Сокрушитель. Ученик

— Было дело, — пожимает плечами Мамунги и поворачивается к Ли Гюбом. — А вам, разве, не сообщили, радость моя? Моя прелесть вместе со стариком хорошо бегали, пока к ним не прибыла подмога. Нас уже четыре дня как отстранили от миссий Федерации из-за этого инцидента.

— Ты так легко признаешь, что не справился с заданием? — защитник Суну подозрительно сощурился. — Тогда что ты делаешь здесь?

— Во-первых, я искренне преклоняюсь перед силой Ку-Мун-Рен. Я был на той 'Битве среди армий Бога' и видел его становление. Вот пришел посмотреть, что будет с неудачниками из Федерации, вышедшими против него, — какой мирный диалог. А на улице уже дождь из этих самых 'неудачников', выпадающих из окон. — А во-вторых, я должен мальчишке жизнь. И если ты попытаешься ему помешать, то тебе придется сразиться со мной.

— Мне нужно позвонить, — сообщил Ли Гюбом и отошел на пару метров. Разговор затянулся надолго, лишь один раз защитник клана Суну поинтересовался, зачем нам леди Сосул. Я честно ответил, что она вроде бы лечиться отправляется. Дворецкий Чон за ней присматривает, а 'наша команда' всего лишь выполняет роль туроператора. После разговора поведение Ли Гюбома претерпело коренные изменения. Максимум учтивости и никаких глупых улыбок. — Можете проходить. Сейчас Старейшины отдадут приказ на возвращение всех бойцов клана Суну в резиденцию. Раз Федерация не выполнят условия договора, то и мы ответим им той же монетой.

Уже на лестнице я поинтересовался у Мамунги.

— А что за договор?

— Федерация обещала Старейшинам клана Суну заботиться о маленькой Главе и найти способ излечить её болезнь, а за это клан Суну выделяет часть своих бойцов под командование главы Федерации, — ответил мне тот. — Вы умудрились выкрасть её из охраняемого особняка и надежно спрятать, поэтому можно считать, что Федерация не справилась со своими обязанностями. Более того, они даже не уведомили об этом происшествии Старейшин Суну. В общем, нынешняя реакция клана вполне оправдывает себя.

Вот так и рушатся различные планы. А ведь убей учитель идущего рядом со мной Мамунги, и никто бы не подтвердил мои слова, и тогда мне бы пришлось драться с мастером. Вот только Кан Сон пытался меня схватить, а до чего дошел бы Ли Гюбом, мне неизвестно.

+++

— Оу! — заявил Мамунги, когда двери лифта открылись на этаже, где буйствовал учитель.

— Угу, — подтвердил я. — И ведь уже второй раз.

Насколько я помню, в прошлый раз Хан и Сихо развлекались на крыше, но я их случайно отвлек. Вот и теперь дверь лифта открылась в тот самый момент, когда они собирались поцеловаться. Мда... поцелуй на фоне множества стонущих тел. Романтика простого муримин.

— Ты что тут делаешь? — ошеломленно спросил Хан. — Тебя же должны были из города вывезти!

— Глупый ученик пришел раскрыть своему глупому учителю всю степень его глупости, — скромно потупился я. — Вы о чем, вообще, думали, когда забрали от Сосул медсестру? А если с ней что-то случится? Дворецкий Чон может и не справиться.

— Ну, она сама пришла, уже после, — и чего он так смущается? Он же Дракон аж целых девяти искусств! Должен быть невозмутимым как скала.

— Угу, правильно, валите все на неё, — обвожу взглядом разгромленный зал. — Вы тут закончили демонстрацию? Тогда нам пора возвращаться...

— Нам нужно на крышу, — тихо сообщила Сихо. — Алекс должен прибыть прямо туда.

— Вы серьезно? Тут в здании Манчжу сидят, а вы вызвали Алекса вместе с Сосул на борту прямо сюда? Совсем голова последние дни не работает? Прокол за проколом же!

Мою речь прервало шипение, и из вентиляции повалил дым. Обычный дым. К чему бы это?

— Теперь нам точно нужно наверх, — мрачно сообщил Хан. — Ки можно восстановить только на свежем воздухе.

— Сильно потратились? — участливо интересуется Мамунги.

