Что-то прижалось ко мне сбоку.
— Алекс! — жалобно сказала Каолла, цепляясь за мою рубашку. — Вам точно ничего не сделают?
— Точно, — я спокойно ей улыбнулся. — Мы уже все рассказали людям. Какой смысл?
Внешние двери спортзала распахнулись, и в них быстрым шагом вошла группа из примерно десяти мужчин в черных официальных костюмах, какие на Терре носили только государственные служащие, и одинаковых наглазниках с затемненными линзами. Не озираясь по сторонам, они уверенно направились к нам по свободному пространству возле стены.
— В крайнем случае выпишут штраф и вышлют с Терры, — добавил я, совершенно не чувствуя уверенности в своих словах. Каолла еще сильнее уцепилась за рубашку, опасливо прячась за меня.
— Алекс Рияз Дували, Лена Осто, — с четким североамериканским акцентом сказал предводитель группы, явный хисп по внешности, демонстрируя блестящий знак на пластине черного бархата. — Я специальный агент Федерального бюро расследований САД Майкл Холл. Вы арестованы. Вам предъявлены обвинения по незаконному въезду на территорию Северо-Американского Договора, контрабанде денег, незаконному хранению и ношению оружия, а также в коммерческом шпионаже. Предупреждаю, что все происходящее записывается, запись является судебным доказательством. Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы, но все, что скажете, может и будет использовано против вас. Ваш адвокат, если он у вас есть, имеет право присутствовать при допросах. Если вы не в состоянии оплатить услуги адвоката, его предоставит государство. Поскольку вы не граждане САД, вы можете связаться с официальным представителем вашей гражданской юрисдикции, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права?
— Если вас прислали из Северной Америки, — задумчиво сказал я, — означает ли это, что ваши хозяева не уверены, что их приказы станут выполнять в Ниппоне?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — холодно парировал сотрудник ФБР. — Прошу вас обоих протянуть руки, чтобы на них надели наручники.
Он выдернул из кожаного футляра на поясе два раскрытых кольца, скованных вместе короткой цепочкой. Один из мано рядом с ним проделал то же самое.
(— А стоит ли описывать следующую сцену? — поинтересовался я. — Все-таки сопротивление государству на Терре является преступлением. Мы никому не навредим? Может, и эту секцию закрыть?
— Во-первых, все происходящее и так транслировалось в Сеть, — успокоила Хина. — Во-вторых, в конституции САД до сих пор осталась древняя статья о праве граждан сопротивляться тирании государства, в том числе с оружием в руках. В-третьих, я провентилировала вопрос с адвокатами. Они прислали километровый список ссылок на законы и решения судов, из которых следует, что никому ничего не грозит. Описывай смело.)
— Нет! — крикнула Каолла, выныривая из-за меня. Она подскочила к главному агенту и принялась молотить кулачками по его груди. — Я-да, я-да, я-да! Дамэ! Вы не имеете права! Понятно? Хоттойтэ!
На лице мано появилось явное изумление. От растерянности он даже сделал шаг назад. Браслеты в его руке громко звякнули. Набики и Марико синхронно шагнули вперед, вставая между агентами и нами.
— Пошли вон, поняли? — воинственно заявила Набики, упирая кулаки в бедра. — Они — наши гости, а вам тут не рады.
— Вам не могли выписать судебный ордер на арест за такой короткий срок! — поддержала Марико. — Вы действуете незаконно!
— Мы действуем совершенно законно! — огрызнулся агент, растерянно глядя на нее. Он явно не ожидал отпора и не понимал, что делать. Я заметил его быстрый взгляд, брошенный через плечо на кого-то позади. — Отойди, мисс, ты мешаешь правосудию.
— Аоки, куда!.. — раздалось из зала восклицание, но какой-то незнакомый парень-старшешкольник, здоровый бугай и явный адепт костоломного спорта под названием "американский футбол", уже легко вспрыгнул на сцену и встал плечом к плечу с Марико.
