Равиен. Дорога обратно

Равиен — 11Ромэй:Ну вот строго по самым идиотским сценариям всех сказок и историй, в самый напряженный момент, когда почти все уже спаслись, из пучины морской вылезает щупальце и хватает героя за ногу или труп подо льдом оживает и протыкает героя мечом... Причем все это неожиданно настолько, что я всегда при просмотре мегасрезов с такими вот выдуманными историями, подпрыгивал.Ну и, понятное дело, совершенно, матервестер!, неожиданно... на меня вновь неслась старуха с зонтиком на перевес... и это когда я почти уже расслабился и приготовился закатить своему оборотню грандиозный скандал на тему того, что она больше мною не командует... Ну и вообще потом я планировал ей втереть про дружбу и морковку, может не так зрелищно, как кагхни, но зато эмоциональнее, точно! Потому что пока она отсыпалась, я в сарае пахал... как... как... как лошадь, матервестер! Но старуха не только размахивала зонтиком... Она еще и кричала, божий одуванчик, чтобы ей пусто было! Бежит, песок под ногами и из нее трясется, а сама кричит... громко так! "Убей ее!" И тут я с ужасом понял, что кричит она это мне, и, главное, убить-то я сейчас должен своего собственного оборотня и... самое страшное... я... я же, матервестер!, должен слушаться бабушку!Татьяна:— Не слушай ее! — меня-то он слушать должен точно.Да, физиономия у Ромки сразу расслабилась и сам он чуть не стек на травку от облегчения. А эта женщина все бежала к нам, шляпка сорвалась с ее головы и моталась за плечами, волосы растрепались и бились по ветру, как у ведьмы с картинки. Она что-то еще кричала на бегу, от чего кусты вокруг начали качаться и трещать, а из одного выпал вихрастый мальчишка, белый-белый, и на вид почти мертвый, и... я скорее почувствовала, чем увидела, как падают другие дети... как тихо оседает за спиной тот странный старичок... как начинает на глазах вянуть и сохнуть трава, желтеют листья на деревьях...Это было так страшно, что я даже перестала бояться. Слишком много ужаса. Я встала, покачнулась, схватилась за стену... и прицельно резанула по энергетическим каналам почти добежавшей магини. Сразу по всем, они вились над ней толстым канатом, свитым из множества нитей, и я одним ударом перерубила почти все, а потом еще рванула нити на себя, окончательно отрывая от дико закричавшей старухи.Она не добежала всего несколько шагов. Споткнулась и упала... на руки старику. Когда он рванул ей на встречу, я не заметила, потому что мне опять стало очень страшно... и больно.Бабушка умирала. В ее глазах больше не было ненависти и гнева, она лежала на земле и смотрела на меня теми самыми, родными глазами... и улыбалась, как-то ясно, и словно с облегчением...— Спасибо, деточка... спасибо, что не дала мне забрать их всех... Пожилой мужчина, на глазах усыхающий и стареющий все больше, положил ее голову себе на колени и гладил по растрепанным седым волосам, что-то шепча.— Бабушка... — я опустилась на колени рядом с ней и взяла за руку. Она улыбнулась... А дальше был ветер. Сильный, почти ураган. Он мотал деревья по ветру, словно старался переломать все ветки, силился выдрать кусты с корнем, гнул траву, бил в лицо, засыпал глаза песком... и внезапно стих. Ни бабушка, ни пожилого мужчины на поляне больше не было.Ромэй:Матервестер! Это было что-то с чем-то! Обязательно надо будет записать магосрез, хотя я и не очень люблю когда у меня в голове кто-то копается. Но эта картина, просто потрясающая по своей драматичности и ужасности, обязательно должна быть увековечена для потомков! И чтобы было сразу понятно, что я — один из главных участников! Девчонка сидела на тропинке и плакала, ветер стих также внезапно, как и начался, кругом валялись отломанные ветки деревьев, в сарае тревожно ржали лошади... И отовсюду к нам потихоньку шли, пошатываясь, оборотни. Пожилые, среднего возраста, молодые и совсем подростки. Две зареванные блондинки поддерживали с двух сторон парнишку с хохолком на голове. Он едва перебирал ногами, почти всем своим весом облокотившись на своих подруг.