Там же, но позже... Байка 4

— Меня сейчас гораздо больше другое волнует, — тихо говорит 'мамочка', — по рассказу БоРам, Юночка наверняка перенесла тяжелейший стресс. Не нанесёт ли это малышу психологическую травму?!

— Кому? Юне? Да у неё нервы толще чем ножки у табуретки! Ничего с ней не сделается, — не понимает её беспокойства ДжиХён.

— Замолчи! Замолчи немедленно! — фурией вскакивает со своего места СонЁн, — как ты можешь говорить такое?!

— Тихо-тихо-тихо! — встаёт между ними КюРи, — никто никого не хочет обидеть, всё хорошо. СонЁн, даже если у Юны какие-то психологические последствия от сегоднешнего дня останутся, в чём я лично очень сомневаюсь, то ты их мгновенно уберёшь. Ни один профессиональный психолог никогда не будет иметь такого влияния на ЮнМи, как ты.

СонЁн, успокоившись так же быстро, как только что вспылила, опять садится на своё место. Вот интересный парадокс! СонЁн — одна из самых умных и мудрых моих знакомых. Добавьте к этому ещё и потрясающую интуицию и предвидение. Но как только дело доходит до ЮнМи — у СонЁн полностью отключается критическое мышление. Напрочь.

— ... В общем, всё завтра, — продолжает КюРи, — завтра с утра узнаем все детали у кунчан-нима, посмотрим, что надо будет сделать для реабилитации нашей принцессы и всё остальное тоже завтра. А сейчас... — поворачивается она к БоРам, — что ты там о прикольных бюстиках и слипах говорила? Показывай давай, чем вы там разжились! Хвастайся!

— И где то вино, которое нам господин Андреа презентовал? — напоминаю я...

* * *

(конец комментариев...)

...Негромкий и низкий, почти убаюкивающий гул моторов аэробуса Неаполь-Милан. Самолёт уже набрал высоту, только что погасли табло с требованием пристегнуть ремни, впереди полтора часа спокойного полёта. Почти одновременно мы с ЮнМи в соседнем кресле (с её разрешения я попросила ЁнЭ поменяться со мной местами), максимально опустив спинки сидений, удобно устраиваемся на боку лицом друг к другу.

— Ты как сейчас, не очень злая? — на всякий случай уточняю я.

— Добрая-добрая, онни, не беспокойся! — приветливо улыбается мне Юна.

Очень важный момент. Я собираюсь порасспрашивать Юночку о неизвестных мне деталях и подробностях вчерашних событий, да и сегодняшних тоже, а при этом просто жизненно необходимо, чтобы она была в подходящем настроении, иначе ничего не скажет, а будет темнить, вредина мелкая. Малявка скрытная.

...А сегодня с утра ЮнМи была в ужасно мерзком настроении. Даже когда таблетка аспирина, контрастный душ, массаж умелыми руками ИнЧжон и прочие реанимационные мероприятия убрали основные проявления похмелья от вчерашнего коньяка, Юна ходила мрачная, как грозовая туча. И, кстати, эти жуткие кольцевые фингалы вокруг глаз жизнерадостности к её облику отнюдь не добавляли. СонЁн сначала встревожилась — очень опасалась психологических последствий перенесённого нашей принцессой стресса, но потом отвела её в сторону, взяла за руку, минутку-другую задушевно с ней о чём-то негромко переговорила и вернулась к нам успокоенная. Сказала, что ребёнок не хандрит и не тоскует, а злится, и это очень хорошо и правильно. Предупредила, чтобы Ю без необходимости не дёргали, и что она сама со временем остынет и придёт в себя.

...

— ... Поболтаем немного до Милана, ты не против?

— Конечно, онни, не против. Хочешь меня о вчерашнем попытать? — по-прежнему приветливо улыбается ЮнМи.

— И о сегодняшнем тоже, — заранее заявляю о своих желаниях я, — в общём, обо всём, что в кадр не попало, но рассказать можно.

— Хорошо. Но вначале я тебя кое о чём спрошу, — перехватывает инициативу Ю, — вот, например, откуда взялось такое подробное описание синьора Андреа, если ни БоРам, ни ЁнЭ на переговорах не присутствовали?

