Ворожея. Выход в высший свет

Понятливо кивнула в ответ. Разумеется, наставник надеялся на встречу с супругами Шеро и прихватил с собой лекарства.

Броссар достал из кармана крохотный пузырек с резко пахнущей настойкой и подсунул под нос вдове. Клеманс вдохнула, глаза широко распахнулись, она попыталась отшатнуться, но Броссар не позволил. Ей ничего не оставалось, как сделать еще один вдох, и это привело женщину в чувство. Щеки оставались бледными, однако взгляд прояснился. Правда, ненадолго. Вскоре глаза наполнились слезами. И все же метресса Шеро могла говорить, а значит, отвечать на вопросы.

От принесенной дворецким воды Клеманс не отказалась, и мы все ждали, пока она напьется. Я присела рядом и сочувственно гладила ее по руке.

— Вы любили его? — тихо спросила метрессу Шеро.

— Любила, — печально ответила она. Потом словно опомнилась. — Кого?

— Короля Эдуарда, — мягко сказала я.

— Вы знаете? — в изумлении посмотрела на нас по очереди.

— Нашли вашу заколку для волос в постели его величества, — сообщила ей.

Мужчины тихо и почти незаметно отошли в сторону, дав нам возможность беседовать спокойно. И все же они находились на таком расстоянии, чтобы все хорошо слышать.

— Значит, вот где потеряла, — грустно улыбнулась Клеманс. — Нигде не могла ее найти. Это подарок мужа. Он расспрашивал, куда могла деться вторая заколка. Я ведь вернулась только с одной.

— Как он узнал о вашей связи? — я старалась быть тактичной.

— Не знаю, — ее глаза вновь наполнились слезами. — В последние дни он был сам не свой. Либо ходил мрачным и молчаливым, либо исчезал из дома и возвращался только под утро. От него сильно пахло спиртным. Наш дворецкий укладывал его спать.

Легкое движение руки Бертлена, с пальцев которого сорвался серебристый лепесток послания, могло означать только одно — он отдал приказ о допросе слуги.

— Вы знали, что ваш муж убил короля? — спросила, старательно подбирая слова.

— Догадывалась, — она покачала головой, а по щекам побежали слезы. — С той ночи он изменился. Дидье никогда не повышал голос, и вдруг начал кричать и размахивать руками. Мне иногда казалось, что он едва сдерживается от желания наброситься на меня с кулаками.

— Как Эдуард уговорил вас стать его любовницей? — тихо спросил Броссар.

Клеманс вздрогнула от неожиданности. Кажется, она совершенно забыла о присутствии мужчин в гостиной, изливая свою душу мне.

— Простите, я забыла ваше имя, когда представлялись, — она попыталась взять себя в руки.

— Эмири Броссар, — вместо ворожея недовольно произнес Бертлен.

— Броссар? Так вы его... — закончить метрессе Шеро не дали.

— Это к делу не имеет никакого отношения, — резко оборвал ее на полуфразе наставник. — Сейчас речь не обо мне. Расскажите, как давно вы стали любовницей Эдуарда.

Клеманс замолчала. Она опустила взгляд на свои колени, где лежали сцепленные в замок руки. Мне стало жаль ее. Самой недавно пришлось пережить смерть Кристофа. Потому, как никто другой, понимала состояние метрессы Шеро. Узнать, что муж убил его из ревности любимого человека, а затем пережить и его смерть. Сколько же всего навалилось на несчастную!

— Мы с королем Эдуардом встретились в тот день на охоте, когда Дидье спас его, — заговорила Клеманс, когда мы уже потеряли всякую надежду. — Он выглядел таким мужественным и красивым. Казалось, его темные глаза проникают в самую глубину твоей души. Этот взгляд навсегда приворожил мое сердце. Засыпая, я до сих пор вижу его как живого.

— Мэтр Шеро был знаком с вами до того дня на охоте? — теперь вопрос задал Бертлен. Тактично, ненавязчиво.

