Она фыркнула и вздернула носик. А на Кая вдруг накатила волна непонятной оглушающей нежности. Хлынула от затылка, перепрыгивая по позвонкам, охватывая все внутренности и сжимая их в тугой узел. И захотелось поймать ладонями нежные щеки, притянуть к себе лицо близко, чтобы увидеть свое отражение в синих, как майское небо, глазах. И поцеловать эту зазнайку в курносый нос. Для начала.

Кай опустил веки, борясь с собой и своими желаниями, и даже лицо руками закрыл, для верности.

— Порядочные мужчины, — нравоучительным тоном произнесла Вишня, даже не подозревая о внутренних терзаниях молодого человека. — Не делают предложение женщине, являясь женихом другой...

Наследник выдохнул, опустил руки и посмотрел на нее почти неверяще.

— То есть, если бы кольца не было, ты бы... Ты покраснела!

— Ничего подобного!

— Покраснела-покраснела... Даже веснушки побледнели.

— Нет у меня никаких веснушек, что ты выдумываешь!? — возмутилась она и застыла на месте с приоткрытым ртом, потому что Кай поднял руку и дотронулся пальцем до кончика ее носа.

— Есть. Вот здесь, — палец начертил стрелу до щеки.

— Тут, — еще одно легкое касание до уголка глаза.

— Вот здесь, — вниз почти касаясь мочки левого уха.

По скуле палец скользнул под подбородок, приподнимая пылающее лицо к Каю, который вдруг оказался так близко-близко...

— Господи! — шепот коснулся вмиг пересохших розовых губ, и Вишня судорожно сглотнула, прикрывая глаза.

Весь остаток ночи после нескольких поцелуев у реки Кай не мог заснуть. Он ворочался в постели, то страдая от приливов нестерпимого жара, то вдруг смертельно замерзая. И не давала покоя мысль о том, что Вишня лежит за стенкой. Тревожили мысли о ее пижаме. Даже не об отсутствии оной, а именно о факте пижамы вообще. А в голову лезли такие яркие и неприличные образы, что тот бунт гормонов, который Кай переживал лет в тринадцать-пятнадцать, глядя во время уроков на коленки своей соседки по парте, отдыхал и нервно курил в сторонке.

Он всю ночь страдал, а утром, как школьник мялся у двери ее комнаты... А она встретила его с таким видом, словно ничего не было!

Почему мучиться должен только он?

Неужели ей на самом деле все равно?

Кай жадным взглядом окинул розовое лицо, отмечая томно прикрытые глаза и подрагивающие губы, и треснутым голосом простонал в доверчивые губы:

— Виш...ня...

— М-м-м-м?..

Она, совершенно точно ничего не соображая, потянулась к губам, и Кай отбросил сомнения и просто поцеловал ее. Так, как давно хотелось. Глубоко, жарко, сметая неумелый рот своим яростным желанием. И застонал неприлично громко, когда маленькие прохладные пальцы вдруг очутились на его шее. Он сжал тонкую талию, почти приподнимая хрупкое тело над землей, скользнул руками вверх, задевая трогательно выпирающие лопатки, прижимая к себе еще крепче.

— Ягодная моя, — прохрипел по-мальчишечьи несдержанно. — Ты меня с ума сводишь!

А в ответ только невнятное:

— М-м-м-м... — и в этот раз целует сама, первая.

— Вишенка! — мучительный стон, а руки между тем медленно опускаются вниз: большие пальцы пересчитывают позвонки — остальные скользят по ребрам. А потом сжимают внизу все такое восхитительно мягкое и круглое. И благодарный всхлип в ответ просто сносит крышу.

Кай бросил один короткий вороватый взгляд в сторону окон дома, ногой пнул любопытную Муху, с беспардонным любопытством толкавшую Наследника в бедро, подхватил легкое тело и, не разрывая поцелуя, шагнул в тенистый аромат сирени. В голове промелькнуло на секунду удивленно, восхищенно и благодарно что-то о том, что в палисаднике у старосты оборудовано идеальное место для поцелуев, а потом Вишня попыталась обхватить его бедра ногами и мысли как-то вдруг закончились. И с одной стороны, было сожаление по поводу того, что узкий сарафан не позволил ей это сделать, а с другой — облегчение, потому что если бы она это все-таки сделала...

К неполным двадцати семи годам Кай не впервые бездумно целовался. Бывало разное. И не всегда романтичное.

Девки еще в интернате стали называть его Кайану. И кто бы догадался, почему? Наследник бессмысленно растратил часы своей жизни, рассматривая свое отражение в зеркале, выискивая сходство с так любимым всей женской половиной интерната Киану Ривзом. И не находил. Что? Разрез глаз? Цвет волос? Высота скул? Непонятно. Лично Кай сходства не видел. И Мирка не видела, кстати, тоже.

Не видел, но пользовался им активно и регулярно. В школе, в училище, в спортивной секции... Злился ли он из-за своей мифической схожести с избранным Нео? Ни одной секунды своей жизни!