— Это ты просто после коньяка сразу отрубилась и уже адекватно не соображала, — объясняю я, — не помнишь, как он вас провожал к машине, сам проследил, чтобы подарки все погрузили, корзинки с вином, домашний сыр, оливки, виноград. Сыр, кстати, очень вкусный. Был.

— И уйма довольно специфической терминологии у тебя в писании переговоров. Там и коморра, и консильери, и мафия, и "предложение, от которого невозможно отказаться"... Откуда такие познания, онни? — ЮнМи, к счастью, не задаёт мне неудобный вопрос, кто же вчера до крошки съел весь присланный нам в подарок сыр, кстати, очень вкусный.

— Много КюРи в сети нашла, про коморру особенно. А большинство деталей я из твоего "Крёстного отца" вытащила. Ты не будешь на меня сердиться за это, онни? Я ведь только чуть-чуть у тебя позаимствовала без спроса, только одного персонажа, это же не плагиат?! И я потом собиралась обязательно с тобой всё согласовать! Без твоего разрешения ничего я выкладывать не буду, обещаю! — горячо извиняюсь я и просительно заглядываю Юне в глаза.

— Да пожалуйста, онни, используй на здоровье, мне не жалко, — Ю выглядит слегка озадаченной, — а откуда ты моего "Крёстного отца" выкопала? Я его к нам в коммон-зону всё собиралась, собиралась выложить, но так до сих пор и не выложила.

— Ю, ты только вспомни, какая ты рассеянная, когда на тебя вдохновение накатывает, — улыбаюсь я, — я тебе сейчас напомню, как в тот день дело было. Ты после завтрака мирно сидела себе на диванчике в гостиной и с Джей перешучивалась. Потом начала с задержкой ей отвечать, стало ясно, что у тебя что-то новое в голове закрутилось. Ну, мы, как обычно, тебя в покое оставили, чтобы вдохновение не спугнуть. Ты минут пять просто так посидела с отсутствуюшим видом, потом на диванчик улеглась поудобнее и минут двадцать потолок разглядывать стала. Поразглядывала, поразглядывала, и вдруг ка-ак вскочишь, как будто тебя за задницу кто-то укусил, выхватила у КюРи её большой планшет, та даже пискнуть не успела, и стала с бешеной скоростью текст набирать. И, в общем, больше часа набирала, мне так показалось. Потом, похоже, выдохлась, планшет на диван бросила и, не приходя в себя, на кухню поползла. Там холодильник открыла, так рассеянно минуты три в него пялилась, почему-то схватила бутылку своего 'любимого' сельдерея, сделала пару глотков, жутко искривилась вся, сказала "Какая гадость!", вернулась в гостиную, чуть было не села на планшет КюРи, а когда Джей у тебя его прямо из-под попы успела выхватить, обиженно так на неё посмотрела и отняла уже её девайс. Опять минут сорок работала на гаджете ДжиХён, причём когда КюРи попробовала свой планшет на диванчике около тебя забрать обратно, ты её лягнуть попыталась, и почти достала, кстати. Потом опять устала, посидела немножко просто так, и тут уже тебя вдохновение отпустило и ты в себя пришла. А дальше вообще прикол был — ты посмотрела, что рядом с тобой планшет КюРи лежит, отнесла его к ней и стала так строго ей выговаривать, что она раскидывает свои вещи где попало и они всем мешают. КюРи только молча рот открывала и закрывала, слов найти не могла. Так что твои рабочие наброски для "Крёстного отца" ЁнЭ только потом к тебе перенесла.

— Онни, пожалуйста, скажи, что ты сейчас в рассказе про меня ... преувеличила? — с надеждой просит покрасневшая и сконфуженная ЮнМи.

— Наоборот, онни, кучу весёлых деталей опустила. У меня, кстати, и ролик есть, я твою войну за планшеты и налёт на холодильник снять успела, потом покажу, если захочешь. И учти, тебе по статусу чудить положено, ты творческая личность или где?

— Представляю, как КюРи обиделась... А почему она потом на меня не наехала?

