Дневник Странных Путей. Книга 2. Том 1.

Этот час они провели в молчании. Подчиненный, кажется, бессовестно уснул, а она мысленно прикидывала, что и как следует делать. Про задание, как таковое, Елена не думала — когда разберутся с информацией, выяснят и разузнают, тогда и будут думать. Пока же на повестке дня стояла встреча со связным — престарелым имамом в отставке, дальним родственником шефа.

Постучав в ворота, они громко позвали:

— Имангалы-ака! — это был условный знак.

— Ай, радость-то какая! — послышалось с той стороны. Калитка в глухом заборе открылась. Их встречал щуплый старичок в домашней шапочке, в стоптанных бабушах и измятом сером костюме.

— Проходите, — он притопнул на высунувшегося было пса. Крупный овчар понятливо втянул носом воздух, запоминая гостей, и скрылся в будке.

Шпионы стояли во дворе и оглядывались. Было чисто, нарочито скромно: выкрашенные в белый стены, простые деревянные рамы. Из всех атрибутов цивилизации — только спутниковая тарелка с какими-то наворотами. Елена негромко приказала подчиненному:

— До момента выяснения полной информации мы тут по поводу работы, понял?

Тот молча кивнул. Шпионка с удовольствием отметила, что полубезумная муть из глаз боевика исчезла, он с живым любопытством рассматривал старое ведро с высаженной календулой у крыльца, домотканые половики и занавески в цветочек. Все выглядело эдаким старинным смешением стиля, когда в семье волей Судьбы встретились и породнились разные народы.

Хозяин провел их в гостиную, показал на диван. Сгорбленная деревенской жизнью старушка в красивом цветастом платке и переднике тут же внесла самовар. Чай пили молча. Гости с удовольствием отъедались после тяжелого перехода. Хозяева строго блюли этикет гостеприимства, дожидаясь, пока гости не отдохнут. Наконец, когда последняя домашняя плюшка была съедена, а самовар опустел, хозяин отставил пиалу и нарочито нейтральным голосом спросил:

— Давно связывались с базой?

Елене внезапно стало плохо. С бешеным усилием взяв себя в руки, ответила:

— Сразу после толчка.

— Тихо?

— Тихо.

— Вот и у меня так же. Я внуку в МЧС позвонил, должен будет завтра привезти фотоснимок гор. Но старуха тут сон на днях видела, что Валико женится. Знаешь, к чему такое снится?

Елена кивнула. В груди поднималось знакомое с детства чувство пустоты.

— Батыр, отправляйся спать! — прежде, чем начинать по-настоящему серьезный разговор, следовало отправить подчиненного с глаз долой. Она не сомневалась, что и старик пришел к такому же выводу.

— Феруза, постели гостю постель! — приказал он старухе, — которые сутки на ногах, пусть отоспится.

20...ря

— Мечта, скорее!!! — бешеный оклик Саши застукал меня в подвале, нагребающей из бочонка в миску квашеной капусты.

С размаху вломившись затылком в вышележащую полку стеллажа, я вскрикнула и зашипела, схватившись за голову. Бросив миску, поспешила наверх. По дороге еще раз ощупала пострадавшую часть тела. Кажется, шишка все-таки появится...

Саша одной рукой набирал телефон, а другой держал пульт от телевизора.

— Что случилось? Я из-за тебя головой ударилась, — пожаловалась, падая рядом.

Мужчина обнял меня и утешая, словно маленькую, поцеловал в обиженную макушку:

— Наши геологи, как всегда, на высоте. Северная Африка действительно погружается в море, как они и предсказали! — он наконец, совладал с телефоном, так что сказал это не только мне, но и собеседнику на той стороне, — Рамирос, ты слышишь?

— Слышу, — командир был явно недоволен, — и уже иду к телеку.

Он отключился, а Саша пояснил:

— Только что в новостях передали почти в прямом эфире! С кораблей военных снимали. — Пощелкав пультом, он продемонстрировал идущие в режиме нон-стоп кадры глобального катаклизма.

