Псих: часть 1. Разбег

Я обвёл глазами притихших и внимательных слушателей.

— Ребята, — сказал я хрипловато. — Вы когда-нибудь видели багажную тележку, доверху набитую деньгами?

Несколько секунд никто не нарушал молчание.

— А ведь красиво, а? — наконец мечтательно выговорил Полоз.

— Заманчиво, — кивнул Студень. — И просто. Про такое дело легенды рассказывать будут.

— Слишком просто, — недовольно пробурчал Каланча. — Либо ловушка, либо вовсе туфта.

— Очко играет, а, Каланча? — вкрадчиво спросил я.

— Цыц! — Кот звонко хлопнул ладонью по колену.

— Значит, так, — объявил он, обводя взглядом смолкнувших парней. — Никаких пока обсуждений. План сырой. Сам думать буду.

Н-да, лейтенанта я вряд ли смог обмануть.

— То, что ценной инфы притащил вагон — оно неплохо. Но тут ещё мозговать и мозговать. И — проверять.

— Получше проверять, — вставил Каланча.

Кот смерил его взглядом.

— Когда мне понадобится совет, парень, я его спрошу. Я когда-нибудь водил вас на непроверенные дела? Я хоть раз кого подставил?

Вокруг зашумели.

— То-то, — заключил лейтенант.

— Кот, но ведь вагон денег! — закатывая глаза, простонал Танч.

— Я, что ли, отказываюсь? — Кот помолчал, покусал губу. — Решаю так. Инфу копать будем. Пощупаем, покрутим, там поглядим. А пока — об этом всё. Всё, я сказал! Теперь с тобой, Птаха. Самовольство твоё у меня вот тут уже. Десятка два "горячих" ты, парень, заработал законно. И на будущее. Только выкини мне ещё что-нибудь. Только дай повод. Урою на месте.

Лейтенант легко поднялся; задержавшись уже в дверях, бросил мне через плечо:

— Освободишься — сразу ко мне. Будешь схемы рисовать.

И вышел.

Каланча, с усердием исполнявший приговор, сделал вид, что сбился со счета, и добавил несколько штук от себя. Но это можно было пережить.

* * *

Отлежаться мне не светило. Кот встретил уже у лестницы — с пачкой бумаги и карандашом; кивнул: "Пошли" — и снова повёл наверх, правда, уже не в спортзал, а в один из "скворечников".

Мы уселись на каких-то ящиках — вернее, уселся Кот, а я пристроился кое-как на корточках. Лейтенант разложил передо мной бумагу и карандаш.

Он внимательно смотрел, как я набрасываю схему крыши, рисую расположение флайкара, открытого люка, "стакана", лифта, но не задал ни одного вопроса. Я уже закончил, а лейтенант все молчал.

А потом вдруг сдёрнул с ящика мою схему, все так же молча, с каким-то остервенением, тщательно разодрал её на мельчайшие клочки. Швырнул обрывки в угол. И зло спросил:

— Ну как, нормально?

— Что? — не понял я.

— Нормально, говорю? — Кот раздражённо передёрнул плечами. — Взбаламутил всех и рад, а? На белом коне, несмотря на битую задницу? Ты мне скажи, Птаха, мне интересно просто. Ты вообще-то сам понимаешь, что твой план — полное фуфло?

— Понимаю, — ответил я тихо.

— А-а, это ещё интересней. Может, изложишь, почему?

— Изложу.

— Ну?

— У пилота должны быть инструкции — при любых непонятках первым делом закрыть и заблокировать люк. Если он не полный идиот, он так и сделает. Он-то в кабине, наверняка изолированной, его сразу не выкуришь. И тогда мы можем танцевать вокруг этого флайкара до опупения. Внутрь уже не попадём.

— Разумно мыслишь! — восхитился лейтенант. — А ты понимаешь, умник, по какому краешку сегодня походил?

— Да.

— Ух ты. Так может, ты думаешь, что наплетя с три короба, уже выскочил?

— Нет.

— Ну-ну, — изумился Кот. — Ну-ну. А теперь попробуй так же разумно объяснить, зачем ты нам всем тут мозги компостировал.

Я опустил голову.

— Есть ещё одно, о чем ты не знаешь.

— Ну?