Тай:Я с самого рассвета накручивал круги между деревьями. Круг налево и я у того места, где ворота. Круг направо. Круг большой. Зигзами между деревьев. Углом и резко снова к воротам. Сесть и почесать за ухом. Тщательно. Есть-то как хочется! Пойманная в ночи про запас конкау уже давно съедена. А ворота все не открываются!Я лег, вытянув вперед передние лапы и положив на них морду. Лес всегда полон шума и звуков. Даже сейчас, когда часть птиц улетает на другую половину Равиена — туда, куда придет тепло. А насекомые заканчивают свои земные дела и готовятся уснуть. Большая часть — навсегда. Но вот пролетел толстый жук. Замер в воздухе. Никакой магии, только природа. Интересно, что его насторожило? В кустах протрещала киявва. Откуда-то справа ей ответила вторая. Сплетничают, как наши самки вечером у костра. С верхушки дерева раздалась трель фиелси. Прощается.У этой птицы на каждый цикл года своя песня. Прилетая — поет одну, радуется. Здоровается. Потом песня поиска партнера. Потом радость — птенцы проклюнулись. Потом — птенцы оперились. Песня первого полета. Потом еще одна — птенцы выросли. Ну и вот песня — прощание. Улетают за море. Зимовать в тепле, на другой половине мира.Где же этот маг с самкой?! Ладно, попрыгаем и покружим. Влево — за дерево, потом вправо — за другое. Теперь снова влево. Вправо. Влево. Р-р-ртяф!Татьяна:Мне хотелось уйти как можно скорее. Почему-то это место... этот сад, не смотря на то, что оборотни быстро пришли в себя и не дали ему завянуть, уверив меня, что магия этого места еще несколько лет не позволит зиме губить зелень, а потом они наберутся достаточно сил, чтобы... ну и слава мурлыке. Пусть живут здесь, это их дом, особенно теперь, когда они осиротели. Все же старая магиня останется в их памяти не только умалишенной убийцей.Им всем было грустно и больно, так же как и мне. Они все понимали — про "бабушку", про привязки и про ее сумасшествие. Но она любила свой сад, и, что бы там ни было, пусть хоть недолго была и моей бабушкой. Она же не виновата, что сошла с ума. И злиться на нее за эти последние слова... "убей ее!" — я не буду. Человек был болен. И в нашем мире старики часто теряют разум, а здесь... бабушка испугалась, ведь ее разума еще хватило на то, чтобы понять — как только я перережу привязки, она умрет.В общем, хватит об этом. Только вот хочется уйти отсюда как можно быстрее, а магенок зачем-то убежал в дом и не появляется уже почти полчаса.Ромэй:Я перерыл все книги, перетряхнул, пыль стояла стеной, кожа противно ссохлась, в горле першило, в глазах слезилось, в носу свербило... Но маленькой тоненькой книжки и листа с пророчеством не было! Хоть плачь, матервестер! А ведь там было последнее восьмистишье... Наверное важное, ну или может совсем бесполезное, но мы об этом никогда не узнаем. Потому что у братца чокнутой старухи был такой почерк, что сразу разобрать написанное им было просто невозможно! А я, идиот, зачем-то кинулся сначала расшифровывать часть восьмистишья сверху. Нет, про понимание там правильно написано, так мне про него и кагхни прекрасно объяснил. Про дружбу, понимание и про то что я, в отличие от некоторых, пока еще в своем уме. Даже если являюсь частью пророчества... Тут я как-то не очень удачно что-то задел или пнул, и на меня с грохотом посыпались книги сразу с двух полок стеллажа. Единственного стеллажа в этой книжной свалке, матервестер! Почему мне так везет-то последнее время?!Поминая пророчество, старуху, девчонку и даже лонгвеста, ну и себя тоже, за компанию, я пытался вылезти из под кучи книг, снова задел стеллаж и с полки, звеня и поблескивая, упало что-то тяжелое, чтобы стукнуть меня по лбу, матервестер! И после этого со звоном закатится куда-то между книгами, в пыль и грязь.Татьяна:Ромка вылез из дому злющий, грязный и со звездой во лбу. То есть, конечно, не со звездой, а с шишкой, но светила она не хуже. Постояв на крыльце, магеныш облил всех вокруг и меня персонально недовольством, и потопал к воротам. Надутый, как индюшонок перед Рождеством. На ворота он долго любоваться не стал, помахал на них руками, и они открылись, как миленькие. А вот за воротами...