главы 18 - 30

А утром я проснулся оттого, что со стороны крепости на холме, несколько раз протрубили в рог и пробили в маршевые барабаны. Я вылез из-под одеяла, бросил его на ледяной пол и, накинув кафтан на плечи прошел к окошку и вынул тряпичную пробку отдушины, чтобы лучше все рассмотреть. Метель стихла, снег искрился под лучами яркого утреннего солнца, а из ворот крепости тянулась черная лента... Голова колонны, вдали, уже давно свернула за лесок в низине, а хвост из ворот еще не показался. Всадники, пехота, несколько десятков длинных саней бодро так скакали, шли и ехали на юго-запад, в Трехречье.

— Сколько же вас? — тихо сказал я вслух, и поежившись, заткнул отдушину.

Комната изрядно выстудилась за ночь, хоть по стене рядом с кроватью и поднималась каменная кладка трубы кухонной печи. Чувствуя, что от холода начну вот-вот стучать зубами, я начал быстро одеваться. Наконец, заправив ремешки пояса и проверив, как закреплено оружие, я накинул на плечи кафтан и спустился в харчевню, где немногочисленные постояльцы уже занимали места собираясь завтракать. Кивнув хозяину сел за свободный стол и в этот же момент, в харчевню, проклиная погоду, вошел грузный мужчина, привычным жестом он взял стоящий у двери видавший виды веник и обмахнул сапоги и полы кафтана от снега. Внешне он очень напоминал хозяина постоялого двора, разве что толще и старше на десяток лет. Братья разговаривали и вежливо ждали, пока я разбирался с завтраком и пил, к слову, очень неплохой травяной чай. Когда же я стал набивать трубку табаком, что мне презентовал Тарин, братья присели ко мне.

— Ты ежели берешься, — 'взял быка за рога' купец, — то выезжать сегодня надобно, пока войско иноземное недалеко ушло, хоть полпути за ними пройти, и то уже спокойней будет.

— Звать-то как тебя? — выдохнул я к потолку дым.

— Чего? А, Димкан я, рода не знатного, но и небедного, мёдом торгую, хмельными настоями да травами. Так что скажешь?

— Сколько платишь? — напустил я важности.

— Дюжину ноготков золотом, и сотню серебром.

— Щедро...

— Так и я про что, так что, берешься?

— Кто в обозе будет?

— Сыновья мои и еще двое возниц... четверо саней всего.

— И все?

— Так если хитро проведешь, как брату говорил, так и не нужно больше людей-то, — лукаво улыбнулся купец.

— От звереголовых-то я может, укрою обоз, но в княжестве вот-вот смута начнется, многие рода не пускают из этих земель никого через свои владения, лихоимцев по лесам да рощам прибавилось... в каждые сани еще по человеку надобно, да и зверь дикий лютует.

— Будут люди, — снова улыбнулся купец, — и стрелки хорошие и ратному делу обучены, это я просто проверить решил, а ну как ты пройда хитрый... не гневайся наемник... я всякого повидал, оттого и проверял, молод ты, да стати в тебе... мои возницы покрепче будут.

— А ты не смотри, что я худой и кашляю, — вырвалось у меня.

— Чаго?

— Проверить хочешь? — нахмурился я.

— Да не гневайся ты... и мою заботу уразумей, товару ты повезешь немало, так еще по дням в пути особливо важно. А проверить... вот скажи, давно ты в наемниках?

— Нет, — честно ответил я, — но наставник мой многому меня научил.

— А где он сейчас?

— Пал у Желтого камня, не много нас тогда выжило.

— Так что же, и ты там был?

— Был...

— Знатная рубка была, сказывали в посаде мне про ту битву... Что ж, тогда спокоен я, вот, — Димкан уважительно, хотя скорее извиняясь, кивнул и выставил на стол кошель, а рядом положил три золотые монеты, — сотня серебром и три золотых ноготка, привезешь товар, отдам остальное.