— Валите отсюда, поняли? — сумрачно сказал он. — А то наваляем сейчас так, что не встанете.
Один из агентов шагнул вперед и попытался отстранить его, но парень, превосходящий его ростом на голову, небрежно отбросил руку. А на сцену из зала уже лезли, запрыгивали, поднимались новые люди — в основном подростки, молодые мано и чики, но среди них и взрослые. Живая стена между нами и агентами мгновенно выросла настолько, что нам пришлось отступить, иначе нам оттоптали бы ноги. В зале быстро нарастал рассерженный гул голосов.
— Убирайтесь отсюда в свою Америку! — крикнул ломающийся юношеский голос.
— Со ё, со ё! Вам здесь не рады! — поддержал какой-то зрелый мано. — Они под нашей защитой! Уходите!
— Свободный Ниппон! — крикнула еще одна чика. — Янки вон!
Ее фраза словно спустила какой-то триггер. Зал взорвался таким гамом, что в нем уже было невозможно разобрать отдельные слова. Нас дернули сзади за одежду, и мы повернулись.
— Так нельзя! — крикнула интервьюер, с трудом перекрывая шум. — Нужно их успокоить!
— Как? — саркастически поинтересовался я, скорее, для себя. Однако Томоё расслышала или прочитала по губам.
— Подключите меня к микрофону! — она ткнула пальцем вверх. — Мне нужен голос! Хина-сан!
— Сделано, — сказала Хина через внешний динамик окуляров Лены, прежде чем на нас обрушился удвоенный шум и ритмичные завывания самовозбуждающегося контура, который, впрочем, тут же потух.
— Дамарэ! — голос интервьюера рухнул сверху, кроша шум, а заодно и наши барабанные перепонки. — Минна-сан, прошу успокоиться. У нас снова прямая трансляция в канале "Токё симбун"! И у меня есть новости! Прошу тишины!
Шум стих почти мгновенно, и стало слышно, как главный агент ФБР кричит надрывающимся голосом что-то о противодействии правосудию и уголовном преследовании. Впрочем, и он тоже почти сразу умолк.
— Минна-сан, прошу показать мне наших американских гостей, — наверху снова включился проектор, и на экране, бледном в солнечных лучах, появилась лучезарно ухмыляющаяся интервьюер. — Для них есть очень интересная новость. Расступитесь, пожалуйста.
Толпа начала медленно и неохотно раздвигаться, открывая группу агентов. Вид те имели взъерошенный и помятый. Бить их явно не били, но потормошили изрядно. Глава группы утратил свой вид суперслужителя закона и затравленно оглядывался. Его наглазники заметно сползли в сторону, чего он даже не замечал. Два репортерских дрона зависли почти перед самым его лицом, снимая его в упор и развевая его волосы потоками воздуха от турбин, остальные продолжали висеть над нашими головами.
— Минна-сан, руководство канала "Токё симбун" приносит нашим подписчикам и зрителям самые глубочайшие извинения за технические проблемы, вызвавшие сбой трансляции, — Томоё продолжала улыбаться всеми двадцатью восемью белоснежными зубами. — Мне сообщили, что они устранены, и трансляция снова идет вживую. Запись интервью во время сбоя уже доступна отдельно. У меня, честно говоря, возникли сложные чувства по поводу проблемы. С одной стороны, я не люблю, когда мне затыкают рот. С другой — неведомые хакеры добились выдающегося успеха в популяризации нашего канала. Сейчас трансляцию смотрят примерно восемьсот миллионов человек наших подписчиков и разовых посетителей плюс как минимум столько же — зрители других каналов по всему миру. Я бы сказала, у нашей прямой трансляции, — она нажимом выделила слово "прямой", — минимум два миллиарда зрителей. Когда хакеров арестуют и станут судить, я обязательно поблагодарю их за самую доходную рекламную паузу за всю историю масс-медиа. Сумимасэн, агент-сан, — она простерла руку в сторону главного фэбээровца, — боюсь, я не расслышала ваши имя и должность.
