Общий файл Зари

— Ты, — я обвиняюще тыкала в грудь наемника указательным пальцем, — как ты мог МЕНЯ повести спасать охотника?! Да я бы самолично заплатила столько же, если б вы упекли в подземелье этого!!! — Когда между нами не осталось свободного пространства мужчина неуклюже запятился, выставив перед собой руки, в серых зеркальных глазах я видела свои, огромные, почти черные. Оправдываться Тарик не пытался.

Прекратил все нетрадиционным способом охотник — непонятно как оказавшись за моей спиной обхватил руками, прижав мои собственные вдоль тела. Последующие попытки вырваться из железных объятий не к чему не привели, Лев, по-прежнему улыбаясь, стоял не шелохнувшись. Нашептанные на ушко слова 'какая же ты еще маленькая' привели в еще большую ярость, так что следующие полчаса я безуспешно билась в живых оковах как рыба в сетях. Непонятно отчего хриплое 'сдаюсь' прослужило признанием моего полного поражения. Осторожно отпустив меня, Лев отошел на пару шагов и с интересом окинул взглядом, послышался громкий выдох замершего Тарика.

— Чего уставились, вампирок не видели? — Выпустив пар я как последняя девочка разобиделась, это же надо так меня использовать! Почему я гада черноволосого в пыточной не распознала... Распознавать там конечно не по чему, но авось, если б присмотрелась получше или принюхалась... Теперь единственной отдушиной стало еле живое приобретение, тоже кстати, оказавшееся черноволосым.

— Видел, не единожды, — приглашающее похлопывание присевшего Лева по полу рядом с собой я проигнорировала,— ты не сердись, ребята за кем идут не знали. Я ж не дурак брату смертный приговор подписывать. Зато он тебя больше убивать не будет... наверно.

— Лев, ты, ты, — слов я не находила. Рамин указал на золото:

— Я твой работодатель. Тарик тут для свидетельства об оплате, остальные получили рассчет ночью. Тебе кстати Дим привет передавал...

Ползущие вверх уголки губ Лева добили. Молча подватив мешочки я не оборачиваясь пошла к выходу. Донесшееся издалека 'спасибо' показалось плодом разыгравшейся фантазии.

* * *

С моей стороны было чистейшей наивностью полагать, что от Рамин можно легко избавиться. Сидя на чердаке, куда вместо кроликов в тот же день переселился мой новый постоялец я смотрела на новоприбывшего. На новеньком матрасе с чистым бельем лежала одинаковая зомбеподобная парочка. Зомбя пониже — моя татуированная добыча, зомбя повыше — старший Рамин. Рядом со мной на колченогой табуретке, найденной среди прочего хлама сидел Лев, хрустя куриной ножкой.

— Слушай, а еще есть? Вкусно. — Чавканье выводило из себя, но я крепилась, вот встанет Дим на ноги и уберется невыносимая парочка в сторону восходящего солнца... Месяцев этак через дцать... Как себя приободрить, я не знала.

— Эй, кто такие шашлыки делает? Просто пальчики оближешь, никогда таких не ел...

Вечно светящийся Лев жутко нервировал жизнерадостостью, даже вчера, когда ночью на горбу притащил полутруп брата и скинув мне на руки сбежал.

— Женись на вампирке, каждый день будешь сыт и доволен... — Произнесенная безэмоциональным голосом фраза заставила младшего Рамина поперхнуться, но он быстро взял себя в руки, ел Лев много, обстоятельно и со вкусом.

— А есть еще? Тут ничего почти не осталось.

Кинув последний взгляд на беленьких блезняшек я молча взяла полный костей чугунок и полезла вниз. Это был уже седьмой заход. Первым ушел вчерашний зайчик, потом сваренный хозяйкой суп. Поняв, что на этом дело не закончится, пришлось идти на рынок за курятиной, ко всему прочему в расход пошли все переселенные в комнату кролики. Купленный по дороге пирог с сыром помог дожить мясу до маринада, хотя первая партия зайчатины не шла не в какое сравнение со вчерашней — слишком пресная. Выкинув кости в печку и тихо порадовавшись что старушка с утра уехала к своей двоюродной сестре я повысила гору грязной посуды и ухватив полотенцем из печки следующий чугунок пошла наверх. Представить не могу, куда столько помещается? С самого утра, как заявился, все ест и ест не прекращая... Хорошо, вчера все вещи постирала, сегодня некогда было бы...

Стоило моей голове показаться на чердаке, как Лев вскочил и, не дожидаясь пока я вылезу, отобрал мясо. Упоенно втянув запах мужчина уселся на свой насест с очередной ножкой, истекающей соком, то что мясо для человека обжигающе горячее, он однозначно не в курсе.

Сев на дырявый пуф я снова присмотрелась к бездвижно лежащим близнецам. У обоих состояние без изменений, вливаемые в мизерных дозах отвары, преобретенные вчера у Окуса, эффекта не давали. Единственное, что хорошо, у Солнечного, как я назвала своего татуированного, прекратилось внутренне кровотечение. В остальном за время их тут пребывания все осталось по прежнему. Глаз никто не открывал, в сознание на приходил.

Поднявшись, я аккуратно пересела на краешек постели к 'своей' зомбе. Длинная прямоугольная татуировка на давала покоя, незнакомые символы стояли перед глазами ехидно перетекая рисунком блеклой вязи. Лев, взглянув на надпись посоветовал не мучаться, а подождать, пока парень очнется, собственно, ничего другого не оставалось. Лицо Солнечного застыло опухшей маской, одни волосы на макушке смотрелись пристойно. Мягкие и черные они густой волной пытались освободиться из-под повязки на лбу, открытых ран выше не было, так что бинтовку всей головы я посчитала лишней. Неосознанно руки залезли в короткие, недостающие до плеч волосы и осторожно перебрали пряди.

— Не оценит, не старайщя! — Не вынимающий изо рта косточку Лев махнул на меня зажатой в другой руке целой ножкой. — Но я могу потом рашкажать.

— Лев, а тебе прогуляться по делам не надо случайно? — Руки с сожалением выпустили черный шелк.

Рамин отрицательно помотал головой. После поднявшейся вчера шумихи вокруг городской тюрьмы стража ловила всех подозрительных личностей, ночные гильдии сидели тише травы, и даже моего соглядатая отозвали. Надеюсь Тарик с остальными успел покинуть город прежде, чем ворота закрыли на выход. По городу шныряла переодетая в штатское стража, по не поддающейся логике системе обыскивались дома горожан. Каким образом Лев два раза смог остаться незамеченным при проникновении в дом оставалось загадкой.

Перебаламутили мы весь город — по рынку бродили слухи о нападении банды орков, кто-то, перешептываясь, сообщал о превратившихся в умертвия заключенных... Последнее казалось не так далеко от истины.

Забрав из рук Лева вновь опустевшую посудину я спустилась вниз. Почти прогоревшая печка алела переливчатыми головешками... Понимаю, в жаркое лето топить чистое сумашествие, но поделать ничего не могу, во первых, надо кипятить воду для больных, во вторых — готовить на прожорливого младшего Рамин, ну и в третьих — я люблю горячую воду. Вампирская сущность своеобразно воспринимала температуру, при нормальном кровяном питании холодная вода казалась теплой, по мере возрастания температуры разница с человеческим восприятием скрадывалась, однако кипяток не причинял неудобства, кожа радовалась жару. Отказываться от горячих ванн даже летом я не желала, так что переругавшись из-за этого с соседями я продолжала топить. Моя замечательная квартиродательница к придури молодежи относилась терпимо, за дрова платила я, она только очередную кастрюльку с супом каждый раз подставляла и окна настеж распахивала.

Отнеся Леву предпоследнюю оставшуюся порцию я возвратилась обратно наводить порядок. Старушка могла вернуться уже сегодня, а нагоняй получать не хотелось, Засучив рукава рубашки повыше я приступила к любимому занятию — мытью посуды. Еще с Глушек сознанием владела идея, что нет ничего лучшее преображения грязного и неопрятного в чистое и аккуратное. У Мариссы это чувство немного притупилось — соблюдать постоянный порядок в избушке нереально, травница вечно оставляла корешки, листья и цветки в самых неподходящих местах. Но с началом самостоятельной жизни все медленно вернулось в свою колею, бардака я не терпела.

По размеру выставленные горшочки над печкой блестели бочками, вытертая в заключение кирпичная крошка с верха печи закончила работу. Взяв последний котелок с едой я развернулась и чуть его не уронила, когда уперлась в охотника. Так и заикой сделаться не долго.

— Лев, ты не мог бы шуметь, когда ходишь. Вампир тут я! — Подпирать лбом его нос доставляло некоторое удобно. — Опять за едой? Учти, это последняя...

Забрав глиняный чучунок Рамин отдал пустой с объедками. Вздохнув, я потянулась за ковшиком. Мужчина с чугунком на руках уселся на стул и заговорил, не забывая запускать руку в горшок. Кушать он предпочитал голыми руками.

— Ваше-то я хател лашкашать, — проглоченная еда облегчила понимание, но не на долго, — одно предожение... Мофно напафыть кфовью.

— Чего за предложение? — Из сказанного понятна ровно половина.

— Гафафу...

Я прервала:

— Чего ты 'гафафишь', раскажешь после того, как прожуешь.

С удовольствием поставив чистенький горшок в общий ряд я умилилась картине маслом — уплетающий за обе щеки Лев торопился донести до меня мысль. В данный момент изо рта торчало целых три ножки, еще парочка стиснута в правой, а левая жадно стискивала посудину. И это страшный охотник на нечисть... Скоро желеть начну, как голодного родственника.

Пока я скребла последний котелок Лев посвятил меня в свою гениальную идею. Первый раз услышав, что именно он предлагает, честное слово, чуть плошку не разбила. Добрый блондинчик хотел напоить наших убивцев моей кровью. От последующей потасовки Лева спасло торопливое объяснение — он не имел в виду полноценный кровообмен, требовалось лишь питать их моей, вампирья кровь помогала восстанавливать клетки живого организма. Я про такое не слышала и не читала. Оказалось, вампиры сознательно уничтожали любые намеки на эту тему, и я прекрасно понимала причину, хищнику страшно становиться добычей. Подпаивание спасало конечно далеко не всех и не всегда, особенно в тяжелых состояниях, половину от известных составляли случаи со смертельным исходом — кровь могла помочь человеку, или наоборот ускорить естественный процес, превращая людей в живых мертвецов — гулей. По мнению Рамин благополучного исхода нашим зомбям не грозило и без подкормки — вот-вот должно наступить время лихорадки, которую оба парня не переживут абсолютно точно, внешние раны, как я и подозревала, были не самым страшным — в пыточной полным полно длинных инструментов, вводимых глубоко внутрь тела. Глупо предполагать, что перед следующим по очереди их дезинфицировали. Так что выбора в общем-то нет. Единственное, что можно себе позволить, это не заливать их сразу стаканами, а начинать увеличивать дозу по капле. Думаю, внешне бравирующий Лев на самом деле очень боялся потерять брата и стремился испробовать все, впоть до самых ничтожных из имеющихся возможностей для его выздоровления. Я же переживала за Солнечного, которого за неполные двое суток как-то привыкла считать своим.

