— Функционал хоть какой?
Рикорм моментально взялся за предложенные ему нож с вилкой и принялся за трапезу.
Миранде я поднес сразу и тарелку — биотикой, и приборы, на что она степенно высказала благодарность и провернула чертов скальпель патологоанатома, вонзив его мне под ключицу, своим цепким взглядом. Миранда, как и все, думала, что я не являюсь биотиком. Да и она совершенно точно ожидала от меня оценки договора на поставки, но отнюдь не задушевного разговора, который я запланировал на ближайшее будущее, и потому отнеслась ко мне сразу как к досадной помехе и глупому смертному со странными хобби. Стоит помнить о том, что я совсем не Шепард, Миранда Лоусон знает меня как бабника с диагнозом "анархия головного мозга", ну а мы не находимся в приятном мирке с розовыми, срущими радугой, единорогами да пегасами в облаках. И вот что дебильно, так это то, что в этой галактике существовал мультик "My Little Pony". Конечно, сюжет немного другой, рисовка не совсем такая, но сам факт!
— О! — я наконец соизволил ответить Хэльстрому, уплетавшему чинно и по всем правилам приличия мою лазанью. — Они издевались, как могли! Кинетический щит красный почему-то — они покрасили биотику, мать твою! В шлеме если нахожусь, то глаза багровым светятся, хотя это с их стороны совершенно непростительная глупость. Ночью встретят меня в свое любимое внерабочее-но-все-равно-рабочее время — и опорожнение кишечника самым естественным способом обеспечено!
Говорил я совершенно нейтральным тоном, параллельно изучая документы и сравнивая их с информацией в моем инструментроне.
— Фильтрация воздуха — наша, обыкновенная, запас панацелина встроен в каждый из сегментов брони, тоже наш. Визор они приспособили мой старый, но мои «рубики» прекрасно знают, что я сам занимаюсь улучшением подобных штук, — я потыкал в инструментрон и скривился. — И давно ты, кстати, Рикорм, за моей спиной с "Цербером" шашни крутишь? Я давно подозревал, что кто-то сливает инфу, но даже и не думал, что туалет на такой высоте! Ну, что сказать, Хэльстром, орел.
— Что? — возмутился, причем крайне натурально, мой вполне предупрежденный друг. — Да это банальный откат, да и пара-тройка имплантов по нашим базам уже списаны год как...
— Что?! — возмутилась Лоусон, но в ответ получила укоризненный взгляд Рикорма, означавший что-то вроде "ну куда же ты лезешь, девочка"?
— Наши ребята списывают все, что переходит в разряд старья по их идиотскому разумению, — почесав шею, начал пояснять я специально для Миранды. — Так что, будь уверена, это новейшие импланты, просто у нас есть и лучше. Причем, гораздо.
— А как бы нам... — Лоусон немного запнулась. — Получить самые новые? — мне кажется, если бы я не знал, что это за женщина, я бы начал таять уже сейчас, когда на меня смотрят ее синие глаза, причем так, будто я ее смертельно обидел, но способен заслужить прощение. — Или это... невозможно для вас? — с легким придыханием закончила она, приняв мое оцепенение за нечто совершенно другое, но тешившее ее самолюбие гораздо больше, чем настоящая причина.
Я же в этот момент думал, почему же мне так хочется сделать ей что-то назло. Откинув мысли о странностях моего мозга, я продолжил вести себя в соответствии с имевшимся планом. Иначе я совсем потеряю контроль над ситуацией и окончательно расстроюсь. Я же это... чуйствительный, да.
— Для меня все возможно! — распушил я хвост, оправдывая надежды Миранды. — Но не для "Цербера", вы же понимаете.
Я стал серьезнее и посмотрел прямо в ее глаза, на самом деле для такого набравшись храбрости по самые уши, хотя выглядел спокойным как удав.
