Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Застегивая джинсы и зевая, он вернулся к камням, возле которых так же зевал, но глядя на небо Алесдейр. Он снова завернулся в плед.
— Пока совсем не стемнеет — будем на месте, — пообещал шотландец. На голодный желудок, конечно, не ходьба... у тебя денег нет совсем?
Колька честно покопался в карманах джинсов и ковбойки — и к собственному удивлению выудил десятирублевую монетку. Во времена Кольки это были две буханки хлеба — или банка не очень хороших консервов, но Алесдейр обратил внимание не на номинал, а на размер и вес:
— Хорошая, большая, — одобрил он, вертя монетку в пальцах. — Легкая, правда... Порченая, что ли? — он провел по золотистому ободку с краю. — Точно, медь с серебром... Это что? — он прищелкнул по цифре 10.
— Копье и щит, — стараясь сохранить серьезность, ответил Колька. Алесдейр кивнул:
— А, точно... А это кто? — он указал на улыбающегося Гагарина в шлеме на оборотной стороне монеты.
— Святой Юрий, — так же серьезно пояснил Колька. — А вот тут написано арабскими цифрами 2001 — стольких врагов в одном из сражений с его помощью сразила рать нашего князя.
— А-а... — уважительно протянул Алесдейр и перекрестился. — Какие ровные края... Ты ее спрячь подальше, поедим, когда дойдем...
...Дождь прекратился. Появившаяся невесть откуда тропинка вилась с холма в лощину и обратно, перескакивала по мосткам ручейки и речушки, ныряла в рощицы. Небо очистилось, выглянули звезды, но все равно темнота привыкшему к царству электрического света Кольке казалась сплошной.
— Ну, почти дошли, — вздохнул вдруг Алесдейр, когда они поднялись на черте-какой по счету холм. — Смотри, Ник, вон он — бург.
Горстка огней трепетала где-то впереди и слева — расстояние определить не получалось даже на глаз, ночью все огни кажутся ближе. Выше этой жалкой кучки рисовался на холме силуэт небольшой крепости, опоясанной пятнышками факелов по стенам.
— Э, э! — Колька ухватил Алесдейра за руку. — Тормози, мы что — так туда и попремся?!
— Да, а что? — не понял Алесдейр.
— Там же враги!
— Враги не в бурге, — терпеливо объяснил шотландский мальчишка. — А селение наше, шотландское.
— А какой клан там живет? — подозрительно поинтересовался Колька. — Не твои кровные враги?
— Да никакой клан не живет, — отмахнулся Алесдейр. — Сброд всякий... На месте бурга была крепость Брюсов, их цвет красно-черный. С теми мы правда враждовали, но я не знаю, остался тут кто-нибудь из них, или англичане всех перерезали... Ходят, правда, слухи, что старый Брюс продался им, только я точно не знаю и этого.
— Из-за чего враждовали? — полюбопытствовал Колька. Алесдейр неопределенно помотал рукой воздухе:
— Из-за скота и девок, — коротко ответил он. — Пошли, что ли поедим наконец!
Они сошли с холма, и через десять — по чесам Кольки — минут тропинка влилась в дорогу, еще не вполне пустынную даже в столь поздний час. По ней тут и там шли люди, направляясь, все как один к огонькам бурга. Среди путников были и шотландцы и англичане, никто не вцеплялся друг другу в глотки, вот только мальчишка отметил, что по-прежнему понимает речь шотландцев так, словно они говорят на русском, а англичан — нет. "Может, — осенило Кольку, — это как бы знак, от кого мне можно ждать помощи, а кого нужно опасаться?"
Впрочем, эти англичане не выглядели опасными — усталые малоразговорчивые люди, почти все — с заплечными мешками, многие — с ножами на поясах и даже луками за плечами. Проскочила группа конных — при оружии, они рысью ехали по середине дороги.
— Сержанты из бурга, — сказал Алесдейр.
— Не те, что сожгли твое селение? — уточнил Колька. Шотландец удивился:
— При чем тут они? Я же сказал — это сержанты, гарнизон, они служат английскому королю, — на обочину полетел плевок. — А там были люди какого-то из пограничных баронов — лучники и валлийские копейщики. Ты видел у рыцаря золотые кресты на белом? Это кто-то из Харди. Я только молюсь, чтобы они не оказались там, куда мы идем.
