Дик Калиостро все с большим подозрением смотрел на Эдмона, ведь это мальчишка передал трансляцию лейтенанту Магрит Мо, в то время как его отец заметал следы их флайера.
— Вы оба из "Черных эльфов", — заключил он.
— Да, — отозвался Перье-младший, — и госпожа Джоконда Бароччи очень любит просчитывать варианты событий, не так ли? Это — один из них... Пожалуй, дело сделано. После телепортации поговорим.
— О, Матка Боска! Фанни, да довольно темнить! — не выдержала Полина. — Я не знала, что тебя уже обучили убивать...
Эдмон ухмыльнулся лукаво:
— Это было непременное условие Фреда Калиостро для отправки меня к вам, детки. Ну и ротозеи же вы двое! И как только вам удалось тогда отвоевать контейнер у "Подсолнуха"?..
Аустина Иллеоклео смотрела на него с приоткрытым ртом:
— Так ты... вы... не ребенок?!
— Эх, и я даже не мальчонок... — сокрушенно ответила Фанни.
— Моя дочка! — с гордостью добавил Палладас, делая ударение на первом слове, что Буш-Яновская не преминула прокомментировать фразой: "Ой, ну кто бы сомневался! Яблоко от яблони..."
Фанни-Эдмон тем временем старательно разглядывала карту прибрежной части острова.
— Вот здесь наши обнаружили ту каверну. Опустынивание вокруг нее говорило в пользу присутствия где-то там ТДМ. И он нашелся. Правда, глубоко под землей. Так что нашему пилоту придется заложить несколько фигур высшего пилотажа, потому как заниматься альпинизмом, имея под боком вот этих двоих коллег-калек я бы лично не рискнула. Феликс!.. Да, кстати, познакомьтесь: Феликс Лагранж, квадро-структура Фредерика Калиостро... Феликс, мы стряхнули с хвоста надежно?
— Абсолютно надежно, — согласился бывший Ламбер Перье, которому не пришлось даже менять внешность и национальность, чтобы замаскироваться для их с Палладой легенды.
— О, манификь*!
— Хватит кривляться! — мрачно бросила ей Полина, раздраженная нелестными эпитетами Фаины в свой адрес и ее чрезмерной самоуверенностью, которая, тем не менее, как назло, была оправданна; смириться с этим властной Буш-Яновской было нелегко. — Кто проверял, действующий ли это трансдематериализатор?
_______________________________
* От старофранцузского "magnifiquement" — "великолепно"
— Ну неужели ты думаешь, что нас послали бы наобум? — усмехнулась Фанни.
— Да что угодно может быть!
— Нет, чего угодно быть не может. По крайней мере, в нашем случае. Правда, Карди заставил нас с Феликсом пропотеть: как вспоминаю его в тот день, так вздрагиваю...
И гречанка коснулась плеча мужа. Дик улыбнулся и покачал головой:
— Не стоило, дарлинг. Не забывай, что в свое время пришлось испытать миссис Кейт Чейфер. После такого любое увечье — шутка...
— Не знаю, не испытывала и не хочу пробовать. Но верю. Что ж, если нам суждено вырваться с этой поганой планетки, я буду считать, что прожила свою жизнь не зря... Вот только действительно жаль, что нам не удалось захватить "языка"...
— Это, по-моему, было невозможно, — вмешался полковник Иллеоклео. — Вы и без того сделали нереальные вещи... Так значит, организация "Черные эльфы" — не миф?
Земляне все как один скромно потупились.
— Приготовьтесь и пристегните страховые ремни! — прозвучал в датчиках голос бесстрастный голос киберпилота. — Мы начинаем снижение. Возможна сильная тряска.
— А вот и наша спасительная ямка! — и Фанни указала в обзорник, где прямо под ними расстилалась черная выжженная земля. — Ну-ка увеличьте верхний правый сектор до максимума! Ба! Смотрите-ка! А тут водятся аборигены из каменного века! И, кажется, они держат путь к нашей каверне. Стоит поторопиться... Ну, если мы не хотим прослыть тут какими-нибудь вудуистскими демонами...