— Специальный агент Майкл Холл, ФБР, — буркнул тот, приглаживая волосы и поправляя окуляры.
— Ёросику, Майкл Холл-сан, — слегка поклонилась Томоё. — Боюсь, у меня плохие новости для тебя. Ты не можешь арестовать Алекса-сан и Лену-сан.
— С чего вдруг? — зло спросил агент. — У меня есть судебный ордер...
— Дзаннэн дэсу... к сожалению, ордер незаконен. ФБР не имеет права арестовывать лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом.
Надо сказать, выдержке мано следовало позавидовать. Он побагровел всего на несколько секунд и даже ничего не сказал вслух, хотя, видимо, очень хотел. То ли верх взяла природная смекалка, то ли удерживали пялящиеся в упор телевизионные дроны и два миллиарда зрителей, но он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и только потом осведомился:
— Какой дипломатический иммунитет? У кого?
— Алекс Дували и Лена Осто с сегодняшнего утра обладают дипломатическим иммунитетом, — очаровательно улыбаясь, уведомила наш интервьюер. — К сожалению, из-за технических неполадок со связью я лишь несколько минут назад увидела официальное сообщение Конгресса Вольных Поселений.
— Какого конгресса? Какое сообщение?!
— А, пожалуйста. Вот.
Томоё эффектным жестом повела рукой в сторону подпотолочного экрана, на котором как раз пошла картинка. Яркий солнечный свет портил впечатление, но даже сквозь него я видел достаточно, чтобы от изумления удерживаться на ногах только благодаря костылю.
Из-за добровольного ухода в подполье и отсутствия связи со своими мы с Леной даже и не подозревали, какое бурление происходило в Поясе во время нашего отсутствия. Мы почти позабыли о товарищах, оставшихся позади, и уж наверняка не ожидали, что они что-то сумеют или просто захотят сделать. Максимум наших ожиданий сводился к тому, что они получат и спрячут изъятый у Лены эмбрион, укроют копию Хины да еще, возможно, предупредят близких друзей о Стремительных. Казалось бы, его еще можно ожидать от нескольких десятков миллионов анархистов по жизни, рассеянных по невообразимым просторам ближнего космоса? Но, как оказалось, мы страшно недооценили как своих друзей, пусть и мимолетных, так и общую солидарность внезов.
Дождавшись нашего спуска на Терру, Анна Мамбату, неофициальный матриарх не только семьи Мамбату, но и всего Утреннего Мира, крепко взялась за дело. Сначала она ввела в курс дела поселение, пришедшее в восторг от оставшейся копии Хины, получившей имя Нара, чтобы в разговорах отличаться от отправившегося на Терру оригинала. Ей выделили гигантские ресурсы, и хотя уровня Хины на специализированном железе она достичь не могла, ее разумность никаких сомнений не составляла.
После того, как местный народ убедился, что их не разыгрывают и не держат за идиотов, пришла пора распространять сведения по остальному миру. В поселении сделали небольшой ролик с выдержками из наших разговоров, записями атаки десантных кораблей и комментариями Анны и Мгабы о встрече с Бернардо. Второй ролик, уже почти полноценный документальный фильм, включал в себя также рассказы Фреда Сендухаила о Неторопливых, а также развернутые сведения из базы данных Нару. В числе прочего в фильм включили полные данные генома Лены, сведения об общем состоянии квантовых технологий и теоретические основы построения искинов на базе таких технологий.