— Этот флайкар... Он переоборудован. У него бифлайный движок. Обычный водитель с ним не справится. Нужен летун.

— Совсем весело, — протянул Кот, неожиданно посерьезнев.

Помолчал.

Спросил:

— Так ты нынче просто шкуру свою спасал?

— Нет, — сказал я тихо, но уверенно.

— Послушай, Птаха. Признайся — не ребятам, мне одному признайся, что наплёл про план, спасая шкуру. Между нами, по-честному. Ну, нет никакого плана. Не удалась разведка. Бывает. Поклянись, что больше ни-ни — никакой самодеятельности, ни шага лишнего, ни слова. И я тебя вытащу из этой истории, обещаю. Спущу все на тормозах потихоньку. Ты мне веришь?

Я поднял глаза.

— Я тебе верю, но дело не в этом, Кот. Мне очень нужны деньги, и у меня действительно есть план. Только он чуть сложнее. Совсем ненамного. Нужно просто достать симбионта.

Кот потёр рукой лоб, глубоко и обречённо вздохнул.

— У меня уже температура от тебя, Птаха. Сам не понимаю, что мне мешает отдать тебя парням.

— Это реально, Кот.

— Ну, допустим. И?

— В слияние можно войти не только изнутри, но и снаружи. Можно отключить пульт, открыть люк и кабину. Симбионта не заблокируешь.

Брови лейтенанта медленно ползли вверх.

— О нейродрайве как средстве угона я как-то не думал.

— И никто не думал, и правильно. Зачем нейродрайверу угон?

— Ну... м-м-м. Да. Ладно. Допустим.

После паузы Кот сказал, вздохнув:

— Ну договаривай уже. Так где мы возьмём нейродрайвера, которому нужен угон?

— Я сам пойду, — выговорил наконец я, отведя глаза.

Взгляд лейтенанта я чувствовал кожей, казалось, сейчас он просверлит меня насквозь.

— Ты хочешь сказать, что сможешь?

— Смогу.

— Почему ты так думаешь? Ты пробовал?

— Пробовал. Давно, правда. Но я уверен, что смогу.

— Вот как.

Кот покусывал губы и глядел так, будто увидел меня в первый раз.

— И ты возьмёшься?

— Да.

— Ты ведь даже не тренирован. Эти их специальные штучки...

— Да.

— Птаха. Ты Весёлого Джо помнишь?

— У меня брат такой же, — поднял я глаза на Кота. — Давно. Хочешь меня отговорить?

Помолчав, лейтенант спросил:

— Почему не сказал тогда?

Я не ответил, и он не стал переспрашивать.

Кот встал, прошёлся взад-вперёд по комнате, остановился у окна, приподнимаясь на носках и легонько покачиваясь — вверх-вниз.

— Неужели тебе не хочется взять большой куш? — сказал я ему в спину. — Настоящий, такой, что раз в жизни? Легендарный? Что же ты за бандит, Кот, если тебе не мерещится большой куш?

Лейтенант резко обернулся, изломом вскинул бровь.

Хмыкнул.

Покачал головой.

— Я узнаю насчёт симбионта, — наконец пообещал он. — Правда, тебе ещё придётся доказать, что ты это можешь.

* * *

Вечером я забрёл к Лике — наудачу, в общем-то, не надеясь её застать; тем не менее, она оказалась дома.

— Бедный и бледный, — прокомментировала она, окинув меня взглядом. — Зато живой. Досталось?

— Я думал, ты сегодня работаешь, — пробормотал я, неловко усаживаясь на жестковатый стул.

— Ты бы уж сразу на диван укладывался, герой, — грустновато рассмеялась Лика, правильно оценив моё ёрзанье. — На животик. Легко отделался, я тебе скажу. Каланча вчера прилетел просто бешеный. Рвал и метал.

Лика помолчала и добавила тихо:

— Я так перепугалась, Птаха. Я... из-за тебя сегодня на работу не пошла. Не смогла просто. Боялась... хотела сразу узнать, если что.

И она почти неслышно всхлипнула.

— Лика, — сказал я строго. — Ну ты что, в самом деле? Думаешь, я не соображаю, что делаю? Ну-ка прекрати. Милая... Слушай, можно я, правда, на диван лягу?

— Угу...