— Нет, — вновь покачала головой Клеманс.

Броссар налил в другой стакан воды и из пузырька накапал несколько капель успокоительного, а затем протянул мне. Я вручила его несчастной Клеманс и заставила сделать несколько глотков.

— Эдуард красиво ухаживал, — отпив, продолжила говорить она. — Но мы знали, что не сможем быть вместе, хоть он и вдовец. В королевстве не одобрили бы наш брак.

— И тогда он представил вас мэтру Шеро, а в благодарность за свое спасение разрешил жениться в обход интересов старших сестер, — в голосе Броссара почувствовался скрытый сарказм.

Одарила его сердитым взглядом. Метрессе Шеро и так тяжело от смерти возлюбленного и мужа, а он язвит! Никакого сочувствия!

— Эдуард убедил меня в разумности этого шага. Замужество позволяло находиться при дворе, бывать на приемах, разговаривать и... — она вздохнула и замолчала.

Остальное можно не договаривать. Было понятно, любовники не ограничились танцами и разговорами.

— Расчетливый троллий сын, — выплюнул оскорбление наставник.

— Эмири, уймись! — прикрикнул на него Бертлен.

— Ненавижу его! Задурить голову молодой метрессе, использовать и подстраховаться, выдав ее замуж! — продолжал негодовать Броссар.

— Неправда! Эдуард любил меня! — кинулась на защиту короля Клеманс.

— Неужели? — язвительно переспросил Броссар, отчего его рот искривился. — Ему на чувства других было наплевать!

— Он всегда заботился обо мне, все делал, чтобы сохранить мое доброе имя, — запальчиво воскликнула Клеманс. — О наших встречах никто не знал, даже его камердинер. Эдуард накрывал свои покои защитным пологом. Я приходила, когда точно была уверена в безопасности.

— Он присылал вам сообщения об этом? — спокойным голосом задал вопрос Бертлен.

— Да! Только все проверив, Эдуард приглашал на свидание, — на щеках Клеманс запылал румянец.

— А точнее, когда в его расписании находилось свободная ночь, — жестко произнес Броссар и вытащил из кармана знакомый листок.

Богиня! Как же он жесток!

Броссар подошел ближе и развернул бумагу так, чтобы метресса Шеро могла хорошо рассмотреть имена и фамилии.

— Что это? — она взяла в руки список и быстро пробежалась глазами.

— Имена последних любовниц короля Эдуарда, — жестко произнес Броссар.

Метресса Шеро бросила полный недоумения взгляд на Бертлена, и тот кивком головы подтвердил слова Броссара.

— Это неправда. Я вам не верю, — запротестовала Клеманс.

— Ваше право, — равнодушно отозвался Броссар, забирая лист из дрожащих рук женщины. — Можете продолжать жить иллюзиями.

— В итоге мы имеем влюбленную женщину и ее ревнивого мужа, решившегося на убийство короля. О преданности мэтра Шеро ходят восторженные рассказы, в красках расписывающие, как он рисковал жизнью, спасая будущего любовника жены, — мрачно произнес Бертлен.

Богиня! Какая низость! Во что превратился королевский двор? Мне всегда казалось, что аристократия это синоним благородства. Король представлялся эталоном нравственности и мужественности, а сейчас стала известна вся его подноготная. А я еще негодовала по поводу простоты нравов в провинции Камарг! Так там люди честнее, порядочнее. У южан кровь бурлит, их охватывают страсти, но они искренни в проявлении своих чувств. Северяне же, наоборот, склонны творить свои дела тайно, подло. И в чем-то я даже понимала обманутого мэтра Шеро, которого использовали для достижения своих целей король и красавица жена. Впрочем, ее мне тоже было жаль. Однако Клеманс понесла наказание, лишившись иллюзий насчет возлюбленного и доведя до отчаяния мужа, ценившего ее превыше жизни. Печальная история с мрачным концом.

