихся о верных дружинниках барона. Барону даже докладывать не стали. Он узнал обо всем случайно из разговора прислуги. Поэтому, когда барон пришел утром в камеру, то он, как ни в чем не бывало, даже не извинившись, приказал:
— Развязать!
Наверное, интонация, с какой это было сказано, повторялась и сейчас. В конце концов, не казнили же!
В камеру тут же вошли двое дюжих молодцов и аккуратно поставили Ловца на ноги.
— Вымыть и накормить! — Барон вышел, не дожидаясь ответного мычания стражников.
Вскоре Ловец мокрым сидел за огромным дубовым столом в кордегардии. Стража исполнила все в точности. Сначала его, не раздев, окатили холодной водой, потом сунули под нос тарелку с брюквой. Напротив расположился детина, который у реки двинул ему по голове, а теперь с равнодушием коровы смотрел на то, как Ловец ест. Никаких мыслей, никаких эмоций. Он просто делал свою работу.
— Ну, что вылупился? ... Жри давай!
— Да я только спросить хочу.
— Ну? — Тупой взгляд теленкоподобных глаз.
— Куда это я попал?
— Куда господину барону надо, туда и попал. — Из-за бросающейся в глаза весовой разницы, стражник считал своего подопечного слабаком. — А если прикажут, попадешь еще куда-нибудь. Понял?
— Понял. — Ловец не любил лишних эмоций и всегда закипал медленно. — Вот, только...
— Ну? — Никаких мыслей ни на лице, ни ..., вообще нигде.
— Как господина барона зовут?
— Баранам пастуха знать не надо, достаточно его собаки.
По оценке Ловца этот мужик не обладал достаточной рефлексией, чтобы закрыться или увернуться от удара. Его спасала необычайная выносливость, поэтому он никак не прореагировал на удар миской.
Если вы сидите за столом, уставленным столовыми приборами, и для удара собираетесь использовать тарелку, никогда не бейте по голове плашмя. Ничего серьезного от этого не получится. Максимум — испачкаете противника содержимым тарелки. Ударять надо ребром тарелки в область горла. Этим ударом, при его достаточной силе, можно сломать кадык. Именно так Ловец и ударил.
"Ну, вот. Обошлось без затуманивания. ... На такую мерзость еще Силу тратить".
Убивать он его не стал. Ничего же особенного не произошло! Ну, не поладили они, так ведь не по злобе! Поэтому Ловец просто вырубил стражника на достаточное время, чем и рассчитался с обидчиком.
Ему повезло, что кроме них двоих в кордегардии никто не сидел.
"И хорошо бы и дальше никого не было".
В общем-то, ему и в правду продолжало везти.
Когда он бежал по длинным коридорам замка, то удивлялся запустению при видимости материального благополучия. Сплошные истертые, поблекнувшие от старости и сырости гобелены, какие-то сундуки, хаотически расставленные повсюду, и бесконечное множество голов животных. Хозяева замка были охотниками, истребившими, наверное, всю живность в округе. Головы оленей и косуль, диких огненных мустангов и даже королевских варанов, которые вымерли лет двести назад. Неужели они где-то еще живут?!
А еще повсюду висело оружие. Его было столько, что можно было бы оснастить маленькую армию. Ловец не преминул случаем вооружиться старым и уже немного поржавевшим мечом. В замке явно не могли уследить за всем оружием сразу. Уж слишком много его было.
Много здесь было и людей. Особенно внизу. Один раз его спасло то, что он успел спрятаться от проходящих мимо за гобелен, свисавший до самого пола.
— Она мне и говорит, что мол...
— Да, ладно! Она всем это говорит, а сама...
В другой раз пришлось нырнуть в один из сундуков, где, вместо несметных сокровищ, оказался жуткого вида изъеденный мышами хлам, который когда-то был одеждой. Рядом остановились двое служек:
— Кого привезли сегодня?
— Да бродяги какие-то. Правда, один из них совсем ненормальный. Говорят, что двух слов связать не может, а если и говорит, то коряво.