* * *
Клеомед, горы Харана, конец июля 1002 года
Эфий настолько испугался падения, что потерял чувства еще до того, как его спихнули в каверну. На него просто упала тьма, и все.
Сознание возвращалось толчками сердца, отдававшегося в висках. Руку холодило что-то липкое и мокрое. Пастух разлепил веки и обнаружил себя лежащим на козьей туше. Шея животного была сломана, а череп разбит вдребезги, отчего рядом с трупом и расползалась лужа черной, быстро остывающей крови, куда угодила рука Эфия.
Юноша осторожно пошевелился. Коза спасла его, приняв удар на себя, а Эфию повезло уцелеть, приземлившись на ее спине. У него даже не было ушибов!
Он посмотрел вверх. Дыра, в которую их сбросили, отсюда казалась маленькой. "Колодец", образованный ею там, наверху, обрывался: под толстым слоем земной коры таилась пустота. Пещера выглядела гигантской и... достаточно светлой, чтобы глаза различали подробности.
Эфий поднялся и с приоткрытым ртом стал разглядывать все вокруг.
Нутро каверны поразило даже его безумное воображение. Он никогда не видел такого великолепия. Чертоги подземных злых духов подавляли. Своды потолка поддерживались причудливыми колоннами из сросшихся верхушками черных "сосулек". Оплывшие сталагмиты и истонченные сталактиты касались друг друга и создавали "талии" колонн, тонкие, как у самой красивой девушки стойбища солнцескалов. Черными были и потолок, и пол, и стена, которую смог различить вдалеке глаз пастуха. Эта чернота блестела, словно от полировки. Эфий всмотрелся и обнаружил на полу тонкий сияющий слой непонятной пленки. Там, где упала коза и где разлилась кровь, эта пленка разорвалась и скукожилась махровыми клочками. Всего лишь плесень...
А откуда-то из глубины пещеры отчетливо доносился слабый гул. Так бывает, когда колдун и его помощники уходят говорить с духами, начинают пение и долго тянут какой-нибудь низкий звук, чтобы вызвать нужную сущность. Только у них рано или поздно воздух в легких заканчивался, и они прерывались, чтобы вздохнуть.
Юноша еще раз взглянул вверх. Отверстие в потолке теперь казалось еще более недосягаемым. Нет, не стоило обманывать себя чаяниями выкарабкаться наверх. Хотя стены "колодца", длинной горловиной соединявшего дыру в земле с пещерой, отвесными не были и сброшенные жертвы катились по ним первое время, пока не рухнули на дно, в полость, у Эфия не было никаких приспособлений, даже самой простой веревки, чтобы сделать попытку спастись. Оставалось одно: идти вперед. Только откуда исходит этот странный и оттого пугающий гул? Надо знать точно, чтобы идти от него, а не к нему...
В лицо Эфию подул слабый ветерок. Может быть, здесь есть еще какой-нибудь выход? Сквозняки просто так не случаются...
Обнадеженный, пастух со вздохом посмотрел на погибшую козу. Как же он без нее будет защищаться от злых духов? Он попал в их дом, они разгневаются и убьют его. Но...
Тут у юноши мелькнула хорошая идея. Может быть, предложить им в качестве откупа козлиную тушу? Вдруг они насытятся и не захотят, хотя бы какое-то время, "сладкого мяса"? А это даст Эфию отсрочку.
Труп животного оказался очень тяжелым. Никто из солнцескалов не пронес бы его долго, начал бы задыхаться. Но Эфий был увечным, и оттого вместо прекрасных жабр его легкие разрослись вдвое больше по сравнению с легкими сородичей. Он мог дышать полной грудью, не испытывая в горле жжения, как от проглоченного сухого песка. Поэтому пастух взвалил на плечи свою умершую спасительницу и, согнувшись под ее весом, побрел вперед по светящейся дорожке. Иногда подошвы скользили по заплесневелой пленке на полу. Эфий осторожно приседал и ставил ногу на безопасное место.
Гул не прекращался, но и не нарастал.
Для смелости Эфий начал придумывать всякие истории. Это немного развлекало его. Коза не так давила на плечи, страх отступал.
В какой-то момент юноша перестал глядеть под ноги, и вовремя. Всюду, куда хватал глаз — и влево, и вправо — пол пещеры обрывался отвесной ступенькой во много человеческих ростов. Там, внизу, пещера продолжалась. Она уходила под свод большого наплыва. Эфий вообразил, что когда-то, в незапамятные времена, здесь плавились эти жуткие черно-прозрачные колонны, натекали друг на друга и в конце концов создали нору в норе. Но как же перебраться на нижний ярус пещеры? Ветерок слабо дул откуда-то с той стороны, а это означало, что второй выход мог быть там, под сводом...
Эфий пошел вдоль края "ступеньки" направо, надеясь рано или поздно найти удачную колонну, чтобы, опершись на нее спиной, а ногами перебирая по стенке, тихонько съехать вниз. И он ее нашел! Точнее сказать, колонна-сталагнат по какой-то причине разрушилась. Нижняя сосулька, сталагмит, выросла в виде кривой спиральной капли, и верхняя, сталактит, сломалась, так и не дотянувшись до нее или после объединения, из-за тряски земли. До спирального спуска можно было допрыгнуть, но только без ноши. Эфий снял с плеч козью тушу, перевел дух, утер ладонью под носом. Немного отдохнув и попросив прощения у духа материной любимицы, пастух снова поднял труп, раскачал его и что было мочи швырнул в пропасть. Бедной козе уже все равно, а так есть надежда, что на нижнем ярусе ее снова можно будет подобрать и тащить дальше. Занятый этим, молодой солнцескал не сразу понял, что изменилось. И только когда коза с глухим стуком упала где-то между стеной и сталагмитом, до Эфия дошло: гул пропал. Может быть, это духи насторожились и теперь поджидали его прихода?
Делать было нечего. Эфий разбежался и перепрыгнул на сталагмит. Нарост оказался куда более скользким, чем пол пещеры. Пастух свалился с ног и начал стремительно съезжать по спирали, закручивающейся вокруг основания "сосульки". Дух захватило, но одновременно у Эфия появилась непонятная уверенность, что он уцелеет. Так и вышло. Словно зимой со снежной горки он скатился прямо к дохлой козе, подобрал ее и пошел дальше.
Под сводом, во "второй норе", было совсем темно. Похоже, светящаяся плесень еще не успела нарасти здесь в достаточном количестве или попросту не смела соваться сюда из-за какой-то опасности для нее. И эту опасность Эфий ощутил кожей. Она не пахла, не издавала звуков, ее не было видно... Но она была!
И тут "нора" взревела. На Эфия неслось чудовище-гигант со сверкающей чешуей и множеством глаз. Оно выло, гудело, рычало и визжало, плавно разворачиваясь в воздухе и метя ухватить свои жертвы.
Стаскивая с себя козу, Эфий ринулся прочь. Он не выбирал дорогу теперь, он забыл о кромешной тьме. И когда чудовище уже догоняло, юноша швырнул ему заготовленную дань, а сам влип в невидимую сосульку. Искры посыпались у Эфия из глаз, а впереди забрезжил свет. Туда и кинулся пастух со всех ног.
— А-а-а!!! — заорал он и с разбега налетел на что-то мягкое.
"Что-то" оказалось "кем-то". Их было несколько, и они шли в том же направлении, освещая перед собой дорогу странными негорячими факелами, дающими лишь узкие лучи, которые Эфий сзади и не распознал, приняв за свечение плесени.
Пастуха скрутили, навели на его лицо световой конус из верхушки маленького факела. Голоса в полутьме принадлежали женщинам и мужчинам. Язык был непонятен Эфию, но если судить по виду, это были люди. Или, скорее, злые духи, принявшие человеческие обличия с тем, чтобы обмануть и схватить "сладкое мясо". Юноша обмяк. Он понял, что проиграл и сейчас умрет страшной смертью.
Человекоподобные духи совещались. Эфий слышал их в полуобморочном состоянии и, конечно, не разбирал ни слова. И то, что чудовище куда-то исчезло, уже не могло утешить его.
— Черт! Кто это еще? — спросил детский голос.
— Из местных, что ли? Одежда меховая, мех внутрь, а воняет-то! — проворчал на это мужчина в возрасте.
— Подозреваю, — бесстрастно отозвался третий, тоже мужчина, но, судя по голосу, молодой, — что у здешних дикарей практикуется жертвоприношение и что по какой-то причине жертвой избрали вот этого парня.
— Что с ним делать? — вмешались сразу две женщины, перебивая друг друга.
— Не бросать же! — (снова ребенок).
— Да он дикий. Еще искусает! — (пожилой).
— Скорее! — почти простонал доселе молчавший. — Идемте скорее!
Все решила женщина с командными нотками в тоне:
— Да, давайте-ка спешить! Полковник, Алан! Держите этого типа и ведите к ТДМ... Мы ищем шары и устройство...
Не скрывая брезгливости, два духа, принявшие облик мужчин, сдавили дуреющего Эфия и поволокли к непонятному возвышению в самой глубине "норы".
— Есть! — звонко крикнул ребенок. — Шары есть, а вот ложбинки! Светите хорошо, здесь главное не перепутать последовательность!
— Заряжай! — бесстрастно откликнулся молодой. — Хватит болтовни!
— Нашел!
Мальчишка с гулом закатил шары внутрь каких-то отверстий. Ноги Эфия подкосились, и мужчины сдавили его плечами, чтобы удержать.
— Все на платформу, я включаю адскую машину!
Люди тесно окружили Эфия. Свод пещеры вдруг заполыхал. Кажется, на нем, угольно-черном, высветились звезды ночного неба. Шары с гулом катились каждый по своей лунке.
И в последний момент, когда мир уже распадался для Эфия на куски, страшная сила сшибла с ног пастуха и его пленителей.
Все исчезло.
* * *
Фауст, взгорье Каворат, "Ничья" земля, конец июля 1002 года
— Марсия! — громким шепотом позвала Ника подругу по несчастью. — Марсия, можно тебя?
Женщина, сидевшая за дверью в соседней комнате, вошла тяжелой поступью.
— Он уснул. Можно он побудет тут? Мне нужно... выйти... ненадолго. Не говори им, а то...
— Да поняла я, поняла. Беги, посижу с ним...
Зарецкая закрыла грудь, отдала спящего младенца Марсии, нацепила на ноги расхлябанные шлепанцы и побежала в туалет. Если "серые" поймут, что кормежка окончена и что ребенок уснул, они снова унесут его. Еще в мае Ника была бы рада никогда больше не видеть его. Еще в мае все было иначе — то того момента, когда она впервые увидела его и все поняла. Но как, как же у них это получилось? Зарецкая не осмеливалась поделиться этим даже со своей "наперсницей поневоле", ведь это, как ей казалось, делало их с маленьким Домиником уязвимыми. Расскажи Марсия о догадках Ники своему любовнику-расстриге, о них узнают и другие монахи, а значит, смогут манипулировать действиями пленницы. А быть может, все и не так, но Зарецкая предпочитала молчать.
Вернувшись, она застала Марсию в одиночестве. Та виновато развела руками:
— Этот твой тюремщик следил за тобой. Когда понял, что ты покормила мальчишку, он его забрал... Вот говорила тебе: не давай ему имя, не привыкай, все равно отберут рано или поздно...
Ника искусала все губы, слушая ее и стараясь проглотить раскаленный пучок ваты, внезапно скопившийся в горле. Но все равно не выдержала, слезы брызнули из глаз:
— Я убегу отсюда! — она бросилась в постель, зарыла лицо в серое подобие подушки. — С ним убегу!
— Тс-с-с! Ну что ты так громко? — Марсия с досадой выглянула за дверь и потом нарочно оставила ее приоткрытой, а голос понизила. — Даст Великий Конструктор — убежишь. Но сейчас зря думаешь об этом, только терзаешься... И сына унести не получится, даже если сама сможешь сбежать. Они тебя на него, как на крючок, поймали. А вот я бы сбежала...
— Откуда ты знаешь?
— О чем?
— Что как на крючок?