Первый ролик широко разослали по Поясу людям, имевшим не только деловые, но и личные связи с населением Утреннего Мира. Заинтересовавшимся высылали второй. В течение буквально трех вдней весь Пояс и окрестности гигантов оказались в курсе дела. После еще нескольких дней бурления, попыток допросить Бернардо (предусмотрительно пропавшего из Кроватки — то ли спрятавшего дрона, то ли увезшего его на "Гавроне") и яростных баталий по переписке народ наконец пришел к единому знаменателю. В Чужих пока что предпочитали не верить, подозревая очередной вброс дезы со стороны Терры, но геном и квантовые технологии оказались весьма убедительными доказательствами. Сотни независимых лабораторий и техноцентров в Поясе параллельно исследовали предоставленные данные и единодушно сошлись в их подлинности. Более того, хотя детали реализации квантроники у Нары отсутствовали, имеющейся теории вполне хватало, чтобы создать прототип аппаратной базы в течение максимум вгода. Ну, а фертильность в безвесе как опцию женского зародыша медцентры могли предложить просто немедленно. Энтузиазма, правда, она не вызвала ни у кого, поскольку возвращать процессы деторождения в каменный век никто не захотел, но деталь добавила общей убедительности к картине.
Поймать Стремительных на горячем, разумеется, не удалось. Метод обнаружения "пустоты в пустоте", придуманный Хиной в самом начале, выявил пять или шесть подозрительных явлений, которые вполне могли оказаться их кораблями, но последующие сканирования никаких результатов не принесли. То ли Чужие приспособились, то ли благоразумно не подходили близко к радарным массивами, но гарантированно их засечь в тот момент никто не смог. Однако же являлись ли Чужие провокацией Терры или же суровой реальностью, особого значения не имело. Главное, что появилась новая опасность — или хотя бы угроза опасности, на которую следовало немедленно реагировать. Большой террор все еще жил в памяти, и даже намек на внешнюю агрессию заставил шерсть на коллективном загривке встать дыбом.
Ну, а известие о существовании настоящих искинов просто вызвало небывалый энтузиазм. Практичные внезы мгновенно сообразили, насколько их существование упростит жизнь и снизит риски бездыха. И когда все заинтересованные техноцентры и просто отдельные люди вдоволь наобщались с Нару и убедились, что она на парсек длиннее прочих железных считалок, вердикт вышел единодушным: берем не глядя. "Настоящий" это интеллект или лишь его полная имитация, неважно. И пусть террики, Чужие или даже боги только попробуют пикнуть на сей счет!
А потом произошло небывалое. Свободные поселения Пояса, анархичные и независимые по самой своей природе, с трудом поддерживающие даже простейшие формы кооперации в виде единых леджеров, псевдовалюты и ничего не решающего Совета поселений, практически мгновенно организовались в подобие государства. Не настоящего, разумеется — поступиться своей свободой внезов заставить не удалось бы даже под угрозой расстрела. Но после нескольких раундов переговоров, ругани, голосований, переголосований, скандалов, бойкотов и примирений в масштабах всего Пояса из старого Совета родилось то, что, недолго думая, назвали Конгрессом Вольных Поселений. В общем-то, ему делегировали лишь полномочия определять внешнюю и оборонную политику, да и то с серьезным оговорками (если интересны детали, идите в архивы), но даже такое нововведение ввело меня в остолбенение, когда я услышал о нем впервые.
Ну, а Конгресс заинтересовался личностями меня, Лены и Хины (в основном их, разумеется) по полной программе.
В конспиративных целях мы соблюдали полное молчание и ничего не отсылали с Терры в Пояс. Однако от Бернардо перед исчезновением все-таки пришло сообщение, что мы бесследно сгинули где-то в Ниппоне. Иммигранты с Терры прекрасно представляли, в результате чего мы могли так пропасть, и версия об аресте и тюремном заключении сразу заняла первое место по популярности. Ну, а как противостоять аресту, иммигранты знали прекрасно. И постановлением номер три (первым стало решение об установке дипотношений с основными государствами Терры, вторым — о признании искинов полноценными гражданами) Конгресс присвоил мне, Лене и Хине статусы специальных консулов. До поры, когда мы все-таки всплыли на поверхность, постановление, однако, придержали в загашнике. И только когда с Терры пошла трансляция нашего интервью, ноту отправили во все терранские министерства иностранных дел и их аналоги.