— Пошли на него посмотрим.
— А хозяин не будет ругаться.
— Он сейчас в Старой башне. Это надолго.
Конечно, у Ловца было, достаточно времени, чтобы испариться тихо и незаметно, что-что, а прятаться и затуманивать головы он умел. Но уйти он не смог.
Это потом он понял, что ему просто не хотелось бросать Сашу. Была вложена масса сил, из-за простого подозрения изменен маршрут следования, упущены сроки выполнения задания, которое, наверняка, делает уже кто-нибудь другой. В конце концов, необходимо свидетельство о том, что произошло с Бобром.
"Да и вообще, зря что ли я с ним так долго мучился?!"
Но все это в полном объеме придет потом. Сейчас же на него серыми глупыми глазами смотрела маленькая чумазая девочка. Типичный ребенок замка — ребенок всех и ничей одновременно.
— Дядя, ты кто? — В свои неполные семь лет девчушка прекрасно понимала, что в сундуке прятаться будет только тот, кто не может свободно ходить по коридорам. — Ты бандит?
— Нет.
— Ты играешь в прятки, да?
Ловец мог бы одним нажатием точки выключить девочку из сознания и уйти, но ему вовсе не хотелось делать что-то подобное.
— Можно и так сказать. — Он начал замечать в себе признаки мягкотелости и сентиментальности. — Ты чья?
— Мамина.
— А как тебя зовут?
— Вика.
— Меня зовут Алекс. — Ловец наконец-то решил вылезти из сундука. — Вика, у тебя есть папа?
— Нет. — Ответ был настолько обычен и предсказуем, что не надо было и спрашивать. У кухарок в замках редко бывают мужья, а у кухаркиных детей редко бывают строго определенные отцы.
— А где мама?
— Не знаю. — Она смешно пожала плечиками. Вернее одним правым плечом. — Наверное, на кухне. Ты меня туда не проводишь?
— Провожу. — Ловец взял девчушку на руки и пошел туда, где по всей видимости должна быть кухня. — "Я все же непроходимый тупица".
Ему было ясно, что, в сущности, он сделал глупость, поддавшись минутной слабости, когда убежал из кордегардии.
Учителя всегда ставили ему в упрек его чрезмерное, по их мнению, доверие "интуитивным влияниям в процессе принятия решения". Сам себя Ловец оправдывал тем, что он не падает в обморок при выполнении не слишком чистых и не слишком возвышенных заданий.
— Дядя, дядя! Я дальше сама! ... Спасибо тебе. — Она чмокнула его в щеку перед тем, как он спустил ее на пол. — Дядя, а ты не мой папа?
Ловец лишь помотал головой, улыбнувшись улыбкой грустного всепонимания. До встречи с этой девчушкой он и вправду планировал убежать, но теперь...
— Ну, что ж. — Была в его голосе нотка обреченности. — Пойду искать барона.
* * *
Женщина вошла в комнату неслышно. Только шелест портьеры и запах морской свежести возвестили о ее присутствии. Мужчина не выдал себя и не пошевелился, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц.
— Он сбежал. — Она сказала это тихим, мелодичным голосом, который больше подошел бы послушнице монастыря, нежели жительнице рыцарского замка.
— Давно?
— Только что. Я видела, как он выходил из кордегардии. — Она подошла к кровати, на которой в одной рубашке лежал виконт д` Гард и как бы нерешительно оперлась коленом о ее край. — А он хорош собой.
Д` Гард хмыкнул.
— Лошади приготовлены?
— Да, конечно. — Она почти смущенно разглядывала рельефное тело мужчины.
Ее робость была обманчива. Она любила таких вот молодых, сильных, заносчивых юнцов. Особенно, когда они плавились в ее руках, подчинялись ее воле и выполняли все что она хочет.
— Не волнуйся. Все будет нормально. Если он не дурак, то убежит.
— А если не убежит?
— Ты же сам говорил, что он способен на поступок. У реки чуть на тебя не кинулся.
