Слепые беглецы

Рик кивнул. Задержал взгляд на собственных руках.

— Об этом — тоже знала заранее? — миг спустя он пожалел, что не удержал язык за зубами.

— Рик! — Алана возмущенно стукнула кулачком по решетке, качнулась в воздухе. — Поверь, я бы предупредила заранее! Или постаралась бы найти другого добровольца, а не тебя! Ты и так сделал для нас больше, чем достаточно!

— Я бы тоже не стал посылать в это кресло другого взамен себя, — мрачно произнес Рик. — Пустонебо, я не о том. Ты знала, что Шиала с Кен-Тагмом не выдержат невесомости?

Алана отвернулась, ее плечи задрожали. Миг спустя Рик понял, что она смеется.

— Знала, конечно. И они бы меня послушали, предупреди я их? Что тот, что другая?

Рик сам еле сдержал смех.

— Вряд ли. Для этого нужен был Россаро.

— Дать прочувствовать им на себе оказалось проще, не так ли? — Алана встряхнула головой. Это движение закрутило ее саму вокруг оси.

— Возможно. Только я тебя прошу. Впредь все же предупреждай нас всех о таких вещах. С этой минуты. Договорились?

— Договорились, Рик. Но и предупреждать-то уже не о чем. Шансы угодить под импакт или образование двигателя — мизерные. Скоро начнет возвращаться вес, и больше никаких перемен не будет до границы полярной зоны. Там будет преграда. Кольцевой слой ортостабиля, около трех тысяч лиг в высоту. Но ресурса пространственников при экономном использовании должно хватить на маневр по вертикали. А за ней — обитаемый резервуар. Вот что будет там — не могу сказать в точности, независимые биоценозы обычно подвержены быстрым переменам. Но существенной для нас опасности я не прогнозирую. Вот и все, что могу сказать по текущим данным.

В рубке вновь воцарилась тишина. Алана рассматривала ледяной пейзаж, Рик обдумывал сказанное.

— Для начала давай доберемся до этой твоей полярной зоны, — предложил он. — Слушай, я все же вернусь к управлению. Кажется, скакун начинает забирать правее, — он прикрыл глаза.

— Как скажешь, Рик. Да, и вот что!

— Что? — Рик, перед которым уже гасла рубка, приостановился между внутренней и внешней реальностями.

— Я знаю о вашем разговоре с Фоксаной. И не мечтайте скатиться в буколическую доиндустриальность. Не позволю, — Алана вновь рассмеялась. — Даже это мое тело многое может, Рик. А мне нужно общество, способное путешествовать по оболочке, а не популяция собирателей кореньев.

Вспышка произошла без какого-либо предупреждения от големы или скакуна.

После беседы с Аланой Рик успел попытаться выправить курс корабля, упрямо отклонявшийся в сторону и нарваться на неожиданно жесткое сопротивление. Прежде чем Рик ввязался с механоидом в бессловессный спор, вмешалась Алана, задавшая новый курс — точно совпадающий с выбранным машиной. Посрамленный искатель кратко поблагодарил голему и погрузился в осмотр окрестностей. Вид которых не особо изменился за прошедшее время.

Пока из-за горизонта не ударил яркий всполох.

Сине-белая вспышка вырвалась из-за бесконечного далекого края плоскости. Ввысь взвился поток красных искр, черная тень протянулась от каждой "травинки". Алые искры устремились в черное небо, разлетаясь и тускнея, огненной струей перечеркнули небо далеко по курсу. Над горизонтом медленно набухало и расползалось облако слабого свечения.

Рик, в первую секунду переведший взгляд на вспышку, торопливо посмотрел вперед, снова покосился в сторону света. Светящееся облако почти погасло, огненные искры таяли в черном небе. Он уловил импульс внимания скакуна.

Механоид тоже присматривался к далекому явлению. На сей раз корабль оценил происходящее, как возможную опасность, но слишком далекую для серьезной угрозы. Скакун даже не подумал снизить скорость, и Рик не счел нужным его притормаживать.