— Кое что осталось, — неопределенно ответил Хан и направился к лифту.

— Полезете в ловушку с малым запасом Ки? — нет, с ними действительно что-то случилось. Еще вчера они были здравомыслящими людьми.

— А какие варианты? — Хан хмурится еще сильнее. Никак не вспоминается?

— А у меня взять? Я сегодня весь день бегал, хоть рубашка и почти сухая (мокрая насвозь!) и почти не пахнет, — и почему на лице учителя появляется выражение 'Эврика'? — Не знаю, хвати ли для Сихо, но вас мы сейчас восстановим. Как огурчик будете.

Вот так и уселись прямо среди трупов. Порвали остатки моей рубашки, благо она уже мокрая, прикрыли повязками дыхательные пути, и сидим.

— Учитель, — когда Сихо в очередной раз вливала мою Ки в Хана (её собственный резерв был, похоже, в разы меньше). — Как из Мурима выходят? Только не вперед ногами.

— К чему спрашиваешь? — а Хан млеет под ручками медсестры. Однако.

— Вы там Манчжу убили. Теперь все его ученики при случае будут пытаться меня убить, — учитель морщится. Ну да, такие тут порядки. — Однако, как я уяснил, нападать на тех, кто не является муримин, считается позорным.

— Все-то ты успел выяснить, — кивает Хан. — И когда только? Вроде постоянно перед глазами был.

— С дворецким Чоном разговаривал. Полдня мы с ним вдвоем за Сосул присматривали, вот и пришлось как-то отношения налаживать. Он много чего мне о Муриме рассказал.

— И у тебя, естественно, уже есть готовое решение? — учитель даже не пытался скрывать иронию.

— А то! Идеальное решение в нашей ситуации. Вы же знаете, что муримин отличаются от обычных людей развитым Ки-центром, — а вот теперь он заинтересовался. Да и Мамунги чего-то дернулся. — Всего-то нужно его разрушить.

— Но у тебя... — Хан получил под ребра от Сихо и заткнулся. — Ну да. Идеальный ход.

— Ты правда решишься на это? — Мамунги был в шоке. — Ты ведь понимаешь, что лишишься возможной защиты и различных перспектив? Публичное отречение гораздо удобнее в этом плане. К тому же, если тебя обессиленного кто-то убьет, то расследоваться это будет не так тщательно, как если бы ты был муримин.

— Не так уж мне нужны эти эфемерная защита и призрачные перспективы, Мамунги, — хороший он все-таки парень. — Я в Муриме всего неделю, так что привязаться к этому миру просто не успел. Правда, я бы не отказался иногда встретиться со знакомыми, посидеть в кафе, пообщаться. Ну а смерть? Сегодня я могу мереть четыре раза, а история еще не закончилась. Скажем так, ощущение дыхания смерти за плечом несколько приедается. Сегодня я уже вряд ли испугаюсь смерти. Вот завтра-послезавтра, когда меня отпустит напряжение сегодняшнего дня... но это будет не сегодня.

— Все-таки ты действительно ученик Ку-Мун-Рен, — уважительно сказал Мамунги. И на наше с учителем удивление пояснил. — В 'Битве среди армии Бога' твой учитель сказал что-то похожее. Вроде бы ему тогда угрозами предлагали остановиться на трех искусствах. Эти слова запали мне в душу тогда, и я запомню то, что ты сейчас сказал. И, может быть, даже загляну к тебе в гости.

+++

Крыша. Манчжу, Ловушка.

Все не так, как предполагали мы, но и не так, как предполагали они.

Вместо восьми Манчжу и Данчжу, на крыше нас ждал только Данчжу. К чему бы это? Но это нам было только на руку. А вот то, что вместо истощенного Хана на крышу вышел полный сил Ку-Мун-Рен, шло в разрез с планом этого самого старика. Я на это надеюсь.

Все началось с дежурных приветствий. Что-то вроде: 'Мсье, вы наглая жирная сволочь!', 'Что вы, мсье, я всего лишь ангелок по сравнению с вами'. И прочие реверансы.

В общем, шла нормальная цивилизованная жизнь (п.а. очередной плагиат, но так приятно встретить в тексте родные сердцу фразы).