Но Вишня! Она же чертова Киану не видела ни разу в жизни! Она же целует его так, как целует, только потому, что это он, Кай. А никакой не придуманный девками в шестом классе Кайану!.. И от этого было не просто приятно, от этого в мозгу взрывался огромный ядерный гриб...

— Ягодка моя... — выдыхал сквозь зубы, целуя круглое плечо с пятью наивными веснушками. — Не могу без тебя... Пожалуйста...

А в ответ уже закономерное:

— М-м-м-м...

А потом срывающий тормоза шепот:

— Кай...

Легкое покашливание за спиной заставило Наследника напрячься и вернуло в сознание. Черт! Староста Милена высунулась из окна почти по пояс и с независимым видом чесала Муху между ушей. Как послал ей хмурый взгляд, а она ему пальцем погрозила.

Как же все не вовремя!

Молодой человек в последний раз сжал податливое тело и, прервав поцелуй, прижался лбом ко лбу своей избранницы, ожидая, пока она придет в себя и распахнет глаза. И опасаясь того, что он в этих синих глазах увидит.

В них была нежность, от которой сердце падало в желудок. В них было задумчивое удивление, а еще смущение, сияющее непролитыми слезами. И Кай поторопился зашептать срывающимся голосом:

— Прошу тебя, пожалуйста! Поедем со мной! Я обещаю, что не буду давить. Я помогу тебе устроится магичкой в Белом Городе, если ты действительно этого хочешь, я буду заботиться о Лютике с Ромашкой...

— А как же папин список женихов? — хрипловатым голосом спросила она, не убирая рук с его плеч и не торопясь вырваться из объятий.

— Оторву руки каждому, от третьего пункта и до последнего, если кто-то, хотя бы глянет в твою сторону, — решительно заявил Наследник и покраснел немного раздраженно, понимая, насколько глупо это прозвучало.

— Почему только с третьего пункта-то?.. — и пальцы с плеч переместились на затылок и дернули несильно за отросшие волосы.

— Со вторым номером ты прекрасно разобралась сама, — хмыкнул Кай. — А первый все еще надеется, что ты отнесешься серьезно к его словам о том, что он хочет видеть тебя своей женой. Он признает себя дураком и готов даже на ответ "я подумаю"... Пожалуйста...

Вишня вздохнула и прикрыла глаза.

— Но только после того, как ты поговоришь с Кристиной! — прошептала она едва слышно и немедленно получила легкий благодарный поцелуй.

— И... — щеки снова заалели, скрывая бледные веснушки. — И это тоже... после...

— И ты поедешь со мной?

Вишня кивнула нерешительно и уточнила:

— Но только после того, как поговорю с Миленой!

* * *

Разговаривать с Миленой было стыдно. Вишня мялась, рассматривала носки своих туфель и бормотала что-то невнятное. А староста только по-доброму улыбалась и головой кивала.

— Ну, что ты переживаешь? Езжай спокойно. Наследник не похож на человека, который не держит своего слова.

— Я просто подумала, может, стоит остаться и подождать, пока из Белого Города пришлют кого-то мне на замену... — неуверенно произнесла девушка. Она, конечно, сомневалась, что Кай может оставить ее здесь одну, хотя бы на несколько дней, но все-таки...

— Детка, — Милена рассмеялась. — Чего ты больше боишься, того что он уедет с тобой или того, что без тебя?

Вишня в ответ что-то пискнула, непонятное даже ей самой, и глаза спрятала.

Ехать с Каем вдвоем — а он сказал, что дорога до Белого Города займет не менее двух дней — было волнительно и страшно одновременно.

— Мы жили без мага столько лет! — продолжала староста. — Может, протянем еще пару дней.

Возразить было нечего, но в душе все равно остался какой-то неприятный осадок. Тревожный и пульсирующий. Как зубная боль.

А Кай был весел и бодр, он шутил и подгонял, и договаривался насчет лошади для Вишни, и пытался рассмешить, и собирал провиант в дорогу, и уговаривал, что все будет хорошо, и снова клялся, и клялся, и клялся... И от всего этого голова шла кругом. А еще была какая-то странная апатия.

Прощание с жителями деревне прошло как в тумане. Напутственные речи, поцелуи и объятия...

А потом тишина проселочной дороги вдруг словно обухом по голове ударила. Девушка резко натянула поводья и, не глядя на Кая, произнесла:

— Я не могу. Я никуда не поеду.

"Спокойствие, только спокойствие!" — подумал Наследник, но вслух проговорил только вежливое:

— Почему?

— Так будет правильнее!

Упрямое создание! Вот как в такой маленькой женщине может помещаться столько упрямства?

— Чем дольше ты будешь упираться, тем дольше мы будем ехать, — Кай раздраженно дернул за повод, разворачивая жеребца так, чтобы было удобнее разговаривать. Ну, и если что, перехватить управление Вишниной лошадкой.

— Я хочу вернуться, — Вишня неуверенно оглянулась назад. — Я подожду, пока ты вернешься с новым магом, и...

И Кай тяжело и громко вздохнул и раздраженно прикрыл глаза.