— Ты же сам сказал, — напомнил Колька, — что они в бурге!
— Верно, — подтвердил Алесдейр, — но мы-то идем не в бург, а в селение. Чего ради им шататься ночью по улицам?
...В этом самом селении, ради которого они сегодня столько оттопали, было грязно и здорово воняло — неопределенной, но противной и густой вонью. Возле сложенных из плит камня и крытых зеленым дерном домов чадили и потрескивали здоровенные факелы, слышались многочисленные звуки, издаваемые скотом и людьми За одной из стен плакал ребенок, под ногами чавкала грязь, и Колька заставил себя не думать, из чего она состоит — к горлу подкатывала тошнота. Алесдейр тоже морщился, потом вздохнул.
— Не люблю я таких мест... Воняет и грязно. Но что теперь делать!
Навстречу снова пошли сержанты — в широких плашах они были похожи на невиданных ночных птиц, факела, которые покачивались в руках, бросали багровые отблески на оружие и доспехи. Колька понял, что селение больше, чем казалось с холмов, просто огню горели только возле домов вдоль "главной улицы", а окраины тонули в темноте. От запахов, неверного полусвета, света и неопределенности накатила тоска и даже захотелось заплакать. Но это было бы, конечно, глупо и стыдно, поэтому Колька проглотил острый комой и деловито осведомился :
— Так куда мы идем?
— Тут есть постоялый двор, — у Алесдейра был усталый голос, — поедим и заночуем.
Постоялый двор, так постоялый двор, подумал Колька. Только бы поскорее придти.
Мальчишки перешагнули через нескольких человек, которые, завернувшись в какие-то лохмотья, спали прямо на обочине, вытянув ноги на дорогу. Справа покачивался светильник — не факел — выхватил из темноты тяжелую деревянную вывеску с изображением пляшущего человека с волынкой. Щеки плясуна были страшно раздуты, глаза выпучены.
— "Пляшущий волынщик", нам сюда, — указал Алесдейр.
Как раз перед мальчишками тяжелая дверь постоялого двора с визгом открылась, и наружу вывалились четверо или пятеро человек. Точнее понять было невозможно — они ожесточенно и молча тузили друг друга, а какая-то женщина, бегая вокруг, подбадривала их визгливыми пронзительными криками по-английски. Вся компания повалилась в канаву, но не перестала драться, женщина же, обрадовано вскрикнув, нагнулась, подобрав юбку, и начала быстро подхватывать с грязной земли рассыпавшиеся у кого-то из драчунов монеты. Рослый лучник, проходивший мимо, отвесил ей пинка и буркнул знакомое Кольке по фильмам ругательство. Мальчишка поежился — ему расхотелось внутрь. Но не признаваться же было Алесдейру, который распахнул дверь и первым вошел внутрь...
...В большой низкой комнате пахло множеством людей, дымом и горелым жиром, стояли гул голосов, чад от очага, на котором жарилось мясо и кипели котлы. Было душно и жарко — под самым потолком комнату опоясывал балкон, на который вели две лестницы, и по краю этого балкона чадили и брызгались смолой штук двадцать факелов. За широкими столами на низких скамьях сидели множество людей — они ели что-то из глиняных мисок, пили какой-то напиток из деревянных кружек, орали песни, разговаривали, играли в кости и обнимались с женщинами. Тут были и англичане, и шотландцы; и военные, и гражданские, хотя последнее зачастую трудно оказалось разобрать, потому что при оружии были все.
На вошедших мальчишек никто не обратил внимания, кроме заросшего усами, бородищей и волосами хозяина в кожаном переднике — засунув большие пальцы рук за широченный кожаный пояс, он стоял возле очага с видом "нового русского" — казалось, на его лбу написано: "Жизнь удалась!" Тем не менее, он вполне предупредительно поспешил навстречу ребятам и, слегка поклонившись, поинтересовался:
— Что будет угодно молодым господам?
Колька понял его, из чего можно было заключить: хозяин шотландец.
