Вампировский централ

— "Гнездо", здесь "Ворон". Как слышите?

Молчание и тихое потрескивание эфира.

— "Гнездо", ответьте "Ворону"!

— Слышу вас, "Ворон", я "Гнездо", — голос дежурного диспетчера звучал не слишком уверенно. — Виктор Михалыч? Вы?

Я невольно улыбнулся:

— Я, Вера.

— Да как же вы... Где? А мы вас потеряли! — радостно сообщила девушка.

— Потом, Вера, всё потом. Мне нужен спецтранспорт и сопровождение. Северная, двадцать два. Код "Б". Как поняли, "Гнездо"?

— Вас поняла, "Ворон". Спецтранспорт и сопровождение на Северную, двадцать два. Код операции "Б".

— Поторопитесь, "Гнездо". До связи.

— До связи, Виктор Мих...ой, "Ворон". "Стриж-один", срочный вызов! Ответьте "Гнезду", "Стриж-один"!

"Стриж-один" — это Серёга Груздев, значит, его патрульный экипаж ко мне ближе всего. Я отключил микрофон.

— Код "Б"? — спросил Ральт.

— Именно, солдэр. Код "А" — полная зачистка. Всё, от машины ни на шаг. И надень полицейский значок на всякий случай.

— На что мне надеть значок?

Я взглянул в честные глаза солдэра. Иногда вампиры понимали нас слишком буквально, но сейчас момент был явно не тот.

— Очень смешно, Ральт.

22.

Коллеги сработали быстро. Услышав далёкое завывание сирен, я включил "люстру": код "Б" хоть и не зачистка, но предполагает жёсткую реакцию, так что безопаснее было оставаться на виду. В конце улицы метнулся свет фар. Из-за поворота, ревя мотором, вырулил армейский вездеход группы быстрого реагирования, за ним — фургон спецперевозки и наша патрульная машина. Фургон был оснащён встроенным магнитроном, за что мы называли его "передвижной микроволновкой", или просто "печкой". Вездеход чуть притормозил на подходе, "спецы" выпрыгивали на ходу, беря нас в двойное кольцо. Вампиры развели руки в стороны, подтверждая мирные намерения. При их способностях это была формальность, но отступить от правил игры означало бы спровоцировать конфликт. Командир спецгруппы не сводил с меня недоверчивого взгляда: при наличии полицейского значка я был одет не по форме.

— Полковник Воронов, начальник следствия Стародольского ОВД, — представился я, понимая, что это ещё больше собьёт офицера с толку.

Ну, не соответствовали мои должность и звание возрасту: на вид мне не было и тридцати.

— Удостоверение во внутреннем кармане.

Хлопнула дверца машины. Груздев уже спешил к нам, крикнув на ходу:

— Нормально, командир, это свои!

"Спец" кивнул бойцам, те расступились, пропуская офицера полиции. Мы с Серёгой пожали друг другу руки. Я протянул удостоверение командиру группы — свои своими, а правил никто не отменял. На прежде бесстрастном лице "спеца" появилось почти детское изумление: сотрудников, переживших Слияние, в органах почти не осталось. Серёга окинул цепким взглядом застывших у машины вампиров:

— Так это ты из-за них сутки на связь не выходил? Краса-авцы...

— Да нет, Серёг, это полицейские. Проблема у них.

— Ты, что ль? — рассмеялся Груздев. — Тогда я пас, Вить.

— Брось, я серьёзно.

— Полицейские, а значок только у одного, — заметил командир "спецов", возвращая мне удостоверение, и представился: — Капитан Звонарёв, командир группы спецзачистки.

— Это офицер Ральт, капитан, остальные оперативники, им на задании не положено, — пояснил я. — Надо бы помочь коллегам.

— Чем помочь, полковник? Зачистить от них периметр? Ты же знаешь мои задачи.

— Да всё будет в рамках, — улыбнулся я. — Ваше дело погрузить задержанных в "печку" и сопроводить до отдела.

Капитан смерил Ральта взглядом и усмехнулся:

— Странные у коллег проблемы, однако.

Вампир не выдержал:

— Погоди, Виктор Воронов, мы что, должны туда?

Он кивнул на спецфургон.