Потирая ушибленную голову, я проворчала:

— И что теперь? Жаль, конечно, население... неужели власти не могли хотя бы часть эвакуировать? Там же миллионы людей жили, и в основном беднота!

— Думаю, много народу потянулось в Европу уже после первых открывшихся трампов, еще в Египте. Помнится, что-то по этому поводу говорили в Интернете. Но пока это не настолько масштабно, чтобы как-то нас затронуть.

— Теперь точно затронет, увы! — как ни странно, ушиб прочистил мозги и принес здравое суждение.

— До России беженцам не добраться.

— А причем тут беженцы?! Ты лучше вспомни, какой главный предмет экспорта оттуда?

Саша подумал и прищелкнул пальцами:

— Нефть!

— Именно! Нефть и газ. Между прочим, самые богатые на это регионы и пострадали! Теперь, пока трампы не остынут, им туда просто не сунуться, не говоря уж о том, чтобы проверить, как там ресурсы, или возобновить добычу! А трампы могут оставаться открытыми до-олго!..

— И получается...

— Что мы теперь практически единственный крупный поставщик топлива в мире.

— Так это же хорошо!

— И да, и нет, — я принялась загибать пальцы, — с одной стороны, у нашего правительства появляется дополнительный рычаг давления.

— Это хорошо, — кивнул Саша, — именно об этом и говорю.

— А с другой стороны, теперь необходимость в беспрепятственном доступе к ресурсам может перевесить страх других стран перед нашим стратегическим атомом!

— Это да... — он задумался, — это уже не есть хорошо...

— Кроме того, трампы, — я ткнула пальцем в стопку собранной по теме литературы, — выделяют фигову тучу парниковых и прочих газов, а это прямое воздействие на климат! Вспомни, вчера передавали о слишком раннем начале сезона торнадо в Америке. На целых два месяца раньше! И сразу восьмибальный шторм, безо всякого предупреждения. А ведь трампы и недели не просуществовали! Что будет дальше — даже думать страшно! И наверняка затронет и нашу территорию. Где-то могут начаться засухи и пожары, а где-то будут сплошные ливни и наводнения.

— Прибавь к этому топливный кризис.

— К счастью, не обязательно: я тут подумала и вспомнила, что кроме России, у многих других стран остались месторождения. Те же США, Норвегия, Мексиканский регион...

— Ты права, — рука мужчины скользнула вдоль моей спины и прочно обосновалась на талии.

Вздохнув, я чмокнула его в щеку и поднялась:

— Ладно, пойду, закончу с капустой.

В спину донесся разочарованный вздох Саши. Невольно улыбнулась. Подошла к входу в подвал, но на полпути пришлось свернуть с маршрута — в ворота позвонили. В зеркале никого не было, пожав плечами, решила, что снова принесли рекламу. На всякий случай проверила почту, и действительно, вместе с рекламным бюллетенем Почты России лежал уже знакомый синий конверт.

— Саш, смотри! — я победно помахала посланием, вбегая в гостиную.

— О, проявились, наконец-то! — Саша поднялся и подошел ко мне, — я уже начал думать, что они отстали. Открывай скорее.

Мы зашли в кабинет за ножницами. Пока открывала письмо, Саша достал из стола папочку с другими анонимками.

— Ага, что-то новенькое! — Я начала читать вслух. — Так, дорогуша, мое терпение рухнуло! Ты окончательно обнаглела, совершенно не желаешь слушать умных людей! Так что я решил: либо ты отдаешь мне свои разработки по жиле, либо я отправляюсь в одно веселое заведение с красным рантом на флаге[4] и сдаю тебя с потрохами! А знаешь, что бывает за предательство родины? Правильно, высшая мера. Думаю, тебе этого не хочется, верно? Так что собирай-ка сегодня карты и документы, пакуй их в красный плотный пакет и вези на Московский вокзал, в камеру хранения номер семьдесят семь. Не волнуйся, она будет свободна. Клади пакет туда и ставь код доступа — все семерки. И тогда можешь жить спокойно! Арридеверчи, крошка!