Я думала о своем, только изредка поглядывая на надутую звездность, и потому не сразу заметила лиса. Оппа! На людей, то есть на оборотней, то есть на меня! Кидается!У меня после этой отравы реакция замедленная, поэтому он меня достал. Ударил лапами в грудь и уронил навзничь. Но я быстро опомнилась и через пару секунд вывернулась из под бешеного лиса уже пантерой, ошарашено рявкнула и отскочила подальше. Его кто-то покусал?!Стоит. Смотрит. Псих какой-то. И магеныш такой же! Я снова обернулась в человека и на всякий случай отошла подальше от этих ненормальных. Оба надутые и недовольные, а меховушка еще и дерется! Я и сама так рыкать умею... И вообще! — Ты тут как оказался?Прижав уши к голове и широко расставив ноги лис рыкнул, оскалился, потом принюхался и обернулся к магенышу, в повороте меняя образ.— Ну что, удалось найти конец пророчества?Мой вопрос этот шелудивый потомок собачьих проигнорировал, выслушивая злющего Ромку:— Я там все перерыл, но старая грымза книгу перепрятала! Зато смотри, что я нашел! — и магеныш покрутил перед носом у лиса чем-то блестящим. Мне тоже стало любопытно, и я подошла поближе. Хм. Кольцо. Мужская печатка с камнем кроваво-красного цвета. Явно магическая штука.Лис скривил нос набок и только не плюнул, выражая свое отношение к неудачным поисками и их результату. А потом, наконец, изволил обернуться ко мне:— Я тут так... мимо пробегал, — и зыркнул злобно. — Вместо мира, тебя спасаю все время. Надо было тут оставить, но его, — и лис кивнул на мага, — жалко стало. Нет, ну ни фига себе наглая лисья морда! И смотрит еще, как на таракашку:— Сразу дальше пойдем или тебя совсем всю наизнанку вывернуло?— Мы пойдем, — упрямо выдала я. — А тебя никто спасать и не просил! Шел бы себе... в лес. — Ну как никто, — хмыкнул черно-бурый нахал. — Вот он просил, — и снова кивнул на магеныша, сразу сделавшего вид, что он тут не при чем. — Травку, после которой из тебя отрава вся вышла, я достал. Мало только. Отрава вышла, дурь осталась. Тебя без присмотра оставлять нельзя — не поняла еще, что ли?— Слушай, ты! — Он меня реально достал. Настолько, что я опять перекинулась и дальше ругалась уже рыком. — Тебя никто не звал с нами! Я все сделала, чтобы ты, дубина упертая, шел домой и размножался, блин, редкий генофонд! За каким бесом ты прешься все время за мной и пытаешься командовать?Нет, я понимала, что надо сказать лису спасибо. Я и скажу. Потом. Когда поскандалю как следует!— Потому что без меня ты никуда не перлась, а подыхала в этом саду. Вместе с ним. Ясно? — Лис был злой, но спокойный, абсолютно спокойный. А вот Ромка нервничал и переводил взгляд с меня на лиса и с лиса на меня. — А вопрос "сразу дальше пойдем или как" задают когда хотят услышать чужое мнение. Так, из уважения к слабостям самок, например. Вдруг тебя лапы не держат или есть хочешь.И все это с этаким пренебрежительным сочувствием. Ну, лис, ты нарвался!— Ты не лис, ты КОЗЕЛ! — рявкнула я уже на лету. Сейчас я покажу ему слабость, шерсть ему по ветру, хвост ему в капкан!Приземлилась я на пустое место, вернее как раз по хвосту лапой и задела, теперь в когтях клочья шерсти, а напротив — морда к морде — лис. Уши прижал, хвост вытянул, глаза прищурил, шерсть на загривке дыбом. Р-р-р-р! И прыг на меня! Р-ряу!Ух, хорошо мы размялись, действительно, шерсть по ветру. Сильный лис, хороший противник. Противный только! У, самец!Магенок от греха подальше залез на дерево и оттуда следил за нами, иногда смешно ругаясь, когда мы прокатывали слишком близко от его убежища.Все же нет лучшего средства от стресса, чем хорошая драка. Под конец мы оба слегка выдохлись и уже больше дурачились, чем пробовали друг друга на зуб. Мы оба сильные, и когда до лиса это дойдет, с ним, наверное, можно будет иметь дело... Не бросил же, принес... травку-отравку. Правильный мужик, только слишком нос задирает...Но я тоже не домашняя кошечка с бантиком, поэтому уши мы друг другу натрепали знатно. Не знаю, откуда у лиса к моим ушкам нездоровый интерес, но мне самой давно хотелось потискать его... лопухи. Они у него уж-ж-жасно ми-ми-мишные, пушистые, лапы так и тянутся.Окончательно выдохлись мы одновременно, но лис первым обернулся в человека, причем тогда когда я была на нем сверху. Но не стал выворачиваться, а с хитрым выражением морды руками провел вдоль моего живота. Вообще-то кошки терпеть не могут, когда трогают их животик. И позволяют такое только самым близким, тем, кому доверяют. Но мы с лисом после такой шикарной драки вроде бы уже не чужие? Я, правда, фыркнула для порядка и слегка придавила зубами его руку, поймав ее, но так, чисто символически.— Ты упертый, как баран. Спасибо тебе за это.Соскочила с лисятины и села под деревом, на котором Ромка уже свил гнездо.— То есть я могу спокойно пойти поохотится? — ухмыльнулся этот потомок рогатых, приподнимаясь с земли сразу на четыре лапы.— Ты налево, я направо! — во мне проснулся охотничий азарт. И вообще, как-то легко стало на душе... и весело. — У кого добыча мельче, тот... тот... — я посмотрела вверх, на гнездовье магенка. — Снимает его с дерева и заботится до завтра!Ромэй:Эти два психа разбежались в разные стороны, оставив меня одного, откровенно так подчеркнув, что я — обуза, заботу о которой надо пытаться перекинуть на чужие плечи. И я ей еще про дружбу и морковку хотел рассказывать? Как же, делать мне больше нечего! Я сам, САМ!, слез с дерева, возвел вокруг магическую стену, устроился по удобнее и принялся изучать кольцо. Да, это явно был амулет, причем не слабый такой, не для бытовых мелочей предназначенный и даже не как средство обычной защиты. Но что он конкретно делает я не мог понять, как не старался. Зато увлекся настолько, что пропустил явление плюшевой гадости и лохматой тупости. Сразу было понятно, что этим двоим очень хочется обо мне забоится — они пол леса перебили, только бы спор выиграть. Нам этого за неделю не съесть!Тут у меня живот радостно заурчал, и я резко вспомнил, что последние два дня ничего мясного у меня во рту не было — только яблоки да ягоды. Ну еще морковка...Татьяна:— Ничья! — радостно провозгласила я, обозревая две кучки дичи. — Зато на всех хватит! Ромка, ты голодный?Громкий положительный ответ мгновенно выдал Ромкин желудок, а сам магенок за ним не успел, потому что я сразу же обрадовала его: — Тогда нужны дрова. Лис... знаешь, как-то глупо все время зверями обзываться. Меня зовут Татьяна. Можно просто Таня.— Я не лис! Я — лонгвест! — возмущенно фыркнул этот потомок барашка и собачки. — А зовут меня Тайнгжэрми, — дальше накал пафоса в голосе несколько снизился: — Можно Тай.— Лонгвест — это очень большой и крутой лис? Ну вот... Тай — красивое имя, — сделала я комплимент. Мне не жалко, лису приятно, а имя, и правда, красивое.Я вопросительно посмотрела на Ромку. Он будет знакомиться, или это мне его представить? Хотя он вроде еще в начале нашего пути представлялся, но тихо.Магенок вопросительно посмотрел на меня, потом на лиса, потом снова на меня, потом у него в глазах мелькнуло озарение:— Я уже в курсе про Тайнгжэрми и всех его знаменитых предков до восьмого колена.— Ну, а ты Ромэй, хотя мне больше нравится — Ромка, — кивнула я и улыбнулась.Магенок на Ромку нахмурился, а Тай ехидно хмыкнул: — Я его вчера уговаривал называться по-нашему, Ройем, а он не согласился. Теперь будет Ромка. Магенок нахохлился, потом улыбнулся с ехидинкой во взгляде:— Ну а ты тогда будешь лис, ясно?!Тай рыкнул, Рома фыркнул... Я тоже фыркнула и ткнула в бок кулаком одного и другого: — Вы еще подеритесь! Я же не обижаюсь, когда меня кошкой называют, хотя обычно вполне себе пантера.— Энтакату! — лис посмотрел на меня очень серьезно. — Назвать оборотня не его зверем, значит оскорбить.— А с чего это зверь не твой? — удивилась я. — Лонгвест — это большой лис, — я выделила голосом слово "большой". — Энтакату — большая кошка. Ромэй... большой Ромка! И все в порядке! Все уменьшились, чтобы незаметно проползти через вражескую территорию, вот! — я не стала объяснять им, что у настоящей альфы звериный облик не один. Долго.— Это ты мне с Ромкой, — лис хмыкнул, потом не удержался, улыбнулся и подмигнул надувшемуся магенышу, — можешь втирать. А больше никого "уменьшать" не советую. Это я на... самок не обижаюсь, — выдал он примерно тем тоном, каким у нас говорят "все прощу дуракам, детям и женщинам".— Вот за самку я тебе уши намну! — насупилась я. — Задолбал уже своим мужским шовинизмом. Я не самка, я альфа, понятно? Это значит, вожу свою стаю, а не прячусь за самца. В паре альфа с альфой всегда равноправны, понятно?— Как это ты не самка? — лис изобразил на лицо дурашливо-изумленное выражение. — Нет, могу уменьшить, ради прохода по вражеской территории. Будешь самочка. Или тебе больше котеночек нравится? — и нагло лыбится, гад, во всю морду. Ничего, я тоже умею ехидничать.— Тебе точно надо ушки лечить... ЛИСИЧКА! — я взяла и показала ему язык. — Ромка, скажи ему, что он вредина и задавака!— Лис, котенок просила тебе сказать, что ты вредина и задавака, — произнес Ромка серьезным голосом. Потом не выдержал и заржал:— Вы — два идиота, точно! Ну, хоть один из вас знает, что нам дальше делать?! — Дальше надо ужинать и спать, — я почесала нос и огляделась. — Ромыч, костер сумеешь? Ты в этом деле вообще асс! — искренне похвалила, маг — знатная зажигалка. — Это в частности, а в глобальном смысле — нам надо идти... — я повертелась на месте, принюхалась и вслушалась в себя. — Туда! И мы не идиоты, у нас просто стресс был. Ромэй:Не идиоты они, как же, так я им и поверил. Самые настоящие идиоты, и выделываются друг перед другом кто кого круче.А главное, я не понял, вот привязала меня Таня к себе и что? Вот что я теперь, здоровый половозрелый девятнадцатилетний мужчина должен делать?! Особенно осознавая, что конкурировать за внимание единственной в нашей компании девушки мне придется с тупым, но сильным лонгвестом. К тому же психом на всю голову. Да я бы и не задумывался о своей половозрелости — не до того как-то, и без нее есть над чем подумать, но когда ты лежишь между двух... между энтакату и лонгвестом... Нет, тепло, конечно, особенно с учетом всех хитростей, которые Таня провернула. Интересно откуда она об этом всем знает? Когда они в четыре лапы принялись рыть яму, чтобы развести в ней костер, я решил что это у них блажь очередная. Главное, что меня удивило, Тай даже не спорил. Кивнул в сторону меня: "Чтобы этот не мерз?" и все, давай рыть. А меня эти два землекопа за ветками отправили. В лес, матервестер! Одного! Ну я насобирал чего смог, развел огонь... Поели. Вкусно поели и почти не ругались — жевали и молчали, только когда я про воду заикнулся, Таня мне фляжку с водой протянула: "Пей". А потом эти двое, опять в четыре лапы, закидали угли от костра землей, пока я искал какой-то мифический лапник по лесу, опять один... Нет, Таня мне показала, как он выглядит, но можно подумать его вокруг вот просто бери и тащи, а не ходи и ищи, да еще используя магическое зрение, потому что темно уже, хоть глаза выколи.Короче совесть или страх, или оба вместе их замучали, но лапник этот они сами натаскали и покидали сверху на землю, затем кинули сначала мой плащ (хорошо я сумку в саду этом не забыл), потом меня, моим же плащом прикрыли, другим краем, и сами улеглись с двух сторон. Сонные все были, осоловелые от еды, уставшие.Таня сразу уснула, лонгвест лежит и притворяется спящим, а я даже не скрываю, что не сплю. Совсем не сплю... Даже не хоче-е-ется во-о-обще... Тай:Не самка она, ща! Раз альфа — значит не самка, а бесполая зверушка, что ли? Самка. Красивая, кстати, если привыкнуть к тому что не лонгвестом, а кошкой пахнет. Большой кошкой. Большой самкой-кошкой, в самом расцвете... и готовой к спариванию. А я тут лежи и нюхай. Это же пытка! Вот она самка, только лапу протяни... Р-р-р! Может попробовать тихо напрыгнуть, пока маг уснул? По быстрому? Ну чего ей, жалко, что ли? Я щенков делать не буду... Рано еще, сначала надо мир спасти. Хотя если ей щенков сделать, тогда может она по спокойнее станет? Я приподнял морду и поизучал спящую самку. Та-а-аня. Вздохнул. Нет, не станет она спокойней. Даже если я ей сразу двойню сделаю. Ну вот если к ней спящей сзади пристроится... Go home