А вот когда на крышу выбежали Ли Гюбом с частью той толпы, что стояла на улице, начался хаос.

Я не знаю, кем нужно быть, чтобы принести на подобную встречу пистолет. Муримин запрещено использовать огнестрельное оружие. Но вот этот очкастый уродец выстрелил в спину учителю.

— Хахаха! — да он псих! Причем, буйный! — Это тебе за смерть мастера!

Потом уже среагировала Сихо и попыталась прикрыть учителя, затем Мамунги метнул свой ножик, потом уже дернулся и я. Все-таки реального опыта у меня чрезвычайно мало.

Из плюсов. В Хана больше не попало ни одной пули. Ножик Мамунги отбил два снаряда.

Из минусов. Одна пуля вошла Сихо под правую ключицу.

Когда увидел, что медсестра упала, то просто изменил направление движения и помчался к психу. Толпа, как и свойственно толпе, отхлынула от человека с оружием, и никто даже не попытался его обезоружить. Хлеба и зрелищ? Будут вам зрелища.

Когда этот буйный перевел ствол на меня, я постарался бежать так, как делал это во сне. Зигзаг с внезапно меняющейся траекторией, а за три метра я прыгнул вперед, уходя в кувырок и, используя инерцию, толчком рук послал себя как снаряд прямо в него. Полностью уклониться он не успел, а вот выстрелить — вполне. Пуля чиркнула по бицепсу, но даже не поцарапала кожу, вряд ли кто-то решит, что попадание было. А мои ботинки врезались этому уроду в район печени.

Потом резко подняться, метнуться к приходящему в себя психу и одним четким движением рук свернуть ему шею. Мда... не так я себе представлял первое осмысленное убийство. Оглянувшись на Сихо и склонившегося над ней Хана, я в холодной ярости (это-то и самое странное — я зол. Я просто в бешенстве, но при этом голова остается ясной) схватил труп за ноги и начал раскручиваться вокруг своей оси. Оборот, второй, третий. После пятого я кое-как справился с прицеливанием и отпущенный труп полетел в Данчжу. Ну как в Данчжу — в трех метрах от него стоял Кан Сон... вот в него я и попал.

— Вот такие в Федерации муримин? — сплюнул я себе под ноги. Это уже театр. Я уже слышу шум вертолетных лопастей. Это наверняка Алекс. А где Алекс, там и аптечка Сихо. А там еще вчера было полтора литра моей крови. — И почему я не удивлен?

Подхожу к Хану, кладу руку ему на плечо и шепчу короткое слово: 'Прикройте'.

Теперь Сихо на руки и шагом, пока еще медленным шагом, направляюсь в направлении звука. К счастью, вертолет выныривает из-за края крыши не в том месте, где все еще ошеломленно стоят Данчжу со компания.

Небольшой посыл Ки в ноги и я запрыгиваю на надстройку выхода на крышу (п.а. не знаю как еще назвать этот бетонный параллелепипед с дверью). Алекс подводит вертолет поближе.

Вот же, блин. Первый раз прыгаю в висящий в воздухе вертолет и обязательно у меня на руках должен быть раненый!

А вот и старичок зашевелился. Ну, думаю, это правильная идея — остановить меня... но мало того, что прыгнувшему Данчжу подправил траекторию Хан, так еще и с вертолета спрыгнули двое: парень с катаной и парень без катаны. И оба этих парня встали между мной и Данчжу.

Эх... Ки в ноги. Прыжок. Ай, переборщил. Голова теперь бобо. Внутри дворецкий Чон уже распаковывает аптечку, а Сосул обеспокоенно оглядывается из кресла второго пилота. Мда...

— Дворецкий Чон, зажмите рану, — отдаю я свою первую команду. Вот блин, теперь еще и врач. Что за день такой у меня? И в шпионов поиграл, и рубакой заправским побывал, и в бессознанке повалялся, и в переговорах участвовал, убил первый раз, а теперь наоборот, пытаюсь лечить. Так, а где кровь? Собственно, этот вопрос я и озвучил.

Сосул покраснела и спрятала кружку. Все понятно. Да поможет нам техника распределения Ки! В конце концов, способ проткнуть мою кожу известен, нужно лишь сильно снизить концентрацию Ки в, допустим, руке.

Кто тут раскачивает транспорт? Не мешайте работе! Ну, Ли Гюбом. Ну, уговаривает Сосул вернуться. Ну, делает это с наружной стороны вертолета. Но у меня тут операция идет!

— Сихо-ним, — обращаюсь я к девушке. — Вы еще пока с нами?

Легкий хрип.

— Пейте, — делаю надрез скальпелем на вене и подношу специально удерживаемую в открытом состоянии рану ко рту девушки.

На минуту все внутри вертолета замирают, лишь защитник Суну шумит снаружи, да кружатся лопасти. Все, теперь немного на рану, чтобы корочка появилась, и можно оставить медсестру на попечение дворецкого.

— Сиун, — остановила меня Сосул, когда я уже собирался присоединиться к веселью внизу. Учитель уже перешел Границу Черного Источника, и теперь просто крушил крышу.

Девочка протянула мне золотой медальон с какой-то птицей.

— Сохрани его до моего возвращения, — а глаза серьезные-серьезные. Ну, в какой-то степени — это обещание пережить творящийся внизу ад.

— Конечно, Сосул, — потрепал девочку по голове. — Выздоравливай и слушайся учителя и Сихо-ним.

После этого спрыгиваю на ту же надстройку. Ли Гюбон присоединяется ко мне спустя секунду.

— Какие будут приказания? — это он мне? Сейчас не время для вопросов.

— Подержи пока, — сую ему медальон. У меня и карманов-то нет, а с шеи точно сорвется. Пусть в надежных руках побудет. — Головой отвечаешь.

— Конечно, Сиун-ним.

Все потом. Все вопросы потом. А пока нужно остановить учителя и разыграть разрушение моего Ки-центра.

Так. Повысить скорость восполнения Ки. Не ГЧИ, но сейчас и этого достаточно.

Вот удобный момент!

Прыжок на спину учителю, а теперь нужно быстро говорить ему имена. Сиун, Сихо, Сосул, дворецкий Чон, Алекс, опять Сихо, Сиун, и так, пока он не очнется.

Ух ты! Я продержался две секунды! И очень повезло, что Со Чхон решил помешать мне покинуть пределы крыши. А учитель остановился. Если судить по теории якорей, которую он сам же мне и рассказывал, сейчас в его голове должны гулять только эти имена, а не желание всех тут поубивать.

Вот. Теперь Хан снова с нами.

Я уже хотел поздравить его, как сзади меня кто-то ухватил за шею.

— Хахаха! — безумный голос. Но воде бы это Данчжу. Только шепелявит слегка. — Мое ожидание вознаграждено!

Крепкая хватка старика подняла меня над землей. Скотина, он мне почти артерию пережал!

— Ку-Мун-Рен! — начал вещать этот типус. — Одно неверное движение, и этот мальчишка умрет!

Кан Сон и Со Чхон попытались остановить Данчжу, но только словами. Ну да, в таком положении я действительно могу умереть. Единственным, кто сдвинулся с места, был Хан.

— Немедленно объяви, что сдаешься! — запаниковал старик. — Иначе твой ученик умрет!

— А ведь, — учитель не поднимал глаз, но шел прямо к нам. Я потихоньку начал отводить Ки от области желудка (по идее, там расположен Ки-центр). — Мой учитель погиб при таких же обстоятельствах. Он умер... в надежде защитить своего ученика от твоих подлых уловок. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня.

— А ведь это хорошая идея! — вот теперь Данчжу засмеялся. — Сдохни прямо здесь и сейчас! Тогда твой ученик будет жить.

— Учхитель, — как же неудобно говорить, подвешенным за шею.

— Да как после такого ученик сможет жить? — печально спросил Хан, останавливаясь на расстоянии удара от меня. — Как он сможет жить, осознавая, что смерть его учителя на его совести? Просыпаться в холодном поту о кошмаров, где учитель умирает на твоих руках? Я поклялся себе, что не позволю своему ученику нести подобную ношу.

— Бх... ейте, — все, область избавлена почти от всей Ки, теперь Ки учителя пройдет сквозь тело почти без потерь... а повреждение внутренних органов? Залечу как-нибудь.