Начать опыт решили позже, когда станет ясно вернется ли хозяйка. Как все пойдет, мы предположить не могли, про подкармливание трактаты не писали. До темноты сходив на рынок я затарила переехавшие в комнату клетки с кроликами и прикупила в разных аптекарских лавках свежие бинты. Немного подумав зашла к Окусу и попросила заказать через знакомых несколько комплектов белья и одежды. По-видимому, вещи брата Рамин благополучно посеял, да и у самого в запасе из тряпок одна рубашка с портками в сумке лежала. Про Солнечного вообще молчу... Описав примерно размеры требуемой одежды я в предвкушении вернулась домой. Смеркалось, старушки все не было. Обычно она засветло возвращалась, так что дальше мы не выжидали. Лев, слава богам, переставший жевать и улыбаться, собранно сидел рядом с братом. Вот такого охотника я узнаю. Не стесняясь, я села в изголовье и аккуратно положила голову Солнечного на колени, со своими опытами мы подоспели вовремя, кожа мужчины горела, началось воспаление. Кольнув 'обеденным' кинжалом палец и выдавив пару капель отказывающейся вытекать крови я разжала плотно сомкнутые зубы моего мужчины. За это время вредная кровь свернулась, а ранка на пальце затянулась. Лев заинтересовавшись, перевел взгляд и предложил посильную помощь. Руки были дороги как память и справляться я предпочла самостоятельно, в этот раз пара капель крови сорвалась прямо в горло Солнечного. Сомкнув челюсть и совершая поглаживающие движения я старалась прогнать капли ниже. То, что они впитаются, это точно, но лучше бы это произошло как можно глубже в организме. Через пятнадцать минут голова Солнечного легла на подушку и я обошла вокруг матраса к Диму. Лев вскочил, уступив место на табурете, но я также села на постель. Второй раз с помощью младшего Рамина, открывшего брату рот, все прошло бытрее. Не халтуря и не припоминая старые обиды Диму достался такой же массаж как и Солнечному, радости я правда по этому поводу не испытывала.

После этого Лев отправился спать в мою комнату и я возвратилась на законное место. Руки всю ночь перебирали угольно-черные пряди, в конце-концов, он действительно моя добыча!

Следущим утром я с замиранием сердца ждала пробуждения Лева и его диагноза. Мной лично у по-прежнему неподвижных мужчин никаких измений обнаружено не было, но хорошо это или плохо непонятно. Как ни старалась Марисса, лекарка из воспитанницы получилась посредственная. Заранее приготовленное жаркое в тролльих количествах ждало Лева в казане, обычно занятом горячей водой, а я на посту сидела с Солнечным. Утренний отвар удалось залить обоим, но снова не полностью. Пока не поднялся Лев минуты ожидания тянулись до безобразия бесконечно, проснувшись, он не спешил навестить брата. Мясной дух, сопровождающий охотника по всему маршруту следования, успел пропитал весь дом — парень без стеснений облазал оба этажа вдоль и поперек, включая старушкины комнаты с горшком под мышкой, напоминал он при этом медведя из сказки с боченком меда. Чистый и умытый с извечным хаосом вместо волос Лев залез на чердак только ближе к десяти.

— Пробовал когда-нибудь причесываться?

— Гребень мой враг, — Рамин локтем убрал упавшую на глаза челку и поставив жаркое на пол принялся отмывать испачканные жиром руки в мелком тазике, — если бы видела, что он со мной делает... Лучше нечесанным ходить.

Вытерев руки о чистое полотно Лев наклонился к брату. Лирика кончилась.

Результат осмотра по мнению младшего Рамина считался скорее положительным: температура, означающая развитие воспалительных процессов не повышалась. Впрочем, признаков явного улучшения тоже не находилось. Кормление решили продолжить. За день я резала палец четыре раза, дозы Лев предложил увеличить до двух — по три-четыре капли утром и вечером для каждого. Во второй половине дня возвратилась в родные пенаты домовладелица, и бардак, разводимый Рамином локализировался моей комнатой, на чердаке, о, счастье, при виде брата он не безобразничал, ограничиваясь в пол голоса произнесенными шутками. Бабуля вернулась полная энтузиазма, сестрица приглашала ее погостить подольше, пока не утресется вся шумиха в городе, и она, проверив сохранность имущества, завтра с утречка собиралась вернуться обратно. Леву я радостную новость не сообщила, меньше знает — порядочнее себя ведет, расстроенный Рамин сегодня сидел на сухом пайке — доедал оставшееся от завтрака жаркое.