— Поесть и заночевать, — Алесдейр незаметно, но точно и сильно толкнул Кольку локтем, и тот извлек монету. Глаза хозяина внимательно обшарили сначала самого мальчишку, его странную одежду, и только потом обратились к монете.
— Чья? — поинтересовался он, беря кружок в пальцы.
— Моя, — поспешил Колька. — А что?
— Да вижу, что твоя, — в заросли волос обнажились белые крепкие зубы. — Где чеканили? Не сказать, чтоб тяжелая... — хозяин подкинул кружок, и Алесдейр ловко поймал его в воздухе, ответив:
— Русская. Что даешь за нее?
Хозяин продолжал улыбаться, глаза весело сверкнули, он смерил взглядом шотландского мальчишку:
— Русская?.. Миску каши. С мясом. Кружку пива... ладно, две. И место на верху, если найдете.
Он протянул ладонь. Алесдейр вытянул руку, но удерживал монету двумя пальцами.
— И завтрак утром. Я не говорю: "Поимей совесть", — и Алесдейр отпустил грубую шуточку, заставившую хозяина утробно хохотнуть. — Просто шотландец не надует шотландца. Воздуху не хватит.
— И завтрак, — кивнул хозяин. — Ищите место, мои принесут.
Монета упала на ладонь, и хозяин, повернувшись, исчез в толпе.
— Жирный боров, — беззлобно, впрочем, выругался Алесдейр, — можно было получить вдвое больше, да ладно... Пошли искать место.
...К большому облегчению Кольки, выяснилось, что никто из зверски выглядевших посетителей "Пляшущего волынщика" не держит и в мыслях специально обидеть мальчишек — на них внимания-то особого не обращали, и ребята довольно быстро нашли пустые полскамейки за столом в углу. Колька сел почти с удовольствием. Алесдейр бухнул на стол локти и шёпотом признался:
— Мутит меня.
— Да, воняет тут здорово, — согласился Колька, но Алесдейр помотал своей спутанной гривой:
— Да нет, жрать хочется — прямо тошнит.
Кольке тоже хотелось есть, но запахи отбивали половину аппетита. А вид еды, принесенной довольно красивой девчонкой, с любопытством поглядевшей на Кольку, аппетита не добавлял. В миске среди бурого варева лежали похожие на обрывки дубленой кожи куски мяса. Две кружки, наполненные до половины светло-желтой жидкостью, прикрывали здоровенные ломти серого хлеба. Ставя все это на стол, девчонка подмигнула Кольке и потерла палец о палец — тот уставился в стол, а Алесдейр без смущения сообщил:
— Ты ей понравился... Ну, с нами бог и Святой Эндрю!
Гарнир оказался жареной чечевицей. Мясо прожарили скорей для того, чтобы отбить душок. А в кружках плескалось пиво — еще отвратительнее того, которое Колька несколько раз пробовал в своем времени. Хорош был только хлеб. Впрочем Алесдейр мел все со страшной скоростью, да и Колька после вспыхнувшего было отвращения разохотился и почти не отставал от голодного шотландца — только вот пиво никак не глоталось, и Алесдейр выпил обе кружки. Точнее — одну целую кружку.
— Ты, кстати, можешь переночевать получше, чем на соломе, — обратился он к Кольке.
— Ты это о чем? — удивился мальчишка. Алесдейр хмыкнул:
— Та белобрысая наверняка будет тебя ждать. Даже без денег.
Колька побагровел и уткнулся в стол. Алесдейр расценил его смущение по-своему и поспешил:
— Прости, прости, конечно, ты же клялся своей, той, которая в плену! Прости, я не то сказал... Ладно, если мы поели, то... — шотландец начал вставать, но вдруг чудовищно побледнел и плюхнулся на место, опустевшим взглядом меряя дверь.
Колька проследил его взгляд — и увидел нескольких невысоких черноволосых людей, как раз вошедшие в комнату. Они были одеты в жесткие кожаные куртки и штаны, белые грязные накидки с золотыми крестами, обуты в сандалии с высокой шнуровкой, лица раскрашены синим и алым. На поясах висели короткие и очень широкие мечи, продетые в кольца. Особой агрессии эти посетители не проявили — стояли у порога и переговаривались на пляшущем, как вода на перекате, языке.
