Тайна восточной ночи

Я сидела, пребывая в полном шоке от услышанного, прям детективная история, а не жизненная ситуация. Но теперь хоть понятно, почему меня так упорно проигнорили, если бы со мной такое произошло, и я бы увидела очень похожего человека, вообще бы сразу ушла. Мне было бы противно находиться в таком обществе, хоть этот человек ничего мне и не сделал.

Ну, да ладно, нам с ним детей не крестить, а редкие встречи он как-нибудь переживет, в конце концов, я на общение со мной не настаиваю. Одним глотком допила кофе, глядя, как стрелка часов неумолимо ползет к восьми, заставляя меня быстрее двигать костями. Но не успела я убежать, была остановлена вопросом мамы:

— Василис, а как у вас обстоят дела с Кириллом? Вы поговорили?

— Ну, он грозится завалить меня на экзамене, а так все замечательно, — криво улыбнулась я. — Разговаривать с ним, я как не хотела, так и не хочу. А он своими действиями только подтверждает правильность моих суждений — горбатого только могила исправит!

— А кто такой Кирилл? И почему я о нем первый раз слышу? — недобро прищурил глаза отец.

— А это тебе мама расскажет, мне уже пора бежать, и так опаздываю, — поцеловала я родителей и полетела за машиной.

Машка уже ждала меня возле ворот, облокотившись на свою «Infiniti». Мы заранее решили ехать двумя машинами, чтобы потом не тратить время, подвозя друг друга, тем более, что я, если успею, хотела вечерком к Иринке заскочить проведать.

Я мигнула Марии фарами в знак приветствия, и она, махнув мне рукой, быстро забралась на водительское место и вырулила на дорогу. В какой салон она хотела заехать первым, я не знала, поэтому пусть показывает путь.

До места мы доехали довольно быстро, благо, пробки тянулись из города, а не в город. Выйдя из машины, осмотрела здание: огромные стеклянные витрины были заставлены платьями всех фасонов и расцветок, тут даже черное платье затесалось, видимо, для тех, кто воспринимает свадьбу, как прощание с лучшей частью своей жизни. Не успели мы зайти, как к нам тут же подлетела услужливая и улыбчивая продавщица, и понеслось... От частой смены туалетов у меня заболела голова уже на двадцатой минуте, не представляю, как Машку еще не замутило, видимо, ее поддерживает эйфория от предстоящего торжества.

Наконец, Мария вышла ко мне в сногсшибательном платье: оно было словно пошито именно на нее, идеально подчеркивая осиную талию, небольшую, но красивую грудь, но при этом она выглядела хрупкой, а не тощей, как зачастую бывает. Вот попадаются иногда такие вещи, раз померил и понимаешь, что это твое. Я обвела ее восхищенным взглядом и показала большой палец.

— Я от него в восторге, — покрутилась перед зеркалом счастливая невеста. — Как думаешь, Пете понравится?

— Да он в обморок от такой красоты упадет. А что еще более вероятно — закроет тебя где-нибудь от посторонних глаз, чтобы не увели, — заверила я девушку.

— Вы выглядите просто великолепно, — вторила мне продавщица, но на ее мнение я бы не сильно опиралась.

— Беру его, — улыбнулась Маша.

— Замечательный выбор, — проходя к кассе, заверила консультант.

— Ну что, куда теперь? — спросила я, выходя из магазина и помогая Маше загрузить платье в машину, чтобы не сильно помять.

— За бельем под него, туфли у меня уже есть, украшения тоже найду, так что только за ним.

— Показывай дорогу, — усаживаясь в авто, попросила я.