Подняла глаза на мужа. Тот стоял, прислонившись мускулистым плечом к косяку и задумчиво потирал подбородок. Про себя я отметила, как играют у него желваки: это означало, что поисковик перешел в "боевой режим".

— Что ты об этом думаешь? — осторожно спросила.

— Думаю, что это письмо стоит того, чтобы вызвать Рамироса и Полковника. Это уже серьезно.

Не дожидаясь моего ответа, он дотянулся до телефона. Все время в ожидании мы молчали. На душе мерзопакостно скреблись кошки, настроение упало ниже плинтуса. Даже будучи уверенной, что ни в чем не виновата, все равно мысли скакали развеселыми кенгуру: "а, может, вот это покажется им подозрительным?" или "а вдруг вот тот дядька в поезде что-то услышал не так?" и тому подобные глупости.

Полковник и Рамирос приехали практически одновременно. Вадик немного опоздал, так как возвращался с занятий.

— Мечтуля, позаботься о закусках, — попросил меня Саша, — думаю, разговор будет долгий.

— Конечно, — я опрометью бросилась на кухню, оставив мужчин в гостиной.

Вытащив на стол половину содержимого холодильника, начала готовить холодный закусочный стол: в менажницу выложила маринованные корнишоны, помидорки-черри в пряном маринаде, маслины с оливками, лечо и ким-чхи. Морковка по-корейски, ломтики свежих овощей с черным молотым перцем, базиликом и оливковым маслом заняли отдельные плошки. На широких блюдах разложила мясное и рыбное ассорти — различные колбасы и копчености, стружку копченого сала. Лососину рядом с селедкой и копченой скумбрией, креветки и кальмары, вареные мидии и крабовое мясо. И обязательно салатные листья!

Пока я металась по кухне, в гостиной начался натуральный военный совет. Полковник, Рамирос и Вадик изучали под лупой каждое письмо. Саша пересказывал все, что нам с ним было известно.

Наконец, Старшина отложил в сторону документы и вынес свой вердикт:

— В то, что у них есть на тебя хоть что-то серьезное, я не верю. Кроме того, согласен с выводами, что против нас играет дилетант.

— Полковник, но почему именно я? — задала свой главный вопрос, — я не звезда и не финансовая шишка.

— Думаю, тебя выбрали как мишень потому, что лучше всего тебя знают: где живешь, чем занимаешься, что можешь. Но при этом шантажист вовсе не входит в твой личный круг. Скорее, знает тебя опосредовано, через знакомых. Есть у тебя такой знакомый?

— Романские и Петрова! — других вариантов я не знала.

— Вряд ли, — покачал головой Рамирос, — у них уже есть привод за нападение на тебя. Рецидив чреват слишком серьезными последствиями, а они вовсе не дураки, хоть и дилетанты. Да и видений у тебя никаких не было.

— Не было, — согласилась я, — но других знакомых, знающих про Братство и способных на шантаж, у меня нет.

— Знаете, — Саша задумчиво мельчил вилкой кусок колбасы на тарелке, — а я соглашусь, что это они. Вот только, думаю, это не сами тетки, а молодое поколение действует.

— Петя?

— Да, — муж проглотил кусочек и пояснил свою мысль, — орудуют, словно шпионских романов начитались. По-юношески, наобум. И выражения, как в молодежных передачах. А что? Помнишь, в одном из тех твоих видений он с другом своим обсуждал возможность собрать свою команду? Так, может, действительно собрал и решил заняться поиском?

— И начал с шантажа? — Вадик с сомнением потер подбородок, — не думаю. Он уже привлекался к суду, неужели по тюряге соскучился?!