Обо всем этом я мысленно рассуждала в карете Бертлена, возвращаясь с наставником во дворец. Мы все трое молчали, не торопясь делиться впечатлениями.

Убийца короля найден и погиб в результате несчастного случая. Принц Роберт уже скоро женится на принцессе Орианне, станет королем, примет власть в свои руки, и очень хотелось бы, чтобы он не был похож на своего отца. Его высочество мне показался интересным и благородным человеком, с чувством юмора, способным трезво мыслить в трудной ситуации. Не бросил в адрес наставника подозрение, как сделали многие при дворе.

Кстати! А собственно, почему они так поступили? Чего я не знаю о прошлом Броссара, что заставило придворных подозревать его в убийстве короля? И откуда он узнал о случившейся трагедии? Каким образом связаны смерть Эдуарда и погасший огонь жизни? Как я поняла, все родственники наставника живы. Тогда чей огонь жизни был зажжен в доме у озера и погас в тот день?

Мне срочно требовались ответы!

С нетерпением принялась ерзать на сиденье, не в силах дождаться момента, когда приступлю к расспросам. И на этот раз у него не получится отмахнуться или увильнуть от вопросов! Хочу все знать и точка! А то чувствую себя какой-то ущербной, ничего не понимаю в дворцовых интригах, сплетенных вокруг наставника. Взять хотя бы Клеманс. Почему Броссар не позволил ей договорить и оборвал на полуфразе? За этим что-то кроется, и я буду не я, если позволю в очередной раз оставить себя с носом. Да я же умру от любопытства! И тогда в моей смерти обвинят Эмири Броссара. От этой мысли стало весело, и я улыбнулась, глядя в окно кареты на проплывающие мимо городские улицы.

Закончилось расследование убийства короля Эдуарда. Пусть в этой истории все грустно и печально, но у меня есть более интересное занятие — вытрясти все тайны из наставника. Это будет непросто, но мы не ищем легких путей!

— Клер, ты что-то задумала, — сказал Броссар, помогая выйти из кареты.

— Вам показалось, — мило улыбнулась в ответ.

— Этот блеск глаз и улыбку я хорошо знаю, — осуждающе покачал головой наставник.

— Уверяю вас, вам просто показалось, — я просто ослепительно скалилась и преданно смотрела на него.

— Если бы не знал, то решил, что вы женаты, и молодая супруга пытается манипулировать мужем, — развеселился Бертлен.

— Вот еще! — фыркнула я.

Хотелось поскорее покинуть слишком проницательных мужчин. Развернулась и решительно направилась к дверям.

— Куда это вы собрались, метресса Алузье? — донесся за спиной голос Бертлена.

— К себе, — остановилась и посмотрела на него с недоумением.

Что опять не так? Убийцу нашли, метресса Шеро все рассказала.

— Прошу на допрос, — меня одарили широкой улыбкой.

— Я думала, после разговора с метрессой Шеро в этом нет необходимости, — немного растерялась.

— Очень даже есть, — обрадовал меня Бертлен. — Меня весьма интересуют подробности несчастного случая, свидетелем которого вы стали. Прошу в мой кабинет.

Мэтр Бертлен подошел и предложил свою руку. Ничего не оставалось, как принять его "приглашение". Неужели решил провести допрос без папы? А ведь грозился вызвать его из Тулуса. Наставник нахмурился, но возражать не стал, последовав за нами.

— Мэтр Бертлен! Мэтр Бертлен! — завопил мужчина в форме секретаря, спеша нам навстречу. — У нас убийство!

От этих слов вздрогнула и попыталась остановиться, но Бертлен, наоборот, прибавил шаг. Он совершенно позабыл обо мне, повисшей на его руке. Пришлось помчаться вместе с ним. Оглянувшись, убедилась, что Броссар от нас не отстает.

— Кого убили? — спросил Бертлен, резко затормозив перед секретарем.

— Ее высочество! — выдохнул запыхавшийся мужчина.

— Кто? Что?! — наши вопросы прозвучали одновременно.