В магазине нижнего белья у меня сразу зачесались руки примерить несколько интересных вещиц, оставив Машу в тяжелых раздумьях, потопала в сторону примерочной. Один из выбранных мной комплектов сидел идеально: лиф плотно облегал грудь, приподнимая ее, а шелковый треугольник трусиков подчеркивал узкую талию и красивый рисунок бедер, я почувствовала себя богиней. Но вот когда мой взгляд упал на ценник, пыла немного поубавилось, да за такие деньги можно за границу отдохнуть съездить! Не то чтобы я не могла позволить себе его купить, отец мне ни в чем не отказывает, тем более, что я никогда не злоупотребляла его хорошим отношением ко мне, но тратить такую сумму на развлечение, я не могла себе позволить. Родителям деньги даются большим трудом, а я сейчас вообще не работаю, если раньше хоть подрабатывала, где придется, то сейчас на это нет времени. Тяжело вздохнула, но твердой рукой отнесла белье на место, кинув на него последний тоскливый взгляд. А чтобы отвлечься, пошла искать Марию. Пропажа нашлась в примерочной.

— Ну что, выбрала что-нибудь? — поинтересовалась я, заглядывая за занавеску.

— Пока все не подходит, — криво улыбнулась Маша.

— А что именно ты хочешь?

— Белый кружевной комплект, лиф должен быть без бретелей и заниженный, а трусики — слипы на бедрах. Этот вроде красивый на вид, но мне лиф не нравится, а в этом трусы до вечера не доживут, настолько они тоненькие, — пожаловалась подруга.

— Погоди здесь, я сейчас, — видела я тут один комплектик замечательный, правда, лиф с лямками, но их можно отстегнуть.

Нужное белье нашлось быстро, и я бегом побежала в примерочную, пока Машка не замерзла под кондиционером в одних трусах.

— Попробуй это, — протянула я ей свой вариант.

— Слушай, а вроде ничего так, — объявила свой вердикт подруга, вертясь перед зеркалом. — Возьму его. А дома еще раз под платье померю.

— Замечательно, тогда ты одевайся, оплачивай, а я тебя на улице подожду.

Машка появилась только через двадцать минут, я уже начала беспокоиться, что ее, такую красивую, взяли в плен, но оказалось, что она еще парочку комплектов выбрала, чтоб наверняка. Похвалила подругу за такую предусмотрительность, сейчас у нее не так много времени по магазинам бегать, все-таки устроить торжество на триста человек — это ой как непросто. Ей, конечно, помогает и мама, и будущая свекровь, но все равно сильно не расслабишься.

Возле магазина мы попрощались, и я рванула в сторону своего любимого старого дома. Здесь почти ничего не изменилось, только старую деревянную детскую площадку заменили на не внушающую доверия пластмассовую. Сколько приятных и не очень воспоминаний пронеслось перед глазами. И почему-то я почувствовала себя чужой здесь. Вот что значит, долго не приезжать в родные места. Закусив губу, бодрым шагом пошла в сторону своей многоэтажки, именно здесь живет Иринка, только на другом этаже. В свою квартиру мне теперь не попасть, отец оставил этот вопрос на рассмотрение мамы, а она решила ее сдать. Было бы проще продать, но после предательства моего папаши, мама теперь прикрывает свой тыл, ведь на свете все может случиться. И тут я с ней полностью согласна. Да, Валерий Александрович прекрасный человек, муж и отец, но и у замечательных людей бывают переклины, лучше не рисковать. Отец мамино решение поддержал и ничем не высказал свое недовольство, он прекрасно понимает, что маме требуется стабильность и осознание, что она независима.

Перед подъездом было непривычно тихо, обычно в это время здесь сидит молодежь, а тут никого, словно все вымерли, как мамонты. Хотя мне так даже проще, не надо отвечать на кучу лишних вопросов, больше времени с друзьями проведу.

Поднялась на лифте на седьмой этаж, отметив по дороге, что в доме сделали капитальный ремонт, и вот я уже стою перед знакомой дверью. Нажала на звонок, но никто не ответил, несмотря на то, что я отчетливо слышала, что в квартире кто-то есть. Подняла руку, чтобы нажать еще раз, мало ли не услышали с первого раза, как из-за двери раздалось ехидное:

— Кто?

Именно ехидное, потому что Иринка прекрасно видела меня в глазок и сейчас просто издевается за то, что редко появляюсь и звоню.

— Конь в пальто, — отрапортовала я.

— Где?