— А что толку наезжать? В тот момент ты в запале была, а в нормальном состоянии от тебя добром и лаской куда больше получить можно.

ЮнМи преодолевает смущение и начинает смеяться. С удовольствием к ней присоединяюсь.

— Про обычай не таить зла в душе после того, как в хозяйском доме трапезу разделили и вина выпили, это тогда, в Риме, Катерина рассказывала? — отсмеявшись, продолжает Юна.

— И не только. Про этот обычай тут нам все кому не лень говорят. И Катерина-переводчица, и Луиджи, и в Академии несколько раз. Ю, а у тебя с синьором Андреа как было? Вы так же разделили трапезу и попробовали вино? Я не сильно в описании наврала? Или всё-таки получается, что выдумала сцену?

— Знаешь, онни, вот в этой части ты просто на удивление всё угадала. Прямо как будто свидетелем там была. Разве что я поломалась и покапризничала дольше, а так — всё точно. И уговаривал он меня, и я призналась, что в винах не разбираюсь, и даже что он ЁнЭ посочувствовал, что ей со мной тяжело приходится — и тут ты тоже не ошиблась!

— А из-за чего же ты тогда такой недовольной была? Ну, когда в комментариях зафыркала?

— Потому что ты меня в этом разговоре какой-то тряпкой показала! Мол, как про мафию услышала, и сразу р-р-раз — испугалась, лапки вверх подняла, вся перед ним расстелилась, осталось только ножки веером... А-ай! За что?! Я же не материлась!

Дать подзатыльник даже не пыталась — в самолётном кресле это очень неудобно, да и эти фингалы... Ограничиваюсь лёгким шлепком по доступной мне части попы. — За "ножки веером". Ю, следи за языком. И уж в разговоре с синьором Андреа я тебя такой смелой и храброй описала, что дальше некуда. Не знаю как ИнЧжон, но на твоём месте что я, что КюРи, что ДжиХён тут же в обмороке с испугу валялись бы! Да и ИнЧжон недолго бы трепыхалась. А ты провела переговоры, такие сложные... Почему ты говоришь, что я тряпкой тебя изобразила?

— Потому что тряпкой! — с лёгким недовольством говорит ЮнМи, — подумай, онни, ведь сразу стало понятно, что ничего плохого с нами не сделают, и можно занять максимально жёсткую позицию и выделываться как угодно. Я и выделывалась, и капризничала — в общем, как умела. Сразу же заявила, что если это не похищение, то, может быть, мы тут же домой поедем? В общем, не думай, синьору Андреа жизнь мёдом тоже не показалась!

— Ну в конце концов, он тебя всё-таки на всё уговорил?

— А ты помнишь, что меня всё-таки зовут Пак ЮнМи, а не Клара Рофт — расхитительница гробниц из твоей любимой игрушки, — недовольно надувает губы ребёнок, — у Андреа минимум лет двадцать-тридцать опыта крутых переговоров, а у меня? И ёжику понятно, что он меня рано или поздно переиграет и дожмёт. Минут десять он присматривался, болевые точки у меня искал, а потом как-то сразу надавил... Но я честно сопротивлялась до последнего! Вот не надо меня тряпкой изображать! — эмоционально восклицает ЮнМи.

— Зная тебя, наверное даже скажу, на какой крючок тебя подловили. На жалость? На ответственность за кого-то?

— Ёксоль, неужели я такая предсказуемая?! — страдальчески искривив губы, Юна отворачивается от меня.

— Ты замечательная! Ты лучшая! Ты наш самый любимый лисёнок! — одной рукой обнимаю Юночку и целую её куда-то в щёку. Отпускаю за секунду до того, как ребёнок начнёт проявлять недовольство. Ю всегда делает вид, что эти "сопли в сахаре" (её выражение) ей неприятны. Врёт, кстати.

— Заслонились охранником, об которого я треснулась. Он крайним выступает. Если что, всё на него свалят, ему не вынырнуть. А у него двое мальчишек и жена больная... — не глядя на меня, тихо говорит ЮнМи. Сочувственно глажу ей руку и перевожу разговор на другую тему: