Чёрный пёс Элчестера. Часть первая.

Конечно, теперь никто не смог бы узнать в молодом человеке владетельного графа, но путешествующего небогатого дворянина вполне выдавал длинный меч, прицепленный к новому дорогому поясу. Фрэнсис усмехнулся: а кем, собственно, он сейчас и был, как не путешествующим небогатым дворянином?..

Странствующий рыцарь! Читая некогда легенды о короле Артуре, юноша и помыслить не мог, что однажды будет так же скитаться по пыльным дорогам в поисках приключений... А что ему остаётся?

Коня присмотрели на рынке, в рядах, где торговали богатые иноземные купцы, и где редко можно было заметить в довольно поредевшей толпе покупателей одежду, не обременённую золотыми украшениями. На Фрэнсиса и его провожатого даже подозрительно косились, словно на возможных воришек. Впрочем, лорда лишь забавляли такие взгляды опасливых торговцев, и он, раззадорившись, смело приценился к великолепному вороному скакуну испанских кровей, за которого пришлось выложить ни много, ни мало — сто золотых, после чего кошелёк путешественника заметно отощал. Сбруя обошлась монет в тридцать: не слишком изукрашенная, но прочная и удобная.

Мальчишка смотрел на графа, как на заморское диво, едва не скребя отвисшей челюстью по мостовой. Так спокойно выложить огромные деньжищи и лишь слегка принахмуриться?!.

— Зачем вам такой...настоящий боевой конь?.. — выпалил он, не подумав.

— А ты воображал, я поеду на крестьянском тяжеловозе?.. — иронически полюбопытствовал Фрэнсис, скосив глаза на наивного ребёнка. — Как мы его назовём?..

— Ой, благородный рыцарь, это уж как вы сами захотите... — смутился паренёк. — Вам лучше знать...

Фрэнсис уткнулся лицом в конскую морду, погладил чутко вздрогнувшие уши, тёплые бархатистые губы... Гибкую шею. Конь всхрапнул, переступил с ноги на ногу. Хозяин протянул ему немного хлеба на ладони, и животное осторожно и аккуратно подобрало угощенье мягким ртом.

— Посмотрим, — усмехнулся молодой человек. — Он нам сам подскажет... А теперь — к цеху оружейников, мне нужен лёгкий щит!

Заказ приняли без лишних вопросов, лишь поинтересовались, какой герб угодно изобразить на щите благородному рыцарю?

Словно и не было этого великолепного дня. Острым краем серебристой осоки — по сердцу... Можно ли будет когда-нибудь забыть по-настоящему?..

Ведь он знал, знал же, что ему зададут этот вопрос, знал и готовился...так почему, почему же так больно?

Больно...

Полынь полуденная... Одиночество у дорог... Седая пыль на горчащих листьях...

На душе...

Полынь и осока — травы потери, травы изгнания... Горечь крови... Боль незаживающих ран... Пепел воспоминаний...

Герб Элчестера — спящий серебряный леопард на бело-голубом поле... Отныне волей короля это герб Ричарда! Имя лорда Фрэнсиса Элчестерского запятнано преступлением: отцеубийством и гибелью невесты...

Стремительные крылья звонкоголосой молвы! Сколько раз он сам беспечно выслушивал рассказы послов, когда лорд Эдмунд приглашал их в замок? И верил, верил всему, удивляясь, чего только ни творится на свете!

Нет, его имя — это его имя, и никому не позволит он оскорблять себя домыслами! Пусть, если погибнет, он останется для своих новых товарищей честным человеком, а не преступником, понёсшим достойное наказание!

Если же по истечении года смерти не будет угодно прервать его путь, то тогда... Тогда он будет искать мести, хотя сердце сжимается при мысли, что придётся убить Дика...

Просто так надо.

Честь...

Долг...

Разве не довольно смерти любимой и отца?.. Пусть их убийцу судит иной суд, зачем обагрять свои руки в крови последнего дорогого ему человека, каким бы он ни был, и что бы ни сделал...

Да, пусть пройдёт год.

А напоминанием станет его новый герб!

— Чёрный пёс на бело-голубом фоне! — решительно ответил Фрэнсис.

Бело-голубое поле с горизонтальным сечением... Цвета Элчестера.

И легенда...

Два брата, предательство, месть.

Да, пусть его гербом станет Чёрный пёс Элчестера!

Этот заказ обошёлся молодому человеку ещё в двадцать золотых и неделю постоя в гостинице, после чего кошелёк угрожающе похудел. Впрочем, до Нюрнберга должно было хватить, и потому юный лорд, не засиживаясь в Бремене, выехал за городские ворота, едва получил свой щит, — и перед ним легла дорога.

Нить, скрепляющая мир...

Путь, пролегающий через сердце...

Дорога не то, что лежит под ногами; дорога — это зов твоей души. И потому она может никогда не закончиться...

Пыльные мили ложились под копыта чёрному жеребцу Фрэнсиса.

Конец первой части

Блуд — по церковным канонам грех простительный, и происходит, если человек не состоит в браке: вдовец или же не женат, и вступает в связь, не освящённую церковью. Прелюбодеяние есть смертный грех, и заключается в измене супругу (супруге). Католическая церковь приравняет блуд к смертным грехам лишь спустя сто сорок три года после описываемых событий: после появления "Суммы Теологии" Фомы Аквинского.

Два леопарда на алом поле — этот герб был гербом нормандских герцогов, и, соответственно, стал гербом английских королей Нормандской династии. В начале XII века геральдическая наука ещё только складывалась, и государственных гербов не существовало. Королевский герб станет гербом Англии после 1154 года, лишь при Плантагенетах, которые, будучи потомками Нормандцев по женской линии, используя нормандскую символику, подчёркивали тем самым своё законное право на престол. Третьего леопарда в герб страны добавил Ричард Львиное Сердце в 1195 году, и три "идущих льва", как иногда называют английских леопардов, до сих пор находятся в составе герба Великобритании. Провинция же Франции Нормандия и поныне использует древний герцогский герб, и двух леопардов на алом поле можно увидеть на Большом гербе Франции, где представлены гербы всех французских провинций.

Таншбрэ — город, в битве при котором в 1106 году войска Генриха I победили армию принца Роберта, а его самого захватили в плен. Позже Роберт был заточён в темницу в Нормандии. Битва эта состоялась после фактического шестилетнего правления Генриха, как короля Англии, и привела к восстановлению объединенных англо-нормандских владений Вильгельма Завоевателя.

Хауберк — кольчужный доспех XI-ХII века.