— А я согласен с Сашей, — отозвался Рамирос, — если это действительно они, то наезд на имеющего опыт и на деле доказавшего успешность находок человека — для них самый логичный и простой выход. А то, что действуют нагло, так считают, что никто не свяжет их с письмами, а проверить, кто заберет пакет, ты не сумеешь. Наверняка они следят за твоими перемещениями.

Мне сразу вспомнились и пацан у ларька, и спортсмен в одном из книжных, и "княжич" в другом.

— И что нам делать? — поинтересовалась грустно, — мне не хотелось бы проверять, настучат ли они на меня в спецслужбы, или нет. Даже если ничего мне не будет — время и нервы потреплют изрядно.

— Я думаю, поступим так, — полковник дымил трубкой, слушая наши обсуждения и размышляя, — есть у меня учебная копия "под жилу", ведущая на Новгородский полигон. Состряпаем кое-что еще для солидности, легенду придумаем. Это ты и отнесешь на вокзал. Не бойся, вокруг будут наши ребята. Они-то и проверят, кто заберет пакет. А на полигоне мы хозяева, — встретим гостей по-своему, по-Братски!

— Точно! — Саша предвкушающее ударил кулаком в раскрытую ладонь.

И мы принялись за фабрикацию документов. Я писала на старом, обтрепанном и пожелтевшем листке левой рукой якобы завещание некоего купца третьей гильдии с описанием серебряной посуды, золотых рублевиков и прочего имущества. Полковник попросил одного из помощников привезти необходимую карту сюда. Вадик из подручных веществ делал какой-то чудодейственный раствор, долженствующий мгновенно состарить тряпку или бумагу. Рамирос и Саша в две руки черкали схему деревенского подворья с якобы зарытым сокровищем и составляли таблицы оценки стоимости предполагаемого сокровища. Все это должно было разогреть аппетиты и алчность шантажиста, мешая рационально мыслить и почувствовать ловушку.

Через два часа все было готово. С ярко-красным пакетом в руках я прошла в многолюдное нутро Московского вокзала, слегка поплутала по залам и переходам, спустилась в прохладу полуподвальных помещений с автоматическими камерами хранения. Отыскав нужную секцию, изучила инструкцию по пользованию камерой. Запихнула немаленький пакет в ячейку и выставила условленный код. Развернулась и, согласно полученным от поисковиков инструкциям, устроилась в небольшом кафе возле зала ожидания.

Через некоторое время ко мне подсела остальная команда, а еще через несколько минут Саше позвонил Полковник:

— Наживку проглотили! Хорошо одетый парень с портфелем, похожий на аспиранта. Чернявый и высокий.

...час спустя, в одной приличной квартире...

— Привез? — в трубке заинтересованное сопение.

— Привез! — Петя еле сдержал ликующий вопль, — целый пакет, и тяжелый. Отмазка для матери, как обычно?

— Лучше скажи, что брал в библиотеке для меня документы к диссеру. Я подтвержу.

— Понял, буду через пять минут.

Петя ввалился в квартиру через четыре минуты. Поговорил с матерью по телефону, дал убедиться, что действительно у Димы. Переведя дух, прошел в комнату к другу, поздоровался с остальными участниками команды, плюхнул пакет на кровать. Затворив дверь, Дима включил дополнительную лампу и показал на специально придвинутую тумбу:

— Открывай! — Чарек и Леша столпились вокруг.

— Ножницы найдутся? Скотча-то навертела, не разглядеть!..

В четыре руки друзья размотали множество слоев картона, пленки и скотча и выложили на стол несколько потрепанных карт, листок с чем-то вроде письма и несколько таблиц, написанных от руки на тетрадных листках.

— Так, посмотрим, — Петя просмотрел карты, — это кусок какой-то области, а вот это вроде как план дома и двора.

— Тут у нас, кажется, завещание и опись имущества. А это, — Дима с интересом просмотрел записи, — судя по явно женскому подчерку, она подсчитывала будущий улов.

— И сколько она насчитала?

— Итоговой цифры нет. Но даже без этого получается, — он пошевелил губами, складывая в уме, — несколько сотен тысяч.