— А как же! Помнишь, что я говорил насчёт легенды? Если хочешь, чтобы сработало, всё должно быть по взрослому: задержание, сопровождение, камера. Ну, и "печка", конечно. Видишь ли, я не исключаю наблюдения. Близко вряд ли подойдут, а проводить могут.

Возразить было нечего, и Ральт кивнул, соглашаясь.

— Похоже, это самый глупый поступок в моей жизни, Виктор Воронов.

— Серьёзно? Тогда у тебя всё впереди.

В отделе нас уже ждали. "Печка" задним ходом въехала в приёмный терминал бункера — подвального помещения, где находились камеры для спецконтингента. Из фургона через подъёмную дверь задержанные попадали в "клетку", из которой их потом и определяли "на постой". Мы с майором Ворониным, дежурным следователем, наблюдали за разгрузкой. То, что кто-то из наших не вышел на службу и его заменил мой зам, было крупным везением. Вампиры с интересом разглядывали помещение, но к прутьям "клетки" не приближались. И правильно делали: простецкое с виду железо было полно сюрпризов.

— Дай ключи от "клетки", Мить, — попросил я.

— Уверен?

— Полицейский значок у офицера видишь? Это наши коллеги из Привокзального, я тебе говорил.

— По обмену опытом, что ли? — усмехнулся Дмитрий.

— Вроде того. Штормит у них, нужно залечь на дно.

— В нашем бункере?

— Нет, ёлки, в моём кабинете! Я ведь не только об их безопасности думаю, но и о нашей тоже.

— Ой, темнишь, начальник. А впрочем, как скажешь. Держи.

Он передал мне ключи.

— Сам-то где сутки пропадал? Дома нет, сотовый не отвечает. Я уж грешным делом подумал...

Я слушал своего зама, изредка кивая и вставляя замечания, а размышлял о другом. Майор Воронин был, пожалуй, лучшим следователем из тех, с кем мне доводилось работать. Когда он только пришёл в отдел, сколько ходило шуточек по поводу наших фамилий: Воронов и Воронин! После той давней истории с первым напарником я был уверен, что уже никому не смогу доверять, но Дмитрий убедил меня в обратном. А на висках-то у друга уже седина... Сколько ему? Сорок? Сорок пять? Чёрт, день рождения помню, а год забыл!

— ...ребята в отделе с ног сбились, — продолжал он. — Что, нельзя было хоть кого-нибудь предупредить?

— Нельзя, Мить, поверь. И давай сначала дело, а вопросы потом.

Он вздохнул:

— Как скажешь, командир.

— Тогда открывай третью, а я выпущу гостей из "клетки".

Ральт вышл первым. Я представил коллег:

— Офицер Ральт, майор Воронин.

Полицейские обменялись профессиональными взглядами и холодно кивнули друг другу. Ральт шагнул в камеру и невольно поморщился: вампиры не любили тесноты. Я развёл руками:

— Всё, что есть, остальные одиночные.

Солдэр кивнул и присел на лавку, я устроился напротив.

— Давай-ка обговорим всё ещё раз, офицер. Вы задержаны для выяснения обстоятельств — это раз. На вас ничего нет, а по Договору задерживать без предъявления обвинения дольше, чем на сутки, мы не имеем права — это два. Если к ночи не вернусь, вас выпустит майор Воронин — это три. Вопросы?

Ральт ещё раз окинул моего зама внимательным взглядом и отрицательно покачал головой. Когда я закрыл дверь камеры, Воронин заметил:

— Надеюсь, ты сможешь это объяснить, Виктор.

— Я тоже на это надеюсь, Мить. Оформляй гостей: всё должно быть по правилам. Зайду, когда закончу.

23.

Торн никогда не пил кровь при мне, но это не означало, что он не пил её вовсе. Вампир держал запасы в сейфе — там, где остальные держали оружие, — и никогда его не закрывал. В принципе, он мог бы не закрывать и кабинет: никто из сотрудников всё равно не рискнул бы туда войти. Поднявшись к начальнику "тройки", я выгреб из сейфа всё что было — пять упаковок — и сунул в пакет. Вампиры добавляли в кровь кларетту, что позволяло ей оставаться живой, даже если упаковку несколько дней таскали в кармане. Вернувшись в камеру к вампирам и вытряхнув содержимое пакета на лавку, я пояснил:

— Привет от Экториана Вигдора. Платить по счёту будете сами.