— За шкафом! Ирка, прекрати издеваться, открывай дверь.

— Ну, замечу, что ты сама просила, — открывая дверь, странно предупредила подруга, но спустя секунду я поняла смысл предостережения.

— Лошака, где лошака? — послышался из комнаты детский вопль, и мне навстречу вылетел маленький ураган.

Я еле успела вовремя подхватить этот тайфунчик на руки, иначе быть мне поваленной на пол, сбитой словно кегля. Следом за ребенком из комнаты буквально выполз замученный и затисканный кот Крендель и с облегчением посмотрел на меня, если бы коты умели разговаривать, он при первой же возможности бы вылетел за дверь с криком: «Яхууу, свобода попугаям!». В данный момент его кличка, как нельзя кстати подходила к ситуации, Тоха его только что в крендельки и не завязывал. Кот к каждодневным экзекуциям относился с убийственным спокойствием удава, но и у его терпения был предел. Так что весь вечер мы не имели чести наблюдать его морду, он заныкался под диван и там дрых, изредка во сне дергая всеми четырьмя лапами, словно убегал от погони. И даже сметана, которую он обожал, не помогла выманить его из укрытия.

Я прижала к себе маленькое тельце и поцеловала нежную щечку. Ребенок позволил немного посвоевольничать, но после поцелуя уперся ладошками мне в плечи, отталкивая, и повторил с нажимом:

— Где лошака?

Я опустила малыша на пол и бросила молящий взгляд на Иринку, она сначала хотела проигнорировать его, в качестве наказания заставив меня саму объяснять ребенку, где эта мифическая лошадка, но потом, видимо, поняла, что ничем хорошим это не закончится и взяла все в свои руки.

— Антош, тетя Василиса просто сегодня, как и мы, ходила в зоопарк, и ей очень понравились лошадки, — выкрутилась подруга. — Вон, до сих пор отойти от восторга не может, — это уже тихо мне.

Я только хмыкнула, Иринка совершенно не умеет обижаться, поэтому осталось потерпеть еще минут пять, оно немного еще позлословит и успокоится. Пока мама отвечала на сопутствующие вопросы ребенка, я выглянула за дверь и забрала с лестничной площадки коробку с железной дорогой, которую купила в подарок малышу по дороге. Тоха давно ее хотел, но родители не могли себе позволить такую дорогую покупку. Мне же мама специально деньги дала. Поймала на себе укоризненный взгляд Иры.

— Не ругайся, это подарок от мамы. Она очень благодарна твоей семье, что когда она не могла за мной присматривать, твоя мама всегда приходила на помощь, так что не привередничай, — заявила я ей, пока она не начала меня отчитывать, как дитя.

— Да что с тобой сделаешь, — махнула она на меня рукой. — все равно ведь вывернешься.

Пока мы препирались, Тоха обошел маму по дуге и горящими глазенками рассматривал коробку. А на шум из комнаты вышел Серега, муж Иришки и, по совместительству, мой хороший друг.

— Что за шум, а драки нет? — полюбопытствовал он. — О, Васи, привет, дружок. Какими судьбами тебя занесло в наши края? — обнимая меня, спросил он.

— Ну, ладно вам на меня ругаться. Я нынче птица подневольная, куда пнут, туда и лечу, — развела руками и поймала заинтересованный взгляд Сержа на моей пятой точке. — А вот это ты брось, она не переносит насилия и сильно обидчивая. А если серьезно, ребят, у меня такой загруз в институте, что пока я к вам доеду, уже поздний вечер, а Антохе спать надо.

— Да мы все понимаем, но надо же тебя потроллить немного, чтобы совсем уж не пропадала, — улыбнулся парень. — Антон!

Ребенку надоело слушать глупую болтовню взрослых, тем более, когда на расстоянии вытянутой руки стоит паровоз его мечты, он уже нашел, где открывается коробка, и гремел рельсами.

— Антош, подожди, пока папа коробку в комнату занесет, в коридоре играть неудобно, — присела я на корточки перед малышом.

— Пап, неси, — разрешил Тоха.