В висках застучало от таких новостей. Король, теперь невеста принца!

— Убили ее высочество? — раздраженно скинул мою руку Бертлен.

— Ах, нет! — всплеснул руками секретарь. — Принцесса Орианна жива. Это она сообщила об убийстве. Ее придворная метресса.

— Докладывай по существу! — прикрикнул Бертлен.

— Я и говорю. — Секретарь делал невероятные усилия, чтобы восстановить дыхание и успокоиться. — Ее высочество нашла метрессу Аркур на полу в своей гостиной, послала сообщение принцу, а тот уже отправил меня за вами. Но вас во дворце не было! Я искал, искал!

— Отправить сообщение не догадался? — ухватил за грудки подчиненного Бертлен.

— Успокойтесь, мэтр Бертлен, — произнес строгим голосом наставник и оторвал его руки от одежды подчиненного.

— Где только таких дураков берут? — недовольно прошипел Бертлен, отпихнув донельзя перепуганного секретаря.

В этот момент к ногам Броссара упал серебристый лепесток послания. Ворожей наклонился и поднял.

— Это от принца Роберта, — наставник прочитал сообщение, и оно исчезло. — Он ждет нас в покоях ее высочества.

— Проклятье! — Бертлен одарил Броссара полным недовольства взглядом.

Он первым заторопился, затем мы с наставником, которого успела подхватить под руку, не желая отстать и потеряться в бесчисленных переходах и залах дворца, а следом перепуганный секретарь, явно не понимающий, как ему поступить. Идти за начальством или не показываться ему какое-то время на глаза?

Из-за всех этих переживаний, волнений и бесконечной суеты не могла толком рассмотреть дворец. Кроме огромного количества придворных, день и ночь толкающихся в бесконечных залах и переходах, стражниках, стоящих у каждых дверей, я ничего не видела. Вечно надо куда-то мчаться. Как-то иначе представлялся визит на свадьбу принца Роберта и выход в высший свет. Общения с придворными было хоть отбавляй, и меня даже представили будущей королевской чете, только вот душа хотела праздника, танцев и поклонников, а не трупов, убийств и допросов.

— Ваше высочество, — поприветствовал принцессу Бертлен, первым войдя в ее покои.

Орианна коротко кивнула, окинув нас тяжелым взглядом, а затем отошла к окну, предоставив самим разбираться.

Молодая женщина лежала на полу около стола, накрытого для чаепития. Белые чашки с мелкими синими цветочками стояли в идеальном порядке. Все, кроме одной. Осколки валялись рядом с правой рукой умершей.

— Ваше высочество, расскажите, что здесь произошло? — осмотрев тело, вежливо попросил Бертлен.

— Думаю, что хотели убить меня, — через плечо кинула слова грубым тоном принцесса.

— Почему вы так решили? — не обратив внимания на тон, продолжил расспросы Бертлен.

— Потому что Аркур поменяла чашки, — словоохотливостью Орианна не отличалась.

— Дорогая, — стремительно ворвался в покои Роберт.

От присутствия принца стало спокойнее. Заметно расслабилась, напряжение ушло, и я невольно ему улыбнулась. Он вызывал симпатию в отличие от своей невесты. Роберт подошел к Орианне, обнял ее за плечи и прижал к груди. Удивительно, но она тоже облегченно выдохнула. Может быть, я зря так настроена против интуалийки? Ведь она приехала в страну, которую еще недавно считала враждебной, да и замуж выходит по политическим соображениям, а не по любви. Хорошо, что у них с принцем Робертом сложились отношения. Он ее понимает и поддерживает, и кто знает, может быть, это поможет принцессе Орианне полюбить новую родину?

ГЛАВА 9

— Орианна, я поспешил сразу же, как только закончился Совет, — принц поглаживал по плечу будущую жену, стараясь успокоить. На первый взгляд принцесса выглядела спокойной, даже безразличной к произошедшему, но это, скорее всего, говорило о силе ее характера.