— Я ведь не просто так исчезал, Лика. Я план принёс. Реальный. Ребята до сих пор гудят, как пчелы.

— Угу... То-то тебя эти пчелы покусали... Сидеть не можешь...

— Ну, так нечестно, — смутился и слегка обиделся я. — Во-первых, я могу.

— Лежи, лежи, герой, видела уже...

— Во-вторых, это издержки и вообще мелочь. Ты ведь сама советовала действовать, а не выжидать. Так вот, у меня получилось! У меня есть реальный план, понимаешь, Лика? Настоящий большой куш! Возможность решить все проблемы! Эти... недоразумения по сравнению с главным не стоят выеденного яйца.

— Угу...

Лика вздохнула, улыбнулась мягко и немного печально.

— Птаха... Ты такой смешной и глупый малыш. Советовала... Конечно, я советовала, и даже всё правильно, наверное, говорила. Советовать мы все, бабы, горазды.

Она присела на диван рядом со мной, легко и нежно провела рукой по спине.

— А вы, мужики, горазды прожекты строить. Кого не послушаешь — воз идей и планов, и так уж всё расписано, и как что произойдёт, и как замечательно всё потом станет... И так привыкаешь уже участвовать в этой игре, и делаешь вид, будто всё всерьёз, сама уже веришь... Всерьёз слушаешь, всерьёз советуешь.

Мягкая рука взъерошила мои волосы.

— Только... Чтобы, как в омут головой, от слов сразу к делу... Этого уже и не ждёшь. Забываешь, что бывает и так...

— Так ты мне не поверила.

— Нет, Птаха, ты так не думай, пожалуйста, — серьёзно попросила Лика. — Я верю. Я не помню, чтобы кому-то удавалось вырваться отсюда... Но тебе удастся, точно. Кому же, если не тебе. Ты... Ты просто будь осторожней, ладно? Глупостей не наделай, малыш.

— Я не малыш, Лика. Не зови меня так.

— Ты смешной колючий ёжик. Покажи попку-то, полечу.

— Не надо.

— Какой сердитый. Тогда я и спрашивать не буду.

— Не надо!

— Надо, надо. Легче же станет. Не смей меня стесняться, дурачок.

— Лика...

— Ладно тебе, не буду, не буду... Птаха... Миленький мой...

10.

Не знаю, как просочилась информация, но банда кипела слухами. Правда, никакой конкретики никто не называл — и то слава богу; тем не менее, разговоры о том, что группа Кота замахнулась на дело невиданного размаха, велись тут и там — со смакованием воображаемых подробностей и астрономических цифр, количество нулей на которых неуклонно росло. Я услышал даже, что втихаря от командиров уже делаются ставки на удачный или неудачный исход.

Я догадывался, что моя информация проверяется; по всей видимости, ребята пасли казино, возможно, кто-то даже ночевал на небоскрёбе по моему примеру. Меня к этой работе не привлекали, но это было нормально. Я сделал главное: я подал идею и сумел их заинтересовать.

Однако время шло, ничего не менялось, и я начал беспокоиться; меня мучила мысль, что Кот нашёл способ обойтись без летуна и нейродрайва и теперь сознательно оттирает меня от этого дела. Несколько раз группа собиралась в спортзале без меня, и это только добавляло тревоги. Я назначил себе крайний срок для ожидания: после попробую серьёзно поговорить с Котом, и если мои подозрения подтвердятся, пойду прямо к Груздю. В конце концов, нельзя же вот так запросто отстранить человека от им же придуманной операции.

За пару дней до загаданного срока группа — вернее, её часть, можно сказать, ядро — опять собралась в спортзале. Я ходил в "патруль" с Зявой, противным долговязым и хлипковатым пацаном с вечно сопливым носом; когда мы вернулись, парни уже были наверху. Мне сообщила об этом девчонка, хлопотавшая у костра, разложенного, как обычно по вечерам, у лифтовой шахты. Я подошёл погреться — на улице было зябко — и присел на какой-то ящик, протянув руки к огню.

— А ваши опять совещаются, — поворачивая над огнём прут с нанизанными ломтиками хлеба, сказала девчонка (кажется, её звали Милка). — Сегодня в который уж раз. Небось, не клеится что-то.