Вампиры замерли, не в силах оторвать взглядов от еды. Вообще-то они "заправляются" не так часто, как принято думать, однако восстановление после полученных в схватке повреждений требует усиленного питания. Ральт спас мне жизнь, а я не люблю оставаться в долгу, тем более у врага.

— Подожди, Виктор Воронов, — сказал вампир, задержав меня у двери. — Ты ведь собираешься его искать, не так ли?

Я, как мог, изобразил удивление, вампир с усмешкой покачал головой. Пришлось сдаться:

— Ладно, Ральт, у меня мало времени. Где Торн?

— Не знаю, Виктор Воронов, но на твоём месте проверил бы Разрушенную башню.

Чёрт, Городской сад, это же почти в центре!

— Понял, благодарю.

— Подожди! Знаю, ты меня не послушаешь, но всё же: у Долестринов что-то есть против бенефаров, иначе они не тащили бы тебя в Лабиринт. Будь осторожен.

Серьёзное предупреждение.

— Пока у Долестринов против бенефаров есть только гранд Вигдор. Однако ты становишься сентиментальным, враг мой.

— Не льсти себе, Виктор Воронов: после гранда Вигдора и тебя я — следующий, — пояснил вампир.

— Что ж, тогда тебе стоит пожелать мне Доброй ночи.

— Доброй ночи всем нам, Стиратель.

Чёрт, он всё-таки сделал это: пожелал удачи истребителю вампиров! Куда катится этот мир?

Закрыв камеру, я поднялся в кабинет к Воронину. Положив на стол связку ключей, ключ от третьей камеры протянул ему:

— Этот должен быть у тебя весь завтрашний день.

— Завтра у меня выходной, — напомнил зам.

— Придётся поработать.

Дмитрий изобразил на лице сомнение:

— Ты, конечно, начальник, Вить, но...

— Хорошо. Чего ты хочешь?

Он откинулся на спинку стула и сложил на груди руки:

— Я мог бы ответить, что хочу знать всё, но я реалист, поэтому просто спрашиваю: чем могу помочь?

Помочь? Этого ещё не хватало!

— Видишь ли, Мить, я ввязался в игру, в которой людям не достаётся ничего, кроме героической смерти, поэтому ты мне очень поможешь, если совсем не будешь помогать. Единственный, на кого я мог бы рассчитывать — Экториан Вигдор, но его, похоже, самого нужно выручать.

— Кого? Вигдора?

Изумление друга было искренним. Ещё пару дней назад я бы и сам среагировал так же.

— Теперь понимаешь, насколько всё серьёзно? Вампиры-полицейские, которых ты видел, не очень удачно пытались вмешаться в игру и теперь вынуждены скрываться. Кстати, Ральту я обязан жизнью. Как видишь, не то что помогать, даже находиться рядом со мной сейчас опасно. Я обещал нашим гостям, что выпущу их следующей ночью. Если не вернусь ко времени, это сделаешь ты. Против них ничего нет, сутки задержания уже истекут, так что проблем не будет.

Я замолчал, ожидая вопросов. Воронин задумчиво постукивал пальцами по столу.

— Однако ты прав, начальник: придётся поработать сверхурочно.

Я отрицательно покачал головой:

— Ты не понял, майор: никаких сверхурочных. Наоборот, твоя задача смениться, "забыв" сдать этот ключ вместе с остальными, чтобы ни у кого не возникло соблазна открыть камеру. Очень возможно, что тебя будут искать, так что ныряй на дно и тяни день до вечера. И запомни: у нас здесь семь бойцов-солдэров, так что когда будешь освобождать бункер, правила безопасности должны быть на уровне.

Дмитрий понимающе кивнул.

— Тогда всё. Давай, Мить.

Я протянул другу руку, он стиснул мою ладонь и задержал в своей:

— Погоди. Всё, что ты мне рассказал... Это как-то связано с твоей долгой жизнью?

— Скорее, вот с этим.