Они продолжали движение, и примерно через десятую спустя Рик ощутил, как явственно задрожала поверхность, за которую цеплялся скакун. Он представил себе, какая энергия нужна, чтобы удар чувствовался даже на таком огромном расстоянии, и мысленно поежился. Наверное, даже залп страшных паровых орудий Прозрачного Города не мог сравниться с этим далеким взрывом.

Все так же скользила под лапами ледяная "трава", изредка перемежаемая черными озерами. Звезды медленно — слишком медленно, чтобы заметить их движение — уходили за горизонт и поднимались из-за него в такт вращению мира.

Странная вещь творилась с восприятием Рика. Десятые и периоды перестали восприниматься, как промежутки времени. Слились воедино в сплошном потоке летящего под лапами механоида призрачного льда и медленного круговорота звезд в черном небе. Он мог мысленным усилием вызвать внутренние часы и узнать, что с момента старта прошло около двухсот пятидесяти периодов. Но знание это было бесстрастным знанием механоида, а не ощущением человека, безотрывно глядевшего на ледяную пустыню немалую часть тенецикла. Для Рика мог миновать и целый тенецикл, а могла пройти и половина десятой — и он бы не взялся определить разницу.

Рик догадывался, что происходящее как-то связано с неумолимо врастающими в его тело контрольными системами механоида. Но это скорее радовало его. Провести много периодов прикованным к пилотскому креслу, целую вечность созерцая безжизненный простор внешней оболочки? При таких раскладах небольшое помрачение чувства времени было спасением, а не расстройством.

Порой Рик бросал взгляд на линию горизонта, опасаясь новых взрывов — теперь уже не столь удаленных. Он догадывался, что удар был вызван падением какой-то крупной массы из внешней пустоты на поверхность оболочки. Такую возможность рассматривали древние эпиойкуменические тексты, большинством мистагогов Прозрачного Города, правда, отвергаемые, как апокриф. И искатель резонно опасался, что новый удар сорвет корабль с изнанки мира и разорвет, как порыв ветра — высохшую крону. Но, по-видимому, Алана была права — ни одной новой вспышки Рику заметить не удалось.

На теплообменники ему везло больше. То и дело из-за горизонта показывались светящиеся расплавленным металлом верхушки огненных деревьев-антенн. Трижды они приблизились к их основаниям вплотную — к на удивление тонким ярко-оранжевым стволам, убегающим ввысь. Рик был готов поклясться, что чувствует на коже исходящий от установок жар. В такие моменты скакун складывал спинной гребень, будто стараясь не подставлять его под обжигающие лучи.

Порой с ним говорила Алана, порой — Высокие. Голема уточняла курс, олимпионики сообщали обстановку на борту, все трое старались подбодрить и развлечь пилота. Рику между тем становилось все тяжелее покидать систему управления и возвращаться к обычному восприятию. Ему не хотелось, чтобы друзья заметили это, и он старался сокращать беседы до мининума. Похоже, Алана разгадала его уловку, за олимпиоников он не мог поручиться.

Тяжесть возвращалась незаметно. Движение скакуна понемногу замедлялось, когда равнодействующая сила начала мягко, но неуклонно действовать на корабль в направлении от носа к хвосту.

Внешне ничего не изменилось. Неизменная ледяная равнина скользила под лапами. Только перестали попадаться черные озера, и структура поверхности нарушалась лишь далеким красным светом теплообменников.

А потом в какой-то оставшийся незамеченным момент равнина опрокинулась вместе со скакуном. Корабль продолжал двигаться по тому же принципу — стремительно перебирая конечностями, подтягивал свой тяжеловесный корпус вперед. Но теперь это был уже не бег-полет вдоль плоскости — механоид карабкался по ней вверх, словно приземлившийся на древесный ствол вертокрыс. А плоскость не простиралась вдаль, а поднималась над кораблем и Риком почти вертикально.

Рик судорожно сглотнул. Его желудок подкатился к горлу. Ему доводилось, цепляясь одними кошками, висеть на стволе древогоры в лиге над землей. Но тогда под ним все же была земля, а не бесконечная черная пустота с горящими в ней звездами.

На секунду обзор затуманился, и вновь перед ним открылся бесконечный обрыв, черное небо напротив, над и под обрывом, в котором медленно уходила за край обрыва звездная спираль. Рик спокойно огляделся, снова задержав взгляд на зареве. Не было ни головокружения, ни испуга. Скакун уверенно продолжал подъем, его манипуляторы ритмично сгибались и разгибались, цепляясь за призрачный лед и преодолевая слабое тяготение.

Искатель мысленно поблагодарил скакуна — он догадывался, что без его воздействия и здесь не обошлось. Механоид только что не завилял металлическим хвостом, радостно оттолкнувшись от поверхности и описав на пространственных двигателях плавную дугу.

Они продолжали путь, и Рик постепенно стал замечать, что в неспешном звездном круговороте возникают изменения. Если раньше звезды медленно и незаметно для глаза описывали над равниной длинные дуги, то теперь их траектории начали склоняться в сторону, обратную движению механоида. Рик уже неплохо ориентировался в звездном рисунке, и узнавал звезды, которые до того закатывались впереди по курсу. Ближайшие к горизонту теперь проводили за ним совсем немного времени, двигаясь почти по кругу. А та звезда, на которую указала в начале пути Алана, и вовсе перестала заходить, неторопливо — за пять малых циклов — описывая окружности там, куда лежал их путь.

— Может, поздравишь нас с пробуждением? — поинтересовался внезапно невидимый Кен-Тагм.

Рик вскинулся, то же сделал и заскучавший скакун. Он ждал голоса Аланы или кого-то из братьев. Заклинателю, насколько знал Рик, полагалось мирно дремать вместе с многоцветкой в сохраняющем геле и ждать конца путешествия.

— Пустонебо! Тагм, вы проснулись?

— А ты не рад? Разумеется, я задал гелю побудку через две с половиной сотни периодов. Еще не хватало проваляться, как снулая рыба, до самого конца нашей прогулочки!

— И пропустить все интересное, — добавила Шиала.

Рик попытался отрешиться от ледяной равнины и черного неба и увидеть рубку. Не преуспел.

Чувствуя, как ползет вдоль позвоночника холодок, рванулся изо всех сил. Не помогло. Вокруг него по прежнему был мертвый пейзаж внешней оболочки.

— Буря и пустонебо, — медленно выговорил где-то рядом Кен-Тагм. Тихо ахнула Шиала.

— Я так плохо выгляжу? — весело произнес Рик. Лишь в Лект было внесено, каких усилий ему стоил непринужденный тон.

— Плохо? — ответил Кен-Тагм. — Ну, если то, что ты больше похож на вывешенное для просушки гнездо рогайла, чем на человека, нормально, то тогда да, неплохо. Да, ты в курсе, что твоя грудная клетка движется только, когда ты начинаешь говорить?

— И сердце, кажется, не бьется, — Рик почувствовал женские пальцы на шее. — И кажется, это мне не кажется.

— А еще у тебя под кожей и мышцами на сотню-другую больше элементов скелета, чем положено иметь позвоночным, — после паузы добавил заклинатель.

Рик собирался с мыслями. Слова заклинателя не были сюрпризом для него — он давно подозревал, что их с механоидом соединение зашло слишком далеко. Но услышать от друзей подтверждение тому — все же выбивало из колеи, и очень качественно.

— Вот что бывает, когда слишком увлекаешься любимым делом, — через силу рассмеялся искатель.

— Рик, — не принял шутки Кен-Тагм. — Ты вообще уверен, что сможешь потом выбраться из этой штуковины?

— Если машина не приведет нас к полюсу мира, никакого "потом" уже не будет, — отрезал Рик, оставив шутливый тон.

Что-то прошуршало мимо.

— Как знаешь, Рик, — проговорил заклинатель. — Я даже не рискну сканировать тебя магией. Не знаю, как туман может прореагировать с той пакостью, что корабль в тебя встраивает. Будем надеяться на лучшее.

— А что еще нам остается? — Рик хотел пожать плечами, забыв о том, что даже это простое действие ему отныне недоступно.

— Неужели тебе не страшно? — тихо сказала многоцветка.

— "Бояться не вредно, щенок. Бояться даже полезно. Хороший, своевременный испуг может испортить штаны, но сохранить твою жизнь. Вот паниковать — это вредно" — в ответ процитировал Рик.

Кен-Тагм расхохотался.

— Не думал я, что ты вернешь мне мои слова при столь необычных обстоятельствах, — произнес он. — Ладно, Рик. Я рад, что мы не паникуем.

Все вверх и вверх. За кружащей впереди и дразняще медленно уползающей к зениту корабля путеводной звездой. Под так же медленно встающей и заходящей за обрыв сияющей крылатой спиралью. Бесконечный подъем по крутому обрыву, незаметно и неотвратимо переходящему в чуть менее крутой склон.

Периоды проходили за периодами. Рассеянно Рик отмечал изменения в характере поверхности.

Черные озера давно перестали попадаться на пути, но теперь их сменили низкие — пару локтей в высоту — сероватые холмики, скорее даже, барханы. Состояли они из серого мелкозернистого порошка и развеивались, стоило поступи механоида сотрясти оболочку поблизости. Когда же механоид опустил одну лапу прямо на верхушку серого бархана, тот вскипел, как поставленный на огонь котел, и окутался легкой дымкой. Конечно, на высокой скорости Рик не сумел бы разглядеть таких деталей, но ему помог скакун, исправно приблизивший и воспроизведший образ случайного столкновения.

Наклон склона сокращался страшно медлительно, но неумолимо. Подниматься по нему становилось все проще, хоть и сила тяжести увеличивалась пропорционально.

Извне — порой дальноречью, а порой и до ушей Рика, не затронутых трансформацией, доносились голоса искателей. На борту не происходило ровным счетом ничего. Кен-Тагм и Шиала мучились скукой до тех пор, пока не залегли обратно в гипобиотический сон, выбираясь из геля лишь урывками. Похоже, заклинатель все еще не хотел оставлять голему без присмотра, и в то же время уставал сносить монотонность заключения в стенах каюты. Иногда его и многоцветку заменяли в рубке Когар и Кораг, коротавшие время за медитациями, сном и бесконечной партией в "три пути". Алана регулярно заговаривала с ним, внося курсовые поправки. Не то, чтобы они были особо нужны — скакун уже понял, чего от него хотят, и сам корректировал вызванные вращением оболочки микросдвиги, сносящие его в сторону от полюса.

Его аллюр изменился. Теперь скакун не столько цеплялся за ворсистый склон, сколько отталкивался от него, стремительно взбираясь вверх. Манипуляторы мелькали еше быстрее, слившись в серые полосы. Хотя вибрация продолжала ощущаться, ход стал заметно ровнее, о чем Рика со звучащим в голосе удовольствием известила Шиала.

Серые барханы постепенно увеличивались. Кое-где они сливались в бесконечные гряды, призрачный лед, докуда хватало глаз, теперь покрывал такой же сероватый налет. Скакун не утруждал себя, прокладывая курс прямо через пылевые дюны. Когда они проходили особенно крупные их скопления, за механоидом тянулся хвост из испарений.

— Рик, услышь, — в очередной раз произнес Кен-Тагм. Похоже, трансформация Рика его нервировала, но он мужественно старался не подавать виду.

— Я слышу.

— Хмм. Я хотел поблагодарить тебя за штуку с коридором. Мы с Шиалой уж опасались, что придется вручную перетаскивать всю поклажу.

— Какую штуку? — Рик отвлекся от присыпанной серой инеем равнины, освещенной мягким сиянием спирали.