— Тогда собери мне еды на три дня, флягу настоя крепкого, да прикажи сани мои запрячь, — обратился я к хозяину постоялого двора и смахнул монеты в карман кафтана, — а я пошел собираться, буду у моста через протоку вас ждать.

Спустя час, пять саней покинули торговый каменок у Желтого озера, в мои и без того тесные дровни подсел долговязый парень, старший сын Димкана Маст. Огненно рыжая копна волос, торчащая из-под шапки, конопат и скуласт, лет на пять старше меня, как показалось. Из оружия у него был внушительных размеров тесак в ножнах на поясе, колчан с охотничьим луком и длинными стрелами, а также копье с массивным древком и широким и наконечником.

— Держи, — передал я ему вожжи, когда мы поравнялись с холмом, на котором возвышались стены крепости иноземцев, — правь пока светло, стемнеет — подменю.

— Давай, — согласился тот и перебрался вперед, а я развалился в дровнях на соломе, подняв ворот кафтана...

Частокол из приличной толщины бревен, не менее тридцати сантиметров в диаметре, возвышался метров на пять, по обе стороны арки ворот две небольшие караульных башенки, ворота в арке приоткрыты, за ними видна поднятая массивная железная решетка. Вообще насчитал еще семь башенок, кроме тех двух что были рядом с воротами, пролет стены меж башенками был не менее двухсот метров, сама крепость была почти квадратная, то есть два пролета на сторону, это уже четыреста метров... да уж, площадь немалая, и личный состав гарнизона может исчисляется действительно тысячами. Видно, что одну из стен и угол со стороны дороги из княжества начали обкладывать камнем... тоска, к кончу следующего лета это будет такая цитадель, что... ладно, чего сейчас думать, главное рассмотрел, а поеду обратно еще раз посмотрю. Караульных на стенах кстати немного, я всего десяток шлемов насчитал, что 'прогуливались' за стеной и торчали из-за частокола.

В скором времени мы достигли таможенного форта, что приказал построить князь Талес еще в прошлом году, да вот только строительство так и не закончено. Бросила его княжеская дружина за ненадобностью, теперь тут что-то вроде постоялого двора, есть княжеская служба вестовых, да большие конюшни. Форт стоял у перекрестка восточного тракта, старой протоки и изгибающаяся параллельно ей старая дорога на юг. Иноземное войско черной змеей извивалось на горизонте, двигаясь на юг, ну а нам теперь в другую сторону.

— За мостом на протоку съезжай, — наклонился я к Масту, — к вечеру будем у северной окраины Красного леса, через него проедем и снова протокой на север.

— Через Красный лес? Ночью? — повернулся ко мне и выпучил глаза купеческий сын.

— Да лихоимцы ночью сами схоронятся, а зверь к пяти саням не сунется.

— Пошла! — Маст отвернулся, хлестнул лошадь и я даже заметил как его плечи немного осунулись... Боится, но супротив наказа отцовского не пойдешь, сказано во всем наемника слушаться, значит так и быть тому.

А я снова развалился в дровнях и погрузился в тяжелые думы... о тысячах иноземцев, об активности хранителей, о грядущей смуте и, похоже, не просто большой войне, а как говорят в моем мире — геноциде. Харты дружелюбный и трудолюбивый народ, но он очень мешает экономическим планам империи. Хорошо бы Тарин хоть какое войско успел собрать и вооружить, чтобы продержаться до исхода народа Шахара. Теперь, увидев все своими глазами, эти масштабы экспансии и замыслы императрицы, о которых ходят слухи, мозги просто закипали. Я был внешне спокоен, но внутри была такая паника и ужас, что даже какие-то видения начинали мелькать, как только я закрывал глаза. Ладно, есть проблема, точнее целый комплекс проблем и надо просто в более спокойной обстановке искать варианты их решения. А пока, у меня есть замечательная возможность провести разведку северных территорий княжества, посмотреть и послушать...