Я достал ствол, положил его на стол и снова вернул в кобуру. Я сделал это как можно медленнее, чтобы человеческий глаз смог уловить движение руки. Дмитрий с трудом проглотил слюну, потрясённо глядя на меня:

— К-как ты это делаешь?

— Долго объяснять, Мить. Вернусь, тогда, может быть...

Я прогрел двигатель и вырулил на дорогу. До рассвета оставался час, но спешить больше не было нужды: дневной свет — мой союзник, он отнимает у вампиров силу. Езда по пустым улицам займёт минут двадцать. Город начнёт оживать позже: Слияние вынудило людей ограничить активность светлым временем суток. Приборная панель светилась синим, и вид у меня, наверное, был жутковатый, как в детстве, когда мы пугали друг друга в темноте, подсвечивая лица фонариком. Странные воспоминания, совсем не к месту.

Я смотрел на дорогу, а мысли всё время возвращались к Торну. Почему он не уничтожил меня сразу, а наблюдал за мной и, чего уж скрывать, многому научил? Бенефар всё же не домашний любимец, а смертельный враг вампиров — Стиратель. Когда речь идёт о выживании расы, такого не прощают. Если история выйдет наружу, Семья Лютарэн не будет ссориться с Конклавом Высших из-за последних Вигдоров, и Торну грозит развоплощение. Однако разобраться с ним руками непримиримых было бы куда проще: ни огласки, ни длительных судебных процедур. Неужели Тэннори сами навели Долестринов на Торна? Чёрт! Надеюсь, Ральт не ошибся и мой напарник действительно в Разрушенной башне.

Город не покидать, Ральту не доверять, на связь с Эленией не выходить. Я сделал всё, как он хотел, и что дальше? Мне никак не удавалось связаться с Торном, хотя я был уверен, что смогу, ведь я же слышал мысли Гральтэна! Из памяти выплыли чуть раскосые очи с рубиновыми гранями радужки. Я сделал всё, как он хотел, грандесса Вигдор, но чувствую: что-то не так... Да какого чёрта! Связь не означает личного контакта. Ну, давай же, Лёна, где ты?

24.

Я остановился у центрального входа в Городской сад — дальше было не проехать. После Слияния его ограда стала похожа на противотанковые заграждения: опорные столбы чугунной решётки рухнули, а сама она оказалась скрученной в спираль, ощетинившуюся прутьями-копьями. Саду тоже не повезло: на месте парка аттракционов торчали остовы каких-то строений, а посреди пруда возвышались руины паровой мельницы. Пару лет назад городские власти расчистили небольшую площадку перед входом, на этом дело и кончилось.

Я выключил фары и посидел, привыкая к темноте. Странно, но теперь я видел даже лучше, чем при свете. На общем тёмно-сером фоне нагретый капот выделялся светлым пятном. Чуть дальше дрожали от ветра тонкие ветки кустарника, за ними на месте ограды виднелись горы битого кирпича и изломанного железа. Тепловое зрение? Похоже, это ещё одна способность бенефара. Однако пора. Я вышел из машины.

Над головой простиралось чёрное небо, хотя в реальности оно уже начинало сереть. За покорёженными створками ворот в темноту уходила заснеженная тропинка. Разрушенная башня нависала над старой частью Городского сада и, сохранись здесь прежние дорожки и аллеи, оказалась бы не так далеко от входа. Теперь же мне предстояло продираться сквозь заросли и обходить руины по целине. Одна радость: снега в этом году выпало мало, да и тот осел после февральских оттепелей. В общем, скрытности никакой, как и особого риска: непримиримым я был нужен живым.

Вампиры "вели" меня от входа в парк, аккуратно взяв в кольцо — наблюдение и сопровождение у них всегда были поставлены отлично. Следить за мной было просто: я шёл в открытую, разве что фонариком не светил, неспеша выбирал дорогу, не без злорадства наблюдая, как светлеет небо на востоке. Супостатов было пятеро — серое на сером, как в тепловизоре, при этом алое пятно на груди вампира, центр его существования, различал только глаз Стирателя. Когда рассветёт, моё тепловое зрение наложится на обычное, и это окончательно превратит их в ходячие мишени, а пока пусть развлекаются.