Я сидел и размышлял, выдерживать ли назначенный самому себе срок или поговорить с Котом прямо сегодня, когда лейтенант показался на лестнице. Он спускался неторопливо и уверенно, как всегда небрежно зацепив руками карманы, а вот выражение лица имел на редкость хмурое и недовольное. Меня он смерил мимолётным недоброжелательным взглядом, раздражённо дёрнул плечом и прошёл дальше, ни на секунду не задержав шаг. Я удивился тому, что лейтенант вернулся один.

Некоторое время спустя появилась и команда — шестеро парней, самых доверенных и "продвинутых" в нашей группе. Каланча, обычно самый бойкий из всех, на этот раз отчего-то шёл сзади, набыченный, с багровым, налитым злостью лицом. Когда он остановил на мне тяжёлый, как бетонная плита, взгляд и сощурился, я понял, что стычки не избежать.

Каланча надвинулся на меня медленным, вразвалочку шагом, демонстративно держа руки глубоко в карманах. Я продолжал сидеть, и тогда он резким и сильным ударом ноги вышиб из-под меня хлипковатый ящик.

Школа Кота не прошла даром — я успел подскочить и сгруппироваться, перенеся вес тела на носки; когда отлетевший ящик грохнул об пол ребром и перевернулся, я уже находился в боевой стойке. Но Каланча нападать не стал. Он постоял ещё какое-то время, чуть кренясь вперёд, нависая надо мной своей огромной тушей и тяжело двигая подбородком; потом сплюнул на пол и отошёл.

— Что это с ним? — спросил я у оказавшегося поблизости Полоза.

— Кот ему "горячих" прописал, — хмыкнул тот. Окинул меня задумчивым взглядом и добавил: — Пошли, побалакаем.

— Короче, пробили мы твою информацию, — заговорил Полоз, как только мы поднялись на этаж. — Все точно. Кот сказал, что твоя схема с симбионтом единственная возможная — кстати, отпадная мысль! — так что если ты не облажаешься с этим, то будем работать дальше. А Каланча вроде придумал свой план — типа, нафиг нам их леталка, сыпемся на головы, пока деньги ещё не погружены, забрасываем крышу газовками, снимаем охрану и перекидываем деньги к себе. Кот сказал — не пойдёт, потому что в "стакан" газовкой не запулишь и лучеметом вряд ли, стекло наверняка бронированное, и охрана вызовет подмогу. Тогда Каланча говорит — проще достать боевые гранаты, чем возиться с симбионтом. Ну, ещё и на твою ненадёжность намекал. А лейтенант ему — типа весь вопрос во времени, пока деньги перекидаем, тут нас и накроют. И уходить на бронированном да форсированном флайкаре или на простом — есть же разница. Ну, а Каланча упёрся рогом да и подвалил со своим планом к Груздю. Каланча, он ведь давно в лейтенанты метит; прими Груздь его план — и ему бы точно своя группа светила. Главный похмыкал-похмыкал и говорит — дескать, в детали вдаваться не желаю, только Кот ещё ни одного дела не провалил, так что сомневаться в его способностях причин не имею, и если он план зарубил, то так тому и быть. А про нарушение, типа, суб-ор-ди-нации, поди, типа, и сам доложи лейтенанту. Ну и вот, — Полоз сопроводил слова взмахом руки. — Результат ты уже понял, какой. И на дело теперь лейтенант Каланчу не берёт.

— Н-да, — протянул я, осознав, что заимел в банде смертельного врага, да какого — не из последних. Придётся как-то присматривать за спиной. Хорошо хоть, на деле его не будет.

— А ты, Птаха, правда с симбионтом потянешь? Не гонишь?

— Увидишь, — пообещал я с гораздо большей долей уверенности, чем испытывал на самом деле.

Нет, это я зря. Тут все будет нормально. Я не сомневался в этом прежде, тем более нельзя усомниться теперь. Я ведь помню, как это было; слияние для меня — вещь естественная, как дышать воздухом.

Так что мелкий и несвоевременный страшок я задавил в зародыше.

Поинтересовался:

— А симбионта ещё не нашли?

— Пока нет; но кто-то из мастеров, вроде, пробивал по каким-то своим каналам, говорят будто бы — ничего принципиально невозможного. Так что жди, скоро.