— Мне так показалось. — д` Гард не был особенно искушен в людях, но определенную угрозу в том бродяге почувствовал. — Я его специально подготовил, чтобы он не испытывал особых желаний здесь задерживаться. Ребятки вволю над ним повеселились.
— Тогда мы все правильно рассчитали. — Ее шаловливая рука заскользила по телу д` Гарда.
— Оставь это, Ванесса. ... Я устал. Со вчерашнего дня в седле.
— Да? Тогда зачем ты притащил этого лекаря в замок. Повесил бы его на первом же попавшемся суку и все. — Ванесса не остановилась, продолжая делать то, зачем пришла. Говорить об очередном лекаре она не хотела.
— Сигурн вмешался. — Несмотря на усталость, виконт начал потихоньку оживать. — Слушай, а, вдруг, у него получится? Или у кого-нибудь другого?
— Сколько было этих "других"? Всех и не упомнишь. ... А то, что ты сделал для его побега, снимет наши опасения и все останется по-прежнему.
— Ты уверена?
— Барон всегда очень "душевно" встречает гостей. — Она улыбнулась одними губами. — Сам же знаешь.
— Мне никогда не нравились твои выкрутасы. Проще было убить его прямо в камере.
— Не будь примитивным дураком. — Она поцеловала его. — Ты же все-таки мой рыцарь, не так ли?
— Да.
— А я — твоя дама сердца.
— Я ... я — Он так и не смог ей ответить или сказать, отдавшись на милость победившей женщине.
Ванесса знала свое дело. Она была опытна.
— И как ты можешь делать такое с этой старой жабой? — д` Гард бессильно отвалился на подушки.
— Если ты поторопишься, то я буду делать это только с тобой. — Ее лукавая улыбка скромной монашки была скрыта распущенными пепельного цвета волосами.
— Ванесса, он ... — Виконт засыпал и сквозь дрему видел, как она застегивает свой корсет. — Я постараюсь.
* * *
Барона Ловец нашел в сравнительно небольшой комнате в одной из башен замка. Он знал, что эта башня самая старая, что можно было определить по цвету камня и трухлявости дерева.
— А!... Молодой человек! Заходи! — Барон сидел в высоченном кресле рядом с окном и кормил с руки двух пятнистых догов.
— Я вам не помешал?
— Ну, что ты, лекарь. — Доги клацали зубами, проглатывая солидные куски мяса практически не жуя. — Я ждал тебя, но не так скоро. Я для этого хотел подстроить небольшую шутку с вашим побегом. ... Впрочем, мы обошлись без розыгрышей, и ты сам убежал.
— Понимаете, господин барон, у меня вышла небольшая размолвка с охранником.
— Понимаю. — Барон повернулся к нему всем телом, по другому он не мог, и оценивающе осмотрел с ног до головы. — Охранник оказался болваном, а ты молодцом. Я тебя недооценил.
— Я не хотел бы быть назойливым, гере, но все же мне хотелось бы узнать причину моего ... э-э ... присутствия в вашем доме.
— Лекарь! Ты точно лекарь! Сразу видно образованного человека. — Барон засмеялся скрипучим смехом. Собаки, удовлетворенные угощением, улеглись у ног своего благодушно настроенного хозяина. — Брось эту ржавую железку и садись напротив.
Ловец последовал приглашению барона, смахивающему на приказ, бросил меч и сел на маленькую скрипящую пажескую табуретку напротив кресла. Откуда-то снизу донеслось ржание лошадей, был слышен шум двора.
— Полагаю, моих собачек ты не боишься. Так?
— Я люблю животных, гере.
— Приятно встретить единомышленника. — Барон продолжал улыбаться. Лоб на лысой голове покрылся многочисленными глубокими складками, а от рождения выпученные глаза еще более добавили ему сходства с жабой.
Ловец не стал заострять внимание на выразительной внешности гостеприимного хозяина и посмотрел в окно. Впервые он имел возможность увидеть с высоты местность, где находился.