— Валлийцы, — прошептал Алесдер и спустил с плеча плед, чтобы скрыть его расцветку.
— Нас ищут?! — Колька напрягся.
— Нет... Ник, если они наткнуться на меня — ты со мной не знаком...
Последовало несколько жутких мгновений — скамья напротив мальчишек внезапно освободилась, и кто-то из валлийцев показал товарищам на нее!!! Колька услышал, как стучат зубы Алесдейра и поймал его отчаянный взгляд — шотландец боялся. Но валлийцам не приглянулась скамья возле мальчишек — довольно бесцеремонно расталкивая ноги и локти других посетителей, они убрались куда-то на другой конец зала и там уселись за освободившийся стол. Алесдейр перевел дух и убрал за голенище свой кинжал — Колька и не заметил, как шотландец его извлек и держал под столом.
— Пойдем-ка спать поскорее, — предложил он. — Во-первых, хочется, а во-вторых это безопаснее.
— Ты справа от меня иди, — показал Колька, — так они тебя не увидят.
— Угу, — буркнул Алесейр, поднимаясь. — Пошли вон к той лестнице и сразу наверх.
Но до лестницы они дойти не успели — навстречу из-за стола поднялись трое мрачных мужиков в черно-серо-зеленых килтах, с нечесаными бородищами и оружием на поясах. Они заступили дорогу мальчишкам, и тот, что встал в середине, уперев руки в бока, кивнул Алесдейру:
— Ты, МакЛохлэнн, можешь идти. У нас с вами дел нет. А этот чертов Глэнн останется и поговорит с нами.
Колька ничего не понял, но уловил взгляд Алесдейра, брошенный на его ковбойку и понял — что-то не то. Хотя что может быть "не то" в обычной черно-бело-красной клетчатой ков... БЛИН!!! Вот то и, что клетчатой!!!
— Пусть начнет объяснять с того, как это он перепутал рубаху и килт, — хмыкнул второй бородач, помоложе. Третий просто достал кинжал и обрезал им ногти, поглядывая на Кольку.
-Это мой друг, — Алесдейр вздернул подбородок и упер руки в бока. — Если это слово не понятно скотокрадам, спустившимся с северных гор, так я проговорю по буквам: д-р-у-г. Вам ясно, Кавендиши?
Колька мысленно взвыл. Юный шотландец не слышал и слыхом о психологии и улаживании конфликтов — он вообще на этот конфликт нарывался. Между тем старший из бородачей взревел:
— Скотокрады?! Ах ты, гадючье племя! Да это они угнали у нас двадцать голов скота, мы его три недели ищем на ваших равнинах, и тут такая удача! — уже без лишних слов церемоний он сгреб Кольку за грудки... и получил коленом между ног, причем Колька неожиданно для самого себя рявкнул:
— Да пошел ты!.. — и добавил: — Хобби, нафик, какое-то — с кем не встречусь, норовят морду бить!
Слева зазвенела сталь — кинжал Алесдейра столкнулся с кинжалом молчаливого Кавендиша. Третий схватился за оружие, он на его голове с треском разлетелась кружка, брошенная вскочившим из-за соседнего стола рыжеволосым англичанином, прооравшим что-то о шотландцах и их скверных привычках. Через три секунды — по часам засекай — дралась вся присутствующая публика. Мальчишки оказались в центре свирепой мужской месиловки, какие Колька видел только в кино. Краем глаза он заметил, что валлийцы повскакивали из-за стола и встали спина к спине, обнажив мечи, а уже в следующий миг Алесдейр тащил Кольку к одной из лестниц наверх — оттуда свесилось несколько физиономий, но никто не спешил спускаться. Мальчишки как раз начали вскарабкиваться по расшатанным ступеням, когда дверь позади распахнулась и внутрь вломились пол дюжины сержантов, использовавших свои луки со снятыми тетивами, как дубинки — лупили и правых и виноватых. Это напоминало репортаж несанкционированного митинга активистов движения "Свободу хомячкам!" — как их показывают по телику в мире... во времени Кольки. Мир один и тот же.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |