Скелеты в королевских шкафах

— Так все плохо мама?! Но ты сможешь снять?

— Конечно, дорогой. Просто мне потребуется больше времени, чем я рассчитывала. Месяца два, не меньше. Лиара, девочка, не волнуйся, мы его обязательно снимем. А пока твой медальон его успешно экранирует.

Медальон успешно экранировал не только проклятие, но и ее сына. Так что отсрочка в несколько месяцев меня только обрадовала. Но стараясь быть вежливой, я сказала:

— Я вам так благодарна за заботу, ваше величество. Вы так добры ко мне.

— К чему эти церемонии, дорогая, мы же не чужие, — в глазах ее промелькнуло что-то странное. — Называй меня просто "мама". Я буду рада.

— Но, наверно, это не совсем удобно. Я же еще не жена вашего сына, — попробовала я возразить. — И придворные не поймут такой фамильярности.

— Тогда при посторонних ты обращаешься ко мне "ваше величество", а вот в кругу семьи я хочу, чтобы ты называла меня мамой. И это не обсуждается. Понятно? — стальные нотки в голосе королевы не позволяли даже подумать об отрицательном ответе.

— Да, мама, — послушно сказала я. Только вот мне совсем не понравились взгляды, которыми обменялись ее величество и его высочество. Возмущенно-укоризненный — Гердера и торжествующий — королевы. И что же все это значит?

— Так, теперь объясняю, как будем действовать с проклятием. Раз в неделю я понемногу буду его ослаблять, пока вообще не уничтожу. Будут сильные болезненные ощущения, возможна даже потеря сознания, но снять боль при этой процедуре я не могу. Точнее могу, но эффективность данной процедуры резко снизится, и мы будем снимать уже не два месяца, а лет двадцать. Так что придется потерпеть. Начнем? Садись в это кресло. Гердер будешь контролировать, чтобы она не упала. Твоя задача, Лиара, — постараться не терять сознание.

И в мозг впились черные иглы боли. Они прошивали насквозь, выворачивая внутренности и выдалбливая голову изнутри. Боль. Боль. БОЛЬ. Это все, что я могла чувствовать. Казалось, что меня пропускали через все существующие виды пыток, возможно, даже не поленились придумать что-то персонально. Наконец, сознание милосердно меня покинуло...

* * *

— Ну как? — спросил Гердер, стоя на коленях перед креслом, в котором лежала потерявшая сознание Лиара.

— Очень хорошо. Я не ожидала, что она столько выдержит. Такими темпами мы и за месяц уложимся, возможно, даже быстрее.

— Зачем ты соврала про обезболивание? Захотелось помучить? Я же знаю, что эффективность не настолько сильно снижается, как ты говорила!

— Не в моих правилах причинять боль без необходимости, — высокомерно ответила королева. — В данном случае обезболивание действительно сильно замедлит и усложнит процесс. Проклятье висит давно и накрепко въелось в ауру. Кроме того, не забывай, что накладывал и снимает один человек, это тоже влияет.

— Может, тогда обратиться к другому магу?

— Кроме меня из живущих магов его вряд ли кто-нибудь сможет снять. Разве что только она сама, имея соответствующие знания. Предлагаешь подождать, пока она снимет проклятие и медальон самостоятельно?

Гердер помолчал немного, затем спросил:

— А что это ты за фарс устроила с "мамой"?

— Мне показалось это забавным. Особенно, если к твоему отцу она будет обращаться "ваше величество", а ко мне "мама". И вообще, уноси ее отсюда. Девочке надо нормально полежать, прийти в себя. Кстати, я распорядилась подготовить для нее спальню рядом с твоей, ту с которой твоя имеет общую дверь.

* * *

Когда я пришла в себя, первое, что я увидела, это балдахин голубого бархата над головой. Затем в поле зрения вплыла голова кронпринца:

— Дорогая, ты пришла в себя? Как ты себя чувствуешь?

— Где я нахожусь?

— Это твоя комната во дворце.

— Моя комната?

— Ну да, тебе как моей невесте, положены здесь покои, — он взял мою руку и стал ее нежно целовать, а у меня сил не было даже на то, чтобы ее забрать. Неимоверно хотелось пить, ломило все тело, а в голове была полнейшая пустота. Я все-таки сделала попытку приподняться, и мне даже удалось сесть на кровати. На прикроватной тумбочке оказался стакан с водой, я потянула к нему руку, рука начала дрожать как у запойного пьяницы.

— Что это я? — воскликнул Гердер. — Мама же велела тебя напоить. Она лично накапала что-то в стакан и сказала, что тебе сразу станет легче.

"Добить, значит, решила," — мрачно подумала я. — "Чтобы не мучилась. Может предложить все-таки снимать с обезболиванием? Двадцать лет до свадьбы я вполне могу подождать. Да что там двадцать, все пятьдесят!" Так плохо мне еще никогда не было, а при воспоминаниях о перенесенных пытках судорога передергивала все тело. Но я мужественно взяла двумя руками стакан и сделала первый глоток, который на вкус не отличался от обычной воды. Но вот эффект! После того как стакан опустел, на память о недавней экзекуции осталась только небольшая слабость.

— В следующий раз будет намного легче. Мама сказала, что у тебя проклятие нестандартное и очень сильно прикипело к ауре, поэтому так все болезненно проходит. Но ты хорошо все перенесла, и есть надежда, что снять удастся быстрее, чем рассчитывали. И знаешь, — хитро улыбнулся он, — в этой кровати ты смотришься просто изумительно. Только вот одежды многовато, но это мы сейчас устраним.

И его рука потянулась к шнуровке платья, что возмутило меня до глубины души.

— Я тебе не жена, и не любовница, поэтому убери-ка руки от моей одежды.

— На невесту ты уже согласна? Это радует. Хорошо, я пришлю горничную, она поможет тебе переодеться, — он кивнул на кресло, где лежало зеленое шелковое платье с золотой отделкой, — и сделать прическу. Обед, на котором ты будешь представлена в качестве моей невесты, через сорок минут. Через полчаса я зайду за тобой.

* * *

У Гердера оставшееся до обеда время было распланировано, но тем не менее, первое, что он сделал, — заглянул к сестре. Идея возникшая у него в голове, требовала своего воплощения. Сестра подходила для этого идеально.

— Олирия, инор Граудер сегодня появится в королевской канцелярии. Думаю, если ты предложишь ему должность своего секретаря, он согласится.

— И что же он будет делать в канцелярии? — заинтересованно спросила принцесса.

— Получать патент баронета в обмен на официальный отказ от невесты. Я подумал, если уж ты настолько в нем заинтересована, почему бы и не сделать сестренке приятное.

— Хм, а ты уверен, что он согласится? — задумчиво протянула Олирия.

— Ну ведь от баронетства он не отказался? А тут такие возможности... Я думаю, если даже он начнет отказываться, ты его уговоришь. Так что, поручить сообщить тебе, когда он придет?

— Спрашиваешь! А что это ты вдруг озаботился моей личной жизнью?

— В то, что я настолько счастлив, что хочу осчастливить всех окружающих, не поверишь?

— Нет!

— Ну, по донесению разведки, твой жених предпочитает женщин страстных и опытных, а у тебя в этом плане никаких подвижек, — усмехнулся Гердер. — А постараться понравиться ему тебе придется. Боюсь, что папа недооценивает его нежелание на тебе жениться. А красивая женщина, уверенная в своей привлекательности, всегда больше, чем просто красивая женщина.

— Не думаю, что он с пониманием отнесется к тому, если я достанусь ему не девственницей, — мрачно сказала Олирия.

— Я тоже так не думаю, — поперхнулся кронпринц. — Об этом и речи идти не может! Но ведь и без потери девственности можно неплохо развлечься, не так ли?

"И показать Лиаре, что же из себя представляет этот красавчик на самом деле. У верен, сестренка, у тебя это отлично получиться. Только нужно будет предостеречь этого Граудера от активных поползновений," — подумал Гердер, полностью удовлетворенный беседой с сестрой.

* * *

Я с нежностью погладила ткань на юбке — такого платья у меня никогда не было. Я еще раз с удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Горничная постаралась на славу. Сложная прическа подчеркивала пышность волос и красоту лица. В этом виде я походила на принцессу куда более, чем, например, Олирия. Надо же, как может поднять настроение правильная тряпочка! Еще утром мне казалось, что жизнь разбита, а теперь в ней обнаружились весьма приятные моменты. Эх, если бы к ним еще не прилагалась проблема по имени Гердер, то мне можно было бы даже порадоваться, что я узнала Бирана с такой неприглядной стороны, не успев выйти за него замуж. Впрочем, невеста — это еще не жена, будем надеяться, что за время помолвки с наследником туранского престола появится девушка с такой магией, что ему на другой женится будет просто неприлично. А пока — пореже встречаться и никаких ночевок в этой комнате под голубым балдахином. "Вот отобедаю и потребую, чтобы меня отвезли назад в академию!" — подумала я решительно.

Вошел Гердер и окинул меня восхищенным взглядом.

— Ваше высочество, а что, стучаться в чужую комнату уже считается дурным тоном, — возмущенно спросила я. — А вдруг я еще не одета была бы?

— С удовольствием бы на это посмотрел, — хохотнул он, — И, кстати, мне было бы приятно, если бы ты называла меня по имени и обращалась на "ты". Хотя бы наедине.

— Мне кажется, пока достаточно того, что я королеву называю мамой. У меня слишком нежная психика, может такого и не выдержать.

Его высочество притянуло меня к себе и, глядя в глаза, хриплым голосом сказало:

— А все равно я уверен, что придет тот день, когда ты с затуманенными от страсти глазами будешь лежать в моих объятьях и повторять "Да, Гердер, да!"

— Нет, Гердер, нет! — я пыталась вырваться, хотя и понимала, что это бесполезно. Кронпринц сжал меня еще сильнее, и его сухие горячие губы прикоснулись к моим. И второй раз за день мое сознание нагло сбежало, оставив тело самостоятельно разбираться с возникшими проблемами.

Пришла я в себя от того, что мне под нос поднесли бутылочку с нюхательными солями. Горничная обтирала виски холодной водой. Гердер мрачно смотрел по сторонам. Убедившись, что невеста пришла в себя, он отправил прислугу из комнаты и поинтересовался:

— Ну, и что это было?

— Видите ли, ваше высочество, в тех кругах, где я росла, считается крайне неприличным позволять вольности мужчине, не являющимся мужем. А вы были чересчур настойчивы.

— Поцеловать собственную невесту — это проявление чрезмерной настойчивости? Ваше целомудрие меня угнетает, инорита. Неужели инор Граудер не удостаивался даже поцелуя в щеку?

— Не удостаивался. У нас не приняты подобные отношения. Провинция, знаете ли.

И мы направились на обед, на котором присутствовали дворяне, приглашенные на празднование середины зимы во дворец, и где и произошло представление ко двору будущей супруги наследника. Надо признать, что дружелюбных взглядов практически не было. Зависть, пренебрежение, даже ненависть вспыхивали на лицах окружающих, чтобы смениться вежливым оскалом, который никого уже не мог ввести в заблуждение. На этом фоне, королевская семья была островком миролюбия. Самое забавное, что даже Олирия выглядела весьма довольной, как будто я действительно была ее ближайшей подругой, и она лично подпихивала меня брату. Олина не было, но не в знак протеста против присутствия одногруппницы, просто он как с утра уехал с кучкой придворных на охоту, так до сих пор и не вернулся. Королева выглядела счастливой матерью, обретшей давно утерянную дочь. Король, казалось, тоже не выглядел недовольным, вот только все время обеда бросал на будущую невестку задумчивые взгляды, от которых мне было совсем некомфортно.

Леди Рион и леди Дорен весь обед сверлили меня глазами. Они пытались понять, как им теперь строить отношения, ведь Олирия должна вскоре уехать, а дружба с будущей королевой открывала перед ними неплохие перспективы. Дарма была злой и надутой, как будто ей нанесли кровное оскорбление, Гемма была намного более спокойной.

— Вы не откажетесь подарить мне первый танец на балу сегодня вечером, инорита Уэрси? — вдруг спросил король.

— Ваше величество, я хотела бы после обеда вернуться в академию. У меня был тяжелый день сегодня, и я себя не очень хорошо чувствую.

— Дорогая, — вмешалась королева, — мы же приготовили тебе комнату как раз для таких случаев.

— Я благодарна вам за заботу, ваше величество...

— Мама, — повелительно поправила она. Олирия поперхнулась и в удивлении уставилась на родительницу.

— Мама, — поправилась я. — И все-таки мне нужно вернуться в общежитие. У меня там фамилиар двух дней от роду, и он требует значительного внимания.

— Фамилиар? — удивилась принцесса. — Откуда?

И вот он, шанс совершить доброе дело для Аделины. Да ее зелье сейчас так разрекламируется, что половина дворца побежит покупки совершать, Главное, чтобы у Лины запасов хватило, хотя она ведь и нового зелья под заказ может наделать. После рассказа о результатах дегустации аделининого продукта, принцесса настолько заинтересовалась, что готова была бежать в общежитие прямо сейчас, не дожидаясь конца обеда.

* * *

В общежитие приехала не только сама принцесса, но и оба ее хвостика. По дороге я в красках описывала им открывающиеся перспективы, и в комнату алхимички они пришли уже с огромной жаждой покупки так им необходимого зелья. Как ни странно, Аделина не выглядела довольной такой популярностью, долго мялась, но все-таки продала зелье принцессе и ее свите.

Когда они ушли, я требовательно сказала:

— Так, признавайся, что случилось. Я так понимаю, ты свою неожиданность все-таки получила, только она не оказалась приятной?

— Ну не то чтобы неприятной, но неожиданностью точно, — порозовела Аделина. — Даже и не знаю, как тебе рассказать, боюсь, что настолько упаду в твоих глазах, что ты дружить со мной не захочешь...

— Значит, точно что-то неприличное, — с интересом сказала я. — Инкуб вызвался, что ли? Хотя нет, уж его бы мы не пропустили. Или он за окном был?

И тут Лина выдала такое! Оказывается, что она уже несколько лет встречалась с парнем, о женитьбе они даже и не думали, так как девушке еще предстояла пятилетняя отработка, а у ее друга неплохо оплачиваемая работа в столице. А что это за семья, где муж и жена живут в разных городах? Но это не мешало им весело проводить время, в том числе, и деля кровать. Каково же было удивление парочки, когда они обнаружили, что партнерша вдруг стала девственницей! Нет, проблему-то они решили, но вечер ожиданий уже не оправдал.

Меня ее рассказ несколько шокировал, поскольку в ее родном маленьком городке такая история была бы немыслима. Но одно дело столица, другое — провинция. В конце концов, это ее жизнь, и она вольна поступать с ней, как вздумается. Да и магам все-таки позволено намного больше, чем обычным людям.

— Зато мы теперь точно знаем, что зелье дает результат всегда, что не может не радовать, — осторожно сказала я. — А в твоем случае, ты можешь отвечать, что это настолько личное, что рассказать ты никак не можешь. Пусть думают, что хотят. Например, что у тебя золотое колечко в интимном месте появилось. Или татуировка на попе. Или любовное письмо от лорийского короля. Здесь слухи даже на пользу пойдут. Знаешь, я уверена, что не все будут рассказывать, что же они получили. Так что даже не мучайся по этому поводу.