— У меня нет времени ездить туда-сюда по стране только потому, что ты не уверена и боишься! Маг прекрасно доберется до деревни и без моего сопровождения.

— Я не боюсь!

— Но почему-то не веришь мне, — Кай выглядел обиженным и от этого было неловко и совестно.

— Я просто передумала...

-Так нельзя! — Наследник был искренне возмущен. — Что значит, ты передумала? Дела так не делаются. А если я тоже передумаю? Если я скажу, что я ... Не смей плакать!

Вишня хлюпнула носом.

— Ну, что такое!?

Кай был зол и взвинчен. И раздражен из-за детского поведения своей невесты и ее беспричинных страхов.

Он понимающ и терпелив. Он готов идти на уступки. Он закрывает глаза на многое. Он даже почти пообещал не целовать ее до тех пор, пока не снимет кольцо Кристины, хотя целовать хотелось и.. и об этом, пожалуй, не стоит думать.

И где благодарность? Как это все вообще понимать?

Разноцветные крыши Малых Виноградов еще не успели скрыться за горизонтом, а у них уже первая остановка. Сколько их еще будет? Кай уже начал жалеть о своем решении не использовать храмовый портал, который, по словам Вишни, сократил бы их дорогу до нескольких часов. Черт! Надо было просто открыть дверь и не думать о том, что деревня останется без активированной двери.

— Вишенка! — Кай наклонился вперед и поймал сжатую в кулак руку. — Пожалуйста! Что тебя смущает?

— Не знаю... — она еще раз оглянулась назад. — Просто чувство какое-то нехорошее...

— Просто ты волнуешься и смущена, — Наследник ласково разжал прохладные пальчики и начертил на ладони кружок. — Тебе надо время, я понимаю... Я не буду давить, но нам, правда, надо двигаться.

Вишня наклонила голову и пробормотала тихо:

— Хорошо.

Кай окинул ее недоверчивым взглядом, соображая, что в этой ситуации лучше предпринять: оставить все как есть, и потерпеть немного обиженное сопение, или продолжить путь. Все говорило в пользу второго развития событий. Поэтому молодой человек развернул коня, но напоследок все-таки не удержался от того, чтобы спросить:

— Все в порядке?

Глупый вопрос, кто же спорит. Но и саму ситуацию в целом сложно назвать разумной.

— Конечно, не все в порядке, — мстительно проворчала девушка. — Но кого это волнует? Это всего лишь мои женские заморочки...

Наследник закатил глаза, совершенно уверенный в том, что где-то существует тайная женская книга, в которой подробно описано, как можно при помощи слов и без подручных инструментов в короткие сроки довести адекватного мужчину до белого каления. Поэтому он только неопределенно махнул рукой, и они поехали.

Вишня метнула в спину Каю прожигающий взгляд, но у того, видимо, кожа была носорожья, поэтому реакции никакой не последовало. Неприятно. И обидно. Из-за того, что ее мысли не принимаются всерьез, а ее саму считают избалованным ребенком. Да она мечтает о том, чтобы быть вздорной девчонкой и забыть о грузе ответственности, который всю жизнь давит на плечи. Сначала отец ежесекундно напоминал о том, что она не может и не должна, а наоборот обязана... И про честь рода... И про важное положение... И про девичью скромность и невинность... О последнем вообще говорили много и часто, и не только отец, но и метрессы в школе, и няньки, и гувернантки, и... И Вишне по этому поводу хотелось плакать от злости. Потому что уж что-что, а невинность временами активно напрягала. К моменту окончания школы дочь мэтра Лавра была, наверное, единственной в выпуске девушкой, у которой не было тайного возлюбленного — у некоторых даже не тайного, и им-то о скромности и невинности никто ничего не вещал постоянно — и которая даже не целовалась ни разу в жизни.

И что теперь? Учеба окончена, гувернантки не давят строгим пучком и авторитетом. Здравствуй, взрослая жизнь? Свобода, привет? Какое там... снова нотации и недоверие... Обидно.

Почему она не сказала Каю, что у нее просто плохое предчувствие? Что им надо вернуться и... И что? Все бессмысленно. В любом случае, результат был бы один и тот же...

— Прекращай злиться, — неожиданно зашептал тихий голос за спиной.

— Это ты?

— А кто же еще? — ответил Хозяин Дорог. — Говорил же, я к тебе душой прикипел, теперь нам не расстаться...

Вишня явно услышала в голосе улыбку и улыбнулась в ответ.

— Хочешь, отомстим ему? — радостно предложил низший демон.

— Хочу! — и вздохнула . — Но попозже...

— Ты с кем там разговариваешь? — Кай удивленно оглянулся.

— Мысли вслух...

Они выехали из леса, и Наследник вдруг резко остановил коня.

— Что за черт?

— Что случилось?

Вишня с любопытством оглядела открывшийся пейзаж. Зеленое поле, синее небо, темная полоска леса, желтая дорога, убегающая вдаль, прямо к белому особняку с аккуратными башенками, виднеющемуся на горизонте.