— Я могу вам лично подарить несколько, — я усмехнулся, окинув взглядом ошарашенного Рикорма, и не ожидавшего подлянки с моей стороны. — А с тебя, Хэльстром, я потребую отчет о последних твоих делах...
— Господин Хэмминг, — вскочил Рикорм, возмущенно бросив вилку на пустую уже тарелку, — я не знаю, почему вы считаете...
— Ох, да я прекрасно понимаю, что какие-то моменты мне вообще знать вредно, — помахал я ладонью в воздухе и поморщился. — Потом поговорим. А договор мы... переформулируем, если придем к соглашению с этой... — я погано ухмыльнулся, — как я понял, очень близкой подчиненной Призрака. Я бы тоже хотел себе такую подчиненную, но даже и не знаю, где производят таких кукол? Скажите, он вас трахает? Я бы трахал.
Лоусон пораженно вытаращила на меня свои глаза, ожидая, видимо, до этого, что я буду вежлив и обходителен, дабы заполучить ее себе в койку для закрепления договора. Но я бил по знакомым больным местам. С такой внешностью и успешностью эту леди наверняка постоянно поддевали тем, что она спит со своим боссом. И, уж не знаю, правда это или нет, но один-ноль в мою пользу! Хотя это и не совсем чистая игра, что я прекрасно понимаю.
— Вы... — она даже не нашлась сразу, что сказать.
Я наклонился к ней, обдав ее терпким запашком проведшего пару часов на кухне человека. Она поморщилась, а я специально не прошел дезинфекцию после готовки и даже не сходил в душ, потому как знал, что она достаточно брезглива, чтобы испытать ко мне неприязнь достаточно яркую для моего с ней мысленного контакта. Самому неприятно, что приходится идти на такое, но здесь я какой-то слишком уж слабак, особенно по сравнению с прошлым миром, и потому приходится действовать слишком уж неприемлемо для меня-героя-довакина, но совершенно адекватно ситуации и вполне нормально для меня-ассасина-соловья. Да и на протяжении уже двадцати лет такой подход доказывает свою действенность и пользу в последующих этому подходу событиях.
Я коснулся ее пальцев, нервно постукивавших по столешнице, и задержал, под удивленным взором Хэльстрома, свою ладонь, пытаясь передать мысль. Не получилось. Она, во-первых, сразу же отдернула руку, во-вторых, злилась не достаточно, чтобы я мог пробиться через ее природную защиту.
Мое лицо наверняка скривилось, а Миранда в связи с этим пришла к выводу, что ей придется, даже если неприятно, общаться со мной гораздо ближе, чем ей хочется. Я мысленно поблагодарил свою яркую мимику и оперся на стол возле Лоусон, с прищуром рассматривая ладную фигурку и поражаясь ее безукоризненному поведению. Лазанью, кстати, девушка все же съела за милую душу.
— Как вам моя лазанья? — я поднял бровь, показав взглядом на пустую тарелку. — Или у вас, в "Цербере", ваш босс готовит лучше?
— Вы прекрасно знаете, что она отличная, — с усмешкой произнесла Лоусон, но через маску самоуверенной деловой леди мне был виден некий неясный намек на то, что девушка несколько раздражена.
Через пару секунд она справилась с собой и улыбнулась краешками губ, причем так очаровательно-зачаровательно, что меня едва заметно передернуло от появившегося где-то у солнечного сплетения чувства, которое бы гнать и гнать поганой метлой, пока не разрослось...
— Только вот я сомневаюсь, — проговорила она, — что вы готовите это каждому вашему сотруднику.
Да уж, Харпер готовит на своих сотрудников разве что компромат, способный за решетку этого сотрудника упрятать, а то и смертную казнь организовать... Это я знал совершенно точно, потому что делал так же сам.
— Мне казалось мистер Хар... — я чуть было случайно не спалился, а Рикорм с нарочитой медлительностью и очень выразительно приложил ладонь ко лбу, покачав при этом головой. — То есть, Призрак очень ценит вас, мисс Лоусон, раз посылает на такие сделки. Или у вас здесь... иные задачи?
Я подозрительно вгляделся в ее холеное белое личико, но не получил ни единой подсказки. Хотя я могу поспорить на свой "Рубикон", что когда я чуть было не повторил вслед за своими мыслями фамилию Призрака, ее глаза совсем чуть-чуть выдали состояние души.
— Хотя мне все равно, — я насмешливо фыркнул. — Я продолжатель династии Хэммингов, генетик и инженер, но отнюдь не бизнесмен или контрразведчик. И раз мой друг Хэльстром, отличный финансист с мозгами от Создателя, считает, что мы не должны прерывать финансирование и снабжение "Цербера", в отличие от некоторых наших партнеров, то я с ним буду соглашаться. Во имя человечества, — я подпустил фанатизма в голос. — Хотя с вашими церберскими ксенофобскими акциями я несколько, — морщу нос и иду к блюду с лазаньей, покинув насиженное местечко у стола возле Миранды, — не согласен.
Я поправил очки и улыбнулся лишь одной стороной рта. Взгляд Миранды при встрече с моим вильнул в сторону. Я знал, что многие испытывают некий подвид отвращения, когда пытаются вглядеться в эти водянистые глаза. Я сам, если честно, на себя в зеркало смотрю через раз, что уж там. Но всё равно... Она даже не попыталась сделать вид, что ей без разницы.
— Мой дед, — я показал на сдвинутую в сторону картину возле прохода к этой маленькой персональной кухоньке, — всегда говорил, что доверие необходимо зарабатывать медленно, упорно и по возможности честно. Работать так, как работает Призрак очень уж не по мне... — я вновь поморщился и пробормотал уже себе под нос. — Скорее, я приведу человечество к процветанию в новом Цикле, чем этот дурак.
— Что вы имеете в виду? — приняла мои гримасы за браваду Лоусон, хотя она, я уверен, не услышала мою последнюю фразу. — Неужели вы считаете себя таким же великим, — тут в её голосе прозвучал нешуточный фанатизм, — как глава "Цербера"?
— Так он вас трахает, — удовлетворенно констатировал я, при этом с самому себе противными гадкими причмокиваниями пережёвывая довольно-таки большой кусок лазаньи и наливая себе не без помощи биотики вино в первый попавшийся стакан, кажется, даже грязный. — Налицо некая влюбленность... Или ограниченность. Сама выбирай. Кстати, а может нам поговорить о ваших слабых местах? О семье, скажем, или о...
— Мисс Лоусон по документам сирота, Лейф, — прервал меня Рикорм, немного недоумённо косясь на капли вина на столе и крошки лазаньи. — И не все считают семью, детей и влюбленность слабостями, — с его стороны это прозвучало слишком резко, и я понял, что Хэльстром не играет, а выговаривает мне, что накипело. — Вас обязывает ваше положение, а ведь вам уже достаточно лет, чтобы хотя бы ребенка...
— Отстань от меня, — я отставил свою лазанью в сторону, методично дожевал, запил подлетевшим винцом и отложил столовые приборы в сторону. — Еще при церберовцах ты меня не отчитывал. Шестой десяток тебе пошел, а все думаешь, что я сопляк безмозглый, — я покачал головой и немного устало посмотрел на Миранду, которая наблюдала за нашей почти семейной сценой почти не выдавая любопытства, но я это самое любопытство буквально кожей чуял. — Вы, Миранда, проследуете со мной в мой пентхаус. Там мы и... — я ухмыльнулся в многозначительную паузу. — Договоримся. Здесь нас слишком слушают, уж не обессудьте.
Когда мы уже выходили из кабинета, я пропустил Лоусон вперед и хотел, было, направиться вслед за ней — а она, кстати, очень хороша в таком ракурсе. Но сразу проследовать за Мирандой мне не дал Хэльстром, подхвативший меня под локоть и зашептавший на ухо, причем обеспокоенно, как никогда.