— Несу, несу, куда ж я от вас денусь, — вздохнул Серега и беспрекословно потащил свою ношу в зал. — А ты спасибо тете Василисе сказал?

— Пасибо, — послушно ответил ребенок и поскакал вприпрыжку за отцом.

Я же повесила куртку на вешалку, разулась, одела подсунутые подругой тапочки и пошлепала на кухню, прихватив шоколадный тортик. Сейчас не стоит мешать мужчинам собирать железную дорогу, все равно скажут, что женщины ничего не смыслят в строительстве. Поставила торт на стол, а сама пошла в ванну, помыть руки, заодно и волосы причесала, а то хоть они уже и порядком отрасли, но топорщиться в разные стороны меньше от этого не стали. Состроила себе в зеркале мордочку и вернулась к подруге.

Иришка уже вовсю колдовала на кухне, шумел чайник, на столе стояли кружки, блюдца и сахарница.

— Ты голодная?

— Есть немного, — честно призналась я. — Сегодня весь день по салонам свадебных платьев ездили, соседка платье выбирала. Так что я только завтракала.

— Борщ будешь?

— Еще спрашиваешь, конечно, буду! Твой борщ — это что-то с чем-то.

— Да ладно тебе, перехвалишь, — улыбнулась Ира, ставя тарелку с супом в микроволновку. — Ты мне лучше скажи, подлиза, почему трубку не брала, когда я тебе звонила? Мы ведь волнуемся, — попеняла мне она.

— Ир, честно, ни одного звонка от тебя не проходило. Я бы перезвонила, если б пропустила. А что у тебя там за важные новости? Мне девчонки сказали.

— Ты в курсе, что Кирилл вернулся в город? — поставила она передо мной тарелку.

— Очень даже. Не поверишь, но этот гад теперь преподает у меня языки, — фыркнула я, берясь за ложку.

— Тогда, сама понимаешь, он не мог не заехать к матери, — я кивнула. — Ее соседка, Антонина Прокофьевна, сказала, что никогда в жизни не слышала, чтобы они так ссорились. Крик стоял такой, что она уже думала полицию вызывать. Кирилл вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью, и чуть со злости не сорвал с петель железную дверь на первом этаже. После этого его мать отпаивали валокордином, а она тихонько приговаривала, что сильно виновата перед тобой и Киром, и что теперь он никогда не простит ей ваши поломанные жизни. Не знаю, что уж там произошло, но, видимо, это она приложила руку к вашему расставанию пять лет назад.

Я так и сидела с занесенной ко рту ложкой. Что же тогда все-таки произошло? В чем виновата Валерия Марковна?

— Васи, ты в порядке? — я кивнула.

— Кирилл уже две недели уговаривает меня поговорить, но я отказывалась, слишком больно он мне сделал.

— Может, стоит все же его выслушать? Ведь необязательно его прощать, зато хоть поймешь, что же на самом деле произошло.

— Мне мама тоже самое твердит, но он даже сейчас, что не делает, все отвратительно. То шантажирует, то орет. Разве будет нормальный мужик так поступать? — и я рассказала все, что произошло за время его приезда.

— Дружок, парень просто не знает, как к тебе подступиться после того, что он натворил, — раздался голос Сержа, он уже собрал ребенку дорогу и теперь внимательно слушал мой рассказ. — Это его нисколько не оправдывает, но факт есть факт. Может быть, если бы ты с самого начала его выслушала, он бы отвалил от тебя и больше не нарушал твой покой.

— Вполне возможно, — признала я. — Ладно, постараюсь перешагнуть через свою гордость, и выслушаю его версию событий. Ну, ладно, хватит о плохом, расскажите лучше, как вы поживаете...

За разговорами вечер пролетел незаметно. Как же хорошо и уютно у ребят. Пусть они не богаты, но такой душевной обстановки мало у кого встретишь. Да, мы пили простое мартини, а не «Мутон Ротшильд» урожая 1945 года и ели суп и простую закуску, а не фуагра, но ведь не в этом суть.