— Я не знаю, что за игру ты затеял, но полегче с этой женщиной, ладно? Даже если она преданный агент Призрака, чего ты не любишь, у меня есть непроверенные сведения, что она — тот самый результат кражи части наших исследований Лоусоном... Ты представляешь, каково ей было жить, если ее мозги хотя бы на треть такие же, как твои? Я помню тебя ещё совсем юнцом, Лейф...
Я секунд пять подумал, посмотрел на Лоусон, остановившуюся у лифта и выжидающе смотрящую на меня. Мисс Независимость. Мне нравится.
— Она не просто женщина, Рикорм. Не просто человек. Но я уверен, что от азари в ней нет ничего, зато есть куча комплексов и слабых мест. Ты заметил, как она дернулась, когда я упомянул семью?
— В тебе тоже есть куча комплексов, Лейф. Никто не идеален, — Хэльстром поймал мой настороженный взгляд, слегка улыбнулся и перевел тему. — Ее отец вероятнее всего тот самый Лоусон... Ты знаешь, что твой отец и он работали над проектами династии и, как ты, наверное, помнишь, Александер не слишком беспокоился по поводу украденной информации. Есть информация, что у него с Лоусоном был какой-то договор, до того, как они полностью рассорились... Ты сам понимаешь почему.
— Она вряд ли знает.
— Попытайся уточнить.
— Значит, — я хрустнул шейными позвонками и потер рука об руку, смотря на Миранду, — договор.
IV. Безопасность
Когда рядом имеется кто-то, перед кем можно не притворяться, ничего из себя не изображать — это большая удача.
Борис Акунин. "Черный город".
вторая половина XXII столетия, близость, которой не должно было быть
Я и Миранда стояли в лифте, и в отфильтрованном прохладном воздухе замкнутого помещения витало неясное ощущение, что она чем-то озабочена и даже озадачена. Я совершенно не уверен, что она хоть что-то чувствует ко мне, кроме легкого презрения, даже после всего того цирка, что я устроил в кабинете. И потому я совершенно ясно себе представлял, что необходимо сделать, чтобы пробить ее твердую оболочку, будто скрывающую чувства, как танковая броня. И это мне бы обернулось пинком по яйцам, биотическим хряком по хребту или, как минимум, прикушенным языком. Потому поцелуй пришлось оставить на совсем уж крайний случай.
Сейчас, в данную конкретную минуту, мгновение и секунду, мы не слишком быстро ехали вверх, до предпоследнего этажа была еще пара минут, а я уже запустил по давней привычке встроенного в охранный контур моих здешних персональных апартаментов стелс-дрона, дабы просканировать пентхаус на предмет посторонних технологий, людей и ксеносов до прибытия туда. Это было обыкновенной мерой предосторожности, но, как я уже успел понять, сегодня Миранда Лоусон оказалась не единственной проблемой, способной обломать отличный план и запороть хорошее времяпровождение. Какие-то чудаки на букву "м" вновь осчастливили меня своими прослушивающими и просматривающими устройствами. Только вчера их, черт подери, не было! Сегодня утром тоже не было! И вдруг!
Хотя, это я что-то слишком дал, всё совсем не вдруг. Всё-таки, за мной следят как минимум пяток различных особых служб, а в пентхаусе, так как я и Рикорм часто там обедаем и обсуждаем планы, хоть и не всегда вслух, постоянно появляется неучтенная аппаратура. И день, когда я решил отдохнуть от всех своих дел, полностью освободив жилье от собственного присутствия, конечно же должен стать, как нередко бывает, днем установки и переустановки этой самой аппаратуры хотя бы от одной из заинтересованных сторон. Появилось шесть камер и три жучка — отчет дрона заставил мой инструментрон пиликнуть, а капля-наушник, почти не изменивший форму за добрый век, раздраженным мужским голосом пробурчала что-то по поводу "надоели глупые особисты с их глупыми прослушками".
